ьку люк был сделан из чего-то похожего на матовое стекло и к тому же наступали сумерки, в каюте было полутемно. Я обхватила руками голову. Кожа под волосами пылала. Как больно! И в мозгу жила всего одна мысль: только бы он больше не притрагивался ко мне, только бы оставил в покое! И лишь затем жирными вопросительными знаками стали распирать мою бедную голову остальные мысли: Зачем? Почему я здесь? Кто этот мужчина? Куда идет катер? Что будет со мной дальше?
     Я встала и направилась к двери, но она открылась сама, вошел мой мучитель, щелкнул выключателем и старательно запер дверь за собой.
     - Что вам от меня нужно?! - выпалила я.
     - На, вытрись, - он открыл шкафчик возле двери и протянул мне большое полотенце, - еще простудишься, чихать начнешь. Ты нам здоровенькая нужна. - В его голосе не было прежней угрозы, он говорил так, словно мы с ним давнишние приятели и только что выкупались в море.
     - Я все равно сбегу, - сказала я, но взяла полотенце. Меня била дрожь, и я едва сдерживалась, чтобы не стучать зубами.
     - Да брось ты. Куда ты денешься с подводной лодки, с разбитой рацией, с поломанной ногой! Вот, переоденься, - он вытащил из шкафчика вечернее платье на бретельках и жакетик из шиншиллы. - Нравится?
     - Нет! - Платье и мех полетели на пол. - Вам нужны деньги? Сколько? Мой папа ничего не пожалеет за меня!
     - Может, он сам велел тебя ликвидировать? Может, ты ему поперек дороги встала?
     - Не правда! Зачем вы врете! Я все равно сбегу!
     - "Сбегу, сбегу"! - беззлобно передразнил он. - Не сбежишь, мы тебе внешность изменим: например, обреем голову...
     Он наслаждался моим ужасом, я чувствовала это! А он преспокойно вытирался, достав из шкафчика еще одно полотенце. Потом, нимало не смущаясь, снял с себя мокрые плавки. Я вдруг почему-то вспомнила голую Жаннет и подумала, что, с точки зрения мужской красоты, мой похититель не уступает ей ни в чем и вполне мог бы изображать какого-нибудь Ахиллеса...
     - Нравлюсь? - Он принял позу спортсмена-победителя и малопристойно повращал бедрами. - Хочешь, - двусмысленно спросил он, продемонстрировав мне разноцветного дракона на своем бедре, - наколем тебе такого на попке? Да ладно, - хмыкнул он, - я шучу, никто тебя обижать не собирается! Джина хочешь? - Он открыл еще одну дверцу, там оказался настоящий бар, и протянул мне початую бутылку. - Хлебни, ведь дрожишь вся! И переоденься! А то давай чики-чики? Все равно делать-то нечего. Тебе понравится...
     И тут я его узнала! Это же здоровяк из-за соседнего столика в кондитерской, спутник краснеющего "чуда природы"! Я попятилась, оглядываясь по сторонам: чем бы в него кинуть? Ага! Я выхватила бутылку у него из рук, размахнулась и что есть силы ударила его, пытаясь проскользнуть к двери...
     - А ты злая! Я таких люблю! - Он играючи увернулся, присел и, обхватив меня за талию, со смехом опрокинул на кровать, а мой удар пришелся в пустоту.
     Он навалился на меня, но я по-прежнему держала бутылку за горлышко, джин лился из нее, и я еще раз попыталась замахнуться, но он сжал мое запястье, кокетливо заглядывая в глаза. Бутылка выпала, а он губами поймал мой рот, и я почувствовала, как мои губы будто начала засасывать какая-то мощная воронка. Я изворачивалась всем телом, пытаясь увернуться от его туши, освободиться от беспощадных губ, и вдруг на мое бедро потекло что-то тягучее, омерзительно пахнущее, смешивая свою кислую вонь с запахом джина...
     Я закричала, а мой мучитель, разорвав на мне одежду и еще сильнее надавливая на мою грудь и плечи, самозабвенно простонал: "Кайф!" - и, сев на меня верхом, стал приближать к моему лицу то, что было у него между ногами... Я услышала, как кто-то ломится в дверь с криком:
     - Открой, Гарри! Что ты там делаешь?!
     Но я уже потеряла сознание.

