войти.
     - У - ух! - вскрикнул от неожиданности Хольгер. Справился с собой.  -
П - п - пусть в - войдет...
     Видимо, рабы входили и  выходили  без  позволения,  и  их  вообще  не
полагалось замечать, но знатные господа свято хранили право друг друга  на
одиночество.
     Фарисей вошел. Его бледное лицо, лик статуи, растянулось в улыбке.
     - Я принес добрые вести, - сказал  он.  -  Посоветовался  со  многими
Силами, и теперь могу с уверенностью утверждать,  что  велики  твои  шансы
попасть домой.
     - Я... вы... не знаю, как благодарить...
     - Понадобится какое-то время,  чтобы  собрать  снадобья  для  чар,  -
сказал Альфрик. - А  пока  что...  Думаю,  ты  охотно  примешь  участие  в
празднестве, которое мы устраиваем именно по этому поводу. В Бугре Фей.
     - Где? А, да. Я его видел.
     Альфрик взял его под руку:
     - Тогда пойдем? Заверяю, что  время  ты  проведешь  прекрасно.  Эльфы
знают, как сделать человека счастливым.
     У Хольгера не было большой охоты участвовать в оргии, но разве он мог
отказаться? Они спустились во двор. Там уже собирались обитатели  замка  -
феерический водоворот красок, плывущих отовсюду, потоком  изливавшихся  по
широкой лестнице. К ним подошла Меривен,  и  Альфрик  поручил  ее  заботам
Хольгера.
     - Я тебя провожу в Бугор, - сказала девушка. - Не  хочу,  чтобы  тебя
похитила какая-нибудь из тамошних красавиц.
     - А остальные разве туда не пойдут?
     - Попозже. Мы с  тобой  пойдем  первыми.  Остальные  придут  попозже.
Увидишь, как мы все продумали.
     Хольгер подумал о смертельной ловушке, но тут же отбросил эту мысль -
он шел туда не один, в сопровождении Меривен.
     Торжественная процессия вышла из ворот прошла по  мосту  и  двинулась
лугом к усыпанному розами Бугру. За спиной Хольгера легко  ступали  несшие
воинов кони, на концах длинных копий развевались вымпелы, музыканты дули в
рога, перебирали струны арф и лютней, сотня господ и  дам  Фаэра,  танцуя,
приближалась к Бугру. Хольгер  услышал  иную  музыку,  плывшую  навстречу.
Высокие тона, прелестные звуки проникали в кровь,  растекались  по  жилам,
кружили голову. Он улыбнулся Меривен, внезапно воспылав к ней желанием,  и
светлые, распущенные по плечам волосы девушки закрыли лицо Хольгера, почти
ослепив его. Они пахли молодым вином. Бугор отворился. Сквозь  застилавшие
ему глаза волосы Меривен датчанин увидел там, внутри, мерцающее  сияние  и
черные силуэты на его фоне. Музыка заставила его ускорить шаги, он не  мог
больше ждать.
     Грохот копыт. Заржал конь,  громко  и  гневно.  Обернувшись,  Хольгер
увидел Алианору, галопом летевшую со стороны  леса  верхом  на  Папиллоне.
Лицо девушки было искажено ужасом:
     - Нет, Хольгер, нет! Не входи туда!



                                    9

     За его спиной разразился проклятьями  Альфрик.  Копье  просвистело  в
воздухе на волосок от девушки. Хольгер замер, оцепенев от изумления.
     - Бугор! Волоките его в Бугор! - закричал Альфрик.
     Меривен что силы тащила его за собой. Трое Фарисеев ринулись  вперед,
точь-в-точь  как  регбисты.  Хольгера  вдруг  охватила  дикая  ярость.  Он
бросился в бой. Одного свалил прямым ударом, тот рухнул наземь, да  так  и
остался лежать. Правая рука Хольгера описала  полукруг,  волоча  за  собой
Меривен, и кулак  впечатался  в  обаятельное  лицо  второго.  От  третьего
Хольгер уклонился. Перед ним вырос всадник, острие копья блеснуло у  самой
груди датчанина. Он оторвал вцепившуюся в него  мертвой  хваткой  Меривен,
поднял ее обеими руками и швырнул в грудь всаднику. Тот вылетел из седла.
