Агата МУР
   ДВА ДНЯ В ВЕНЕЦИИ
   Через тернии


   Агата Мур
   Через тернии

   Пер. с англ. И. Ф. Дернова-Пигарева.
   Изд. Международный журнал "Панорама", 2000.
   OCR Палек, 2000 г.

   Анонс

   Она любит его  беззаветно,  сколько  себя  помнит.  И  вот  он,  молодой,
красивый, богатый, делает ей предложение. Что еще нужно для полного счастья?
Оказывается, уверенности, что подобное чудо возможно.
   Элеана не верит, что любима, и пытается отыскать в  прошлом  и  настоящем
своего избранника то,  что  делает  невозможным  их  совместное  безоблачное
будущее. К счастью для обоих, ей это не удается.

   Она была на редкость очаровательной подружкой  невесты  -  юной,  нежной,
изящной, хрупкой. Разве  что  невеста,  так  и  светящаяся  счастьем,  могла
составить ей конкуренцию на этой торжественной церемонии.
   - Объявляю вас мужем и женой! - торжественно провозгласил священник.
   Присутствующие в церкви женщины как по команде достали носовые платочки и
приложили к глазам. Глаза Элеаны тоже подозрительно блеснули. Но  никому  не
дано было видеть, какими слезами обливается ее сердце.
   Она любила его столько, сколько себя помнила. И то, что  избранница  была
достойна своего мужа и любима им,  ничуть  не  уменьшало  горя  Элеаны.  Как
хотелось ей быть на месте невесты, как проклинала  она  судьбу  за  то,  что
родилась поздно!
   Когда церемония бракосочетания окончилась, фотографии были сделаны и  все
направились в отель на прием, в радостной суматохе  никто  не  заметил,  что
одна из подружек невесты поотстала. В укромном уголке Элеана наконец-то дала
волю  слезам,  оплакивая  свою  печальную  участь.  Могла   ли   она   тогда
предположить, что пройдет время и мечта всей ее жизни исполнится  -  Андреас
Спилиану сделает ей предложение?..
   Из задумчивости ее вывел голос матери:
   - Приятного вечера, дорогая. Ты ведь останешься там, не так ли?
   Тонко,  очень  тонко,  подумала  Элеана.  Она  никогда   не   переставала
удивляться умению матери формулировать приказ в форме  предположения.  Можно
подумать, у нее есть выбор.
   Насколько  Элеана   себя   помнила,   вся   ее   жизнь   была   тщательно
срежиссирована. Самые престижные частные школы, дополнительное  образование,
каникулы  за  границей,  зимние  курорты,  уроки  танцев,   верховой   езды,
иностранного языка... Она свободно владела английским и французским.
   Одним словом, Элеана Паламос являлась продуктом родительского  попечения,
продуктом  выхоленным  и  изысканным,  наглядным  свидетельством   семейного
благосостояния и социального статуса. И  такое  положение  вещей  необходимо
было сохранять любой ценой.
   Выбранная ею карьера дизайнера  по  интерьерам  прекрасно  вписывалась  в
общий образ.
   - Так как, дорогая?
   Элеана пересекла гостиную и приложилась губами к щеке матери.
   - Возможно.
   Бровь Катерины Паламос поднялась, выгнувшись элегантной аркой.
   - Мы с отцом не ожидаем тебя.
   Этим было все сказано. Открыв сумочку,  Элеана  вынула  оттуда  ключи  от
машины и направилась к двери.
   - Увидимся позднее.
   - Желаю приятно провести время, - повторила мать.
   Интересно, что подразумевала Катерина  Паламос  под  приятно  проведенным
временем? Изысканно  сервированный  ужин  в  модном  ресторане  с  Андреасом
Спилиану с последующей ночью любви в его постели?
   Усевшись за руль черного "порше", Элеана тронулась с места и  выехала  на
тихую, обсаженную деревьями дорогу, которая выходила на  шоссе,  ведущее  из
престижного пригорода к центру города.
   Луч света, скользнувший по ее руке, отразился от усыпанного  бриллиантами
кольца с великолепным солитером в середине, надетого на  указательный  палец
руки.  Великолепной  работы,  ужасно  дорогое  кольцо  являло  собой  символ
предполагаемого союза дочери Георгоса Паламоса и сына Димитриса Спилиану.