Глава 19,
в которой Леон посчитал беседу бессмысленной

     - Бросьте, Вонахью, - сказал Леон, отодвигая от себя ворох писем, справок, заключений и отворачиваясь от компьютера, на экране которого в разных проекциях поворачивалась злосчастная "Нинетта". - Наша беседа бессмысленна. Вы же отдаете себе отчет в том, что мастер колумбовой эпохи, вырезавший эту фигуру, должен был быть гением, если столь точно сумел предугадать развитие моды, причем английской. Все ваши эксперты заняты возрастом древесины и конструктивными особенностями остатков киля и кормы, кстати говоря, в этом я не разбираюсь совсем. Но неужели никому, кроме Шмерлотта, не пришло в голову обратить внимание на внешний вид фигуры, которую совершенно спокойно можно было вырезать из старого бревна, да из того же киля "Ниньи", и "состарить" соответствующим образом? Не обижайтесь, Вонахью, но я множество раз сталкивался с аналогично подделанной одеждой, сшитой сегодня из подлинных старинных тканей.
     - А мне действительно обидно ваше недоверие, сэр. Я устал повторять, что это аллегорическая фигура, и вы сами признаете, что несведущи в кораблестроении. Извините, но ваши дилетантские рассуждения порочат мировых светил. - Вонахью похлопал ладонью по бумагам. - Это все написано знатоками своего дела.
     - Но ведь Шмерлотт по-прежнему не согласен с вами?
     - Пока, - Вонахью многозначительно улыбнулся, - но он любит свою дочь, как другие любят славу, деньги, субсидии на собственные открытия. Думаю, он не встанет остальным поперек дороги: у каждого свой бизнес.
     - Значит, я прав? - Леон резко вскочил с кресла. - Что вы сознательно затеяли эту гигантскую авантюру, бессовестно планируя шантаж всемирного размаха?
     - Слишком громко, сэр, - Вонахью поморщился, - просто у каждого человека есть свои слабости, нужно помогать друг другу, тем более людям исторической науки, которая почти перестала цениться в наше меркантильное время, когда всех интересуют лишь собственные барыши, а средства и фонды на науку все скудеют. Успокойтесь, не перебивайте меня, сэр. Все эти анализы и тесты - дорогое удовольствие, а ведь каждому хочется вкусно есть и красиво одеваться, не правда ли, маркиз Высокой Моды? Ваш бизнес процветает явно не за счет нищих.
     - Но в отличие от вас я не занимаюсь подделками!
     - И никто не занимается, сэр, только бизнесом! Нам нужно не ссориться, напротив, помогать друг другу.
     - Это бессмысленный разговор, Вонахью, думаю, завтра вся моя семья уедет отсюда!
     - А по-моему, Клео здесь очень нравится. Вашей жене - тоже. Кстати, я и не знал, что вы снова женились, она очаровательна. А вот друг другу они нравятся не очень... Думаю, что Клео предпочтет остаться в моем обществе. Извините, в девять, - Вонахью демонстративно взглянул на часы и поднялся с кресла, - у нас с ней свидание, мне не хочется заставлять ее ждать. Почему вы удивлены, сэр?
     - Кажется, она уже полчаса назад отправилась на встречу. Я не знал, что с вами, не стал бы вас задерживать, - Леон не скрывал ненависти.
     - Видите, уважаемый маркиз, как ей нравится мое общество, девушка пришла на свидание заранее! Терпите, папочка, на дворе не средние века, вам не удастся запереть ее в замке! Может быть, в один прекрасный день вы назовете меня своим любимым зятем...
     - Никогда!
     - А может быть, я услышу это от Шмерлотта, - ухмыляясь, закончил Вонахью.
     Леон едва сдерживал себя, чтобы не спустить Вонахью с лестницы и не переломать ему все ребра. Если бы мог, он испепелил бы Вонахью взглядом. Перед такой запредельной наглостью и самодовольством бессильны здравый смысл и любые рассуждения о честности и порядочности.
     И этот мерзавец нравится Клео! Я же не могу запретить ему встречаться с моей дочерью... А почему не могу? Не средние века? Да хоть какие! Это моя дочь, в конце концов!
     - Подождите, Вонахью! - Леон нагнал Вонахью в холле.
     Вонахью остановился.
     - Вы что-то надумали, сэр?
     - Я запрещаю вам приближаться к мой дочери!
     - Прелестно, - Вонахью всплеснул руками, - что еще? - И рассмеялся прямо в лицо Леону.
     Леон побледнел и хотел сказать, что Вонахью - мерзавец, но вдруг рядом с ними оказалась Жаннет в компании незнакомого пожилого мужчины. И то, что Леон услышал от Жаннет... Он даже не сразу понял, о чем ему бурно толковала ненавистная бывшая любовница.

