Людмила МИЛЕВСКАЯ
   ПОЧЕМ ФУНТ ЛИХА



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Богатство не всегда бывает благом, оно может обернуться и  бедой.  Именно
это  и  случилось  с  писательницей  Соней  Мархалевой,  получившей  большое
наследство. Ее пытались похитить, бросить под поезд метро, отравить  любимым
ореховым ликером. Устав бояться. Соня отбросила страх и решила во что бы  то
ни стало найти неуловимого убийцу. Вывод, к которому она пришла, ужаснул ее.
Соня уверена - она знает, кто стоит за этими покушениями!..

ВМЕСТО ПРОЛОГА

   История эта невероятна, страшна и отвратительна, но все же я расскажу ее,
расскажу, как умею, не сгущая краски на грустном и  оставляя  смешное.  Мне,
простой русской женщине, предстоит еще жить в моей стране, а потому смеяться
там, где обычно плачут, - единственный выход из любых положений.

Глава 1

   - "Смерть бродит близко, совсем близко. Вот-вот она  зловеще  постучит  в
наши двери, войдет в наши  дома",  -  громко  прочитала  я  и  вопросительно
взглянула на Артура: мол, ну как тебе цитатка.
   Артур с видом человека, способного оценить любую умную  мысль,  энергично
закивал головой.
   - Именно, - сказал он. - Пока обыватели надеются на то, что некая  черная
сила благополучно перестреляет всех бизнесменов, ворюг и  политиканов,  сила
эта вполне может заинтересоваться самими  обывателями.  А  если  даже  и  не
черная сила, так сами обыватели  способны  уже  на  всякое.  Без  содрогания
поубивают друг друга. Легкая нажива - дело соблазнительное, а жизнь человека
теперь ломаного гроша не стоит. Таковы нравы нашего  времени,  -  философски
заключил он, почесывая под мышкой.
   Я не совсем поняла, к какой группе населения относит себя Артур, но  явно
не к обывательской. К более солидным людям - бизнесменам,  приватизаторам  и
политикам - отнести его можно лишь на носилках.  К  культурным  слоям  тоже.
Интеллигенция капитулировала. Да и в той среде он был бы  чужой.  И  вообще:
какими-то несовременными категориями я мыслю.
   В общем, я причислила Артура к среднему классу, эмоционально одобрила его
комментарий и с удовольствием продолжила:
   - "Мы живем под знаком смерти. Наш век прошел под знаком смерти".
   - Очень точно, - позевывая, подтвердил Артур.  Я  видела  его  абсолютную
искренность и полное со мной согласие. Однако минутой позже он  до  обидного
быстро переменил свое мнение. Узнав, что черпаю я столь  значительные  мысли
из собственных записей, Артур огорчился и разочарованно протянул:
   -  Ну-у,  дорогая,  не  хочу  тебя  расстраивать,  но  чушь   ты   несешь
несусветную, да еще и с патетикой. Как только пришло тебе  в  голову  тащить
всю эту заумь на страницы своего романа?
   Учитывая, что страницы  моего  романа  были  исписаны  подобной  "заумью"
сплошь, от корки до корки, я взбеленилась и совсем  уже  собралась  одернуть
этого нахала, этого зазнайку и невежу. Мне было что  ему  сказать,  но  меня
остановил телефонный звонок. Звонила добрая соседка.
   - Чего она хотела? - лениво  поинтересовался  Артур,  после  того  как  я
повесила трубку.
   - Чтобы ты полил цветник и набрал в ванну вода, - сердито ответила я.
   - То есть? - не понял Артур.
   - А то и есть, что  через  час  отключат  воду  на  три  дня,  а  полы  в
библиотеке  не  мыты,  на  кухне  гора  посуды,  сад  не  полит,  дождя   не
предвидится.
   - Гора посуды стоит неделю, а воду отключат всего на три дня...
   Я вскипела, потому что  вовсе  не  собиралась  прощать  ему  высказываний
насчет романа.
   - Отправляйся в сад, если не хочешь мыть посуду и полы, - прикрикнула  я,
и Артур покорно отправился поливать цветы.
   Как настоящий мужчина, он всегда выбирал самую легкую и приятную работу.
   Я же, подхватив ведро, резво помчалась  в  библиотеку.  Подоткнув  подол,
засновала по комнате, размышляя со шваброй в руках.
   "Разве это справедливо, - думала я, пытаясь просунуть мокрую тряпку между
тумбочкой и колонной, -  любой  вздор,  прочитанный  в  газете,  приобретает
значимость и смысл, в то время как из  уст  человека  близкого  сама  истина
звучит как глупость и ерунда..."