     Трое конных окружили Алианору. Папиллон взмыл на дыбы, ударил копытам
и сшиб одного на  землю.  Молниеносно  развернулся,  укусил  коня  второго
всадника. Тот жалобно заржал и галопом  понесся  прочь.  Третий  попытался
проткнуть Алианору мечом. Она увернулась и спрыгнула с коня.
     - Гей! - она прыгнула прямо в объятия разодетого  в  бархат  Фарисея.
Тот схватил ее, осклабясь. Но мигом позже он держал уже лебедя, а  нрав  у
лебедей скверный.
     - Ой! - завопил он, получив клювом в глаз.
     - Ой-е-ей! - это удар крыла едва не сломал ему нос.
     - Спасите! - это клюв Алианоры зажал ему плец. Всадник  разжал  руки,
выпустил лебедя и пустился в бегство.
     Господа из Фаэра вертелись вокруг Хольгера, острия их мечей  секли  и
кололи незащищенное броней тело. Он  был  слишком  разъярен,  чтобы  чуять
боль.  Какая-то  часть  его  мозга  холодно  удивлялась  небывалой  удаче,
позволившей ему пока что  отделаться  царапинами.  Но  удача  ли  это?  Он
отвесил ближайшему противнику  полновесный  удар,  завладев  его  мечом  и
крутил им, отмахиваясь. Меч был легче железного, его легко удержать  одной
рукой, но лезвие острее бритвы. Воин целился ем в голову топором.  Хольгер
левой рукой перехватил топорище, вырвал его из  пальцев  врага.  Защищался
мечом и топором.
     Папиллон атаковал толпу с тыла, лягался, кусался, топтал  и  пробился
вскоре к своему хозяину. Нога Хольгера тут же нащупала стремя. Он  взлетел
в седло. Конь взял с места галопом.
     Сзади застучали копыта. Обернувшись, Хольгер увидел  несущихся  вслед
рыцарей Фаэра. Их кони  были  быстрее.  Отнятое  у  врага  оружие  Хольгер
бросил, а его копье Алианора, понятно, не  могла  принести,  пока  была  в
образе лебедя. Но его меч и щит висели у седла.  Хольгер  схватил  их.  Не
было времени развязывать вьюк и доставать доспехи.
     Сбоку летела белая лебедица. Вдруг она метнулась в  сторону  и  в  то
место, где она только что была, ударил упавший сверху орел. Хольгер задрал
голову. Огромные орлы один за другим падали  с  неба.  Господи  боже,  они
превращаются в орлов, теперь они ее достанут... Клювом и крыльями Алианора
пробила себе дорогу и бросилась в лес, уже в человеческом обличье,  теперь
она могла скрыться от орлов-оборотней в чащобе. Но как ее уйти от  погони,
скачущей по земле?
     Папиллона догнал всадник. Герцог Альфрик  с  мечом  в  руке.  Длинные
серебристые волосы развевались вокруг улыбавшегося как ни в чем не  бывало
лица. Сквозь грохот копыт, шум ветра в ушах и вой охотничьих рогов Хольгер
отчетливо расслышал голос герцога:
     - Посмотрим, сэр Хольгер из Дании, непобедим ты, или нет!
     - Охотно! - датчанин повернул коня. Альфрик напал справа, где не было
ни щита, ни брони, но датчанин об этом не думал. Его  тяжелый  меч  ударил
наотмашь, скрестился с легким клинком Фаэра. Меч Альфрика отскочил вбок. С
ловкостью, какой он от себя не ожидал, Хольгер зацепил  лезвием  изогнутый
эфес и что было сил крутанул кистью. Меч вылетел из руки герцога.  Альфрик
подскакал совсем близко, его левая  рука  выстрелила  вперед,  как  голова
атакующей кобры, схватила руку Хольгера на рукоятке меча. Герцог  не  смог
бы долго удерживать более сильного противника, но ему нужен был лишь миг -
чтобы выхватить из-за пояса кинжал.