Глава 20,
в которой Леон узнает о выходке Катрин

     - Катрин угнала лодку у рыбака? - переспросил Леон. - У него? У вас, мистер? Я должен вам заплатить за нее?
     - Спасибо, сэр, - старик с сожалением смотрел на него, - но только после того, как полиция ее найдет.
     - Полиция? Зачем?! Я оплачу все убытки! А где Катрин?
     Жаннет и старик переглянулись.
     - Так она же на этой самой лодке, Леон. - Жаннет произнесла это с интонацией, с какой разговаривают с детьми или с больными. - Полиция уже все знает, на рассвете ее обязательно найдут. А сейчас темно, видишь?
     Леон послушно посмотрел в темное небо, потом обвел взглядом посетителей за столиками ресторана. Среди них действительно не было Катрин. Его королева угнала лодку... Это бред, зачем ей чужая лодка? Жаннет, как всегда, врет! А рыбак симпатичный, он мне все расскажет, решил Леон и полез за бумажником.
     - Сэр, я уже сказал, что сейчас не возьму ваши деньги, - отреагировал на его действие старик, - только после того, как полиция найдет лодку и я буду знать, какой потребуется ремонт. А пока у меня есть залог вашей жены. - И он показал Леону обручальное кольцо. Это было кольцо Катрин, Леон сам покупал его и велел выгравировать надпись внутри, он не мог спутать его ни с каким другим. - А вашу жену, сэр, надо бы отвести к доктору, - заметил рыбак, опуская кольцо в карман. - Крепитесь, сэр, всякое бывает в жизни, - философски добавил он и, попрощавшись, ушел.