   Должна сказать, что в  библиотеке,  комнате  необъятных  размеров,  жутко
скрипучие полы. Я этого  хотела,  и  я  же  сто  раз  пожалела  о  содеянной
глупости. Нет, ну как прав был половых дел мастер, когда упирался и не хотел
делать брак. Теперь эти полы скрипят так, что все добрые соседи знают,  дома
я или нет.
   Так вот, мою полы и вдруг слышу скрип у себя за спиной.
   - Артур, ты почему бросил сад?  -  строго  говорю  я,  выжимая  тряпку  и
набрасывая ее на швабру, но ответа не слышу.
   Поворачиваюсь... и обнаруживаю, что в комнате, кроме меня, нет никого.
   "Полы скрипели только по направлению ко мне, обратно они не скрипели",  -
подумала я, испытывая легкий озноб и некоторое шевеление волос.
   На несколько секунд я замерла, прислушиваясь и не  решаясь  сдвинуться  с
места. Из сада доносился жизнерадостный вой Артура.
   - "А я бамбук, пустой бамбук, я московский простой бамбук", - сообщал  он
моим добрым соседям.
   Как же надо орать, чтобы я услышала  о  том,  какой  он  пустой,  даже  в
библиотеке! И кто внушил бедняге, что он имеет право петь?
   Однако тошнотворный голос Артура  придал  мне  уверенности,  и  я  решила
вернуться к своему занятию, но очень скоро вновь услышала скрип. На этот раз
скрип удалялся. Я замерла, прислушиваясь к бешено колотящемуся сердцу.  Ужас
схватил меня и не отпускал. Однако каким жалким  и  несущественным  оказался
этот испуг в сравнении с дальнейшими переживаниями...
   Но тогда я ни  о  чем  не  подозревала,  хотя  меня  не  покидало  плохое
предчувствие. Во власти страха я хоть  и  бессмысленно,  но  все  же  водила
тряпкой по полу, дивясь собственному упрямству. В общем, кое-как  прибрав  в
библиотеке, я выбежала в сад, бросилась на шею Артуру и  тут  же  поделилась
впечатлениями.
   - Ты форточку открывала? - поинтересовался он, довольно грубо отстраняясь
от меня и ни на секунду не  прекращая  поливать  камни  и  бетонную  дорожку
вместо голландской розы сорта "Бигуль".
   - Всегда так делаю, когда поднимаюсь в библиотеку, - ответила я,  скрывая
обиду на такое равнодушие к чужой беде. - И лей, пожалуйста, на розу,  а  не
на камни. Они-то уж точно не завянут.
   - Тогда понятно, откуда скрип, - продолжая поливать камни, с важным видом
произнес Артур.
   - От ветра?
   - Да. Солнце прокалило крышу, крыша прокалила комнату, а  свежий  ветерок
понизил температуру - и полы заскрипели.
   - Солнце прокалило твою не очень умную крышу, - зло сказала я  и  впервые
подумала, что Артура пора бросать.
   Не так уж он хорош, как я думала раньше, вот и розу мою поливает кое-как,
и разглагольствует не о том, и глуп, как все мужчины.
   - Пойду погляжу на цветы перед домом, а ты не забудь про гору  посуды,  -
буркнула я и отправилась на улицу.
   - Об этом знает любой грамотный человек, - крикнул мне вслед Артур. -  Ты
физику учила?
   - Учила, ну и что? - остановилась я.
   - От тепла предметы расширяются, от холода сужаются, иногда со скрипом.
   "Как твои мозги", - подумала я, но промолчала. Зачем ранить  человека,  у
него и так горе впереди.
   Вот последний раз польет мои розы, помоет посуду и - гуд бай.
   - А гора посуды пролетает, через пять минут  отключат  воду,  -  радостно
сообщил Артур.
   "Он что, мысли мои читает? Однако  нахал,  боже,  какой  нахал!  Бросать,
бросать, причем срочно", - укрепилась я в своих мыслях и понеслась с  ведром
на улицу.
   Я поправила  оградку  палисадника,  подвязала  искалеченный  кем-то  (вот
мерзавец!) кустик молочая - мою гордость! - и щедро полила его. Вернулась  в
дом за вторым ведром, удостоверилась,  что  воду  еще  не  отключили,  снова
отправилась на улицу. Полив цветы, пощипала сорную травку, сорвала для  вазы
несколько  ранних  ромашек  и  уже  собралась  уходить,  но  вдруг  заметила
посередине палисадника мусор - смятую пачку из-под сигарет. Обругав  в  душе
невоспитанных прохожих, я, стараясь не помять растений, полезла за мусором.
