мбинезонах. Огнестрельного оружия у них  не
было, только пластиковые щиты и полицейские дубинки. Вилли, негра, охрану,
Алика и Андрея скрутили тут же. Снайпер успел застрелить одну из нонки,  в
щель между наплечником и щитом, и лег под ударами дубинок. В рукопашном он
был совершенно бесполезен, ибо был  Снайпером.  Зато  Гризли  старался  за
четверых  и  продержался  долго.  Дубинки  ловил  на  лету  и  выворачивал
противницам руки; пинал ногами щиты и нонки разлетались по комнате  словно
теннисные мячи.
     Утихомирили его лишь минут через пять, да и то с  помощью  баллончика
слезогонки. Всех сразу же выволокли в подъезд, даже недвижимого Богдана  и
истекающего слезами и соплями Гризли.  На  полу  остались  только  осколки
стекла и фарфора, да плоская коробочка с усиком и батарейками "Trident".



                                    5

     Штаб-квартира нонки была совсем не та, что  пару  часов  назад.  Верх
здания отсутствовал, нельзя сказать чтобы напрочь, но осталось всего часть
дальней стены, почерневшей от копоти. Пожар нонки быстро потушили. Не было
и шпиля с бело-зеленым флагом. Площадь перед центральным входам напоминала
горный заповедник - сплошные глыбы да  обломки,  разбросанные  хаотично  и
беспорядочно. И причиной этому - всего-то две ракеты. М-да.
     Всех  вытолкали  из  грузовика  у  бокового,  наименее  пострадавшего
подъезда. Снайпер не устоял и упал,  перевалившись  через  борт,  в  кровь
разбив лицо. Гризли заботливо поднял его на ноги. Здоровяк тоже не блистал
- красное после слезогонки лицо, воспаленные глаза, разбитые губы.
     Нонки-охранницы сноровисто построили всех пленников: дюжину парней из
команды Квайла, самого Вилли, Снайпера, Гризли  да  Алика  с  Капитаном  -
семнадцать человек. И всех, кроме экс-гонщиков, почему-то - Гризли, и  еще
лежавшего в стороне Богдана были связаны за спиной руки.
     Встретила их нонки в коричневом комбинезоне и несколько пар близнецов
в таких же, но с  синими  рукавами  и  штанинами,  среди  них  и  знакомые
белокурые двойняшки.
     - Добро пожаловать, Вилли! Ты - последний из Квайлов, кто  разгуливал
на свободе.
     Вилли вздрогнул:
     - Врешь, Шелли...
     - Род Квайл приветствует тебя из своей камеры.
     Вилли сразу сник. Нонки-предводительница вдруг обратилась к Капитану:
     - Отлично, ребята, поработали на славу. Спасибо.
     У Алика отвисла челюсть - она давала понять Квайлу, что они, Малыш  и
Капитан, заодно с  нонки.  Какое  коварство!  Алик  задохнулся  от  гнева,
готовый кинуться на бестию в коричневом.
     - Вилли, она лжет. Мы ни о чем не знали, - сказал Капитан  уныло,  ни
на что особенно не надеясь.
     Алик все же ударил, хлестко, изо всех сил. Но его встретила пустота и
молниеносный тычок в затылок. А потом -  твердые  булыжники,  что  секунду
назад были под ногами.
     Шелли на миг замерла в стойке, потом медленно  опустила  руки.  Алика
подобрали охранницы и унесли в здание.
     Квайл, угрюмо  наблюдавший  за  всем  этим,  тихо  произнес,  скривив
разбитые губы:
     - Брось, Шелли, они же желторотые. Скажи лучше, чем Богдана накачали.
Морфием?
     - Неважно,  -  ничуть  не  смутилась  нонки,  -  скоро  и  он  к  вам
присоединится. А тебе советую вспомнить все об Отражениях.
     Она повернулась, бросив через плечо: "Обыскать всех и к  допросу!"  и
вместе со свитой исчезла в подъезде.  Пленников  обшаривали  и  по  одному
уводили туда же.