   Паламос - Спилиану, мысленно усмехнулась Элеана, вливаясь в поток  машин,
следующих к центру.  Два  соседа-эмигранта  с  Кипра,  не  достигшие  еще  и
двадцати лет, перебрались в Австралию и  осели  в  Брисбене.  Работая  целую
неделю на двух работах каждый и экономя каждый цент, к  тридцати  годам  они
основали собственный бизнес.
   Сейчас, по прошествии сорока лет, компания Паламоса и  Спилиану  являлась
ведущей в строительной индустрии города.
   Каждый из компаньонов был счастливо женат, жил в прекрасном  доме,  ездил
за рулем дорогого автомобиля и дал  своему  отпрыску  -  а  в  каждой  семье
родилось по одному ребенку - самое лучшее образование, которое только  можно
было позволить за деньги.
   Оба семейства были на редкость близки,  и  отношения  между  ними  больше
походили на дружбу...
   Стоял прекрасный вечер поздней осени, и сапфировый океан почти сливался с
безоблачным, чистым небом. По берегам бесчисленных бухточек и заливчиков,  в
которых стояли самые различные парусные суда, располагались частные особняки
и коттеджи. Вдали виднелись причудливые  силуэты  небоскребов  из  стекла  и
стали самой разнообразной формы.
   Ближе  к  городу  дорожное  движение   стало   интенсивнее,   приходилось
задерживаться на светофорах. В результате, когда Элеана подъехала ко входу в
отель и поставила машину на стоянку, было уже почти семь часов.
   Она могла, даже должна была позволить Андреасу забрать ее из дома или, по
крайней мере, подъехать к нему на квартиру. Это было бы гораздо  разумнее  и
практичнее. Но дело заключалось в том, что сегодня она была не в  настроении
быть практичной.
   Войдя в холл отеля, Элеана небрежно кивнула портье и  не  успела  сделать
трех шагов в направлении уютных кресел, как увидела поднимающуюся  навстречу
знакомую мужскую фигуру.
   Андреас Спилиану!
   От одного его вида сердце забилось сильнее, дыхание перехватило.  Еще  не
достигший сорокалетнего возраста, выше метра девяноста  ростом,  с  широкими
плечами и крепкими мышцами человека, занимающегося физическими упражнениями.
Худощавое, скульптурно  вылепленное  лицо,  подчеркнуто  сильная  челюсть  и
чувственно очерченные губы.  Отлично  подстриженные,  аккуратно  причесанные
темно-каштановые волосы и карие, почти черные глаза.
   Элеане  не  приходилось  быть  свидетельницей  проявления   его   бурного
темперамента, но, без сомнения, он им обладал.  Это  можно  было  видеть  по
тому, как иногда еще больше темнели его глаза, поджимались губы и становился
ледяным голос.
   - Дорогая. - Наклонившись, Андреас легко поцеловал ее в губы.
   По телу Элеаны пробежала дрожь, сердце забилось так, что, казалось,  стук
его стал слышен в холле. Воздействовала она на него так же, как он на нее?
   Вряд ли, решила рассудительная Элеана. Его  первой  любовью  была  Глория
Кирий, прекрасная молодая девушка, на которой  Андреас  женился  десять  лет
тому назад, для того чтобы потерять через пару недель после медового  месяца
в автомобильной  катастрофе.  Элеана  втихомолку  плакала  на  свадьбе  и  в
открытую рыдала на похоронах.
   После этого он целиком отдался бизнесу, заработав себе в  деловых  кругах
репутацию первоклассного стратега.
   Андреас встречался со многими женщинами и брал от них только то, что  они
предлагали, даже не помышляя о том, чтобы заменить одной из них девушку, так
недолго носившую его имя. Подобное положение вещей существовало до  прошлого
года, до тех пор пока он  не  обратил  внимания  на  Элеану  и  их  взаимная
привязанность не переросла в нечто более личное, более интимное.
   Предложение сочетаться законным браком совершенно  ошеломило  ее,  потому
что Андреас был объектом обожания Элеаны с детства. Можно  было  даже  точно
указать  момент,  когда  девчоночье  преклонение  перед  ним   переросло   в
непреодолимую любовь.
   В любовь безответную, тут не могло быть  никаких  иллюзий.  Будущий  брак
должен был укрепить концерн Паламоса и Спилиану и слить его воедино.
   - Голодна?
   Услышав голос Андреаса, Элеана чарующе улыбнулась, в  глазах  ее  зажегся
дерзкий огонек.
   - Просто умираю.
   - Тогда, может быть, пойдем? - Обняв  свою  спутницу  за  талию,  Андреас
увлек ее в сторону лифтов.