Глава 21,
в которой Леон совсем бледный

     - Леон, ты совсем бледный, - услышал он голос Жаннет. - Присядь, вот кресло, я принесу тебе чего-нибудь выпить. Что ты хочешь?
     Интересно, думал Вонахью, с любопытством наблюдая за происходящим, эта мисс Рюш накоротке с нашим французом, без его жены и дочки всякие "мсье" да "маркизы" побоку. Стоп, а действительно, куда делась его жена? Неужели она все видела? И на чужой лодке погналась за катером? О-о-о...
     - Почему она это сделала? - наконец произнес Леон, осушив стакан чего-то, даже не почувствовав никакого вкуса.
     - По-моему, что-то произошло между ней и Клео... - В голосе Жаннет звучало сомнение. - Я видела Клео на скале и хотела подойти к ней. Потом... там не было видно за валунами, но вдруг мне навстречу выбежала твоя пейзанка... не морщься, я тебя предупреждала об этой особе... и с безумными глазами кинулась к тому заливчику, где всегда много лодок. Я видела, как она подбежала к рыбаку, что-то дала ему, как я теперь понимаю, свое кольцо, и умчалась на его лодке. А Клео на скале уже не было. Кстати, она не вернулась, пока мы с рыбаком ходили в полицию?
     Вонахью наслаждался зрелищем шокового состояния Леона. Ай да мисс Рюш! Кто бы мог подумать, что нежданно-негаданно я обрету такого отличного сообщника! - ликовал он. Да еще и настоящего свидетеля - рыбака. Теперь никто не усомнится, что к исчезновению Клео причастна ее мачеха!
     - Какой ужас! - воскликнул Вонахью. - Сэр де Коссе-Бриссак, это я виноват, я назначил ей свидание на скале! Простите меня! - От небывалой удачи он даже умудрился пустить слезу. - Но я же не знал, что она пойдет туда заранее!
     - Почему вы уверены, - Леон переводил взгляд с Жаннет на Вонахью, - почему вы уверены, что Клео сейчас нет в ее номере? - Это была слабая надежда, но ведь они долго проговорили с Вонахью, за это время Клео могла давным-давно вернуться.
     - В нашем номере темные окна, - сказала Жаннет, и Леону показалась, что она оправдывается и чего-то не договаривает.
     - Она же могла лечь спать! - Леон попытался подняться с кресла, но в середину груди словно ударила волна, когда Жаннет сказала с издевкой:
-      В десятом часу вечера? С кем же?
     Неужели она рада исчезновению его дочери?!
     - Мисс Рюш, - вмешался давно молчавший Вонахью, - как вы можете говорить так о юной леди? Это трагический случай, и не оскорбляйте чувств ни ее отца, ни моих собственных...
     - У меня тоже есть чувства! - вспылила Жаннет. - Только я абсолютно уверена, что ни одному из вас нет до этого дела! Несчастная девочка осталась один на один с этой аферисткой, и вот чем все кончилось! Я предупреждала тебя, Леон! А теперь, расправившись с твоей единственной наследницей, новоявленная маркиза подаст на развод и на раздел имущества! Неужели неясно, что через рыбака она вернула тебе обручальное кольцо и дала понять, что переходит к делу?
     Леон молчал. Весь этот абсурд, слетавший с уст Жаннет, превращал действительность в отвратительный фарс, но, что бы там ни говорили Жаннет или Вонахью, факт оставался фактом: Клео и Катрин исчезли. И он совершенно один... Нет, не правда, конечно, не правда, разве можно верить тому, что говорит Жаннет или тем более этот авантюрист Вонахью...
     - На твоем месте, - сквозь пелену вновь прорвался голос Жаннет, - я сразу заявила бы в полицию, ведь совершенно очевидно, кто столкнул Клео со скалы...
     Клео столкнули со скалы? Ну это уже совсем бред...
     - Жаннет, принеси мне еще выпить и исчезни, это лучшее, что ты можешь сейчас для меня сделать. - Даже собственный голос Леон слышал как из другой комнаты.
     В его руках снова оказался стакан с какой-то жидкостью и стучащими кубиками льда. Вкуса он опять не почувствовал.
     - Друг мой, - заботливо обратился к нему Вонахью, - позвольте мне проводить вас в ваш номер. Мисс Рюш просто погорячилась, однако я думаю, что искать вашу дочь с полицией, по меньшей мере, наивно. Как бы это ни задевало мои чувства, но я не исключаю, что ваша очаровательная дочь проводит сейчас время с каким-нибудь поклонником, и, если они вернутся к утру, то можно оказаться в глупом виде перед полицией.
     Боже, о чем он? Какая полиция, какой поклонник? Леон словно во сне поднимался по лестнице, поддерживаемый Вонахью. Ведь только что мы ужинали с Катрин, потом появилась Клео... И почему я не заставил ее остаться с нами? Я же не знал, что так выйдет... А как выйдет? Что выйдет? Нет-нет, они все меня обманывают. Они нарочно...
     - Мсье маркиз? Вам совсем нехорошо? Ну потерпите еще чуть-чуть, я уложу вас на диван. - Вонахью преданно суетился вокруг Леона, - Обопритесь на меня, ну-ну, будьте мужчиной! Хотите еще выпить? Воды?! Может быть, позвать врача? Священника? Отлично, вы уже шутите! Еще воды? Погасить свет? Хорошо, хорошо, я ухожу. Спокойно ночи, мсье маркиз!

Глава 22,
в которой с улицы томно влетали кусочки танго

     Через раскрытое окно с улицы томно влетали кусочки какого-то местного танго, обрывки смеха, лоскутки фраз, но всех их поглощал своим войлоком шум моря - оно подходило и плескалось под самым окном, потом отступало куда-то за луну, и луна растерянно висела совершенно одна в пустой комнате, осторожно покачиваясь у Леона над головой. Но, наверное, луне Средиземноморья было постоянно жарко, и из нее, как из деревенского сыра, подвешенного в порыжевшей марле повыше, на лицо Леона, прямо на глаза, капали толстые соленые капли и текли вниз к виску, оставляя влажно-щекотную дорожку. Почему с ним обошлись так жестоко? Почему у него отняли сразу все: и Катрин, и дочку? В прошлый раз у него отняли жену, но дочку оставили... Потом отца, но дочка была рядом... А теперь? Это наказание! За что? За что? Я же ее любил!
     А теперь уже не любишь, раз она тебя бросила?
     Кто ты? Кто со мной разговаривает?
     Не любишь?
     Как же я могу любить ее, когда ее нет рядом...
     Значит, она не нужна тебе, если ты ее не любишь!
     Я не понимаю! - взмолился Леон.
     Ее давно нет с тобой рядом, ты давно не нуждаешься в ней, о чем же ты сейчас переживаешь?
     Сок из лунного сыра заструился сильнее, а во рту пересохло от жажды, отдававшейся в сердце горьковатыми уколами. Леон сел на диване, голова кружилась в звенящей пустоте, а губы горели. Он с трудом добрался до ванной и жадно пил из-под крана, дрожащими руками держась за край раковины.
     "Королева, королева, в пруду!" - водяным голосом пропела луна.
     Вот дрянь, нигде от нее не спрятаться! Катрин, моя королева, хоть ты не бросай меня! Ты же видишь, я без тебя не существую, я не могу прогнать даже луну... Леон услышал собственный стон:
     - Катрин! Катрин!..
     Море налетело лиловой темнотой, луна закружилась, напоследок ударив Леона в грудь копытом, она была совершенно гладкая, на мгновение Леон даже увидел в ней свое отражение и с негодованием отпихнул руками. Все вокруг закачалось, а луна почему-то рассыпалась, звенящими осколками разлетаясь по кафельному полу вокруг Леона...
     Да нет же, луна не стеклянная, подумал он, я точно помню, она из сыра! Он протянул руку и сжал блестящий кусочек луны, ведь из луны все время тёк соленый сок! Но лунный осколок по-собачьи впился в его ладонь зубами. И вокруг вдруг стало совсем светло. Белый кафель с золотистыми прожилками, блестящие хромированные краны, ослепительно белая ванна. А из руки вместо лунного сока текло что-то ярко-алое. Ну да, цвета крамуази, цвета королевских одежд! Конечно, она королева, королева Катрин... Боже мой!

