оял  на  коленях;  в
глаза ему пристально глядел седовласый старец. Зрачок  в  зрачок.  Ло  Вим
потерялся где-то во взгляде старика, а  тот  проник  глубоко  в  ло  Вима,
завладел мыслями, поселился в желаниях и надеждах.
     Ло Вим съежился, почувствовав, что перестает быть самим собой.  Но  в
тот же миг старец исчез из  его  сознания,  оставив  после  себя  странную
пустоту и холод. Внутри словно сквозил зимний ветер.
     - Ты готов, Хранитель?
     К чему?
     Ло Вим с трудом встал.  Тело  было  странно  свежим,  но  не  в  меру
тяжелым. От вязкого воздуха Низа кружилась голова.
     - Готов ли ты служить Высоте?
     Ло Вим непонимающе воззрился на  старика,  спрашивающего  в  общем-то
даже не у него, а у черных плащей.
     - Готов ли подчинить себе браслет и стать последним из  нас,  замкнув
круг посвященных?
     - Готов, Мастер! - нестройным хором откликнулись черные плащи.
     Ло Вим затравленно озирался, а невысокие люди в одеждах ночи, взявшие
его в кольцо, пристально уставились на растерянного охотника.
     Глаза у них были зеленые, как Листы.
     - Тогда слушай Слово, Хранитель!
     Это звучало как песня.
     - ...мы, парящие в Высоте, дети Листов, держим время за руку!
     - ...храни последнюю нить, протянутую из вчера в завтра!
     - Хранитель станет хозяином, и Солнце склонит перед ним голову, и Мир
помашет ладонью, и звезды лягут под ноги!
     - ...храни и будь  сильным;  нет  напрасной  смерти,  есть  напрасная
жизнь! Храни и придут те, кого ждешь!
     - Храни, и станешь рядом с ними!
     - Звени, Высота!
     Ло Вим осознал вдруг, что на плечи  его  накинут  черный  плащ.  День
клонился к вечеру - в памяти  зиял  обидный  провал,  а  голова  полнилась
звоном, словно его опоили дурманом.
     "...последнюю нить, протянутую из вчера в завтра..."
     Его вели под руки. Вроде бы к Листу. Потом каким-то узким  ходом;  ло
Вим запомнил только полутьму да скользкую поверхность под ногами.
     "...нет напрасной смерти, есть напрасная жизнь..."
     Лист, хвойная зона, поляна,  еще  поляна.  Большая  полость.  Похоже,
главная полость. Ого...
     "...держим время за руку..."
     Черные  плащи  заняли  места  вокруг  полости,  соблюдая   правильные
интервалы. Полость вскрыли кривым мечом, потемневшим от времени. Гарды  на
нем, похоже, никогда не  было.  Но  ло  Вим  удивился  другому:  вскрывать
главную полость?
     "...Мир помашет ладонью..."
     Запел ветер - Лист набирал высоту. Вопреки случившемуся он  все  таки
взлетел. При вскрытой главной полости.
     На руки ло Виму набросили гибкие  плетеные  веревки.  Или  желтоватые
браслеты? Нет, все же просто веревки. Двое черных  растянули  его,  словно
пойманного зубра. В полости клокотал сок; в ноздри лез приторный запах.
     "...храни, и станешь рядом с ними..."
     Ло Вим закричал от боли.  Белобородый  старик  тем  же  кривым  мечом
полоснул его поперек груди, рассек куртку и задел кожу. Брызнула кровь.
     - Готов ли ты, Хранитель?  -  изменившимся  голосом  спросил  старик.
Глаза его вновь принялись буравить сознание  ло  Вима,  царапая  память  и
вгрызаясь в мысли. Кровь все текла; один из черных плащей собрал немного в
долбленую деревянную чашу и выплеснул в  полость.  Потом  кровью  вымазали
браслет.