   Голова Элеаны была на уровне  его  плеча,  а  хрупкость  ее  телосложения
разительно контрастировала с его высокой сильной фигурой.
   Она могла бы вырасти  настоящей  стервой  -  капризной  и  истеричной,  с
улыбкой подумал Андреас, нажимая на кнопку вызова. Но тем не менее, несмотря
на потворствующую ей во всем мать, в Элеане не было ни капли избалованности.
Как не было и напыщенности, чувства собственного превосходства. Вместо этого
она стала  обаятельной,  интеллигентной  и  весьма  привлекательной  молодой
женщиной, а искренняя доброжелательная улыбка  преображала  ее  в  настоящую
красавицу.
   Из  ресторана,  расположенного  на  верхнем   этаже   отеля,   открывался
прекрасный вид на город и залив. Дорогой, доступный далеко  не  каждому,  но
пользующийся успехом, он был  обязан  этим  шеф-повару,  настоящему  мастеру
своего  дела,  чьи  опыт  и  искусство  снискали  ему  славу  в   нескольких
европейских странах и принесли завидное состояние.
   Двери лифта открылись, и, войдя вслед за Андреасом в кабину, Элеана молча
ждала окончания подъема.
   - Неужели все так плохо?
   Заглянув в глаза Андреаса, она встретила задумчиво-оценивающий  взгляд  и
не поняла, смеяться ей или обижаться на то, что он воспринял ее молчание, за
признак тяжело прошедшего дня.
   Неужели  по  ней  все  так  заметно?  Вряд  ли.  Во  всяком  случае,  для
большинства людей. С Андреасом, однако, дело обстояло совсем по-другому. Она
давно уже смирились с мыслью, что мало что может скрыть от него.
   - С чего начать? - Скорчив гримасу,  Элеана  начала  загибать  пальцы  по
очереди. - С сердитого клиента, еще более сердитого менеджера, с  того,  что
заказанная за границей ткань застряла  из-за  забастовки  в  порту  или  что
примерка подвенечного платья прошла черт знает как. - Она  сделала  страшные
глаза. - Выбирай.
   Лифт остановился, и они вышли в холл ресторана.
   - Мистер Спилиану, мисс Паламос. Добро пожаловать.
   Широкая улыбка метрдотеля указывала на их статус почетных клиентов. Он не
стал предлагать им столик, а провел к тому, который выбрали они, возле  окна
во всю стену.
   Вот это и есть, заключила Элеана, одно из  преимуществ  принадлежности  к
верхушке общества: превосходное обслуживание гарантировано.  Не  успели  они
сесть, как тут же, словно в подтверждение ее мыслей, принесли карту  вин,  и
Элеана одобрила выбранное Андреасом белое вино.
   - И воды со льдом, пожалуйста, - добавила она.
   Откинувшись в кресле, Андреас с любопытством посмотрел на свою спутницу.
   - Как Катерина?
   - К чему наводящие вопросы, если это вообще  можно  назвать  вопросом?  -
слегка раздраженно заявила Элеана. - Не можешь ли быть поконкретнее?
   - Катерина выводит тебя из себя. - Его лениво-протяжный голос заставил ее
криво усмехнуться.
   -  Неплохое  начало.  Совсем  неплохое,  -  признала  она  с  насмешливым
одобрением.
   Андреас иронически поднял бровь.
   - Не попытаться ли мне достичь  совершенства  и  угадать  причину  твоего
недовольства? - спросил он. - Или ты скажешь мне сама?
   - Подвенечное платье!
   Воспоминание о чудовищной настойчивости матери  и  сдержанной  вежливости
портнихи заставило Элеану содрогнуться. Черт побери,  что,  казалось,  могло
быть проще! Они обговорили фасон и выбрали материал. Да и пошито платье было
прекрасно. Но Катерина, разумеется, не могла не вмешаться.
   - Какие-нибудь проблемы? - Андреас не сомневался, что проблем должно быть
немало и большинство из них созданы самой Катериной.
   - Портнихе не понравились  критические  замечания  матери  по  поводу  ее
работы.  -  Элеана  с  сожалением  вздохнула:  платье   было   действительно
великолепным - нечто поистине сказочное из шелка, атласа и кружев.
   - Понятно.
   - Ничего тебе не понятно. - Она подождала, пока официант нальет им вина и
удалится.
   - Что же мне может быть непонятно, дорогая? - беззаботно спросил Андреас.
