Сойер положил ладонь ей на живот, потом передвинул руку выше и погладил грудь через толстый шерстяной свитер. Когда он повторил этот путь, сунув руку под свитер, соски Джори мгновенно набухли и напряглись в предвкушении ласки. Сойер ловко стянул с нее оставшуюся одежду через голову, так что Джори оказалась обнаженной выше талии.
     Большим пальцем Сойер погладил сначала один набухший сосок, затем другой, потом склонил голову к ее груди. Джори почувствовала прикосновение его губ к своей коже. Сначала Сойер просто целовал нежные холмики, потом принялся посасывать их трепещущие от желания вершинки, доставляя ей непередаваемо изысканное наслаждение. Джори инстинктивно выгнулась ему навстречу, голова ее металась по подушке.
     Погрузив пальцы в его длинные волосы, она обхватила голову Сойера и притянула к себе, потом, стремясь почувствовать его тело без одежды, взялась за ворот свитера.
     - Сними его, - пробормотала Джори, - пожалуйста, Сойер.
     Он подчинился, сел и рывком стянул с себя свитер. Отшвырнул его в сторону, встал и так же быстро снял все остальное.
     Джори привыкла видеть его в теплой одежде и, разглядев в лунном свете контуры его тела, была поражена: у Сойера были широкие плечи с рельефными мускулами, крепкая грудь, плоский мускулистый живот и сильные бедра. При виде великолепного мужественного тела ее захлестнула волна желания, она вновь испытала острую потребность оказаться в его объятиях, почувствовать прикосновение его кожи к своей.
     Словно подслушав ее мысли, Сойер склонился над ней и медленно снял с нее юбку, потом аккуратно повесил ее на спинку кровати. Присев перед кроватью, расстегнул ?молнии? на ее ботинках, снял один, потом другой. Бережно скатал шелковые гольфы, которые она надевала под ботинки.
     Джори только сейчас пришло в голову, что следовало надеть чулки и пояс для резинок - что-нибудь из тех сексуальных штучек, которые так заводят мужчин. Но она терпеть не могла всякие стягивающие приспособления и даже колготки. К тому же ей не показалось, чтобы сейчас или раньше Сойер возражал против ее обнаженных ног.
     Теперь они оба были раздеты. Сойер снова лег рядом с Джори. Одной рукой опираясь на локоть, другой он стал обводить изящные контуры ее тела. Его ладонь задержалась на ее бедре, и Джори затрепетала. Ей хотелось видеть его глаза, но лицо Сойера снова оказалось в тени, и было непонятно, о чем он думал, чего хотел.
     - Тебе это нравится, Джори? - спросил он низким, страстным голосом. - Ты хочешь, чтобы я тебя здесь касался?
     Она только прерывисто вздохнула. Пальцы Сойера поглаживали снизу вверх ее ногу и бедро. ?Интересно, чувствует ли он, как под его пальцами моя кожа мгновенно покрывается мурашками?? - подумала Джори.
     Сойер положил руку на изгиб ее бедра, затем переместил на нижнюю часть живота. Он наклонился над Джори, она затаила дыхание в предвкушении и блаженно выдохнула только тогда, когда его губы коснулись нежной кожи. Сойер стал покрывать ее живот легкими поцелуями. Джори заерзала на кровати, желая, чтобы он опустил голову ниже, и борясь с примитивной потребностью обхватить его голову руками и направить туда, куда ей больше всего хотелось.
     Но Сойер не нуждался в подсказках. Вскоре Джори почувствовала легкое прикосновение его пальцев к внутренней поверхности бедер: Сойер раздвинул влажные складки плоти и принялся умело ласкать ее. Джори сдвинула ноги и бесстыдно задвигалась под его рукой.
     Через несколько мгновений он снова мягко раздвинул ей ноги, и она почувствовала нежное прикосновение его языка к самой чувствительной точке своего тела. Его ласки дарили острое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Джори забыла обо всем на свете, она извивалась на кровати, боясь только, что Сойер может прервать свое занятие. Но он продолжал, ритмичные поглаживания подводили ее все ближе и ближе к заветной черте. Голова Джори металась по подушке, с низким грудным стоном она стиснула кулаки и наконец - наконец-то! - задрожала, чувствуя приближение разрядки.