     Хольгер извернулся в селе. Он не успел заслониться  щитом,  но  успел
ударить стальной оковкой его руку с кинжалом. Герцог взвыл. Дым повалил от
его руки. Хольгер почуял смрад обожженной кожи. Белый конь бешеным галопом
унес герцога вдаль. Великие Небеса, Хольгеру не солгали! Тела Фарисеев  не
выносят прикосновения железа!
     - Ну, подходите, твари! Есть для вас кое-что!
     Налетевшие всадники что есть  мочи  осадили  коней  и  рассыпались  в
стороны. Хольгер увидел бегущих к нему лучников. Вот это уже гораздо хуже.
Издалека  они  могут  засыпать  его  стрелами.  Как  сумасшедший,  Хольгер
помчался к ним, решив расстроить их боевые порядки.
     - Гу-гу! - рычал он. - Эге-гей, тигр идет!
     Конные рыцари бросились прочь,  но  лучники  не  шелохнулись.  Стрела
свистнула возле уха.
     Фарисеи взвыли! Вонзили шпоры в конские бока, побросали луки, галопом
брызнули во все  стороны,  словно  разбросанные  взрывом.  И  это  правда,
подумал Хольгер триумфально,  они  не  выносят  своих  имен.  Следует  это
запомнить. Вот только... Почему, ничуть  о  том  не  думая,  он  выкрикнул
молитву по-латыни? Ему захотелось  обрушить  им  на  головы  всю  небесную
иерархию, но Хольгер решил  не  перегибать  палку.  Одно  дело  -  творить
искреннюю молитву,  и  совсем  другое  -  призывать  святые  имена,  чтобы
потешиться чужим страхом; счастья это безусловно не принесет.  (Откуда  он
это знает? Просто знает и все тут). Он ограничился  тем,  что  показал  на
запад, выкрикивая:
     - Гей, го, серебро!
     Потому что молва гласила: Фарисеи не выносят и серебра.
     Что-то блеснуло в истоптанной  траве.  Нагнувшись  с  седла,  Хольгер
поднял  оброненный   герцогом   кинжал.   Оружие   ничуть   не   выглядело
необыкновенным, но очень  острое,  легкое,  как  пушинка.  Однако  надпись
гласила: "Пламенное Острие". Хольгер засунул  его  за  пояс,  надеясь  что
кинжал когда-нибудь да пригодится, окажется подходящим талисманом.
     Теперь - Алианора. Он медленно поехал вдоль  стены  деревьев,  громко
зовя девушку по имени, но ответа не дождался.  Радость  триумфа  мгновенно
улетучилась. Если она погибла... Пусть их ад проглотит!  Дело  даже  не  в
том, что теперь он остался один-одинешенек - она была прелестным  ребенком
и спасла ему жизнь. Глаза у него защипало: и чем же он ей отплатил?  Хорош
друг - жрал, пил и гонялся за юбками, пока она спала в холодной росе и...
     - Алианора!!!
     Никакого ответа. Вообще ни звука. Ветер отправился на  ночлег,  замок
скрылся  в  сгустившемся  мраке,  лес  стал  стеной  ночи.  Ни  звука,  ни
шевеления. Хольгер был  единственным  живым  существом  посреди  туманного
мрака. Он подумал беспокойно:  больше  здесь  оставаться  нельзя.  Фарисеи
вскоре что-нибудь да придумают. Они могут призвать на помощь союзников, не
боящихся ни железа, ни божьего  имени.  Фею  Моргану,  например.  Если  уж
бежать, то не откладывая.