     Было больно. Ло Вим обмяк, по-настоящему  испугавшись;  не  падал  он
лишь благодаря веревкам. Старик все больше походил на безумца:  размахивал
мечом, что-то бормотал, а свежий ветер высоты развевал ослепительно  белые
одежды.
     - Звени, Высота!
     И тогда ло Вим  понял,  что  его  сейчас  убьют.  Принесут  в  жертву
непонятным силам, которым поклоняются черные плащи и которые  олицетворяет
свихнувшийся  седой  старик.  В  это  не  хотелось  верить,  это  казалось
нереальным. Чушь, бред,  вздор!  За  что?  Он  ведь  сохранил  драгоценный
браслет, прятал от глупых стражей... Вот... Вот...
     Кривой меч со свистом рассек ветер, вгрызся в трепещущую плоть, вновь
обагрившись кровью. Голова ло Вима отделилась  от  тела  и  сама  упала  в
разверзнутую полость. В остекленевших глазах застыло равнодушное небо.
     Черные  плащи  отвязали  от  безвольных  рук  ненужные  уже  веревки,
сбросили то, что еще совсем недавно было  ло  Вимом  в  полость;  туда  же
швырнули и окровавленный браслет.
     - Звени, Высота!!



                                    3

     Высота звенела. Звенела могучим ветром, хозяином поднебесья,  звенела
потоками жаркого света, звенела живой силой свободы. ОН  чувствовал  ветер
грудью. Зеленой тугой плотью. Чуткой  тканью  Листа.  ОН  хотел  потрогать
ветер руками и не мог: рук не было. Было округлое  блюдцеобразное  тело  и
смутные ощущения деревьев, едва доносящиеся сверху. Разбираться в  них  ОН
еще толком не  научился.  Мир  маячил  внизу,  гремел  и  плевался  лавой,
бессильный, и потому злой. ОН летел навстречу осени.
     ОН танцевал в воздушных потоках, огромный  и  недосягаемый,  храня  в
себе великую тайну - кусочек древнего  металла  и  знания  комочка  жалкой
плоти, именуемой некогда человеком. Лист усвоил без  остатка  и  плоть,  и
знания, став не просто Листом, но ИМ. В недрах главной полости, в складках
черного плаща  зрело  продолговатое  тело,  имеющее  ноги,  чтобы  ходить,
имеющее руки, чтобы держать меч, имеющее голову, чтобы видеть и  доступное
общему разуму, чтобы действовать сообща. ОН бережно хранил еще нерожденное
дитя, ибо перестал быть просто Листом и  просто  Человеком.  ОН  готовился
влиться в ряды уже прошедших через это, влиться последним и замкнуть  круг
посвященных. Влиться и зазвенеть вместе с Высотой.
     И тогда зазвенит весь Мир.





                            Владимир ВАСИЛЬЕВ

                            ТРЕЛЬ ПЕВЧЕЙ СОВЫ




     Буря отнесла  Листы  далеко  на  юг,  посвирепствовала  напоследок  и
бессильно опала над обширными плоскогорьями. Хаст, два дня  не  покидавший
жилища, наконец смог выйти и вдохнуть  свежего  воздуха.  Не  отравленного
зловонными вулканическими газами дыхания бури,  а  настоящего,  холодного,
как ночь, воздуха Высоты. Ветер улегся; в этих  широтах  такое  случалось.
Вдоль  Кольцевого  Океана,  то  бишь  в  экваториальной  области,   свежий
воздушный поток почти никогда не утихал, а бури  задевали  те  места  лишь
краями. В средних же широтах полное спокойствие чередовалось с чудовищными
ветрами, отголосками катаклизмов Нижнего Мира.
     За эти два дня Лист охладился и сильно потерял высоту. Обычно зеленые
чаши  парили  в  четырех-шести  километрах  от  поверхности;   теперь   же
пристанище Хаста отделяло от Низа неполных два. Впрочем, впереди не  менее
недели спокойной солнечной  погоды  и  Лист,  конечно,  взберется  повыше.
