Она наверняка  ничего  не  поняла  бы.  Да  и  ему  не
помешает держать в запасе лишнюю тайну.
     - Думаю, на меня навели чары, - сказал он. - Я жил так далеко, что  у
меня на родине и слыхом не слыхивали о ваших местах. И вдруг в один миг  я
перенесся сюда.
     - А как называется твоя страна?
     - Дания, - сказал Хольгер и выругался под нос, когда она вскрикнула:
     - Я слышала о твоем королевстве! Оно и  в  самом  деле  лежит  далеко
отсюда, но слава его  разошлась  широко.  Христианская  страна  на  севере
Империи, да?
     - Гм... ну... это вряд ли та самая Дания (уж точно!) Моя лежит в... -
Чертовски не хотелось врать ей в глаза. Хотя бы  полуправду...  Минуточку,
когда он странствовал по Штатам...  -  Моя  Дания  -  это  город  в  Южной
Каролине.
     Алианора мотнула головой:
     - Похоже, ты что-то скрываешь. Ну коли на то твоя воля... Мы  тут,  в
пограничье, научились не слишком любопытствовать -  и  зевнула:  -  пойдем
спать?
     Они легли в шалаше, тесно прижавшись друг к другу, чтобы уберечься от
ночного холода. Несколько раз Хольгер просыпался от лязганья зубов, слышал
рядом ровное дыхание Алианоры. Очаровательный ребенок. Вот  если  б  знать
точно, что он никогда не найдет обратной дороги к дому...



                                    6

     Утром они стали спускаться вниз. Путь был не из легких, но  конь  шел
быстро. Гуги  только  верещал,  когда  копыта  Папиллона  оскользались  на
крутизне и повисали над краем дышащей холодом  пропасти.  Алианора  летела
высоко над ними. Она  отыскала  себе  забаву,  морозившую  кровь  в  жилах
зрителей - повиснув в воздухе, превращалась в человека, камнем летела вниз
и становилась  лебедем  в  самый  последний  миг,  когда  можно  было  еще
избегнуть падения. Наблюдавший это Хольгер искал душевного  спокойствия  в
трубке. Но разжечь ее ему никак не удавалось,  пока  Гуги  не  научил  его
обращаться с кресалом. Черт побери, не могли они изобрести спичек!
     Они ехали сосновым бором. И вдруг в один миг, словно  буря  настигла,
вокруг них сомкнулся полумрак и густел с каждым их шагом. Хольгер  боялся,
что вскоре вообще ничего не сможет разглядеть. Волосы вставали  дыбом  при
одной  мысли,  что  придется  на  ощупь  пробираться  по  стране  троллей,
волколаков и бог знает кого еще.
     Чем ниже они спускались, тем теплее становилось.  Когда  лес  остался
позади, повеял крепнущим запахом незнакомых Хольгеру цветов - они пахли то
ли бальзамическими смолами, то ли ладаном.  И  вот  -  просторная  долина,
холмы мягких очертаний. Гуги громко проглотил слюну.
     - Ну, вот мы и в Фаэре, - буркнул он. - Другое дело, как  нам  отсюда
убраться...
     Хольгер пытливо осмотрелся. Солнце уже скрылось, но мрак, которого он
так опасался, не наступал. Хольгер не понимал,  откуда  исходит  свет,  но
видел почти как днем. Небо было вечерним,  густо-синим,  и  та  же  синева
разливалась вокруг в воздухе, словно они ехали под водой. Трава  тут  была
высокая и мягкая, ее бледная зелень отблескивала серебром, и  белые  цветы
блестели, как звезды. Асфодели,  подумал  Хольгер.  Откуда  он  знает  это
название?  Повсюду  -  усыпанные  белыми  розами  кусты.  Поодиночке   или
небольшими рощицами растут  деревья,  высокие,  тонкие,  с  молочно-белыми
стволами и кронами цвета травы. Ветерок лениво позванивал  их  вершины,  и
они  серебряно  позванивали.  В  этом  обманчивом,  лишенном  теней  свете
невозможно было определить расстояние. Поблизости те ручей, он не  журчал,
а пел - бесконечная мелодия, основанная на чужих, неизвестных  нотах.  Над
водой кружились вихорьки, светившиеся белым, зеленым, голубым.