     И взрыв наступил. Джори вскрикнула и отдалась на волю накатывающих одна за другой волн абсолютного наслаждения. Казалось, внутри у нее все плавилось.
     Сойер обнимал ее, пока она не затихла, потом лег рядом, и Джори снова положила голову ему на грудь. Он гладил ее по волосам, а она водила кончиками пальцев по его теплой коже.
     Оба молчали. Лежа в тишине в объятиях крепких рук Сойера, Джори испытывала удивительное ощущение удовлетворения, полного покоя и безопасности. Она наконец-то расслабилась и вскоре уснула.

***

     Пробудившись на рассвете, Сойер обнаружил, что его тело сплетено с телом женщины, которая всю ночь согревала его постель. Осторожно, чтобы не разбудить Джори, он высвободился и отодвинулся на край кровати. Откинул одеяло и сел, опустив ноги на пол. В комнате было холодно, и Сойер успел покрыться гусиной кожей, пока искал на полу брюки и свитер, небрежно сброшенные накануне. Потом он оделся и подошел к окну.
     День выдался туманный, серый. Глядя в мутную мглу за окном, Сойер размышлял о том, что произошло между ним и Джори.
     Это был просто секс - страстный, горячий секс и ничего больше.
     ?Ну да, а ты - простой автомеханик, который приехал в эту глухомань, в Близзард-Бэй, чтобы послать всех к черту?.
     Кого он пытался обмануть? То, что произошло, вовсе не ограничивалось чисто физическим соитием. За тем, что внешне выглядело, как проявление примитивного инстинкта, бурлили подводные течения эмоций.
     Сойер оглянулся и посмотрел на спящую Джори. Она съежилась под одеялом, во сне ее губы слегка приоткрылись, блестящие кудри казались еще темнее на фоне белой наволочки.
     Здесь, рядом с ним, она была в безопасности. Вот почему этой ночью Сойеру впервые за последнее время удалось наконец проспать несколько часов кряду. Этой ночью он мог не мерить шагами комнату, гадая, где Джори, жива ли, все ли с ней в порядке.
     А что, если уехать из Близзард-Бэй вместе с Джори, чтобы она всегда была рядом и в безопасности?
     Идея показалась настолько заманчивой, что некоторое время Сойер всерьез обдумывал ее. Потом образумился. Он не мог гарантировать ее безопасность, не было никакой уверенности, что неизвестная угроза, которая нависла над ней в Близзард-Бэй, не последовала бы за ней всюду, где она попыталась бы скрыться. Если ей суждено погибнуть, смерть найдет ее повсюду.
     ?Господи Иисусе! Какой кошмар!?
     Сойер проглотил подкативший к горлу ком. Он не мог уехать из Близзард-Бэй, во всяком случае, пока не мог. Он должен был закончить дело, ради которого приехал сюда.
     К тому же, может, Джори и была в безопасности с ним, но зато он сам оказался в опасности. Что будет, если он, полюбив ее, потом потеряет... Он этого просто не сможет пережить.
     Только не во второй раз.
     Сойер закрыл глаза и словно наяву увидел, как в землю опускают гроб... Он содрогнулся от ужаса. Нельзя допускать, чтобы его снова начали терзать мучительные видения. И он не должен забывать, что привело его в этот город и заставило жить во лжи.
     ?А как же Джори? Ты поклялся защитить ее?, - напомнил внутренний голос.
     Защитить - да, но это... этого не должно быть между ними.
     Сойер снова посмотрел на спящую Джори, свернувшуюся калачиком под одеялом. Он нарушил данное себе слово, не устоял и теперь не должен был - не мог - допустить, чтобы это повторилось.

***

     Джори зачем-то бежала по лесу, начинавшемуся неподалеку от дома ее деда. С ней были подруги, она слышала за деревьями голоса и смех, но не видела их самих. Всем казалось, что происходит нечто очень забавное, всем - но не Джори.
     Ее что-то беспокоило. Джори звала девочек, кричала, чтобы они остановились, что так нельзя, они поступают нехорошо. Но подруги продолжали смеяться, и Джори никак не могла их догнать.
     ?Нужно рассказать обо всем Папе Мэю, - пронеслось у нее в голове, - он наверняка посоветует, как поступить?.
     - Папа Мэй! - крикнула она. Эхо от деревьев многократно усилило ее голос. - Папа Мэй, где ты?
