и.
   - Но у вас была и церковь, где привечали волчецов, - напомнил Савл, -
и проповедник, который приобщал их к Слову  Божьему.  Это  было  гнусное
кощунство, мистер Кейд. И положить ему конец пришлось людям  не  отсюда.
Это не очень хорошо рекомендует здешнюю общину.
   - А что вы имеете против волчецов? - спросил Кейд.
   - Они  не  истинное  творение  Божье,  мистер  Кейд.  -  Глаза  Савла
сощурились. - В том мире, откуда явился я,  животным  с  помощью  генной
инженерии придавали сходство с людьми. Делалось это в медицинских целях:
человеку с больным сердцем или легкими имелась замена для них. Это  было
мерзостью, мистер Кейд. У животных нет души, то есть  в  строгом  смысле
жизни вечной. Эти мутанты - точно чумная зараза,  напоминающая  нам  обо
всех опасностях и катастрофах нашего прошлого. Мы  не  должны  повторять
ошибки, которые привели к тому, что Бог уничтожил  старый  мир.  Никогда
больше. Мы на пути к созданию Райского Сада, мистер  Кейд.  И  ничто  не
должно нам препятствовать.
   - И мы обретем этот новый Райский Сад, изгоняя  людей  из  их  домов,
убивая волчецов и всякого, кто не согласен с нами?
   - Ни Диакон, ни его апостолы не получают никакой радости от  убийств.
Но вы же знаете Библию, мистер Кейд. Господь Бог не терпит зла  в  своем
народе.
   Кейд потянулся за своими палками и медленно, с  трудом,  поднялся  на
ноги.
   - А следующая война, Савл? Против кого будет она?
   - Против нечестивцев, где бы мы их ни находили.
   - Час поздний, и я устал, - сказал Кейд.  -  Позвольте  пожелать  вам
доброй ночи.
   - Да пребудет с вами Господь, - сказал Савл, вставая. Кейд уже шел  к
двери, тяжело опираясь на палки, и ничего  не  ответил.  Нестор  подавил
зевок и уже собрался спросить, нужен ли он еще,  но  вдруг  Савл  сказал
капитану Эвансу:
   - Опасный человек, капитан. Боюсь, мы должны будем заняться им.
   Нестор заморгал от удивления. Тут Леон Эванс  поднял  голову,  увидел
его... и улыбнулся.
   - Иди-ка домой, Нестор, -  сказал  он,  -  пока  ты  не  рухнул,  как
подрубленное дерево.
   Нестор поблагодарил его, поклонился апостолу и вышел в темноту  ночи.
Старый Пророк прислонился к своей повозке,  не  в  силах  взобраться  на
козлы. Нестор подскочил к нему и взял под  руку.  Напрягшись,  он  почти
поднял Кейда и водворил на сиденье.
   - Спасибо, малый, - буркнул Кейд, побагровев от напряжения.
   - Я с радостью, сэр.
   - Берегись слов медных и железных,  малый,  -  прошептал  Пророк.  Он
дернул вожжи, и Нестор проводил взглядом погромыхивающую повозку.

***

   Шэнноу, оставшись один, приготовился ждать между скалами. Его  лошадь
была привязана в рощице шагах в ста оттуда к северу. Взглянув на восток,
он различил последний фургон - странники отправились глубже в горы. Небо
светлело, предвещая зарю.
   Шэнноу прислонился спиной к валуну, сел поудобнее и  устремил  взгляд
на запад. Может быть, он ошибся. Может  быть,  белобрысый  Клятвоприимец
решил воздержаться от карательного налета.  Ему  хотелось  надеяться  на
это. Ночь была прохладной,  и  он  глубоко  вдыхал  покусывающий  горный
воздух. В одиночестве он позволил своим мыслям блуждать.
   Прошло двадцать лет с тех пор, как его имя внушало страх  нечестивым.
"Двадцать лет! Где я был? Как я жил?" Ища ответ, он начал  перебирать  в
уме то, что помнил о своем прошлом  -  о  перестрелках  и  сражениях,  о
городах и селениях.