Глава 23,
в которой Леон огляделся

     Леон огляделся, в голове по-прежнему звенело и немного кружилось, но ни луны, ни войлочной пелены моря не было. Просто ломило где-то между ребрами и позвоночником, из ладони бойко текла кровь, а на полу валялись осколки разбитого стакана. Леон встал на ноги, это было непросто, потому что перехватывало дыхание от боли в середине груди, но почему-то эта боль струилась в руку и вместе с кровью уходила затем из ладони. Старый дурак! - обругал себя Леон, разнюнился. Ф-фу, а с сердцем действительно что-то не то. Никогда такого не было. И голова шумит, как океан.
     Он обмотал полотенцем ладонь и туго перетянул запястье. Кажется, у Катрин в сумочке был аспирин. Леон открыл ее сумочку, оттуда пахнуло духами. Не смей, сердце, не сдавайся, мы с тобой должны отыскать наших девочек. Он выпил две таблетки и прилег, чтобы подождать, когда они подействуют, прислушиваясь, как кровь пульсирует в порезанной руке. Хорошо, что левая, думал Леон, какой же я портной без правой.
     - А вот дочери портного одеться не во что, - задумчиво сказала Клодин.
     - Ты тоже живешь в этом отеле? - обрадовался Леон. Она стояла у его изголовья. - Ты отлично выглядишь. - На вид ей было не больше двадцати пяти.
     - Ты все такой же простодушный, милый, - сказала покойная жена, - я живу совсем в другом мире.
     Она ведь наверняка знает про Клео, подумал Леон, и про Катрин тоже, только спрашивать очень страшно.
     - Ничего страшного, просто я не знаю, кто такая Катрин.
     - Прости, но я, видишь ли, женился. - Только бы она не обиделась и рассказала про Клео!
     - А... Поздравляю!
     - Клодин, Клео?..
     Клодин с улыбкой пожала плечами, прошлась по комнате, резко остановилась и спросила:
     - Тебе нравятся мои стихи? - И, не дожидаясь ответа Леона, глядя куда-то поверх его головы, словно строки были написаны на стене, начала читать:

     Вот проснулась царевна. Сирени
     Отцветали в трехсотый раз.
     Прахом стали пажи, менестрели...
     Только щурится каменный барс.
     В чашах нежится мох. Даже мыши
     Из забытого замка ушли.
     Только ветер гуляет и пишет
     В гулких окнах и в каменных нишах
     Беззатейные ноты свои...
     Вот проснулась царевна. Трепещет
     Не от неги, от холода грудь,
     Но одеться, укутаться нечем,
     Чтоб согреться...

Глава 24,
в которой я услышала глухие удары

     Сначала, словно сквозь густую пелену, я услышала глухие удары и чей-то голос, с ненавистью повторявший:
     - Ты садист, Гарри, садист, садист, я убью тебя!
     Потом поняла, что на меня никто больше не давит, но все вокруг пронзительно воняет джином и той же кислятиной, а плечи, грудь и голова налились тупой, невероятной тяжестью. Я попыталась пошевелиться и почувствовала, что у меня совершенно затекли руки, заломленные за спину, и нижняя часть тела. Глаза все-таки открылись, и я увидела