     Но ответа не последовало.
     Джори продолжала кричать, все звала и звала деда, ее голос стал срываться. Голоса подруг стихли вдали, и она осталась в лесу одна.
     Одна...
     Джори проснулась, словно от толчка.
     Она открыла глаза, и взгляд ее уперся в скошенный потолок со знакомой сеткой трещин в побелке. На какое-то очень короткое, мимолетное, но тревожное мгновение ей показалось, что она перенеслась в прошлое и лежит в своей кровати в летней резиденции деда и бабки. На дворе лето, и Папа Мэй сидит в плетеном кресле на веранде с видом на горы Адирондак, пьет кофе и курит трубку, дожидаясь, пока внучка проснется и спустится вниз. Джори знала, что нужно поскорее выйти к деду и рассказать о том, что произошло у лесного озера с ее подругами...
     Джори вдруг осознала, что за окном хмурый ноябрьский день, Папа Мэй давно умер, а она и ее подруги выросли и стали взрослыми людьми. И еще она вспомнила, что оказалась в этой кровати только потому, что ночью занималась любовью с Сойером Хоулендом, приезжим механиком, который поселился в ее комнате.
     ?О Господи!?
     Джори замотала головой, пытаясь стряхнуть наваждение, - ей все еще казалось, будто есть нечто важное, о чем необходимо вспомнить.
     Она повернула голову и в сером свете зимнего утра увидела то, чего не разглядела ночью: неоштукатуренную кирпичную стену, у которой стояла кровать, оконную нишу с встроенным сиденьем, где она, бывало, любила посидеть с книжкой, двойные двери в просторную гардеробную.
     Но кое-что изменилось. В одном углу комнаты оборудовали кухонный отсек. Там уместились небольшая плита, холодильник, круглый столик и единственный стул. И разумеется, на стенах не было ее плакатов, на книжных полках, прибитых под самым наклонным потолком, больше не стояли ее книги.
     Джори вдруг поразило открытие, что часть мебели в комнате сохранилась еще с их времен. Она узнала книжный шкаф, кресло-качалку у камина (только темное лакированное дерево теперь было скрыто под слоем белой краски), торшер в углу (на нем был другой абажур, но Джори узнала стойку из кованого железа с затейливыми завитушками).
     А кровать... Господи Боже, это ведь та самая никелированная кровать, на которой она спада в детстве! При воспоминании о том, что они с Сойером вытворяли на ней несколько часов назад, Джори залилась краской. Она повернулась и поискала глазами Сойера, надеясь, что он еще не проснулся. Она была еще не готова предстать перед ним при свете дня, посмотреть ему в глаза и признать то, что произошло между ними ночью.
     Но подушка рядом с ней была пуста.
     В это время где-то недалеко зашумела вода. Джори нахмурилась и в недоумении огляделась. Шум явно слышался из-за двери гардеробной. Поеживаясь от утреннего холода, Джори встала с кровати и закуталась в одеяло.
     Она прошлепала босиком через комнату, открыла дверь и обнаружила, что бывшую гардеробную переоборудовали в небольшую ванную комнату с душевой кабинкой.
     Сойер стоял под душем, сквозь полупрозрачные стеклянные двери и клубы пара просматривались контуры обнаженного тела.
     Какое-то время Джори не могла двинуться с места, представляя себе его мускулистый торс, думая о том, как прозрачные струйки стекают по его золотистым волосам. Внутри что-то шевельнулось, и промелькнула шальная мысль отбросить одеяло в сторону и присоединиться к Сойеру под душем.
     Но она быстро одумалась - всплыли в памяти кое-какие слова и образы. Например, сказанное Сойером: ?Знаете, Джори, когда люди вас от чего-то предостерегают, они порой имеют для этого довольно веские основания?. Или неодобрительная гримаса Гретхен, когда та узнала, что Джори проводит время с Хоулендом. Или полицейские машины, съехавшиеся к дому Клоувер, где был обнаружен труп хозяйки.
     А еще Джори сдержало чувство, что существует нечто важное, нечто, имевшее отношение ко сну, который ей только что приснился, но уже совершенно стерся из памяти.
     С бьющимся сердцем Джори поспешно, но бесшумно прикрыла дверь ванной.