- Что Катерина, как и  большинство  матерей,  хочет,  чтобы  свадьба  дочери
прошла великолепно? Все только самое лучшее:  обед  в  роскошном  ресторане,
превосходные еда и напитки, фантастический свадебный торт, лимузины  и  тому
подобное. Значит, платье тоже должно быть необыкновенным.
   - Ты забыл цветы, - напомнила она.  -  Хозяин  магазина  начинает  терять
терпение. Шеф-повар готов отказаться от заказа и говорит,  что  его  занятие
сродни искусству и он не собирается, слышишь, не  собирается  придерживаться
наших прабабушкиных рецептов.
   Андреас усмехнулся.
   - Катерина сама превосходно готовит, - вежливо заметил он.
   Впрочем, Катерина была превосходна во всем, в этом-то и  заключалась  вся
беда.  Она  ожидала  подобной  компетентности  от  всех  остальных  людей  и
наслаждалась возможностью получать самое лучшее из того,  что  только  можно
купить за деньги. Эта женщина чувствовала себя обязанной  вникать  в  каждую
мелочь, требуя,  чтобы  все  соответствовало  ее  до  невозможности  высоким
стандартам.
   Насколько Элеана помнила, вечной проблемой была  постоянно  увольняющаяся
прислуга. Из-за нежелания матери предоставить им  даже  малейшую  инициативу
слуги появлялись и исчезали с поражающей быстротой.
   Меню принес новый  и  совсем  молоденький  официант,  поэтому  они  молча
выслушали его деликатные рекомендации. Тщательно записав заказ, он  удалился
в кухню.
   Отхлебнув глоток ледяной воды, Элеана обратилась к сидящему напротив  нее
собеседнику:
   - Как бы ты посмотрел на то, чтобы сбежать и тайком сочетаться браком?
   Андреас покрутил вино в бокале и, поднеся к носу, вдохнул его аромат.
   - Есть ли у тебя какая-либо особая причина, оправдывающая риск навлечь на
себя гнев Катерины?
   - Да, пожалуй, из этого нечего не выйдет, -  мрачно  согласилась  она.  -
Хотя я почти готова послушаться голоса разума и пойти на скандал.
   Официант принес закуски.
   - Потерпи. Осталось всего две недели, дорогая, - напомнил ей Андреас.
   Целая вечность! Элеана  не  была  уверена,  доживет  ли  до  конца  срока
невредимой.
   Давно надо было обзавестись собственной квартирой. Да она  и  сделала  бы
это, если  бы  Катерина  не  посчитала  идею  просто  смехотворной,  ведь  в
распоряжении Элеаны находилось целое крыло дома, с  гимнастическим  залом  и
сауной. У нее была своя машина, отдельный гараж, и  чисто  теоретически  она
могла приходить и уходить, когда ей заблагорассудится.
   Взяв вилку, Элеана  попробовала  спагетти.  Божественно.  Соус  тоже  был
превосходен.
   - Нравится?
   Она намотала очередную порцию и протянула ему вилку.
   - Попробуй сам.
   Элеана вовсе не намеревалась превращать этот жест в  интимный.  Но  когда
Андреас обхватил ее пальцы своими и, глядя ей в глаза, поднес вилку ко  рту,
сердце забилось как сумасшедшее.  Ему  не  надо  было  даже  стараться,  его
обаяние действовало на нее безотказно.
   С теплой улыбкой на губах Андреас отломил кусочек  рыбного  суфле,  затем
предлагающе поднес вилку ко рту Элеаны.
   - Хочешь попробовать моего?
   Она  попробовала,  однако,  когда  Андреас  предложил  еще,  отрицательно
покачала  головой.  Неужели  он  не  понимает,  как  трудно   ей   сохранять
хладнокровие и выдержку в подобные моменты?
   - Завтра вечером у нас репетиция в церкви, - напомнил Андреас  и  увидел,
как потемнели ее глаза.
   Элеана отложила вилку, на время утратив аппетит.
   - В шесть тридцать, - кивнула она со вздохом. - А потом званый обед.
   На обеде должны были  присутствовать  родители  жениха  и  невесты,  сами
виновники    торжества,    подружки    невесты    и    их    сопровождающие,
девочки-цветочницы и мальчики, несущие подушечки  с  кольцами,  а  также  их
родители.
   На следующий день  планировали  устроить  вечеринку  для  близких  друзей
невесты. Хотя это тоже едва ли можно  было  назвать  обычной  вечеринкой,  с
легкой закуской и шампанским. Список гостей  насчитывал  пятьдесят  человек,
обслуживанием  занималась  специально  приглашенная  фирма,  а   развлечение
приглашенных взяла на себя Катерина.