Хорошо еще, что не на север отнесло - там сейчас зима...
     Солнце описывало круги в безоблачном  небе,  то  спускаясь  пониже  к
горизонту, то поднимаясь, но, пройдя лишь полпути к зениту, заваливалось в
сторону и начинало сползать вниз.
     Хаст, как и все на Листах, знал, что на самом деле это  не  круги,  а
медленно сужающаяся спираль. Придет час и Солнце застынет  в  одной  точке
небосвода, но кто знает куда к  этому  времени  отнесут  Лист  прихотливые
ветры Высоты? Если ближе к экватору, солнце  станет  висеть  невысоко  над
горизонтом, если к полюсу - тогда где-то рядом с зенитом.  Может  статься,
что Лист окажется за  экватором,  в  северном  полушарии.  В  этом  случае
светило вовсе спрячется за горизонт и наступит  ночь,  достаточно  долгая,
чтобы деревья сбросили листву, а многие звери  залегли  в  готовую  каждое
мгновение прерваться спячку.
     Почти все время пока бушевала стихия и Лист трепало, словно  пушинку,
Хаст дремал в дальнем жилище. Пробудившись, он не  услышал  скрипа  веш  и
сосен, а из-за шкуры зубра, висящей у входа, пробивались желтые  солнечные
лучики. Хаст потянулся, отгоняя остатки сна и встал на колени.
     Снаружи донеслась трель певчей совы  -  чередование  нежного  свиста,
щелчков  и  скрипа.  Хаст  выскочил   наружу,   словно   за   ним   гнался
рассвирепевший зубр.
     У него была причина ненавидеть певчих сов.


     Тогда он был еще ло Хастом - охотником клана логвита Стипо. Клан  уже
лет пять обитал  на  огромном  старом  Листе,  жизнь  в  котором  медленно
угасала. Люди не особо волновались по этому поводу: угасать она будет  еще
лет тридцать, но давно уже решили при первом же  удобном  случае  покинуть
стареющий исполин, который дал людям щедрый и безопасный приют. К  полюсам
во время экваториальных зим он уже много лет  не  летал  и  об  участии  в
Большом Переселении не могло быть и речи. Оставалось надеяться  только  на
крылья. Ждали, когда рядом окажется подходящий незанятый Лист.
     Ло Хаст со своим неразлучным другом ло Гри долго и без особого успеха
охотился в хвойной зоне. Под вечер их сморило у  третьей  кромки.  Ло  Гри
подстрелил куропата, ло Хаст - двух зайцев, но этого было слишком мало для
опытных охотников. Не должен же клан голодать!
     И тогда прозвучала призывная трель певчей  совы.  Ло  Хаст  приподнял
голову: над бурым валиком кромки мелькнуло несколько крылатых силуэтов.
     Совы стремительными серыми молниями ныряли вниз, за край.
     "Внизу Лист!" - понял ло Хаст. Не станут же  совы  от  нечего  делать
шнырять вдали от зеленых чаш!
     Ло-добытчики никогда  не  упускали  случая  поохотиться  на  соседнем
Листе. А теперь еще и новое  пристанище  приходилось  подыскивать.  Упряжь
захлестнулась  на  семенах  клена,  ветер  упруго  толкнулся  в  крылья  и
подставил тугой бок: летите, жители  поднебесья!  Ло  Хаст  и  ло  Гри  по
широкой дуге скользили к зеленоватой громаде  парящего  чуть  ниже  Листа.
Стайка певчих сов уже успела затеряться  в  зарослях  у  первой  кромки  -
птицам не нужно планировать, как людям, птичьи крылья несут без оглядки на
ветер.
     Тело зеленой чаши спружинило  под  ногами  ло  Хаста,  сок  забрызгал
мягкие кожаные сапоги. В тридцати шагах левее опустился ло Гри. Им даже не
пришлось договариваться: много раз они охотились на чужих Листах.