   "Да, я помню Ольон", - подумал он и снова увидел день,  когда  Даниил
Кейд  ворвался  туда  со  своими  разбойниками.  В  грохоте  загремевших
пистолетных выстрелов трое разбойников Кейда вылетели из  седел,  а  сам
Кейд получил пулю в  колено.  Даниил  Кейд.  Брат  Даниил.  По  какой-то
причине,  так  и  оставшейся  тайной  для  Шэнноу,  Бог  избрал  Даниила
возглавить войну против исчадий.
   Но что потом? В сознании у него всплывали смутные обрывочные  картины
и тут же исчезали, как утренний туман  под  ветром.  Белокурая  женщина,
высокая  и  сильная,  и  молодой  забияка,   молниеносно   выхватывающий
пистолет... Крейм? Глен?
   - Нет, - сказал Шэнноу вслух. - Клем! Клем Стейнер.
   "Вернется все, - обещал он себе. - Надо просто подождать".
   Тут до него донеслись приглушенные звуки: лошади неторопливо шагали в
темноте, поскрипывали кожаные седла, постукивали копыта по  сухой  земле
равнины. Шэнноу вынул пистолеты и попятился глубже в скалы.  Лошади  все
приближались. Сняв широкополую шляпу, он  рискнул  взглянуть  на  запад.
Теперь  он  различил  конные  фигуры,  но  не  настолько   ясно,   чтобы
пересчитать.
   "Я не хочу снова убивать".
   Прицелившись выше голов, он выстрелил.  Несколько  лошадей  испуганно
вздыбились, а другие помчались куда  попало,  не  подчиняясь  всадникам.
Шэнноу увидел, как один человек свалился с седла, а другой сам  спрыгнул
с бьющей задом лошади. Несколько человек выстрелили в  его  сторону,  но
пули щелкали о камни или со свистом уносились во мрак.
   Шэнноу упал на  живот  и  выглянул  из-за  камня.  Все  всадники  уже
спешились и двигались в его сторону. С востока донесся треск выстрелов.
   Фургоны! Он понял, что карательных отрядов было два, и  кровопролитие
уже началось. В нем поднялась волна гнева.
   Он вскочил и вышел из-за скал.  Перед  ним  вырос  человек...  Шэнноу
прострелил ему грудь.  Справа  заходил  другой,  и  вновь  его  пистолет
рявкнул.
   Он шел между ними, непрерывно  стреляя.  Ошеломленные  его  внезапной
атакой, каратели бросились наутек.
   Справа от Иерусалимца раздался стон, а когда он  прошел  мимо,  возле
его уха пролетела пуля - так близко, что он ощутил  движение  воздуха  и
услышал почти пчелиное жужжание. Повернувшись, он  спустил  курки  обоих
пистолетов, и стрелок рухнул на землю.
   Впереди стояли две лошади. Шэнноу подошел к  ближайшей  и  вскочил  в
седло. Из кустов выскочил человек, Шэнноу уложил его  двумя  выстрелами,
ударил лошадь каблуками и  повернул  ее  на  восток.  Пока  она  неслась
галопом по равнине, он перезарядил пистолеты. Теперь им управлял гнев, в
нем кипело бешенство, которое грозило полностью им овладеть, но он и  не
пытался с этим справиться.
   Одно и то же, одно и то же: злая сила  сокрушает  слабых.  Насилие  и
смерть, низкие  страсти  и  разрушение.  Когда  же  это  кончится?  Боже
милосердный, когда же это кончится?
   Полная луна заливала все вокруг  серебром,  а  в  отдалении  багряное
зарево оповестило его, что один фургон уже пылает. Выстрелы  раздавались
реже, но, во всяком случае, они  свидетельствовали,  что  странники  еще
обороняются.
   Приблизившись, он различил пятерых людей на коленях  за  валунами.  У
одного - длинные белесые волосы.  Стрелок  вскочил  на  ноги,  целясь  в
фургоны. Шэнноу выстрелил, промахнулся, но пуля срикошетила от камня,  и
стрелок подскочил. Белобрысый Клятвоприимец оглянулся, увидел  Шэнноу  и
бросился бежать. Шэнноу взял на прицел его приспешников.