     Хотя в прямом смысле она еще не встретилась лицом к лицу с Сойером, почему-то при свете дня он снова стал казаться ей чужим и незнакомым. Как будто ночи страсти и не было вовсе. Джори вдруг почувствовала, что ей здесь не место.
     Не испугалась же она в самом деле... чего ей бояться?
     Нет, Джори не верила, что Сойер мог зарезать Клоувер, так же как не верила, что он имел отношение к смерти женщины, убитой в августе.
     Не верила или не хотела верить?
     Может, это и есть та неясная мысль, которую ей никак не удавалось даже четко сформулировать, - нечто, связанное с Сойером и с убийствами?
     Потрясенная этой догадкой, Джори вернула одеяло на место и стала торопливо одеваться, дрожа от холода. Юбка, свитер, гольфы, сапоги - все было холодным и почему-то стало неудобным. Атласный комбидресс она просто скомкала и сунула в карман пальто.
     Одевшись, Джори подошла к высокому зеркалу на ножках, чтобы посмотреть, можно ли в таком виде показаться на улице.
     Ну и видок!
     Волосы превратились в спутанную массу кудряшек, лицо с остатками вчерашнего макияжа выглядело помятым. Джори вдруг осенило, что она выглядит именно так, как должна выглядеть женщина, спешно покидающая место, где предавалась запретной страсти с тайным любовником, и собственное нижнее белье в кармане пальто вполне соответствовало этому образу.
     Она услышала, как застонали водопроводные трубы и шум воды в душе прекратился.
     Стараясь не шуметь, Джори схватила пальто и варежки, выскочила из комнаты, скатилась по лестнице и выбежала наружу, в холодное ноябрьское утро.

***

     Сойер сидел за столиком и читал утренний выпуск местной газеты.
     ?В Близзард-Бэй убита вторая женщина? - кричал заголовок на первой полоре.
     В статье, которую он прочел уже как минимум раз десять, излагались подробности убийства Клоувер Хартдейл.
     Если верить автору, по делу пока не было ни одного подозреваемого, но полиция разрабатывала несколько версий. Некоторые детали указывали на сходство этого преступления с убийством Ребекки Лэйтимер, зарезанной в августе. Обе женщины жили уединенно, обе погибли от множественных ножевых ранений, в обоих случаях орудие убийства не было найдено. В случае с Клоувер Харт-дейл на кухне явно недоставало одного ножа, в случае с Ребеккой Лэйтимер орудием убийства предположительно стали ножницы, которые обычно лежали на письменном столе, на самом видном месте.
     В статье упоминалось, что двадцатитрехлетняя мисс Ребекка Лэйтимер, жительница Чикаго, приезжала в Близзард-Бэй на лето и что убийство осталось нераскрытым.
     Всех, кто располагал информацией по любому из этих дел, приглашали позвонить по ?горячей линии?, специально установленной полицейским управлением Близзард-Бэй.
     Сойер встал, подошел к кухонному столу возле раковины, рывком открыл выдвижной ящик и достал ножницы. Некоторое время он стоял, стиснув ножницы в побелевших пальцах, и смотрел на блестящие, остро заточенные лезвия.
     Потом вернулся к столику, снова взял газету и стал аккуратно вырезать этими ножницами статью о последнем убийстве.

Глава 10

     - Как ты? - поинтересовалась Джори, когда Китти вернулась из туалета в третий раз за то время, что они провели в гостиной Гретхен - час с небольшим.
     - Если ты имеешь в виду, не начались ли схватки, то ответ отрицательный, - пробурчала Китти.
     Ухватившись за подлокотники кресла с высокой спинкой, она с трудом села и постаралась устроиться поудобнее, насколько это было возможно при ее огромном животе.
     - Просто сегодня утром я выпила слишком много кофе, а ребенок давит на мочевой пузырь, так что, сама понимаешь... - Китти пожала плечами.
     - Будь здесь Клоувер, она бы сказала, что беременным вредно пить кофе.
     Китти покачала головой и возразила:
     - Джори, будь здесь Клоувер, я бы не провела бессонную ночь, утром мне не пришлось бы пить кофе.
     После этого все четверо умолкли, и тишину в гостиной нарушало только тиканье часов на каминной полке. Было даже слышно, как сосед разгребал снег перед домом.
