ужный хохот окружающих. Клим зажмурился;
он стоял у стола мокрый, жалкий и растерянный. В  плотном  хоре  смеющихся
отчетливо выделялся голос Максаря.
     "Черт  бы  побрал  этого  поваренка",  -  с  досадой  подумал  Терех,
оборачиваясь. Рука его напряглась для дежурной оплеухи.  Глаза  щипало  от
крепкого пива.
     Обернувшись, он чуть не утонул во взгляде  огромных  зеленых  глаз  с
потрясающе длинными ресницами.
     Поваренок стянул с головы колпак и целый водопад огненно рыжих  волос
хлынул по плечам.
     - Извини, - сказал поваренок. Вернее сказала, ибо это была девушка. -
Я не ожидала, что ты встанешь...
     Рука Клима опустилась сама собой. Надо было выкручиваться.
     Он провел ладонью по своей щеке, задумчиво лизнул, и заметил:
     - Доброе пиво! Принесешь еще?
     За столом снова грянул хохот, на этот  раз  -  одобрительный.  Кто-то
даже хлопнул его по плечу, мол, молодец парень! Не растерялся.
     Девушка, не понимая, хлопала глазами. Она ожидала брань, а не шутку.
     - Ты что, помыться решил? - ехидно встрял Максарь.
     Клим молча взял кружку из руки соседа, нарочито медленно обошел  стол
и остановился рядом с белолицым.
     - Я из Теннона, - негромко сказал он. - Служил там в  охране.  И  вот
что думаю по поводу твоих слов...
     Клим опрокинул кружку точно над макушкой  Максаря,  пиво  залило  его
кудри и потекло на куртку. Максарь разинул от неожиданности рот,  потом  с
проклятием вскочил. Меч его рванулся из ножен.
     Клим обнажил свой лишь на миг позже.
     - Это еще что? - загремел вдруг властный голос. Клим  скосил  взгляд,
не желая упускать Максаря из поля зрения.
     У столика стоял седой. Усы его топорщились, как у рассерженного кота.
     - Хорошо же ты начинаешь службу, - жестко сказал он Климу.
     Еще несколько секунд седой мрачно глядел то на Максаря, то на Тереха.
     - Отведи их, пусть умоются, - велел он девушке,  теребящей  поварской
колпак. - Живо.
     - А вы, - обратился седой к белолицему и Климу, - если  сцепитесь  до
завтра, заказывайте отпевал.
     Максарь, скрипнув зубами, вогнал меч в ножны и, не  глядя  на  Клима,
пошел вослед девушке куда-то за стойку у дальней стены.  Терех  последовал
за ним, тоже убрав меч.
     Они по очереди  умылись  в  большой  дубовой  кадке.  Максарь  утерся
полотняной салфеткой, швырнул ее на пол и вышел вон, все  так  же  избегая
смотреть на Клима.  Девушка  подала  вторую  салфетку  Климу,  и  негромко
предупредила:
     - Берегись его.
     Клим подал ей мокрую салфетку.
     - Спасибо.
     На секунду он  поймал  взгляд  ее  умопомрачительно  зеленых  глаз  и
повторил:
     - Спасибо.
     Клим хотел спросить, как ее зовут, но почему-то не решился.
     Когда Терех вернулся в зал, его окликнул Гордей:
     - Эй, парниша! Пойдем со мной.
     Клим повиновался. Они вышли на площадь. Часы на башне пробили  десять
- всего час минул с тех пор, как вошли в таверну.
     "В этом городе все происходит на  удивление  быстро..."  -  рассеянно
подумал Клим.
     - М-да, - сказал Гордей. - Зря ты с Максарем связался.
     Он помолчал.
     - Сегодня его можешь не бояться,  слово  Влада  -  закон.  А  с  утра
готовься постоять за себя.
     Клим пожал плечами и погладил рубчатую рукоять меча. Постоять за себя
впервые ему пришлось в семь лет и с тех пор он здорово поднаторел  в  этом
искусстве.
     Смеркалось; они шли засыпающим городом  к  казармам.  Гордей  молчал,
Терех молчал, город молчал, и лишь сверчки монотонно верещали на чердаках.
     В казарме Клим повалился  на  указанную  Гордеем  койку  и  мгновенно
забылся.
     Утром из крепкого сна его выдернул трубач. Тряхнув головой, Клим  сел
и огляделся. Солдаты поднимались с коек и нестройно  тянулись  к  светлому
проему выхода. Клим побрел за ними.
     Во дворе  буйствовало  солнце,  приходилось  щуриться.  Воевода  Влад
нарочно выстроил всех лицом к восходящему светилу; ратники терли  глаза  и
заслонялись ладонями.