   - Положите оружие! - приказал он. - Сейчас же, или умрите.
   Трое из четверых оставшихся подчинились,  положили  ружья  и  подняли
руки, но четвертый - коренастый, с которым он обменялся парой  слов  еще
днем, - вскинул ружье к плечу. Шэнноу всадил ему пулю в лоб.
   - Иеремия! Это я, Шэнноу, - крикнул Иерусалимец. - Вы меня слышите?
   - Он ранен, - донесся ответный крик. - Еще двое тяжело ранены, а двое
убиты.
   Махнув своим пленникам, Шэнноу погнал их к фургонам. Войдя в  кольцо,
он  огляделся.  Убита  была  беременная  Клара.  Выстрелом   ей   снесло
полголовы. Рядом с ней лежал дюжий мужчина  по  фамилии  Чолмерс.  Возле
фургона Иеремии распростерлась маленькая девочка в  голубом  платьице  -
одна из двух дочерей Клары. Шэнноу спешился и  пошел  туда,  где  доктор
Мередит стоял на коленях, наклонясь  над  раненым  Иеремией.  В  старика
попали две пули: под ключицу и в бедро. Его лицо в лунном свете казалось
землисто-серым.
   - Я выживу, - прошептал старик.
   Фургоны были составлены кругом, и в кольце  валялись  убитые  лошади.
Исида и  двое  мужчин  пытались  потушить  огонь,  пожиравший  последний
фургон.
   Взяв пистолеты в руки, Шэнноу стремительно подошел к пленным, которые
сгрудились в центре круга.
   - "Раздувальный мех обгорел, свинец истлел от огня, плавильщик плавил
напрасно; ибо злые не отделились". - Он поднял пистолеты и взвел курки.
   - Шэнноу, нет!!!  -  отчаянно  закричал  Иеремия.  -  Не  трогай  их!
Господи, хватит убийств! Шэнноу медленно тяжело вздохнул.
   - Помогите гасить пожар, - сказал он пленным. Они тотчас послушались,
а он, больше ни слова не говоря, подошел к своей лошади и сел в седло.
   - Куда вы? - окликнул его доктор Мередит. Шэнноу не ответил.

***

   Аарон Крейн и остальные оставшиеся в живых каратели галопом влетели в
Чистоту и осадили лошадей перед длинным каменным домом собраний. Крейн -
пропыленный, взъерошенный - спешился и вбежал внутрь. Зал  был  полон  -
шло молитвенное собрание. На возвышении Пэдлок Уилер как раз приближался
к середине своей проповеди о путях праведных. При виде Крейна  он  умолк
на полуслове и испустил мысленный стон, но было бы неразумно навлечь  на
себя гнев Клятвоприимца. Чернобородый священнослужитель еще помолчал,  а
потом принудил себя улыбнуться.
   - Ты чем-то расстроен, брат? - сказал он. Головы обернулись к двери -
в  том  числе  принадлежавшие  капитану   Сифу   Уилеру   и   двенадцати
Крестоносцам Чистоты. Крейн выпрямился и провел тонкой рукой по  длинным
белесым волосам.
   - Силы Дьявола  обратились  против  нас,  -  сказал  он.  -  Всадники
Господни были перебиты.
   Прихожане дружно охнули, а несколько женщин начали перекрикивать друг
друга, спрашивая о судьбе своих мужей, братьев, сыновей.
   - Тише! - загремел Пэдлок Уилер. - Пусть говорит Клятвоприимец!
   - Как вы все знаете,  -  сказал  Крейн,  -  мы  наткнулись  на  шайку
язычников-странников. С ними пребывала демоническая сила: я тут же учуял
мощь Сатаны. Мы тщетно пытались одолеть ее.  Многие  пали.  Горстка  нас
спаслась  по  милости  Божьей.  Нам  нужна  подмога!  Я  требую,   чтобы
Крестоносцы разделались с этими дьяволами!