     Сверкнул меч, вспарывая ближайшую полость, крылья зашуршали о стены и
погрузились  в  темную  жижу.  Вскинув  руку  ло  Хаст  сунул   упряжь   в
сумку-заплечник и, перепрыгивая через валики кромок, устремился в лес.  Ло
Гри, все еще возившийся с упряжью, отсалютовал ему.
     Ло Хаст не видел, как его приятель сложил упряжь, повертел головой  в
поисках полости (ближайшая виднелась в доброй полусотне шагов), нагнулся и
поднял крылья. В тот же миг коварный порыв ветра из-за края вырвал  их  из
рук и отнес к первым деревьям. Ло Гри насупился, но  тут  же  увидел  двух
оленей. Рука сама потянулась к луку и колчану, но олени, почуяв  неладное,
оттянулись вглубь леса. Охотник в ло Гри победил: крылья  так  и  остались
лежать на опушке, а он с головой углубился в преследование.
     Очень скоро он вернулся с тушей оленя на плечах. Деловито посвистывая
разделал тушу, уложил мясо и шкуру с специальный кожаный мешок и  намертво
закрепил на себе. Еще раньше огляделся, но кленов поблизости не нашлось  и
ло Гри захлестнул упряжь на своих же  крыльях.  Он  рассчитывал  доставить
добычу клану и побыстрее вернуться: вдруг  ло  Хасту  понадобится  помощь?
Тяжело нагруженный охотник ступил на третью кромку  и  шагнул  в  пустоту.
Крылья запели в унисон с ветром; поймав восходящий поток ло Гри вписался в
плавную спираль, взмывая  над  Листом,  который  покинул,  и  одновременно
приближаясь к своему.
     Обратно он так и не вылетел.
     Ло Хаст к вечеру подстрелил косулю, а перед этим - четырех куропатов.
Вполне пристойная добыча. Правда,  преследуя  косулю  он  долго  кружил  у
границы хвойной и лиственной зон и потерял много времени. Он был  убежден,
что ло Гри давно отправился домой с добычей, ведь клан  не  должен  ждать,
голод враг людям.
     Бросив добычу за первой кромкой, ло Хаст с  наслаждением  выпрямился,
созерцая свой родной Лист, исполинской  громадой  нависавший  над  ним.  С
кромок рыжими хлопьями сыпалась невесомая труха.
     Ну, где там клен,  дающий  крылья?  Ло  Хаст  огляделся,  высматривая
взрослое дерево, семена которого подарили людям возможность летать.
     Странно, но у кромок охотник не заметил ни одного клена. Обычно здесь
их росло больше, чем  где  бы  то  ни  было:  семена-крылья  прорастали  у
полостей, куда опускали их ло-охотники.
     Ло Хаст пошел вдоль кромки, всматриваясь в зеленые силуэты  деревьев.
Веши, пихты, секвойи... Но нет кленов.
     Вдалеке запела сова, сзывая сородичей на трапезу. Ло Хаст  насупился.
Счастливые птицы! Им никогда не приходится искать  подходящий  клен,  ведь
крылья всегда у них за спиной. Да и не нужно им никуда  возвращаться  -  у
сов нет кланов и все равно им где жить.
     Скоро Солнце достигло нижней точки над  горизонтом.  Дома,  наверное,
пируют. Ло Гри удивляется: где застрял его верный товарищ?
     Ло Хаст вздохнул. Он успел отшагать уже добрых пять километров  вдоль
кромок. Судя по видимым размерам Листа оставалось еще километров  тридцать
пять-сорок, и тогда охотник замкнет круг, вернется в точку откуда вышел. И
по-прежнему ни одного клена! Прямо наваждение какое-то...