     Он поехал на запад вдоль стены леса, зовя Алианору. Мгла  сгустилась,
всплывая от земли белыми клубами и струями  глуша  стук  копыт  Папиллона,
перехватывая Хольгеру  дыхание.  В  гриве  коня  поблескивали  капли,  щит
блестел от влаги, Хольгер видел теперь метра на два, не больше, мир вокруг
сузился, стал маленьким и тесным.
     Штучки Фарисеев,  подумал  Хольгер,  и  вдруг  подступил  страх.  Его
ослепили, теперь не так уж трудно будет одолеть. Хольгер пустил  Папиллона
галопом. Воздух  был  насыщен  холодной  сыростью,  но  губы  у  датчанина
пересохли.
     Что-то замаячило впереди в клубящейся серости, неясное, неразличимое.
     - эй, кто там? - крикнул он. - Стой, или худо будет!
     В ответ раздался смех - не глумливый хохот  Фаэра,  а  юный,  звонкий
смех.
     - Хольгер, это я. Я искала себе коня. Мы ведь не  можем  пускаться  в
дальнюю дорогу, которая нас ждет, вдвоем  на  одном  коне,  а  крылья  мои
устают быстро.
     Он появилась из мглы - стройная фигурка в  белой  тунике  из  перьев.
Капли росы блестели в ее волосах. Под  ней  был  единорог,  наверняка  тот
самый, что встретился Хольгеру с Меривен.  Он  приглядывался  к  датчанину
умными  глазами  цвета  оникса  и  держался  поодаль.   Впереди   девушки,
сгорбившись, примостился гном.
     - Я вернулась поискать нашего малыша, - пояснила девушка. -  А  потом
позвала моего единорога. Забери к себе гнома - единорог  чужого  долго  на
своей спине не потерпит.
     Хольгеру  стало  невыносимо  стыдно.  Он  совсем  забыл  о  Гуги.   А
разъяренный герцог Альфрик  наверняка  быстро  расправился  бы  с  гномом.
Хольгер взял из рук Алианоры маленького человечка и посадил перед собой.
     - И что теперь? - спросил он.
     - Теперь лучше галопом припустить, чтобы побыстрее  с  этой  паршивой
земли убраться, - буркнул Гуги. - Чем быстрее в порядочных краях очутимся,
тем больше надежды, что живы останемся и всем расскажем,  в  какое  дурное
дело впутались.
     - Резонно... Но боюсь, мы в такой мгле не найдем дороги.
     - Я буду время от времени взлетать и искать путь, - заявила Алианора.
- И мы их перехитрим.
     И они двинулись напрямик сквозь сырую непроглядную мглу. Горячка  боя
покинула Хольгера. Теперь он остро ощущал  свою  никчемность.  На  что  он
способен, кроме как втягивать добрых, великодушных людей вроде Алианоры  в
смертельно опасные авантюры? Что  он  сделал,  чтобы  отработать  хотя  бы
съеденный хлеб? Бездельник, оставшийся в живых благодаря их милосердию.
     Он вспомнил вопрос, для которого было сейчас самое время:
     - Гуги, а чем мне грозил Бугор?
     - Не знаешь? - удивленно взлетели густые брови гнома. - Потому-то они
меня от тебя и убрали. Чтоб не упредил... Удивительные штуки в  Бугре  Фей
со временем происходят. Всего одну ночь ты б  там  провел  за  утехами,  а
вышел оттуда - и окажется что тут сто лет минуло. А зато  время  они  б  и
сделали все, в чем ты им, похоже, на дороге стоишь.
     Хольгера пробила дрожь.
     Совершенно иначе нужно взглянуть на свою роль в этом мире.  Не  такие
простачки были герцог Альфрик и фея Моргана, чтобы спутать Хольгера с  тем
богатырем, хозяином щита с темя сердцами и  тремя  львами...  Выходит,  он
сам, собственной персоной, Хольгер Карлсен, сирота  и  эмигрант,  каким-то
непостижимым  образом  стал  одной  из  центральных  фигур  надвигающегося
кризиса. Но о чем идет речь? Может, перенесшись сюда из другого  мира,  он
обрел... что? Нимб святого? как бы там ни было, силы  Хаоса  пытались  его
привлечь на свою сторону, а когда это им не удалось, хотели убить.