     Очнулся Алик на теплом линолеуме. Под головой лежало  что-то  мягкое,
оказалось - остатки капитанской футболки.
     - Жив? - заботливо спросил Капитан.
     Алик вздрогнул - теперь напарник был одет в черный комбинезон  нонки.
Ничего другого не нашлось, что ли?
     Под пятиугольным потолком бессмысленно белели лампы дневного света.
     - Очнулся, - сказал Капитан обернувшись.
     Алик приподнялся. В комнате кроме Капитана находились Квайл, Снайпер,
Гризли и Богдан. Ближе к дальнему углу пятиугольной  комнаты  стоял  стол,
рядом - высокий вертящийся табурет. На столе, хищно изогнув  шею,  застыла
металлическая лампа. Обыкновенная настольная лампа, каких в мире миллионы.
     Дверь  располагалась  точно  посредине  одной  из  стен;  Алик  лежал
неподалеку.  На  стене  выделялся  мастерский   рисунок,   непонятно   чем
выполненный, во всяком случае не красками. Глаза. Огромные, гипнотические.
Бездонные. Хотелось утонуть в них, глядеть, не отрываясь.
     Между глазами - двери. Запертые.
     Капитан стоял рядом с Аликом на коленях.
     - Ты как, Малыш?
     Алик прислушался к себе.
     - Нормально.
     На самом деле голова сильно болела, особенно разбитый лоб.  Но  стоит
ли расстраивать Капитана?
     - Нормально, Кэп. Встаю.
     Он и правда встал.
     Почему комната пятиугольная?
     Гризли  привалился  к  стене  недалеко  от   правого   глаза.   Квайл
взгромоздился  на  стол,  игнорируя  табурет-вертушку.   Богдан,   неловко
выпростав раненую ногу, лежал в  центре,  на  бледном  его  лице  блуждала
потусторонняя  улыбка.  Снайпер,  невнятно  что-то  бормоча,   кружил   по
периметру комнаты,  словно  взбесившийся  сателлит,  то  ускоряя  шаг,  то
замедляясь.
     - Где мы? - поинтересовался Алик.
     - Все там же, - зло буркнул Вилли.
     Капитан ободряюще похлопал Алика по плечу:
     - У нонки, Малыш. Скоро будет допрос.
     Ободрил, нечего сказать!
     Мимо сомнамбулой прошаркал Снайпер и Алик наконец понял,  что  именно
тот бормочет.
     - Отвертку... Отвертку...
     Малыш потряс гудящей головой, ничего не  соображая.  Что  происходит?
Как долго он провалялся без сознания? Все задерганные, злые, нервные...
     - Зачем отвертку? - безнадежно спросил он Снайпера.
     - Зачем? - остановился тот резко, будто  якорь  бросил.  Взглянул  на
Малыша - бессмысленно, отсутствующе.  Алик  попятился.  И  вдруг  Снайпер,
схватив его за руку, увлек  за  собой  к  одной  из  стен,  прилегающих  к
дальнему углу.
     Посреди стены, разделяя ее надвое, тянулась  резиновая  полоса,  тоже
разделенная по вертикали пополам  тоненькой  черточкой.  Более  всего  это
напоминало закрытые двери поезда метро или электрички.  Такие  же  "двери"
виднелись и на другой прилегающей к дальнему углу стене.
     - Что это по-твоему? - Снайпер указал пальцем на резину.
     Алик еще раз добросовестно изучил стык. Голова раскалывалась.
     - Раздвижная дверь?
     - Именно! - воздел руки Снайпер.
     "Неужели откроет с помощью одной лишь отвертки?"  -  усомнился  Алик.
Пригнано на совесть, плотно, планария не просочится.
     - На, держи! Пойдет? -  протянул  Снайперу  десантный  нож-стропорез,
память о службе.
     Алик не знал, что был единственным, кого нонки не обыскивали,  потому
что унесли чуть  раньше,  чем  остальных.  А  люди  Квайла,  когда  искали
маяк-предатель, нож почему-то не отобрали.
     Снайпер схватил тяжелую ладную рукоятку. Толкнул язычок. Лезвие, сухо
щелкнув, вырвалось на свободу.
     - Хо! - Снайпер преисполнился восторга.
     Сначала Алик решил, что он ковыряет  стену.  Однако,  присмотревшись,
сообразил: Снайпер пытается поддеть небольшую прямоугольную крышку,  почти
неразличимую на гладкой серой поверхности.
     Щелчок! Крохотная, с почтовый конверт,  крышка-дверца  откинулась  на
миниатюрных петлях. Внутри контакты, провода, клеммы, рисунок с черепом  и
молниями...
     - Осторожнее, Снайпер!
     Это голос Вилли.
     Ослепительная синяя  искра,  треск.  Крик  Снайпера,  отброшенного  в
сторону. Гаснет верхний свет, зато вспыхивает лампа на столе.  Светит  она
прямо  в  глаза,  нарисованные  на  противоположной  стене.  Нож  намертво
приварился в нише, закоротив два контакта.
     Легкий   шум   сервомоторов   -   двери   разъехались   в    стороны.
Сработало-таки, молодец Снайпер!
     - Бог ты мой! - просипел Гризли, подавшись вперед всем телом.