     Пройдя еще немного, ло Хаст  замедлил  шаг.  Его  одолевал  голод,  а
значит скоро одолеет и усталость. Нужно вернуться к  добыче  и  подкрепить
силы, а тогда уж приниматься за поиски. Видимо,  на  этом  Листе  клены  -
редкость.
     Если они здесь вообще есть.
     Когда он подходил к  месту,  где  оставил  тушку  косули  и  пушистые
комочки куропатов, вверх взвилась вспугнутая стая певчих сов.  Летели  они
тяжело, словно изрядно поужинали, на лету обмениваясь мелодичными трелями.
     Ло Хаст приближался. О Небо!!! Вот куда совы слетались пировать!
     От куропатов остались только перья, от косули - окровавленный  костяк
с ошметками мяса у суставов. Вид у мяса был  весьма  неаппетитный.  Певчие
совы сожрали всю его добычу вместе со шкурой.
     Изрыгая проклятия, ло Хаст схватился за лук и метнулся к опушке,  где
несколько десятков сов расселись на нижних ветвях веши.
     - Мерзкие твари!
     Совы лениво снялись и лениво потянулись вглубь леса. Ло  Хаст  послал
им вслед  стрелу  и  бессильно  опустился  на  колени.  Ярость  постепенно
схлынула.
     Что же происходит? Он, опытный ло-охотник, позволил  гневу  управлять
собой. Растерялся, как мальчишка, бросил добычу, не укрыв ее... Стрелу зря
потерял...
     Скоро ло Хасту удалось восстановить в  себе  спокойствие.  Он  встал,
прошел к лесу и пошарил под деревьями. Стрела, к счастью, не  сломалась  -
завязла в плотной слежавшейся хвое, прочертив хорошо  заметную  неглубокую
борозду. Ло Хаст сунул стрелу в колчан и потянулся за ножом.
     Первым делом - подкрепить силы.
     Сломал сухую вешу, разжег костер,  срезал  с  несчастной  косули  еще
пригодные в пищу кусочки мяса и нанизал их на  струганные  палочки.  Испек
над угольями. Достал из сумки лепешку.
     Утолив голод, ло Хаст сразу почувствовал себя много лучше. Бог с ней,
с добычей. Надо искать клен.
     Проклятые совы! Ло Хаст представил, как вернется  с  пустыми  руками,
как будут хихикать женщины и презрительно коситься удачливые  ло-охотники.
"Слыхали? У ло Хаста совы отняли добычу!" Тяжелый вздох  сам  вырвался  из
груди.
     Затоптал остатки костра, подхватил сумку и  устремился  в  лиственную
зону. Может хоть в чаще  найдется  желанное  дерево  с  семенами-крыльями.
Солнце уже карабкалось вверх, стало немного  светлее.  Хорошо,  что  лето:
очень долго ло Хаст не увидит ночи. Удобнее.
     Очень быстро он понял, что на этом Листе просто нет  кленов.  Совсем.
Невероятно, но так. Охотник обошел чашу по периметру  вдоль  кромок  -  ни
одного. И в лиственной зоне тоже. Акаций, браков, граба - сколько  угодно.
Даже парочка дубов встретилась, весьма редких на Листах. Кленов  же  -  ни
одного.
     Солнце замкнуло в небе три круга, прежде чем он это  понял.  Странный
Лист ко времени прозрения взмыл, нагретый спокойным светилом, километра на
три с половиной. Родной Лист еще виднелся далеко внизу у самого горизонта,
старые Листы высоко не летают.  Эх,  сейчас  бы  крылья!  Ринуться  в  эту
зовущую бездну, ощутить плотные токи  воздушных  струй,  поймать  ветер  и
заскользить туда, к крохотной зеленой точке на  границе  Мира  и  Неба,  к
исполинской чаше, где ждет клан, братья-охотники, логвит, Семья...
     Оставалась одна надежда: ло  Гри,  обеспокоенный  отсутствием  друга,
вернется.
     Но почему не вернулся до сих пор? Времени прошло достаточно.