     Ошеломляющее гостеприимство со включенной в счет  Меривен  -  попытка
приручить. Девушка водила его за нос, пока Альфрик вызывал фею  Моргану  и
советовался с ней. И наверняка они решили, что  рисковать  не  стоит,  что
следует, используя невежество Хольгера в здешних  делах,  заточить  его  в
Бугре Фей на ближайшие сто-двести лет.
     Но почему они попросту не всадили ему нож под ребро? Сделать  это  не
составляло ни малейшего труда. Быть может, нападение пустого внутри рыцаря
как раз и было первой пробой сил? Когда оно закончилось,  Альфрик  изменил
тактику и решил устроить ловушку. Но  кто  предупредил  о  не  м  герцога?
Несомненно, Мамаша Герда... Демон, которого она призвала, рассказал  ей  о
Хольгере что-то такое, отчего она тут же обратилась к своим могущественным
знакомцам из  Фаэра.  Никаких  сомнений:  с  помощью  магии  она  передала
какое-то сообщение о нем. И уверена была, Альфрик с ним покончит.
     Но что ей мог сказать демон? И что измыслит  Серединный  Мир  теперь,
когда подвели и магия и сила, как они будут стараться достать Хольгера?
     В любом случае эта дорога  домой  для  него  теперь  отпадает.  Нужно
поискать другую. Судя по тому, что он слышал и видел, кроме  черных  магов
есть еще и белые. Быть может, следует обратиться в местные конфликты, если
можно этого  избежать.  Хватит  с  него  одной  войны!  Альфрику  быть  бы
благоразумнее и отослать Хольгера домой...
     Но все указывает на то, что Альфрику это просто-напросто не под силу.
     Басистый хохот раздался во мгле, грубый отвратительный. Хольгер так и
подскочил в седле.  Гуги  заткнул  уши  пальцами.  Раздался  шум  кожистых
крыльев. Но ничего они не увидели - только сырая мгла.
     - Похоже, он перед нами, - сказал Хольгер. - Если свернуть...
     - Нет, - губы Алианоры дрожали, но голос звучал решительно. - Это они
хотят сбить нас с пути. Если станем блуждать в этом тумане тогда уж  точно
придется распроститься с надеждой.
     - Хорошо, - сказал Хольгер. Казалось, горло его набито  песком.  -  Я
поеду первым.
     Нервы были на пределе; бесформенные тени скользили,  перемещались  на
границе мрака, воздух был полон шипенья, чавканья, еканья, вытия и хохота.
Перед Хольгером возникла вдруг слепая страшная морда, она висела во  мгле,
кривясь и гримасничая. Хольгер упрямо ехал  вперед,  и  видение  растаяло.
Гуги зажмурился и твердил, как заведенный:
     - Я был хорошим гномом. Я был хорошим гномом.
     Казалось, минула вечность, прежде чем мгла рассеялась.  Они  достигли
рубежей страны полумрака. Папиллон с единорогом  первыми  почуяли  солнце,
пустились галопом и вырвались на свет, приветствуя его громким ржанием.
     День клонился к вечеру. Они вышли  из  мрака  не  там,  где  входили.
Длинные тени скал и  высоких  хвойных  деревьев  падали  на  холмы,  густо
поросшие колючим кустарником. Холодный ветер  стегнул  Хольгера  по  лицу.
Поблизости шумел водопад. Обычный мир.  После  проведенных  в  Фаэре  дней
(сколько их, кстати, прошло?) пейзаж этот брал за сердце.
     - Когда наступят  сумерки,  Фарисеи  бросятся  в  погоню,  -  сказала
Алианора. - Но здесь их чары не имеют той силы, так что наши шансы растут.