     Папиллон фыркнул, заржал. Эти места ему определенно не нравились.
     Я уже видел подобное, подумал Хольгер, видел эту холодную безмятежную
голубизну над бледными деревьями и вонзавшимися в небо  скалами.  Но  где?
Где еще ветер  шумит  так  мелодично  и  речушка  позванивает  стеклянными
колокольчиками? Какое-то давнее видение - в  Дании,  в  полусне-полуправде
летней ночью? А может, еще раньше, в забытые ныне  времена?  Не  знаю,  но
очень хотел бы дознаться...
     Они ехали дальше. В этом не подверженном изменениям свечении.  Время,
наоборот, казалось текучим и неустойчивым. Быть может, они  ехали  минуты.
Быть может, столетия. Нереальные пейзажи проплывали вокруг, а  они  ехали,
ехали... Вдруг лебедица пулей ринулась  вниз,  шумя  крыльями,  встала  на
земле и обернулась Алианорой. На лице ее был написан страх.
     - Я видела рыцаря, он скачет  в  нашу  сторону,  -  сказала  девушка,
пытаясь отдышаться. - Рыцарь Фаэра. Бог знает, какие у него намерения.
     Сердце Хольгера заколотилось, как молот, но  выглядел  он  совершенно
спокойным:
     - Ну что ж, скоро узнаем.
     Чужак выехал из-за холма. Он сидел на рослом,  снежно-белом  коне,  с
гордо выгнутой шеей и развевавшейся гривой. Было в  этом  животном  что-то
неправильное - слишком длинные ноги, слишком маленькая голова.  Всадник  с
ног до головы закован в латы, лицо скрыто опущенным  забралом.  Пук  белых
перьев колыхался над его шлемом, щит был  черным,  без  герба,  а  доспехи
посверкивали вечерней голубизной.  Чужак  придержал  коня  и  ждал,  когда
Хольгер подъедет ближе.
     Когда датчанин оказался совсем близко, рыцарь наклонил копье:
     - Остановись и отвечай! - его голос как-то странно вибрировал, словно
бы металлически позвякивал и казался не вполне человеческим.
     Хольгер натянул вожжи. Папиллон вызывающе заржал.
     - Меня сюда прислала Мамаша Герда с вестями для герцога Альфрика.
     - Сначала я хочу увидеть твой  герб,  -  ответил  отливающий  бронзой
голос. - Никто сюда не въезжает неопознанным.
     Хольгер пожал плечами, чтобы скрыть беспокойство. Снял с  седла  щит,
надел его на левую руку. Гуги стянул со  щита  полотняный  чехол.  Хольгер
сказал: - Смотри.
     Рыцарь пришпорил коня и ринулся на него.
     - Защищайся! - закричал Гуги. - Он твоей смерти ищет!
     Папиллон прянул в сторону, а Хольгер все еще колебался. Глухой  топот
копыт - всадник пронесся совсем рядом, повернул коня и  вновь  ринулся  на
Хольгера, целя острием копья прямехонько ему в горло.
     Дальше Хольгер действовал инстинктивно.  Наклонил  копье,  заслонился
щитом и тронул шпорами бока Папиллона. Вороной гигант  ринулся  вперед,  с
устрашающей скоростью сближаясь с врагом - острие копья чужака  склонилось
ниже и целило теперь в живот Хольгеру. Датчанин опустил пониже щит, крепче
просунул ноги в стремена.