     Ло Хаст устроился на буром валике  третьей  кромки  и  порывы  ветра,
всегда ощущающиеся у края, трепали его  длинные  вьющиеся  волосы.  Совсем
рядом лежала пропасть, отделяющая Лист от Нижнего Мира.
     Тройка певчих сов, едва не задев крыльями сухую кромку, скользнула  в
пустоту. Ло Хаст проводил их злобным  взглядом.  Если  бы  не  эти  птицы,
сидели бы сейчас они с ло Гри у костра или в хижине, пили бы эль или  пиво
после сытного обеда...
     И тут ло Хасту пришла в  голову  совершенно  очевидная  мысль,  ранее
почему-то не приходившая.
     Каким образом покинул этот Лист ло Гри?
     Единственный способ - на тех же крыльях, на которых прилетел. Два-три
часа в полости крылья еще выдерживали. Больше - крайне редко.
     У охотника перехватило дыхание.  Теперь-то  уже  поздно,  его  крылья
расползлись, конечно, пораженные едким соком полости, но тогда,  в  первый
день, когда совы позаботились о его добыче, крылья еще можно было спасти.
     Ло Хаст застонал от досады, отполз от края и бегом кинулся к месту их
с ло Гри посадки. Вот и нужная полость со шрамом,  затянувшимся  несколько
дней назад. Меч, чмокнув,  пал  на  зеленое  тело  Листа.  Охотник  вскрыл
наполненный легким газом пузырь трехметрового диаметра и отошел в сторону,
тяжело дыша.
     Дурманящая струя, невидимая глазом, ударила из  полости,  края  живой
зеленой плоти зашевелились, истекая густой жидкостью, готовые в  несколько
минут зарастить отверстие. Обливать его соком агавы, чтоб  не  затянулось,
было  некогда.  Отдышавшись,  ло  Хаст  вновь  взмахнул  мечом.  Отверстие
увеличилось. Набрав в грудь побольше свежего воздуха, он глянул вниз.
     От крыльев, конечно же, ничего не осталось. Лист усвоил их полностью,
только темные пятна  да  бугристые  натеки  все  той  же  вязкой  жидкости
остались в местах, где Лист втянул в плоть обнажившиеся семени  клена.  Их
Лист, понятно, не переваривал,  просто  выталкивал  за  переделы  полости,
чтобы они могли без помех прорасти.
     Ло Хаст оторвался от дыры, прочищая  легкие.  Собственно,  на  другой
исход надеяться и не приходилось.
     Больше вскрытых недавно полостей ло Хаст поблизости  не  обнаружил  и
нимало этому удивился. Выходит, ло  Гри  оставил  свои  крылья  просто  на
Листе, а потом вернулся и на них же улетел. Неужели он знал, что здесь  не
растут клены? Но почему же тогда не предупредил ло Хаста?
     Он  вернулся  к  уже   затянувшейся   полости   с   семенами   клена,
единственными на этом Листе. Пока дерево вырастет и начнет  давать  крылья
пройдет не менее пятнадцати лет. За эти годы Лист раза четыре наведается к
одному из полюсов во время Солнцестояния,  чтобы  соединиться  с  тысячами
других  в  гигантский  летающий  ковер.  Только  тогда,  в  дни   Большого
Переселения ло Хаст сможет покинуть негостеприимный Лист. Но найдет ли  он
на  бескрайнем  ковре  из  многих  чаш  свой  клан?  Не  факт,  что  новое
пристанище, куда  клан,  без  сомнения,  в  ближайшее  время  переселится,
устремится к полюсу в это же Солнцестояние. А шастать без конца по  разным
Листам в межсезонье - во-первых долго,  во-вторых  и  в-главных  -  весьма
небезопасно. Враждебные кланы не тронут одиночку только во время  Большого
Переселения. Да и за изгнанника могут принять, а это почти верная смерть в
любое время.
     Но все же это хоть какой-то шанс; луч