   В добавление ко всему Элеана  упорно  отказывалась  брать  шестинедельный
отпуск и собиралась уйти с работы лишь за две недели до свадьбы. Ибо  работа
занимала ее, отвлекала мысли и несколько снимала напряженность  отношений  с
матерью. Плохо было то, что утренние и вечерние часы приходилось проводить в
построенном Андреасом особняке, наблюдая за расстановкой  мебели,  настилкой
ковров, подбором цветовой гаммы и  выдерживая  битвы  с  матерью,  когда  их
мнения не совпадали и Катерина со своими советами перегибала  палку.  А  это
случалось весьма и весьма часто.
   - Не принимай все близко к сердцу.
   Взглянув на него через стол, Элеана заметила на губах Андреаса  дразнящую
улыбку.
   - Я думала о доме. - И это было правдой. - Все получается очень хорошо.
   - Тебя это радует?
   - Как же я могу не радоваться?  -  удивилась  она,  представляя  себе  их
будущее семейное гнездышко.
   Состоящий  из  трех  независимых  друг  от  друга  крыльев,   соединенных
галереями, он представлял гармоничный архитектурный  организм,  объединенный
внутренним двориком. В интерьерах было  просторно  и  светло.  В  подвальных
помещениях располагались сауна и бассейн.
   Пока что это была  лишь  витрина,  место  для  приема  гостей  и  деловых
партнеров.  Элеана  же  стремилась  превратить  суперсовременный  особняк  в
настоящий уютный дом.
   Подошедший молодой официант забрал их тарелки и принес основное блюдо.
   Андреас ел с удовольствием. Он представлял собой совершеннейший  образчик
мужчины  искушенного,  динамичного  и   обладающего   какой-то   первобытной
чувственностью, притягивающей к себе женщин как магнитом. Мужчины завидовали
его  деловой  хватке  и  личному  обаянию  -  смертельной,  как   говорится,
комбинации.
   Эти качества будущего мужа были прекрасно известны Элеане.  И  она  порой
сомневалась, достаточно ли в ней женского, чтобы надолго  удержать  его  при
себе.
   - Вы будете заказывать десерт, мисс Паламос?
   Стремление молодого официанта  угодить  важной  клиентке  вызывало  почти
неловкость, но она вежливо улыбнулась.
   - Нет, благодарю вас, я удовольствуюсь кофе.
   - Ты  одержала  очередную  победу,  -  небрежно  заметил  Андреас,  когда
официант отошел.
   В ее глазах заплясали чертики.
   - Наконец-то ты сказал хоть что-то приятное.
   - А тебе кажется, что я должен ревновать?
   Об этом можно было только мечтать,  подумала  Элеана.  Но  поскольку  сие
невероятно, продолжать игру оказалось нетрудно.
   - Что ж, он молод и хорош собой. - Она сделала вид, будто  задумалась.  -
Должно быть, студент университета, работающий по вечерам,  чтобы  оплачивать
учебу. И это, несомненно, говорит в  его  пользу.  -  Выдержав  внимательный
взгляд темно-карих глаз Андреаса, Элеана ослепительно улыбнулась ему. -  Как
ты думаешь, согласится ли он стать мальчиком для развлечений?
   От его мягкого смеха по ее коже пробежали мурашки.
   - Думаю, мне пора отвезти тебя домой.
   - Я приехала на своей машине, помнишь? -  заметила  она  и  увидела,  как
потемнели его глаза.
   - Что это, стремление к независимости или намек на то, что сегодня ты  не
собираешься провести со мной ночь?
   Ее губы сложились в ослепительную улыбку,  однако  во  взгляде  мелькнула
насмешка.
   - По мнению моей матери, удовлетворение твоих прихотей должно  стать  для
меня первейшей обязанностью.
   - А Катерина знает лучше? - Его  голос  прозвучал  ровно,  но  Элеана  не
обманулась ни на мгновение.
   - Моя  мать  считает,  что  нужно  использовать  все  возможности,  чтобы
удержать мужчину при себе, - с беспечным видом ответила она.
   Андреас не отводил взгляда, и она могла  поклясться,  что  он  читает  ее
мысли.
   - Как и ты?
   Элеана посерьезнела.
   - У меня нет скрытых намерений. - Интересно, знает ли  Андреас,  что  она
его любит, любит т