     Они сшиблись с грохотом, эхом  отозвавшимся  в  холмах.  Чужое  копье
притиснуло Хольгеру щит к животу. Датчанин едва не  выпустил  свое,  когда
его острие вонзилось в щит противника. Но у того сломалось древко, сам  он
зашатался в седле. Папиллон ударил грудью чужого коня. Враг  покатился  по
земле.
     Но тут же вскочил - удивительно резво, хотя был в полном  вооружении.
Свистнул в воздухе его выхваченный из  ножен  меч.  Думать  было  некогда.
Хольгер позволил своему телу действовать самому - казалось, оно знает, что
ему делать. Выхватил меч и нанес удар спешенному врагу. Клинки скрестились
со звоном. Чужак целил ему в ногу, датчанин отбил удар  и  обрушил  сверху
меч  на  шлем  врага.  Громко  скрежетнул  металл  о   металл,   противник
пошатнулся.
     Позиция Хольгера была невыгодной, и потому он спрыгнул на землю. Нога
запуталась в стремени, датчанин рухнул  навзничь.  Подбежал  враг  Хольгер
ударил его свободной ногой. Снова грохот металла  -  противник  упал.  Оба
вскочили одновременно. Меч чужака со звоном отскочил от щита Хольгера.  Он
ударил, целя в шею, стараясь найти щель меж  сочленениями  доспехов.  Враг
пытался поразить мечом не защищенные броней ноги Хольгера. Тот  отпрыгнул.
Враг бросился на него, нанес  сильный  удар  сверху,  но  клинок  Хольгера
остановил меч врага на полпути. Удар был так силен, что  отдался  во  всем
теле Хольгера - но датчанин выбил меч из руки рыцаря Фаэра.  Тот  выхватил
кинжал.
     Широкий меч Хольгера не годился для колющих ударов, но  датчанин  все
же, заметил щель над нашейником, ухитрился  воткнуть  туда  конец  клинка.
Посыпались искры. Закованная в латы фигура закачалась, рухнула на  колени,
повалилась в траву и недвижимо застыла.
     Хольгер, чуть ли не теряя сознание, огляделся. В голове шумело. Белый
конь галопом уносился на восток. Помчался рассказать все герцогу,  подумал
Хольгер. Гуги выплясывал вокруг него, вопя от радости. Алианора повисла  у
него на шее, шмыгая носом, уверяя, что справился он прекрасно.
     "Я справился? - подумал Хольгер, - Я? Нет, это был не я. Я понятия не
имею, как управляться с копьем и мечом".
     Но кто же был тот победитель?
     Алианора склонилась над неподвижным рыцарем Фаэра.
     - Ни капли крови, - сказала она хрипло. - Но он убит. Ни один Фарисей
не выживет после раны, нанесенной кованым железом.
     Хольгер глубоко дышал.  Голова  вновь  стала  ясной.  Он  понял  свою
ошибку:  нужно  было  оставаться   в   седле,   использовать   коня,   как
дополнительное оружие. Что ж, в следующий раз он будет умнее.
     Он подумал: а что же жители Фаэра - фарисеи, как их именуют  (потому,
несомненно,  что  неграмотный  здешний  мир  исказил  и  запутал   историю
подлинных библейских фарисеев),  что  Фарисеи  используют  вместо  железа?
Сплавы, содержащие алюминий? Скорее всего, они с  помощью  магии  добывают
алюминий из бокситов. Может быть применяют  еще  бериллий,  магний,  медь,
никель, хром, марганец...
     Наверняка  так  оно  и  есть,  но  образ  чернокнижника  -  эльфа  со
спектроскопом  был  достаточно  забавен,  чтобы  вернуть  Хольгеру  бодрое
расположение духа. Он громко расхохотался, чем удивил друзей.
     - Ну что ж, -  сказал  он,  сам  слегка  удивленный  оттого,  что  не
чувствовал враждебности к поврежденному противнику, - посмотрим, что у нас
тут...