   В это время в конце нашей  пустынной  улицы  показался  громадный  черный
автомобиль. Понимая, что  будет  не  очень  красиво,  если  я,  открыв  рот,
уставлюсь на незнакомую машину, я  присела  на  корточки,  сделав  вид,  что
продолжаю ковыряться в палисаднике. Сама же напряженно следила  за  машиной.
Краем глаза я увидела, что это "Мерседес". Он ехал медленно, словно не  зная
куда...
   Представляете, яркий полдень, палящее солнце, ни ветерка - такая редкость
для северного лета, а улица пустынна, ни души: будто все вымерли и только  я
на корточках в палисаднике и медленно ползущий черный "Мерседес".
   Короче, я почувствовала странное волнение, похожее  на  страх.  Почему-то
вспомнился скрип полов, и я  вдруг  ясно  осознала,  что  автомобиль  сейчас
затормозит рядом с моим домом.
   Так и произошло. Поравнявшись со мной, "Мерседес" притормозил и некоторое
время стоял, еле слышно пофыркивая мотором. Несмотря на жару, я  закоченела,
все больше пропитываясь страхом.
   Не скажу, что на одной из  самых  престижных  улиц  северного  курортного
городка Сестрорецка "Мерседес" такая уж редкость, но "Мерседесы" моих добрых
соседей я знаю все и по цвету, и по номерам, а этот мало того, что  незнаком
и ползет, как здесь совсем не принято, так теперь  и  вовсе  остановился.  И
почему именно у моего дома? У меня нет знакомых на черных  "Мерседесах".  На
красных - есть, на белых и даже на зеленых тоже  есть,  а  на  черных  -  ни
единого.
   Когда мой ужас достиг опасного предела, дверца  автомобиля  открылась,  и
молодой человек приятной наружности не спеша направился прямо ко мне.
   Я машинально схватила  брошенную  сигаретную  пачку,  смяла  ее  в  руке,
выпрямилась и вопросительно посмотрела на незнакомца.
   - Простите, вы не подскажете, где здесь живет Сергей? -  вежливо  спросил
он, останавливаясь вплотную и как-то подозрительно блуждая взглядом,  словно
примеряясь, как ловчее ухватить меня за руку.
   Внутренний голос, а  я  ему  всегда  доверяю,  подсказал,  что  лучше  не
обнаруживать страх, а демонстрировать беспечную  доброжелательность,  обычно
сбивающую с толку всех негодяев. Скрывая дрожь в  коленях,  я  расплылась  в
блаженной улыбке и, делая шаг назад, сказала:
   - К сожалению, не знаю никакого Сергея.
   - Но, может, он  живет  чуть  дальше?  -  поинтересовался  юноша,  словно
ненароком пытаясь сократить дистанцию.
   Тем временем стекло "Мерседеса" опустилось и смазливая  девичья  мордашка
уставилась на меня с хищным интересом. Она явно чего-то ждала, причем  ждала
напряженно. Тут уж мне сделалось совсем дурно. Я поняла, что нахожусь в двух
шагах от крупных неприятностей, и не своим голосом закричала:
   - Ар-тууур! Ар-тууур!
   Молодой человек вздрогнул, скользнул цепким взглядом по  моим  рукам,  по
слегка приоткрытой калитке и решительно шагнул ко мне прямо через цветник. Я
успела отскочить от него, ломая настурции и петунии и не  прекращая  вопить:
"Артур! Артур!"
   Не знаю, чем закончилась бы эта история, не покажись в калитке мой Артур.
Его  рост,  широкая  волосатая  грудь,  буграми   мышц   выпирающая   из-под
расстегнутой рубашки, молотоподобные кулаки... В  общем,  все  эти  атрибуты
мужественности никак  не  предполагали  исключительной  трусости  Артура,  о
которой я хорошо знала. Зато  незнакомец  застыл  на  месте.  В  глазах  его
появилась мысль.
   Артур с  интересом  скользнул  взглядом  по  мордашке,  выглядывающей  из
опущенного окна "Мерседеса", потом равнодушно уставился на меня и сказал:
   - Ну?
   Минуту назад я и представить  себе  не  могла,  что  его  идиотская  рожа
принесет мне столько радости. "Может, не стоит его бросать", -  с  теплом  в
сердце подумала я, улыбнулась и нежно спросила:
   - Дорогой, ты не знаешь, живет ли здесь поблизости Сергей?