   Пэдлок Уилер взглянул с возвышения на  Сифа,  своего  брата.  Капитан
поднялся со скамьи - высокий, худощавый, с длинным кислым лицом.
   - Пусть женщины идут домой, - сказал он, -  а  мы  обсудим,  что  нам
делать.
   - Где мой сын? - закричала одна из женщин, кидаясь к Крейну.
   - Боюсь, он погиб, - ответил Крейн, - но  он  умер,  трудясь  во  имя
Божье.
   Женщина вскинула руку, но прежде чем дна  успела  ударить  Крейна  по
щеке, ее схватили две соседки и оттащили от него.
   - Прекратите! - загремел Пэдлок Уилер. - Вы в доме Божьем!
   Все замерли. Потом женщины медленно потянулись вон из зала, а мужчины
столпились вокруг Крейна.
   Сиф Уилер выступил вперед.
   - Расскажи нам про этого демона! - потребовал он.
   - Облик человеческий, но он орудие Сатаны. Убийца! Убийца множеств! -
Крейн затрясся. - Он напустил на меня чары, и я лишь с трудом  сумел  их
сбросить.
   - Сколько убитых? - спросил капитан Крестоносцев.
   - Не знаю. Мы наступали двумя отрядами. Убийца подстерегал на востоке
и застрелил четверых: Ласситера,  Поупа,  Картера  и  Лоуиса.  Потом  он
поехал на запад и сразил... всех, кроме меня. Я сумел спастись.
   - Ты сбежал?
   - А что мне еще  оставалось?  Сиф  Уилер  бросил  взгляд  на  мужчин,
стоявших вокруг. Всего двадцать, включая его Крестоносцев.
   - Сколько там было странников?
   - Одиннадцать фургонов, -  ответил  Крейн.  -  Человек  тридцать.  Их
необходимо уничтожить. Всех до единого.
   Пэдлок Уилер, еще не спустившийся с возвышения, увидел, как  дверь  в
конце зала отворилась, и в нее вошел высокий мужчина. Одежда на нем была
черная, пропыленная, с заплатой на левом локте.  И  два  длинноствольных
пистолета на поясе.
   - Где блюстители закона этой общины? - спросил он. Его голос, хотя  и
негромкий, сразу оборвал разговоры в центре зала.
   Взглянув на него, Крейн взвизгнул:
   - Это он! Это тот дьявол!  -  Попятившись,  белобрысый  Клятвоприимец
нырнул за спинку скамьи.
   - Ты в доме Господнем, - сказал Пэдлок Уилер. - Что ты здесь ищешь?
   - Правосудия, - был ответ. - Вы укрываете убийцу, убивающего женщин и
детей.
   - Он говорит другое, - возразил  Пэдлок,  -  он  утверждает,  что  ты
одержим Дьяволом. Незнакомец покачал головой.
   - В двадцати милях отсюда сейчас хоронят женщину по имени Клара.  Она
была беременна, пуля разнесла ей голову. Вместе с ней в  могилу  положат
ее маленькую дочку. Этот человек, Крейн, вчера  подъехал  к  фургонам  и
потребовал, чтобы ему прочли двадцать второй псалом. Я показал ему,  что
знаю этот псалом. А я его действительно знаю.  Но  он  -  злой  человек,
жаждущий убивать. Так что скажите мне, как будете вы судить его?
   Пэдлок  покосился  на  скорчившегося  за  скамьей  дрожащего  Крейна.
Священнослужитель про себя ликовал. Он с самого начала  заподозрил,  что
Крейн опасен, а это был отличный случай отделаться от него.  Он  поручит
Сифу провести расследование, и, конечно же, выяснится, что Клятвоприимец
нарушал законы. Он уже собрался заговорить, но  тут  увидел,  что  Крейн
вытащил из-за пояса пистолет и взвел курок.
   В мгновение ока в зале воцарился хаос.
   - Ты лжешь! - завопил Крейн, вскакивая из-за скамьи  и  прицеливаясь.