     Нагнулся, и поднял  забрало  рыцаря  Фаэра.  Ему  открылась  пустота.
Доспехи были пусты, Несомненно, с самого начала.



                                    7

     Фаэр  выглядел  безлюдным  куском  дикой  природы   -   горы,   леса,
невозделанные долины. Хольгер спросил гнома, ставшего с той поры, как  они
пересекли рубежи Фаэра, удивительно тихим - чем же живут здешние жители. В
ответ услышал, что часть еды и напитков они  попросту  создают  из  ничего
чарами,  часть  получают  в  качестве  дани  из  подвластных  им  областей
Срединного Мира, а иногда  охотятся  на  диких  животных,  населяющих  эти
места. Здешние жители - поголовно чародеи и воины,  так  что  вся  тяжелая
работа ложится на  плечи  рабов  из  кобольдов,  гоблинов  и  других  рас,
считающихся второсортными. Хольгер узнал еще,  что  Фарисеи  не  знают  ни
старости, ни болезней; говорят еще, что и души у них нет. Словом, Хольгеру
они не показались друзьями, о которых стоит мечтать.
     Стараясь занять мысли чем-то воистину серьезным  и  забыть  о  пустых
доспехах,  оставшихся  лежать  в  траве  среди  асфоделей,  Хольгер  решил
обосновать кое что теоретически. Он отдавал себе отчет, что его познания в
математике и физике довольно поверхностны,  но  надеялся  все  же,  что  с
логикой у него обстоит не так уж плохо. Должно же быть какое-то объяснение
этому миру!
     Хотя этот мир и его собственный во многом отличались друг от друга, и
примеров тому имелось  предостаточно,  было  и  сходство  (взять  хотя  бы
абсолютно схожие создания). А потому следовало отбросить  гипотезу,  будто
он перенесся на иную планету, существовавшую где-то в  космосе  независимо
от Земли.  Основные  законы  природы,  такие,  как  гравитация  и  правила
химических реакций,  остались,  судя  по  всему,  неизменными,  но  здесь,
похоже, к  законам  этим  добавились  поправки,  позволявшие  существовать
магии. Можно допустить, что магия -  не  что  иное,  как  непосредственный
контроль разума над материей. Даже там, откуда он прибыл, многие верили  в
телепатию
     телекинез  и  тому  подобное.  Возможно,  в  этом  мире  при  особых,
благоприятных условиях силы, какими располагает психика, оказались  мощнее
сил неодушевленной материи... Дойдя до этого, Хольгер понял, что ничего, в
сущности, не достиг - всего лишь дал некоторым явлениям другие названия.
     Прекрасно. Силы силами, но где  он,  в  таком  случае,  находится?  А
может, следует спросить - когда? Быть может, два объекта способны  все  же
занимать одно и то же пространство в одном и том же  времени,  никак  друг
друга не воздействуя. Объектами этими могут быть две  Вселенные  со  всеми
своими звездами. Не только две - гораздо больше, сколько угодно. И Хольгер
попросту угодил в одну из этих Вселенных, настолько близко расположенную к
его собственной, что меж ними существует некая связь. Какая?
     Он вздохнул. Довольно. Есть вещи и поважнее. А самое важное сейчас  -
остаться в живых в стране, где похоже, многие настроены  против  человека,
носящего в гербе три сердца и три льва.
     Из   полумрака   медленно   выступал   замок.   Стены   взмывали   на
головокружительную   высоту,   крыши   острые,   изобиловавшие   изгибами,
увенчанные  стрельчатыми  тоненькими  башенками;  они  были  полны  дикого
очарования, словно ледяные утесы зимой. Белый  камень  казался  кружевами,
такими нежными,  что  их  можно  растопить  дыханием.  Однако,  когда  они
подъехали ближе, Хольгер убедился, что стены  весьма  массивны.  Холм,  на
котором стоял замок, опоясан был рвом; ни одна речка, ни один  ручей  туда
не впадали, но вода неустанно кружила вдоль стен.