   - Где это здесь? - уточнил Артур.
   - Ну где-нибудь, - не убирая улыбки с  лица  сказала  я  и  неопределенно
махнула рукой.
   - Где-нибудь в Сестрорецке точно живет. А как его фамилия?
   - Как его фамилия? - переадресовала я вопрос незнакомцу, делая  несколько
бодрых шагов по направлению к калитке.
   - Не знаю, - растерянно пожал плечами тот, после чего  Артур...  скрылся,
хлопнув калиткой.
   "Нет, гнать, гнать этого предателя", - зло подумала я, прикидывая,  успею
ли добежать до дома, если внезапно сорвусь с места. Расстояние  от  меня  до
незнакомца было гораздо меньше  желаемого,  а  он  бесспорно  собирался  его
сократить.
   - Взгляните вон на ту белую виллу, - показала я на другой конец улицы.
   Молодой человек непроизвольно оглянулся, чем я тут же и  воспользовалась,
со всех ног бросившись к своему дому.
   - Возможно, там живет ваш Сергей, - крикнула я, закрывая  калитку  и  два
раза поворачивая в замке ключ.
   В щель почтового ящика  я  увидела,  как  девица  презрительно  покрутила
пальцем у своего виска, а незнакомец поспешно вернулся в "Мерседес" и, резко
сорвав его с места, умчался.
   Я, с трудом  переводя  дыхание,  привалилась  спиной  к  калитке.  Сердце
затравленно рвалось из груди, в голове гудел странный сквозняк, уносящий все
присущие мне умные мысли. Наконец я взяла себя в руки и отправилась в дом.
   Артур вытащил на середину столовой кресло, вытянув ноги, развалился в нем
и с удовольствием созерцал себя в зеркалах. Моя зеркальная  столовая  словно
специально создана для таких вот самовлюбленных идиотов.
   Скользнув взглядом по горе немытой посуды, я тяжело опустилась на диван и
трагическим голосом произнесла:
   - Меня хотели похитить.
   Артур  и  ухом  не  повел.  Изучая  собственный  медальный  профиль,   он
производил впечатление человека, занятого невероятно важным делом.
   - Меня только что хотели похитить, - уже с раздражением повторила я.
   Как большинство мужчин, Артур на раздражение  реагировал  живее,  чем  на
трагические интонации.
   - Тебя? - удивился он. - Похитить?
   - Именно!
   - Кто же?
   - Тот парень и его девица.
   Артур, по-прежнему  не  отводя  взгляда  от  зеркала,  подвигал  бровями,
округлил глаза и, оставшись довольным собой, наконец посмотрел на меня.
   - И что бы они с тобой делали? - спросил он. Признаться, за все это время
я ни разу не задалась таким вопросом. И в самом деле, что они собирались  со
мной делать? Я умирала от страха, я боялась, но чего? Господи,  да  мало  ли
чего!
   - Меня могли изнасиловать и убить, - предположила я и сама же  усомнилась
в своем варианте:
   - Ох, присутствие девицы в автомобиле лишает эту версию правдоподобности.
   - Вот именно, - подтвердил Артур.
   - А может, они хотели затащить меня в дом, убить и ограбить?
   - И поэтому остановились посередине улицы, чтобы любой из своего окна мог
видеть, как они тебя потащат. В каждом доме - телефон, и ментовка близко.
   - Да, как-то странно... Слушай,  а  может,  они  просто  собирались  меня
похитить? - с последней надеждой спросила я.
   - Зачем? Чтобы покатать по городу?
   - Ну... для выкупа.
   - А кто за тебя его даст? -  причесывая  растопыренными  пальцами  вихор,
злорадно поинтересовался Артур.
   Это уже жестоко.
   Артур продолжал любоваться собой,  а  я  сиротливо  сидела  на  диване  и
страдала. Он прав. Я никому не нужна. То  есть  не  нужна  настолько,  чтобы
платить за меня выкуп. Такая  мысль  показалась  мне  ну  просто  нестерпимо
мучительной.
   - А вдруг они хотели похитить меня, чтобы пытать, -  решила  я  повернуть
беседу в более приятное русло. - Может, им нужна какая-то информация?
   - А что ты знаешь? - крайне изумился Артур.  Он  даже  бросил  любоваться
своей персоной и озадаченно уставился на меня.
   - Хм... я знаю много чего, - не без гордости сообщила я.
   - В общем, да, - согласился он, - но так охотно  делишься  знаниями,  что
лишь пытки могут заставить тебя молчать.
   Я вздохнула.  Положив  руку  на  сердце,  признаюсь:  прав  он  и  здесь.