     Кого-то определили в стражу, кого-то в конный обход, кого-то в охрану
торговцев; солдаты  разбирали  оружие  и  доспехи  да  и  разбредались  по
назначению. Скоро от плотного строя осталась жиденькая цепочка. На дальнем
фланге Клим углядел фигуру Максаря.
     Влад всыпал по первое число угрюмому ратнику, погоревшему накануне на
пьянке, отослал его к штрафникам (Клим отметил - без конвоя) и обратился к
Тереху.
     - Теперь ты.
     - Выйди из строя, - шепнул стоящий рядом Гордей.
     Клим дважды шагнул и полуобернулся, чтоб стоять к воеводе лицом.
     - Вчера за меч хватался, я видел. Горяч больно? Или первый мечник под
солнцем?
     Говорил Влад сухо и отрывисто. Клим пожал плечами.
     - Ладно. Докажи, что не зря клинок на поясе носишь. Максарь!
     Воевода хлопнул в ладоши; строй дрогнул и развалился. Всего несколько
секунд, и солдаты образовали замкнутый круг. Внутри остались Клим, Максарь
и Влад. Белолицый, криво улыбаясь, потащил из ножен  меч.  Влад,  скрестив
руки на груди отошел в сторону и приготовился наблюдать.
     Ладонь Клима легла на рукоять меча, привычно обласкала рифленую кость
и сжалась, а в ушах  все  еще  звучал  тихий  шепот  проскользнувшего  при
перестроении совсем рядом Гордея: "Учти, на самом деле Максарь левша..."
     Клим, изготовившись, наблюдал за противником. Меч  Максарь  держал  в
правой руке, но теперь стало понятно, что это ничего не  значит.  Терех  и
сам  умел  биться  обеими   руками,   но   правой   выходило   лучше.   Он
сосредоточился, и спустя мгновение Максарь напал.
     Косой рубящий сбоку Клим изящно отвел и атаковал сам, но и его  выпад
отвели не  менее  изящно.  Некоторое  время  двое  кружили  внутри  круга,
присматриваясь, и снова сшиблись,  на  этот  раз  надолго.  Максарь  завел
серию, быстро работая мечом, Клим оборонялся, пока успешно.
     Белолицый очень сильно фехтовал, это Терех почувствовал сразу.  Удары
его были быстры, коварны и нестандартны. Явно, самоучка. Как,  впрочем,  и
Клим.
     Прощупав умелую защиту Клима, Максарь неуловимым движением перебросил
меч в левую руку и обрушился с удвоенной  силой.  Но  Терех  ждал  чего-то
подобного, ведь Гордей его предупредил, поэтому неожиданный финт не смутил
и с толку не сбил.
     Железо звенело еще около минуты,  потом  Влад  неожиданно  хлопнул  в
ладоши:
     - Довольно!
     Максарь тут же прекратил атаковать  и  убрал  меч.  Клим,  успокаивая
дыхание, свой просто опустил.
     - Ты оказался лучше, чем я ожидал,  -  честно  признался  воевода.  -
Осталось доказать всей Зельге, что ты будешь ей верен.  Тогда  попадешь  в
мою гвардию. А пока - походишь в караулы да в патрули. Гордей, глаз с него
не спускай.
     Сухощавый воин сдержанно кивнул.
     - Резерв - разойдись! - скомандовал Влад и не оборачиваясь зашагал  к
воротам. Стражи браво отсалютовали ему пиками.
     Максарь и еще несколько ратников ушли вместе с ним.
     Гордей подошел к Климу и уважительно хлопнул его по плечу:
     - Ну, парень, нет у меня слов! Ты первый, кто фехтовал с  Максарем  и
не был унесен из круга! Траги тебя дери!  Где  ты  научился  так  работать
клинком?
     Клим пожал плечами:
     - В Тенноне. И раньше, в Сагоре.
     - Влад изумлен, поверь мне. Не гляди, что он остался  бесстрастен.  Я
его давно знаю.  Но  теперь  и  спрос  с  тебя  будет  особый:  смотри  не
подведи...
     Задачей  резерва  было  бездельничать  в  казарме  или   около   нее.
Запрещалось только выходить за ворота и  пить  хмельное.  Солдаты  большей
частью отсыпались, иногда фехтовали, чтоб не  заржаветь,  швыряли  ножи  в
специально  установленный  щит,  правили  клинки,  чинили  доспехи,   если
требовалось; судачили о тем,  о  сем.  Клим  старался  держать  поближе  к
Гордею, чем-то понравился ему сухопарый  воин,  да  и  тот  охотно  сносил
общество новичка, рассказывал о местных нравах и обычаях.