Пуля расщепила панель двери  у  самой  головы  незнакомца.  Все  в  зале
попадали на пол,  но  тут  незнакомец  спокойно  достал  один  из  своих
пистолетов и выстрелил. Череп Крейна разлетелся вдребезги.
   Секунду туловище Клятвоприимца продолжало стоять, забрызганное кровью
и мозгом, потом повалилось на пол.
   - Я Взыскующий Иерусалима, - сказал незнакомец. - И я не лгу.
   Он убрал пистолет в кобуру и вышел.
   Один за другим мужчины поднимались с пола и подходили к трупу. Пэдлок
Уилер, еле держась на  ногах,  спустился  с  возвышения.  Его  брат  Сиф
оглядел труп и покачал головой.
   - И что теперь? - спросил Пэдлок.
   - Пошлем сообщение в Единство, - сказал Сиф. - Им  придется  отрядить
сюда другого Клятвоприимца.  Пэдлок  взял  брата  под  руку  и  отвел  в
сторону.
   - Он заявил, будто он - Йон Шэнноу.
   - Я слышал, что он сказал. Это кощунство! Я съезжу завтра с  ребятами
к странникам. Поговорим с ними, узнаем, что там было на самом деле.
   - Крейн был мерзавцем. Я  не  собираюсь  его  оплакивать.  Почему  не
позволить им просто уехать? Сиф покачал головой.
   - Он заявил, что он - Взыскующий  Иерусалима.  Упомянул  имя  святого
всуе. Его все слышали. И он должен ответить за свои слова.
   - Я не хочу, чтобы еще кто-нибудь умер из-за  мерзостей,  сотворенных
Крейном. Даже богохульник.
   Сиф улыбнулся, не раздвигая губ.
   - Я Крестоносец, Пэд. Что ты хочешь от меня?
   - Будь осторожен, брат. Ты видел, как он стреляет. Сам  был  мишенью,
но хладнокровно прицелился и отправил душу Крейна  в  ад.  А  если  этот
паршивец сказал правду, в чем я не сомневаюсь, так  он  перестрелял  еще
многих.
   - У меня нет выбора, Пэд. Попробую взять его живым.

3

   В отдаленном уголке сада крохотный сорнячок воззвал к цветам  вокруг.
"Почему, - спросил он, - садовник ищет убить меня? Разве я не имею права
на жизнь? Разве мои листья не такие же зеленые, как у вас? Я ведь  прошу
только позволить мне расти и увидеть солнце.  Неужели  я  прошу  слишком
многого?" Цветы поразмыслили и  решили  заступиться  за  сорнячка  перед
садовником. И он их послушал. День за днем сорнячок рос, становился  все
сильнее и сильнее, все выше  и  выше.  Его  листья  затемняли  остальные
растения, его корни разрастались. И цветы погибали один за другим,  пока
не осталась одна лишь роза. Она поглядела вверх на гигантский  сорняк  и
спросила:
   "Почему ты ищешь убить меня? Разве я не имею права  на  жизнь?  Разве
мои листья не такие  же  зеленые,  как  у  тебя?  Я  ведь  прошу  только
позволить мне расти и увидеть солнце. Неужели я прошу слишком многого?"
   "Да, ты просишь слишком многого", - сказал сорняк.
   "Мудрость Диакона", глава VII

   К  тому  времени,  когда  Шэнноу  вернулся,  Клару  и  ее  дочку  уже
похоронили. Иеремия лежал в постели у себя в фургоне. Грудь у него  была
перебинтована, лицо посерело от скорби и боли. Шэнноу забрался внутрь  и
сел рядом со стариком.
   - Ты его убил? - спросил Иеремия.
   - Да. Я предпочел бы другое, но он выстрелил в меня.
   - Этим не кончится, мистер Шэнноу, хотя я вас не виню. Не вы навлекли
на нас зло, но вы должны уехать.
   - Они снова явятся, и я вам понадоблюсь.
   - Нет. Я поговорил с вашими пленниками, прежде чем отпустил их. Всему
виной Крейн. - Иеремия вздохнул. - Люди, подобные Крейну, были  и  будут
всегда. К счастью, всегда будут люди вроде Мередита и  люди  вроде  вас.