     Неподалеку  возвышался  другой  холм,  усыпанный  розовыми   кустами,
полузакутанный туманом,  не  скрывавшим,  однако,  что  холм  имеет  форму
женской груди. Гуги показал туда.
     - Бугор Фей, - сказал он тихо, совсем тихо. - Там, в  середке,  эльфы
нечестивые радения заводят, а когда луна полная, выходит  и  вокруг  бугра
пляшут.
     С севера, юга и востока полосой мрака протянулся лес,  такой  темный,
что Хольгер с трудом различал отдельные деревья.
     - Там, в Чащобе Мрака, Фарисеи  на  грифонов  охотятся  и  ведовством
занимаются, - сказал Гуги.
     В замке зазвучала фанфара - далекий холодный  звук,  похожий  на  шум
реки. Они нас заметили, подумал Хольгер. И положил руку на  рукоять  меча.
Алианора спустилась на  землю  и  обернулась  девушкой.  Лицо  ее  приняло
похоронное выражение.
     - Ты и Гуги... - он откашлялся, прочищая горло. - Вы  проводили  меня
сюда, и я вам за то несказанно благодарен.  Но  теперь  вам,  быть  может,
лучше будет вернуться.
     Алианора взглянула на него снизу вверх.
     - Нет, - сказала  она.  -  Думаю,  нам  лучше  остаться.  Тебе  может
понадобиться наша помощь.
     - Кто я для вас? - спросил он. - Вы мне ничего не  должны,  а  я  вам
должен столько, что никогда не смогу расплатиться.
     Серые глаза были очень серьезными.
     - Сдается мне, ты больше, чем "никто", даже если сам этого не  понял,
- сказала девушка тихо. - У меня предчувствия насчет  тебя,  сэр  Хольгер.
Кто бы там ни возвращался, а я остаюсь.
     - И я, - сказал Гуги. Правда, он не  выглядел  довольным.  -  Или  ты
думал, что я прям вот так труса справлю?
     Хольгер не настаивал. Он сделал все, что мог, давал им  шанс  уйти  -
но, бог свидетель, как он рад, что они тем шансом не воспользовались!
     Ворота замка отворились, бесшумно  опустился  мост.  Снова  зазвучали
фанфары. Уставив в небо копья, из ворот выехал конный отряд со знаменами и
гербовыми вымпелами. Плюмажи колыхались над их головами. Хольгер остановил
коня и ждал, крепко стиснув копье. Перед ним были владыки Фаэра.
     Казалось, их одежды светятся в полумраке. Они были убраны в пурпур  и
золото, багряные и зеленые ткани - но все цвета  искрились,  переливались,
изменялись, что ни миг. На иных - кольчуги и латы из серебристого металла,
искусно  украшенные,  покрытые  гравировкой;   на   иных   -   накидки   и
геральдические короны. Все они были высокого роста, двигались с  неспешной
грацией - ни один человек, ни один  кот  не  мог  бы  с  ними  сравниться.
Холодной гордыни были исполнены  их  лица  -  странных  очертаний,  узкие,
высокими, косо поставленными скулами, широкими ноздрями. Кожа белоснежная,
волосы длинные, серебристо-голубоватые, большинство мужчин чисто  выбриты.
Когда они оказались близко, Хольгер решил сначала, что все они слепы -  их
раскосые глаза тускло отливали сплошной голубизной. Но вскоре он убедился,
что жители Фаэра видят лучше его.
     Ехавший впереди остановил коня, чуть склонил голову.
     - Приветствую  тебя,  рыцарь,  -  сказал  он.  Его  прекрасный  голос
напоминал скорее песню. - Я - Альфрик, герцог  Альфарланда  в  Королевстве
Фаэр. Нечасто к нам в гости приходят смертные.