     Вечером, освободившись из  резерва,  Гордей  и  Клим  снова  пошли  в
таверну. Солдаты ходили туда с удовольствием - вкусный стол и доброе  пиво
полагались им бесплатно. Хозяин Хлус,  однако,  не  оставался  в  накладе,
ежедневно кормя полсотни человек: всякий купец, проезжающий через  Зельгу,
обязан был часть товара оставить в  таверне;  жители  города  и  окрестных
деревень поставляли снедь и питье, причем часто приносили больше, чем того
требовал закон, потому что гарнизон всегда защищал людей от врагов, солдат
в городе  уважали,  стремились  облегчить  им  службу  и  обеспечить  всем
необходимым.
     Песню Клим вновь услышал за квартал от "Облачного края". Наверное, ее
здесь пели издавна:

                        Путь наш труден и долог,
                        Оттого всем нам дорог
                        Этот временный уют.
                        От Сагора до Цеста
                        Ждут нас дома невесты -
                        Верить хочется, что ждут.

     - Скажи, Гордей, а почему таверна зовется "Облачный край"? Что, дожди
у вас часты?
     Гордей пожал плечами:
     - Не знаю... Как везде. Ее назвали так давным-давно, и никто не менял
вывеску бог знает с каких времен. Да и зачем? Все привыкли...
     Внутри собралось больше народу, чем вчера; свободных мест за  столами
почти не было. В углу гуляли моряки,  видимо  в  порт  зашел  какой-нибудь
купец. В центре собралась большая компания  горожан,  праздновали  удачную
сделку с соседями. Солдаты большей часть расположились  у  камина.  Гордей
без колебаний повернул туда.
     Максарь смерил Клима быстрым взглядом и уткнулся в тарелку.
     Вчерашняя зеленоглазая девушка вмиг принесла им ужин. Гордею и  Климу
она улыбнулась; впрочем - она улыбалась всем, но Климу  показалось,  будто
ему она улыбнулась иначе, чем остальным. Клим провел ее глазами  до  самой
стойки.
     - Что, приглянулась? - насмешливо хмыкнул Гордей.
     Клим вздохнул:
     - Красивая... Как ее зовут-то?
     - Райана... Райана Хлус.
     - Дочь хозяина?
     - Племянница.
     - Странное имя. Не наше.
     - А ее отец - тэл. Откуда-то из-за Кит-Карнала. И брат Райаны с  виду
- тэл тэлом: высокий, светлокожий, волосы - чернее смолы,  бороды  же  нет
вовсе. А девка больше на мать похожа, хотя и тэльское в ней что-то есть...
     Клим вновь поглядел на  Райану  -  она  хлопотала  у  стойки.  Словно
почувствовав его взгляд, девушка обернулась.
     Они долго глядели  друг  другу  в  глаза;  Клим  отрешился  от  всего
остального - от сдержанного шума в таверне, от едва  слышного  боя  часов;
остались только они, Клим и Райана, и еще связавший их взгляд.
     - Эй, ты чего? - Гордей хлопнул Клима по плечу. - Заснул?
     Клим очнулся. Сколько он сидел уронив голову на  дубовую  столешницу?
Последнее,  что  сохранилось  в  памяти,  это  зеленые   глаза,   медленно
приближающиеся к его лицу. В огромных зрачках отражалось пламя  факелов  и
он, Клим Терех.
     Ничего не понимая, он потряс головой. Сознание было свежим, как после
долгого здорового сна.
     Клим окинул взглядом зал, высматривая Райану. Как ни в чем не бывало,
она убирала посуду с  опустевшего  стола.  Через  минуту,  пересекая  зал,
взгляд ее вновь встретился со взглядом Клима; теперь девушка улыбнулась.
     Клим чувствовал: за этой улыбкой что-то кроется.
     Таверна была уже почти пуста.
     - Я долго спал? - смущенно спросил Терех.
     - Спроси у Велеса, - буркнул Гордей.
     Клим непонимающе захлопал глазами.
     - Что-что?
     Сначала Гордей озадаченно глядел на Клима, потом хлопнул себя по лбу:
     - Это местная присказка. Есть одно местечко - у  Камня  Велеса.  Там,
якобы, можно задать богам вопрос и получить ответ. Или просьбу высказать -
говорят, выполняют, если заплатишь.
     Терех поморщился.
     - Так сколько я спал-то?
     Гордей развел руками:
     - Откуда мне знать? Весь вечер просидел, уставившись на  дно  кружки,
потом меня Влад вызвал, возвращаюсь - ты спишь. Хорошо еще, что не  мордой
в блюде...
