все  это  изуродовало
характер Валькура.
   Ники ничего не сказала. Все в ней  заледенело.  Уж  она-то  на  своей
шкуре испытала, что такое жестокое обращение.
   - И Жибер, очевидно, требовал, чтобы его сын соперничал с  вами,  так
же как он сам - с вашим отцом?
   -  Совершенно  верно.  Валькур  не  жалел  усилий,  но...   -   Алекс
усмехнулся, - рискуя быть нескромным, скажу,  что  ему  редко  удавалось
меня превзойти.
   Сдержав улыбку, Ники толкнула его локотком:
   - Не отвлекайтесь от сути.
   Они сели на скамью под  большой  магнолией,  опавшие  листья  которой
шуршали под ногами.
   - В двадцать четыре года Фортье  познакомился  с  испанкой  по  имени
Фелисиана и без памяти в нее влюбился. Она была и впрямь  хороша  Собой.
Такая же смуглая, как Валькур, но мягкая и добрая, как его мать. Валькур
обожал ее.
   - И что же с ней стало? - спросила Ники.
   - Никто не знает точно. К концу  первого  года  их  совместной  жизни
Валькур стал буквально одержимым. На балах не позволял  ей  танцевать  с
другими мужчинами. Несколько раз сражался на дуэли, потому  что,  видите
ли, считал,  что  его  жену  оскорбляют.  Фелисиана  ушла  в  себя.  Она
перестала вообще появляться в обществе, что вполне устраивало ее мужа. А
затем однажды ночью исчезла. Валькур  клянется,  что  она  утопилась.  В
сильном лихорадочном жару, почти в полном  беспамятстве  якобы  вошла  в
залив...
   - Но вы этому не верите?
   - Это вполне возможно. Но молва утверждает другое.
   Слуги  рассказывают,  что  Валькур  застал  ее  толкующей  с  уличным
разносчиком, который хотел расспросить о дороге.  Малый,  очевидно,  был
красивый и обаятельный, а Фелисиана чувствовала себя  такой  одинокой...
Она пригласила его зайти в дом. Между ними ничего не было, но в ту  ночь
Валькур связал и избил ее. А затем заставил лечь с собой в  постель.  На
следующую ночь Фелисиана убежала.
   Ники подняла глаза на Алекса.
   - Он мучил ту, которую любил больше всего на свете?..
   - Да... - подтвердил Алекс. Его голос вдруг изменился,  ему,  видимо,
пришла в голову какая-то -  она  не  могла  угадать  какая  -  мысль.  -
Поместье Фортье обычно называли Тер-Соваж - дикая земля.  После  бегства
жены Валькур назвал его Фелисианой. Мне кажется, он все еще надеется  на
ее воз-, вращение.
   Ники невольно вздрогнула, Алекс прижал ее к себе.
   - Ты замерзла, - сказал он. - Пора возвращаться.
   Ники кивнула в знак согласия, но холод, который она чувствовала,  шел
изнутри, а не снаружи.

Глава 18

   К тому времени когда они возвратились в  свой  городской  дом,  мысли
Алекса приняли именно то направление, которого в она и опасалась.
   Сидя рядом с ней на диване, он  наблюдал  за  ней  ласковыми  темными
глазами, чертя пальцем кружки на ее ладони. Сердце  Ники  участило  свой
ритм. Мысленно проклиная его, она старалась подавить зарождающееся в ней
самой желание.
   - Знаете, о чем я думала, Алекс? О том, - что сказал  управляющий.  -
Она улыбнулась, стараясь оттянуть приближающуюся  бурю.  -  Если  уж  вы
держите меня здесь, почему бы вам не получить  от  этого  хоте  какую-то
пользу?
   Алекс усмехнулся.
   - Ты уже принесла много пользы. А ведь это только самое начало.
   Ники бросила на него раздраженный взгляд.
   - Вы прекрасно знаете, что я говорю не  о  том...  Я  хочу  помочь  с
вашими бухгалтерскими книгами. Мне приходилось вести их в Медоувуде, а у
Рэмзи я получила еще, лучшую практику. Я могла бы сэкономить ваше время,
а заодно и избавиться от скуки.
   Алекс, нагнувшись, поцеловал ее.
   - Я просто не могу допустить, чтобы ты скучала, - сказал он. И  вновь
широко улыбнулся.
   - Я говорю совершенно  серьезно,  Алекс,  -  сказала  Ники,  стараясь
успокоить сердцебиение. - Или вы считаете, что я с этим не справлюсь?
   Алекс вздохнул.
   - Если ты говоришь, что справишься, значит, так оно  и  есть.  Ты  не
перестаешь изумлять меня. - Он убрал со лба выбившуюся прядь ее волос. -
Я пришлю их тебе, как только вернусь в Бель-Шен.
   - Спасибо.