     Это вовсе не двери! Это нечто вроде жалюзи, закрывающих два огромных,
во всю стену зеркала! Теперь  дальний  угол  образовывали  две  гигантских
серебристых плоскости.
     Вилли вытянул палец и беспомощно прошептал:
     - Отражения...
     Алик обернулся - Капитан стоял между Глаз, скрестив  руки  на  груди.
Малыш бросился к нему, потряс:
     - Кэп, это Отражения! "Завет" не врал!
     Андрей поморщился. Малыш всегда очень спешил: со словами, с выводами,
с оценками...
     Отпустив Капитана, Алик вновь бросил взгляд на зеркала. Слепила яркая
лампа. Где там верные очки?
     Два  зеркальных  овала  прикрыли  уставшие   глаза   Алика.   Комната
погрузилась в полумрак, лишь тремя восклицательными  знаками  светили  три
огня - лампа и два ее отражения. Несколько шагов  вперед,  и  огней  стало
много, целая вереница, уходящая в бесконечность, вглубь каждого из зеркал.
     Вилли Квайл  ошарашенно  уставился  на  Алика,  скрывшего  глаза  под
зеркальными "сейковскими" очками.
     - Отражения... - тупо повторил он, на  этот  раз  указав  пальцем  на
Алика. Очки немного искажали и в  них  отражалась  не  слепящая  точка,  а
вытянутый ромб.
     Алик захлебнулся неясным восторгом. Происходило что-то захватывающее.
Отражения!
     Он опустился на табурет.
     Свет лампы ударил в стекла очков, отразился; упал на зеркала, еще раз
отразился; застыл светлыми зайчиками на дальней стене, рядом с Глазами.
     И тут Капитан все понял. Схема в конце "Завета"! Пятиугольник  -  это
комната. "W" - лучи света. От  лампы  к  стеклам  очков,  от  стекол  -  к
зеркальным стенам. А две линии,  делящие  пятиугольник  на  части,  -  это
продолжение, отраженные от больших зеркал лучи. Свет отразился  четырежды,
от двух стекол и от двух зеркал,  как  и  гласил  "Завет".  Предначертание
выполнено.
     В углу стонал Снайпер, его здорово дернуло током.
     Свершилось! Свершилось ли?
     Движимый неясной догадкой,  Капитан  обернулся  -  Глаза  невозмутимо
таращились на происходящее, чернота клубилась в зрачках.
     Загремел ключ в замке - открывалась настоящая дверь.
     И тогда Капитан прыгнул, боясь, что может не успеть. Толкнул Малыша в
спину, обернулся.
     Медленно, как во сне, Алик подался  вперед,  к  лампе,  изменив  угол
отражения. Зайчики на стене ожили, поползли к нарисованным Глазам. Ну!  Ну
же, Малыш!
     Дверь открылась, на пороге возникла Шелли и свора нонки-охранниц.  Но
поздно: светлые пятна зайчиков совместились с темными провалами зрачков.
     Почему-то Капитан был уверен, что сделать это должны были они,  а  не
нонки.
     С_В_Е_Р_Ш_И_Л_О_С_Ь_!
     Глаза подернулись туманом и мигнули. Стало очень светло.
     Нонки, побросав автоматы, прямо у порога опустились на колени.
     С_В_Е_Р_Ш_И_Л_О_С_Ь_!
     Город, невообразимо огромный блин на  теле  Земли,  вздрогнул,  пошел
могучей волной и скомкался. Встал дыбом асфальт, не ломаясь, гнулись свечи
высотных зданий, и тоже не ломались, словно  мир  состоял  из  пластилина.
Город  вздрогнул  еще  раз  и  свернулся  в  морщинистый  клубок,   словно
исполинский еж.
     Потом воцарилась тьма: ком Города отделился от планеты под  названием
Земля  и  нырнул  в  щель-складку  в  том,  что  люди  именуют  трехмерным
пространством.
     Замер. И стал стремительно распухать посреди громадного Нигде.
     А  потом  вывалился  назад  через  другую  щель.   Не   было   больше
Города-призрака, бродяги планетного.
     Рассекая   межзвездную   пыль,   неслась   в    бескрайнем    космосе
Планета-призрак,   бродяга    Вселенной,    ловушка    для    звездолетов.
То-Что-Стало-После-Города   начало   свой   путь.   Что   станет    после?
Система-призрак? Звезда-призрак? Галактика-призрак?
     Подождите. Планета только начала путь на очередной ступени. Вместе  с
Квайлами, нонки, Аликом,  Капитаном,  и  всеми,  кто  населял  канувший  в
прошлое Город, вместе с "Заветом", выросшим  на  одну  главу,  в  ожидании
нового Свершения и новых Отражений. Кто знает, как  они  будут  выглядеть?
Никто.
     Пока - никто.



                                  ЭПИЛОГ

     Пришло время, и как-то на ночную сторону Планеты опустился  очередной
заплутавший звездолет. Небольшая трехместная посудина, сбившаяся с  курса,
лидер престижной межзвездной регаты.
     Он сел на пустынной площади. В сверкающей полированной обшивке  четко
отражались огни уличных фонарей.