     Клим усмехнулся.
     - Я не пьян, Гордей. Совершенно не пьян.
     - Да вот и я удивляюсь... Кружек шесть пива выцедил. По глоточку, как
заморщина.
     - Шесть? - Клим недоверчиво прислушался к  себе.  Такое  впечатление,
что он вообще сегодня за пиво не брался.
     Он встал. Тело слушалось беспрекословно.
     Гордей вопросительно глядел на него.
     - Ну-ка, подойди, - попросил он.
     Клим четким шагом приблизился.
     - Глазам своим не верю, - покачал головой сотник. - Ну  и  здоров  ты
пить, парень... Ладно, пошли в казарму. Завтра в патруль.
     Утром все повторилось - звук трубы, построение; но сегодня десятник и
с ним несколько солдат отправлялись  с  дозором  по  окрестностям  Зельги.
Оказалось, что Климу уже справили латы, на удивление легкие. Вообще-то  он
не привык к железу на теле, полагаясь больше на  меч,  однако  приходилось
привыкать. Гордей помог ему приладить нагрудник и  остальное;  пику  Климу
вручил бородач, которого вчера Влад отослал к штрафникам.
     Стражники у ворот проводили патруль дружным кличем.
     Клим трясся в седле,  стараясь  держаться  так  же  естественно,  как
прочие. Верхом ему не часто доводилось ездить, хотя совсем уж профаном  он
не был. Гордей замыкал группу, вел же ее десятник по имени Агей.
     Вскоре добрались до леса. Здесь Агей стал забирать вправо, к востоку.
Клим уже знал, что им предстоит пересечь узкую полосу леса, берегом залива
Бост добраться до устья Маратона, затем повернуть на запад,  достичь  реки
Чепыги и, идя вдоль берега, вернуться в Зельгу.
     На опушке Клим обернулся и взглянул на башни.
     "А  что?  -  подумал  он.  -  Неплохой  город.  Кажется,  мне   здесь
понравится..."
     Лес был зелен, как глаза Райаны.
     Патруль оказался вполне скучным делом.  Тряска  в  седле,  царапающие
лицо ветви на узких тропинках, потом долгий путь под  солнцем.  Правда,  с
высокого берега открывался впечатляющий вид на  залив;  вдалеке  виднелись
туманные берега острова Ноа. Но Клим знал, что это вид скоро ему наскучит.
Сырые и топкие подходы к Чепыге, рай для комарья и лягушек, тоже не  могли
особо порадовать. К вечеру они вышли к Зельге с запада.
     На западе тоже  были  ворота.  Ведущая  к  ним  дорога  справа  круто
обрывалась к устью сливающихся рек - Чепыги и Санориса.  Стража  встретила
патруль бодрым постукиванием железа  о  железо:  кто  барабанил  рукояткой
кинжала по нагруднику, кто по снятому шлему. К казарме тоже вышли с другой
стороны и некоторое время пришлось ехать вдоль забора;  ватага  ребятишек,
галдя, сопровождала их до самых ворот.
     Избавившись от доспехов, Клим поискал Гордея: тот переминался рядом с
десятником, что докладывался Владу. Видимо, воевода спросил  и  о  Терехе,
потому что Гордей ответил, обернулся, отыскал взглядом новичка  и  вскинул
кулак с отогнутым большим пальцем.
     Клим  сдержанно  кивнул  и  решил  подождать  Гордея,  чтобы   вместе
отправиться в таверну. Но неожиданно воевода и десятник подошли к нему.
     - Как первый выход? - спросил Влад.
     - Нормально, - пожал плечами Клим.
     Влад пошевелил бровями.
     - Не ошибусь ли я, если скажу, что всадник ты похуже, чем мечник?
     Клим развел руками:
     - Там, где я учился фехтовать лошадей мало...
     - Понятно. Впрочем, есть у нас дела и для ходоков - ты  ведь,  ходок,
не так ли?
     - Так. Был ходоком в Тенноне и Сагоре.
     - Чего ж сразу не сказал?
     - А меня и не спрашивали...
     - Врешь, спрашивали. Что умеешь, спрашивали. Ты сказал - мечник.
     Клим напрягся и вспомнил - действительно, он представился как мечник.
     - Мечник я во-первых. А потом  уж  ходок.  Да  и  стоило  ли  мечника
вооружать пикой и садить  на  коня?  Сказал  бы  -  ходок,  послали  бы  в
арбалетчики...
     Глаза десятника поползли на лоб от подобной дерзости: мальчишка,  без
году неделя в гарнизоне, а как с воеводой разговаривает!