Это равновесие, мистер Шэнноу. Божье равновесие, если хотите.
   Шэнноу кивнул.
   - Зло будет всегда процветать, если люди ему не воспротивятся.
   - Зло процветает так или иначе. Алчность, желание,  зависть.  Мы  все
прячем в себе семена зла. У некоторых есть сила подавлять их, но  такие,
как Крейн, лелеют и взращивают  их.  -  Иеремия  откинулся  на  подушку,
устремив взгляд на худое лицо Шэнноу. - В тебе  нет  зла,  мальчик  мой.
Уезжай с Богом.
   - Я сожалею, старик, - сказал Шэнноу, вставая. Он выбрался  наружу  и
увидел, что к нему идет Исида с узелком в руках.
   - Я собрала патроны с убитых, и тут есть какая-то еда, - сказала она.
Он поблагодарил ее и хотел пойти дальше. - Подожди! - Она протянула  ему
небольшой кисет. -  Тут  двенадцать  обменных  монет.  Тебе  понадобятся
деньги.
   Иеремия услышал, как скрипнуло седло под  Шэнноу,  а  затем  перестук
копыт, удаляющийся от фургонов. Боль от ран была очень сильной, и старик
словно уплыл с ней. Он чувствовал  себя  очень  скверно.  Его  одолевала
слабость.
   Исида напоила его травяным настоем, и ему немного полегчало.
   - Мне спокойнее,  что  он  уехал,  -  сказала  она.  -  Хотя  он  мне
понравился.
   Некоторое время они сидели в дружеском молчании,  а  потом  в  фургон
залез Мередит.
   - Подъезжают всадники, - сказал он. - Похожи на Крестоносцев.
   - Приветствуйте их,  а  начальника  приведите  сюда,  -  распорядился
Иеремия, и несколько минут спустя  в  фургон  забрался  высокий  сутулый
человек с кислым лицом.
   - Добро пожаловать в мой дом, -  сказал  Иеремия.  Тот  кивнул,  снял
широкополую шляпу и сел у кровати.
   - Я капитан Сиф  Уилер.  Насколько  мне  известно,  у  вас  тут  есть
человек, который назвался Йоном Шэнноу.
   - А вы не спросите, сэр, почему тут  совсем  рядом  свежие  могилы  и
почему я лежу с пулей в груди?
   - Я знаю почему, - буркнул Уилер, отводя глаза. - Только я тут ни при
чем, менхир, и я не одобряю содеянного. Но убитые есть  и  с  той,  и  с
другой стороны, а тот, кто тому причиной, тоже мертв.
   - Тогда зачем преследовать Шэнноу?
   - Он богохульник и еретик. Взыскующий Иерусалима - блаженной памяти -
покинул землю сию двадцать лет назад,  вознесенный  Богом,  как  некогда
Илия в огненной колеснице, на Небеса.
   - Если Бог мог вознести  его,  как  он,  разумеется,  мог,  -  сказал
Иеремия, тщательно выбирая слова, - то он может и вернуть его на землю.
   - Я не оспариваю этого, менхир. А  скажу  вот  что:  если  бы  благой
Господь и правда соизволил вернуть нам Взыскующего Иерусалима, не думаю,
что он явился бы с  опаленными  волосами  и  в  заплатанной  одежде.  Но
довольно об этом. В каком направлении он уехал?
   - Тут я не могу помочь вам, сэр. Я лежал у себя в фургоне,  когда  он
уехал. Вам придется спросить моих людей.
   Уилер встал, направился к двери, потом обернулся.
   - Я уже  сказал,  что  не  одобряю  содеянного  здесь,  -  сказал  он
негромко. - Но заруби себе на носу, фургонщик, я разделяю мнение  Крейна
о таких, как вы. Вы - пятно на  Господней  земле.  Как  говорил  Диакон,
"среди нас нет места падальщику. Мы приветствуем только тех, кто  строит
города Господни". Завтра к вечеру чтобы духа вашего не  б