     Ее голос был тусклым от усталости. Хольгер тоже был страшно  утомлен.
Они заставили скакунов бежать быстрее, чтобы до захода солнца отъехать как
можно дальше. На  ночлег  устроились  высок  на  склоне  холма,  заросшего
соснами. Хольгер срубил мечом две прямых ветки и смастерил из  них  крест.
Воткнул его в землю у костра - огонь они собирались поддерживать всю ночь.
Гном предпринял гораздо более языческие предосторожности - выложил большой
круг из камней и железных предметов, бормоча под нос заклинания.
     - Теперь, думаю, нам  удастся  пережить  ночь,  -  сказала  Алианора,
улыбнулась Хольгеру. - Я еще не сказала тебе... Ты прекрасно сражался там,
в замке. Ах, великолепное было зрение!
     - Ну... вообще-то... спасибо... - Хольгер уставился на  свои  сапоги,
ковырял землю носком.
     Ему было приятно, что им восхищается прелестная девушка, и все  же...
Он сам не знал толком, в чем тут дело. Чтобы скрыть смущение, сел к костру
и осмотрел отнятый у Альфрика кинжал. Костяная рукоять,  непропорционально
большая чашеобразная гарда, узкое лезвие,  изготовленное,  как  показалось
Хольгеру, из магния.  Чистый,  без  примесей  магний  чересчур  мягок  для
серьезного оружия, к  тому  же  легко  воспламеняется.  Но  Хольгер  решил
поберечь кинжал, вспомнив, что Альфрик им определенно дорожил.
     Покопавшись в вьюке,  среди  безобидного  снаряжения  путешественника
вроде бутылки с маслом Хольгер отыскал запасной кинжал, а ножны  прикрепил
к своему поясу рядом со стальным кинжалом и вложил в них кинжал из магния.
Алианора тем временем готовила ужин из остатков съестных припасов.
     Ночь сомкнулась за  ними,  Хольгер,  которому  выпало  стоять  третью
стражу, растянулся на мягкой подстилке  из  веток.  Костер  ало  светился,
веяло теплом. Нервы датчанина успокоились. Но уснуть никак нельзя, не  тот
случай. А жаль. Сон ему необходим.
     Он проснулся от того, что Алианора трясла его за плечо. В  изменчивом
мигающем свете костра ее глаза казались огромными. Она хрипло шепнула.
     - Послушай! Там кто-то есть!
     Он вскочил, схватил меч и попытался проникнуть взглядом в  окружающую
их темноту. Да, теперь и он слышал - легкий топот множества ног, теперь  и
он видел - отблески пламени в чужих раскосых глазах.
     Над самым его ухом взвыл волк. Хольгер  подпрыгнул,  наугад  взмахнул
мечом. Ему ответил хохот, пронзительный и  жуткий.  "Ин  номинэ  Патрис  -
поспешно начал было Хольгер молитву, но из множества глоток вырвался дикий
гогот. Либо эти твари не боятся святых имен, либо находились в  безопасном
отдалении. Скорее всего - первое. Глаза Хольгера привыкли к темноте, и  он
различил тени, сновавшие вокруг зачарованного круга. Тени чудовищ.
     Гуги  скорчился  у  самого  костра,  громко  стуча  зубами.  Алианора
ойкнула, Хольгер обнял ее свободной рукой. Девушка дрожала всем телом.
     - Только спокойно, - сказал он.
     - Это посланцы Фаэра, - шепнула она. - Жители ночи. Они с вех сторон,
Хольгер! Никогда еще они меня не брали так в кольцо.  Не  могу  я  на  них
смотреть! - она спрятала лицо на его груди, сжала плечо, вонзив ногти.
     - Для меня это тоже новое  впечатление,  -  сказал  он.  Странно,  он
нисколечко не боялся. Эти твари в самом деле выглядели омерзительно, но  к
чему на них таращить