     Неожиданно Влад захохотал.
     - Смел! Ценю! Только не перегибай - я человек крутой, чуть  что  -  в
штрафники!
     Клим не ответил. Он-то понял, что Влад проверял  его:  если  чей-либо
шпион, проведя день в городе  и  гарнизоне  он  обязательно  попытался  бы
улизнуть из патруля. Поэтому и решился на рискованное высказывание.
     - Ладно. Есть поручение, но  о  нем  поговорим  после  -  в  таверне.
Гордей, сегодня вы ужинаете за моим столом.
     - Понял, - кивнул Гордей.
     Воевода  отослал  десятника,  круто  развернулся  и   широким   шагом
направился к воротам.
     Клим проводил его взглядом. Поручение... Небось, очередная проверка.
     - Пошли, - хлопнул его по плечу Гордей, - квасу с дорожки хряпнем.
     Квасом поили у казармы. Несколько солдат с кружками в  руках  внимали
штрафному бородачу, плетущему какую-то замысловатую байку. Когда Гордей  и
Клим утолили жажду и взяли курс на таверну, из-за забора  донесся  дружный
зычный хохот.
     Войдя в "Облачный край" Клим украдкой глянул в сторону  стойки  -  не
там  ли  Райана.  Она  была  там  -  протирала  вымытые   кружки.   Словно
почувствовав его, девушка вскинула голову.
     Несколько неожиданно для  себя,  Клим  направился  к  ней.  Почему-то
казалось, что все без исключения в зале смотрят на него.
     Он приблизился и положил локти на стойку.
     - Здравствуй, Райана. Меня зовут Клим.
     - А я знаю. Клим Терех из Сагора.
     - Что ты вчера со мной сделала?
     Райана загадочно улыбнулась; губы ее едва двинулись.
     - Спроси у Велеса...
     - Эй, Терех! - это Гордей звал, уже сидя  за  столом  воеводы.  Влад,
сотник Хлум и два десятника ужинали тут же. - Давай сюда!
     Клим кивнул, на секунду повернулся в девушке-полутэлле, и сказал:
     - Ты мне нравишься.
     И, не дожидаясь ответа, ушел к покрытому алой скатертью столу.
     Ему показалось, что Райана вздохнула.
     В тот вечер Клим больше ее не видел.
     За ужином Терех не без удивления отметил, что воеводе и мэру  -  тому
самому благообразному господину, что сидел здесь в первый вечер  -  подают
те же блюда, что и простым  солдатам.  Он  ожидал,  каких-нибудь  изысков,
однако отличий нашлось лишь два: скатерть и  серебряная  посуда.  К  этому
Клим не привык: везде, где ему довелось побывать  раньше,  те,  кто  стоял
повыше, и получали от  жизни  больше.  Это  приятно  поражало,  но  понять
подобную странность пока не удавалось.
     За едой о делах не говорили.
     Покончив с ужином, воевода, отпил туранского вина и обратился к мэру:
     - Ну, что Пирс? Начнем, пожалуй.
     Мэр несколько раз кивнул.
     - Я получил послание от  мэра  Эксмута.  У  них  какие-то  странности
происходят, но не в этом дело. Нужно доставить ему ответ, однако...  будет
несколько необычных условий. Например, пока не будет вручено это  послание
все трое гонцов не могут применять оружие, даже для самообороны.
     Клим поднял брови. Почему, траги навечно?
     - Во-вторых, ни в коем случае  нельзя  идти  по  дорогам,  тропинкам,
вообще по хоженому. И в Эксмут придется проникнуть не в ворота, а  тайком,
через стену. В-третьих, идти придется только ночами, днем же ни одна живая
душа не должна заподозрить о вашем, - мэр поглядел на Клима  и  Гордея,  -
существовании.
     И, наконец, самое важное. Если на вас нападут, вы должны будете убить
себя.
     Клим, почувствовал, как по спине прогулялся холодок.  Вот  так  дела!
Ничего себе, заданьице!
     Но непонятно другое. Дело явно важное - почему выбор пал  на  Тереха?
Его же здесь никто не знает. Гордей,  понятно,  свою  преданность  не  раз
доказал. Но Клим?
     - Если же кто-нибудь из троих откажется  умереть,  остальные  сначала
должны убить его, - добавил мэр, пристально глядя в  глаза  Климу.  Взгляд
этого розовощекого господина был тяжек, как базальт.
     Он явно намекал, что Клим может сломаться.
     И еще он сказал, "из троих". Терех, Гордей, а кто же третий?
     - Если вы не уверены во  мне,  -  сказал  Клим  как  можно  ровнее  и
спокойнее, - пошлите кого-н