     Стояло ясное утро, и казалось, весь мир, покрытый снежным ковром, искрился в лучах яркого солнца. Но окна большого викторианского дома были задернуты тяжелыми шторами, и настроение у собравшихся было самое мрачное.
     Молчание нарушила Китти:
     - Просто не верится, что ее больше нет.
     - Да, и мне тоже. - Эдриен вздохнула. - Но почему именно Клоувер... Она же была тихая, как мышка. Бог мой, ну у кого могли быть причины так жестоко расправиться с Клоувер?
     Гретхен подала голос:
     - Эдриен, убийцам-психопатам не нужны причины. Убийцей мог быть какой-нибудь буйнопомешанный - совершенно посторонний человек, который ворвался к ней в дом и устроил бойню.
     - Даже не обязательно посторонний. Это мог быть, например, Хоб Никсон, - вставила Китти. - Всем известно, что он ненормальный, вечно разговаривает сам с собой, затевает драки в барах... Несколько лет назад одна женщина из округа Ольстер обвиняла его в изнасиловании.
     - А Клоувер... - Мысль показалась Джори настолько дикой, что она не сразу смогла выговорить это вслух. - Клоувер изнасиловали?
     - Полицейские об этом ничего не говорили. Кстати, в прошлый раз, когда убили Ребекку Лэйтимер, об изнасиловании тоже не было речи.
     - Может, все-таки убийца Хоб Никсон, - предположила Эдриен. - И может быть, на этот раз его наконец уличат.
     - Может, да, а может, и нет, - тихо сказала Гретхен. - Возможно, убийцей был кто-то другой, кого мы совсем не знаем, и все это случайность.
     Китти передернула плечами:
     - Ужасно. Если это так, значит, где-то в наших краях разгуливает на свободе маньяк-убийца и этот кошмар может повториться. С любой из нас.
     - Не думаю, что Клоувер убил какой-то психопат, - заметила Эдриен, теребившая пуговицы на кашемировом жакете. - Если убийца не Хоб Никсон, то я готова поспорить, что Клоувер прикончила Шерил Фрэмптон.
     Джори ахнула:
     - Ее партнерша по бизнесу? Я видела вчера эту женщину, когда проезжала мимо дома Клоувер. Мне показалось, что она в ужасе.
     - Ну, она могла и притвориться, - возразила Эдриен. - Давно известно, что она пыталась выкупить у Клоувер ее долю, а та отказывалась продавать. Но теперь, когда Клоувер больше нет, магазин целиком перейдет в собственность Шерил.
     Китти не поддержала эту версию.
     - Да ты хотя бы видела Шерил? Она совершенно не похожа на человека, способного кого-то убить. - Китти вздохнула. - Впрочем, Джонни тоже не похож на убийцу, однако вчера ночью полицейские допрашивали его несколько часов подряд, как будто ему что-то известно, но он скрывает.
     - А он знает хоть что-нибудь? - спросила Гретхен. - Он не говорил, Клоувер была в магазине одна или с кем-то? Может, она рассказала ему о своих планах на вечер?
     Китти покачала головой:
     - Клоувер была одна, как обычно. Что касается планов... она только спешила поскорее вернуться домой, чтобы накормить котов. Кстати, она зашла в универсам именно за кошачьим кормом - сказала, что у нее кончился запас.
     - Не забудь, она еще рассказала Джонни про Джори и Сойера Хоуленда, - напомнила Эдриен.
     Джори заерзала на неудобном старинном диване, пытаясь справиться с острейшим желанием сбить с хорошенького личика Эдриен ехидную гримасу. Она покосилась на Гретхен, но круглое лицо подруги оставалось непроницаемым, и Джори, как и утром, снова задалась вопросом, догадалась ли Гретхен, где она провела ночь.
     Сегодня утром, когда Джори вернулась в гостиницу, хозяйка была уже на ногах. Джори незаметно проскользнула наверх и еще до встречи с подругой наскоро приняла душ, однако ее не покидало ощущение, что Гретхен знала о ее ночном отсутствии. Это чувствовалось по тому, как она держалась - более сдержанно, чем обычно. Джори даже показалось, что Гретхен испытывает неловкость в ее присутствии.
     Услышав от подруги, что она ждет в гости Китти и Эдриен, Джори испытала облегчение. Не сказать, чтобы ей очень хотелось