   - Спасибо тебе. Вести эти книги - для меня  самое  тяжкое  наказание.
Каждый день я благодарю Бога, что он послал мне на помощь Луи Мутона.
   На ужин они ели устрицы, джамбалайю   с  креветками  и  пистолеты,
маленькие поджаренные булочки. Хотя домашняя стряпня Бетси отличалась от
того, что готовил  шеф-повар-француз  в  Бель-Шен,  Ники  очистила  свою
тарелку.
   - Я вижу, тебе понравился ужин? - улыбнулся Алекс.
   - Это походит на то, что мы ели дома.
   Алекс был явно доволен.
   После пирожных с пралине и кофе с молоком они удалились  в  гостиную,
чтобы выпить хереса и коньяка. Не успели они как следует  расположиться,
как послышался громкий стук в дверь. На пороге возник Фредерик.
   -  Просили  передать,  -  сказал  он  Алексу,  -   что   в   Бель-Шен
неприятности.
   Алекс поставил рюмку с коньяком и развернул врученную ему записку.
   - Похоже, ты получила отсрочку, дорогая.
   - Что случилось?
   - Видимо, сломался пресс. К несчастью, ранило надсмотрщика.
   - Сильно?
   - Будем надеяться, что нет. Но там нет никого, кто мог  бы  устранить
неисправность. - Он не стал добавлять, что, когда идет уборка  урожая  и
выжимается сок, работа не прекращается все двадцать четыре часа в сутки.
- Мне надо ехать.
   Ники проводила Алекса до двери, не желая с ним расставаться и все  же
довольная, что он уезжает.
   - Фредерик, - кликнул Алекс высокого стройного негра, который говорил
по-английски лучше, чем большинство слуг.
   Хотя законы, принятые после знаменитого  восстания  Ната  Тернера,  и
запрещали  обучение  негров,  Алекс   тайно   помогал   ему   заниматься
самообразованием.
   - Так как я предполагал остаться, то отпустил Рама на всю  ночь.  Это
означает, что за все отвечаешь ты. Я надеюсь, что по возвращении застану
мадемуазель Сен-Клер дома, - ответственность  за  это  будет  лежать  на
тебе. Я говорю ясно?
   Одного сурового взгляда Алекса было достаточно,  чтобы  Фредерик  все
понял.
   - Не беспокойтесь. Она будет здесь.
   - Значит, теперь у меня два охранника! - воскликнула Ники,  сразу  же
перестав сожалеть об отъезде Алекса.
   - Рам вернется утром, - сказал Алекс Фредерику, который  ответил  ему
кивком. Александр обнял Ники  и  поцеловал  ее  так  пылко,  что  у  нее
подкосились колени.
   Как только дверь за ним затворилась,  она  бессильно  прислонилась  к
стене спиной. Что  за  человек!  Совершенно  невозможный.  Александр  дю
Вильер ведет себя как настоящий тиран,  он  просто  невыносим.  И  самое
страшное, что она с каждым  днем  все  сильнее  влюбляется  в  него.  Он
подтачивает ее волю, старается всецело подчинить себе.
   Хмуро взглянув на Фредерика, который на  это  только  пожал  плечами,
Ники направилась в свою комнату. Хорошо хоть Алекс какое-то время  будет
занят и у нее будет возможность обдумать свои тайные замыслы.
   - Даниэль, - крикнула она с лестницы, и  из  двери  столовой  тут  же
выглянуло круглое личико служанки. - Я хочу с тобой поговорить.
   Когда Даниэль вошла в спальню, к ее удивлению, Ники показала на  стул
возле стола, который стоял перед окном.
   - Ты не хотела бы научиться игре в шахматы?
   С того самого дня как она впервые сыграла с Рамом в шахматы, в ее уме
зародилась некая идея, которая ее  не  оставляла.  Когда  Рам  играет  в
шахматы, все вокруг него не существует. Кажется, упади крыша, он и то бы
не заметил.
   С тех пор как он узнал, что Ники тоже любит  играть  в  шахматы,  они
играли почти каждый вечер. Отодвигая стул, Ники улыбнулась.  После  того
как Даниэль выучится играть, у него будет еще  одна  партнерша.  Занятый
игрой. Рам невольно будет забывать о Николь. Когда играть  в  шахматы  с
Даниэль войдет у Рама в привычку, она, Николь, и нанесет свой удар.
   Крыша, возможно, и не упадет, но впечатление  у  турка  будет  именно
такое.  Такой  удар  по  его   самолюбию   и   чести   наверняка   будет
чувствительным. А это  единственная  гарантия,  что  ее  побег  окажется
удачным.  Конечно,  надо  еще  где-то   раздобыть   денег   и   испытать
бдительность Фредерика...
   "Ну ничего, - сказала она себе, - всему свое время!"