Сохранить какой-либо секрет я могу лишь под страхом пыток. Особенно, если он
не мой.
   - И почему именно похитить? С чего ты взяла? -  продолжал  развивать  мою
мысль Артур. - Вполне приятные молодые люди...
   - Особенно девица, - ехидно вставила я.
   - Да, девица недурна, - согласился он.
   - Еще бы. Я думала, ты дырку протрешь на ней своими бесстыжими глазами.
   - Еще чего, это она уставилась на меня, а я так, бросил взгляд - и все, -
сразу же начал возражать Артур.
   Он чувствовал себя венцом творения, а девица была  хоть  и  смазлива,  но
рядом с ним ни то ни се. Второй сорт.  Подразумевалось,  что  я  должна  это
понимать сама.
   - Она вообще-то смотрела только на меня, - из вредности вставила я.
   Артур презрительно усмехнулся. Его не проняло.
   - Речь не о том, - жалея меня  всей  душой,  сказал  он,  -  эта  парочка
интересовалась Сергеем. Причем здесь ты?
   Я чуть не задохнулась от негодования.
   - Как причем? Как причем? Разве  ты  не  заметил,  где  он  стоял?  Артур
оторопел.
   - Где?
   - Как ты наблюдателен! Он стоял едва ли не в центре  палисадника.  Станет
нормальный человек топтать цветы прямо на глазах их владельца?
   - Не станет, но это еще не значит, что он похититель: нормальный  хам.  А
почему он там стоял?
   - Потому что всеми доступными средствами старался сократить дистанцию,  а
поскольку я полола сорняк, ему пришлось... А-ааа!
   Осененная мыслью, я закричала так громко, что  Артур  (он  очень  пуглив)
едва не вывалился из кресла. Он загнанно  забегал  глазами,  и  на  какое-то
мгновение мне даже стало его жалко.
   - Что? Что случилось? - залепетал он.
   - Я не запомнила номер машины. Так струхнула, что упустила самое главное.
Артур облегченно вздохнул.
   - О, майн гот, ты невозможный  человек.  Зачем  нам  номер  этой  машины?
Надеюсь, ты не помчишься со своими глупостями в милицию.
   - Именно это я и собираюсь сделать. Чует мое сердце, на этом  парочка  не
остановится. Артур начал выходить из себя.
   - Подумай сама! - закричал он. -  Если  даже  мне  твои  домыслы  кажутся
смешными, то как посмотрят на них доблестные работники милиции?
   - Как?
   - В лучшем случае предложат обратиться  к  психиатру,  а  в  худшем  сами
окажут  в  этом  содействие.  А  зная  твою   неугомонность,   легко   можно
предположить, что дело кончится смирительной рубашкой.
   Такого снести я уже  на  могла.  Подумать  только,  за  несколько  секунд
столько оскорблений. Как это возможно, чтобы любимый мужчина (к тому времени
я напрочь  забыла,  что  собиралась  его  бросать),  которому  я  доверилась
безгранично, человек самый близкий и  родной,  был  так  равнодушен  к  моей
жизни, да еще и предполагал, что я дура, идиотка  и  душевнобольная,  причем
беспросветная.
   "Нет, этого прощать нельзя", - подумала я и, схватив со стола кастрюлю  с
объедками, решительно запустила ее в красивую голову Артура.
   Он, подлец, благополучно увернулся, лишь макароны  буквально  повисли  на
ушах да картофельные очистки в волосах запутались.
   - Ну, что я говорил, - обрадовался Артур. - Вот и иллюстрация. Тебе  и  в
самом деле надо показаться психиатру. Помимо  мании  преследования,  у  тебя
истерия, психопатия и неадекватные реакции.
   - Ты ничего не понимаешь, - едва не рыдала я, - у  меня  стресс.  Сначала
этот скрип полов, потом "Мерседес". Я была в трех шагах  от  гибели,  а  ты,
словно предатель, выглянул и скрылся. А я тебя звала как защитника.  Мог  бы
догадаться, что нельзя оставлять меня с этими подозрительными людьми.
   - Люди как люди. Мне они подозрительными не  показались,  -  как-то  вяло
отбивался Артур.
   Удар кастрюлей, как это ни странно, мгновенно лишил его сил.
   - Ты должен был догадаться, -  упрямо  утверждала  я,  всем  своим  видом
взывая к сочувствию. Но Артура ничем, кажется, не прошибешь.
   - Идиотка, как я мог догадаться? - сердито заорал он, явно  не  собираясь
прощать мне очистки, макароны и вновь на