     - Приветствую вас, господа.  Меня  направила  к  вам  ведьма,  Мамаша
Герда, сдается мне - покорная служанка мудрости вашей, - плавная речь сама
собой текла из уст Хольгера. - Посчитала она, что  ваша  мудрость  поможет
справиться с моей бедой. И вот я прибыл сюда просить вас о помощи.
     - Вот как? Рад слышать. Ты и  твои  слуги  можете  оставаться  здесь,
сколько вам будет угодно, а я приложу все старания, чтобы  помочь  в  меру
сил моих рыцарю в твоем положении.
     В моем положении? Хольгер уверен был,  что  атаковавшее  их  создание
числилось в слугах герцога. Похоже, три сердца и три  льва  непопулярны  в
Серединном Мире. И остается открытым вопрос: понял  ли  уже  Альфрик,  что
Хольгер - не тот, чьей смерти герцог ищет? И, независимо  от  того,  понял
что-то герцог, или нет - какие мысли таятся за гладкой маской его лица?
     - Воздаю хвалу вашему великодушию, - сказал Хольгер громко.
     - Как мне ни грустно, но я вынужден просить, чтобы ты оставил крест и
железо за стенами. Ты  знаешь,  наверное,  злополучный  недостаток  народа
нашего, - сказал Альфрик учтиво. - Не опасайся, ты  получишь  взамен  иное
оружие.
     - В вашем замке, господин, мне ничто  не  может  угрожать,  -  сказал
Хольгер, дивясь легкости, с какой лгал.
     Алианора переступила с ноги на ногу.
     - Я присмотрю за твоими вещами, Хольгер, -  сказала  она.  -  Я  ведь
остаюсь снаружи.
     Альфрик и другие Фарисеи обратили к ней огромные пустые глаза.
     - Ах, это дева-лебедь, о которой мы  столько  слышали,  -  усмехнулся
герцог. - нет, прекрасная госпожа, плохим бы я оказался хозяином, не дав и
тебе приюта.
     Она упрямо мотнула головой. Альфрик удивленно поднял брови.
     - Ты отказываешься? - прошипел он.
     - Отказываюсь, - сказала девушка.
     - Я уж тоже тут останусь, - поспешно вмешался Гуги.
     - Нет, ты пойдешь с сэром Хольгером, - сказала девушка.
     - Но...
     - Сделаешь, как я говорю!
     Альфрик пожал плечами:
     -  Сэр  рыцарь,   если   ты   не   раздумал   воспользоваться   нашим
гостеприимством...
     Хольгер спешился, снял доспехи.  Фарисеи  отвели  взгляды,  когда  он
коснулся крестообразного эфеса своего меча. Папиллон заржал, глядя  на  их
коней, раздувая ноздри. Алианора навьючила на него  доспехи  и  взяла  под
уздцы.
     - Я подожду тебя в лесу, - сказала она и ушла,  уводя  коня.  Хольгер
смотрел ей вслед, пока она не скрылась в полумраке.
     Кавалькада въехала в замок, на огромный двор,  где  росли  деревья  и
цветущие кусты, шумели фонтаны,  играла  музыка,  а  воздух  был  наполнен
ароматом роз. Хольгер увидел группу женщин Фаэра - собравшись  у  главного
входа, они испытующе приглядывались к новоприбывшему - и на миг забыл  обо
всем на свете. Н-да... Безусловно стоило переменить  родную  Вселенную  на
другую, чтобы глянуть на  них  хоть  одним  глазком.  Он  склонил  голову,
ошеломленный.
     Альфрик  велел  низкорослому  зеленокожему  рабу  отвести   гостя   в
отведенные ему покои, а Хольгеру сказал:
     - Ждем тебя к обеду.
     Хольгер и неотступно следовавший за ним Гуги  шли  длинными  высокими
коридорами, запутанными, словно лабиринт.  Стены  там  сияли  при