   Пока же она обучит Даниэль игре в шахматы и навестит Франсуа.

***

   Предупредив брата Алекса запиской, однажды утром Ники  отправилась  в
гостиницу "Сент-Чарлз", где жил Франсуа.
   - Возможно, он встретит вас не слишком-то приветливо,  -  предупредил
Рам, когда коляска  подкатила  к  кирпичному  дому  внушительного  вида.
Привратник в ливрее помог Ники выйти из экипажа.
   - Я догадываюсь...
   Пройдя через роскошный вестибюль с лепными  потолками  и  хрустальной
люстрой, Ники  поднялась  по  широкой,  украшенной  резьбой  лестнице  в
комнату Франсуа. Это было не очень прилично,  но  Ники  уже  не  слишком
дорожила остатками своей репутации.
   - Я подожду здесь, - сказал Рам, усаживаясь на  плюшевую  банкетку  в
коридоре. На  стенах  висели  медные,  с  хрустальными  подвесками  бра;
паркетные полы, инкрустированные красным и кипарисовым деревом, устилали
пушистые обюссонские ковры.
   Услышав  легкий  стук,  Франсуа  сразу  отворил  дверь.  Он   был   в
светло-серых бриджах, лиловом парчовом жилете и темно-сером сюртуке.  Ее
золотисто-рыжеватое кашемировое платье прекрасно гармонировало с осенней
листвой деревьев и прохладной погодой.
   - Рад  вас  видеть,"  -  с  некоторой  натянутостью  сказал  Франсуа.
Склонившись над ней, он слегка коснулся губами ее щеки.
   - Я соскучилась по вас, - искренне сказала Ники.
   Они сели на обитый кремовым шелком диван  перед  нетопленым  камином.
Комната была изысканно отделана в пастельных  тонах,  ковры  здесь  были
толстые и дорогие. На стенах  красовались  радующие  глаз  натюрморты  в
позолоченных рамах, картины с пасторальными сценами, несколько  творений
маринистов: корабли  у  причалов  Нового  Орлеана,  чайки,  парящие  над
морскими заливами.
   Ники не сразу догадалась, что все эти работы принадлежат кисти одного
очень талантливого художника.
   Она еще раз оглядела стены комнаты.
   - Все это ваши картины?
   - Да. Вам они нравятся?
   - Очень.
   При этих словах Франсуа смягчился, высокомерное выражение  исчезло  с
его лица.
   - Вам правда нравится? Это не просто светский комплимент?
   По его глазам было видно, что он, как ребенок, нуждается в одобрении.
   - Я не привыкла фальшивить. Картины  замечательные,  Франсуа.  Лучших
мне не доводилось видеть. - Сопровождаемая  Франсуа,  Ники  пошла  вдоль
стен гостиной, внимательно всматриваясь в  каждое  полотно,  интересуясь
техническими приемами и высказывая самые искренние похвалы.
   - Я хотел бы поучиться во Франции, - сказал Франсуа.  Ники  удивленно
обернулась.
   - Алекс об этом знает? - спросила она. - Впрочем, откуда  ему  знать?
Едва ли он знает, что вы занимаетесь живописью.
   Франсуа вздохнул.
   - Боюсь, он подумает, что я валяю дурака.  Я  не  переживу,  если  он
станет издеваться надо мной.
   Ники вернулась к дивану.
   - Не представляю себе, чтобы  Алекс  над  кем-нибудь  издевался.  Тем
более над родным братом. Или у вас есть сомнения?
   - То, как я управлял Бель-Шен, привело его  в  бешенство.  Он  просто
высмеял меня. Назвал невежественным болваном. Позднее он  извинился,  но
такие оскорбления нелегко забываются.
   - Все мы делаем ошибки. Вы натворили много ошибок, управляя Бель-Шен.
Алекс не должен был так обращаться с вами. Но Бель-Шен  много  для  него
значит.
   - Если не сказать - все, - поправил Франсуа. - Но тут нечто  большее.
Он беспокоится о бабушке и обо мне. О  своих  слугах  и  работниках.  Он
просто ужасается при мысли, что их хозяином может стать Фортье.
   - Я много слышала о его жестокости.
   - Ну, вообще-то Валь не так уж сурово обходится со своими людьми,  во
всяком случае, по сравнению со многими другими хозяевами. Рабы для  него
- прежде всего имущество. А имущество  надо  беречь.  -  Франсуа  провел
рукой по своим волнистым темно-каштановым волосам.  Этот  жест  напомнил
Ники его брата. - Но для Алекса, - продолжил он, - они нечто большее. Он
знает почти всех  по  именам,  всячески  способствует  тому,  чтобы  они
создавали семьи, он крестит их  детей,  общаясь  с  ними  скорее  как  с
людьми, за жизнь которых он отвечает  перед  Богом.  До  того  как  были
введены запрещающие законы, он  позволял  им  учиться.  Алекс  чувствует
ответственность за них всех.. Даже личное для него на втором плане.
   - Почему вы мне это говорите? - спросила Ники, хотя уже  знала  ответ
на свой вопрос.
   - Чтобы вы понимали, почему  он  считает  своим  долгом  жениться  на
Клариссе.
   Ники отвернулась, почувствовав ком в горле.
   - От этого зависит будущее Бель-Шен, - мягко сказал Франсуа. - А  это
будущее включает всех, за кого Алекс несет ответственность.
   Ники подняла глаза на своего собеседника.
   - Стало быть, так или иначе расплачиваться придется нам с Алексом. Но
для вас, Франсуа, еще не все потеряно.
   Расскажите брату, что занимаетесь живописью. Он поможет вам уехать во
Францию.
   Франсуа понурился:
   - Как бы я ни хотел уехать, я не могу.
   - Но почему?
   Он с минуту колебался.
   - Есть вещи, о которых лучше не упоминать. - Его глаза  затуманились,
юношеские черты лица напряглись.
   Ники положила ладонь ему на руку.
   - Это из-за Жан-Пьера? Вы не хотите оставить его?
   Франсуа закрыл глаза Она  видела,  что  он  изо  всех  сил  старается
сохранить самообладание.
   - Я думал, вы ничего не заметили. Надеялся, что вы ничего не узнаете.
   - Я мало что смыслю в подобных вещах, но зато я знаю  вас.  Убеждена,
что вы человек хороший и добрый. Никому  не  желаете  зла.  Если  вы  не
можете расстаться, то забирайте его с собой.
   Франсуа удрученно покачал головой:
   - У меня нет денег, а Алекс эту ситуацию никогда не поймет.
   - Может быть, и поймет, - сказала Ники, сама  мало  веря  в  то,  что
говорит. Александр дю Вильер во всех отношениях был настоящим мужчиной.
   - Я не могу позволить себе это, - заключил Франсуа.
   Какое-то время они сидели молча, довольные  тем,  что  понимают  друг
друга.
   - Спасибо, что объяснили многое в Алексе, - наконец произнесла Ники.
   - Спасибо, что зашли, - откликнулся Франсуа.
   Он проводил ее до двери, и она поднялась на цыпочки, чтобы он мог  ее
поцеловать.
   - Берегите себя. И пожалуйста, навещайте меня.
   Франсуа улыбнулся.
   - Я зайду в четверг. Если, конечно, это вас устраивает.
   Мы пообедаем, а затем понаблюдаем, как художники работают на площади.
   - Очень заманчивое предложение. - У нее мелькнула мысль, не попросить
ли Франсуа помочь ей бежать. Но скорее всего он откажется. А  даже  если
не откажется, у нее  просто  нет  права  вбивать  еще  один  клин  между
братьями.
   Обняв Франсуа, Ники вышла. Рам терпеливо ждал ее  в  вестибюле,  там,
где она его оставила.
   - Ну как, отвели душу? - спросил он, вставая.
   - Да, отвела. - Они вместе направились к выходу. - Но я была бы очень
рада, если бы смогла  убедить  Александра  отправить  брата  учиться  во
Францию. Естественно, вместе с его другом.  Тогда  все  было  бы  просто
идеально.
   Рам расхохотался так оглушительно, что на него стали со  всех  сторон
оглядываться.
   - Купив вас, малышка, Александр купил себе целый мешок проблем.
   Его слова звучали вроде бы как оскорбление, но взгляд Рама говорил  о
другом. Жаль только, что она была недостаточно в этом уверена.

***

   В ту ночь Ники спала беспокойно. Во  сне  они  с  Алексом  занимались
любовью. Дважды она просыпалась  вся  в  поту,  с  отвердевшими  ноющими
сосками.
   Николь кляла его на чем свет стоит, но не могла  не  думать,  где  он
сейчас и что делает. Хорошо хоть он не с Лизетт. Но тут  она  вспомнила,
что очень скоро Александр будет спать с Клариссой.
   - Я должна бежать, - произнесла она вслух.  -  Пока  еще  не  слишком
поздно.
   Хотя она и получила несколько нежных записок от Алекса,  он  все  еще
оставался в Бель-Шен, наблюдая за уборкой урожая. Следующий четверг  она
провела с Франсуа, вечером же и почти всю пятницу  играла  в  шахматы  с
Даниэль.
   - Если я сумею раздобыть немножко денег,  -  сказала  Ники  служанке,
когда они уселись перед горящим камином, - и ты сможешь отвлечь Рама,  я
попытаюсь бежать на следующей неделе. -  Она  решительно  посмотрела  на
Даниэль. - На этот раз я не оплошаю.
   Даниэль закатила свои круглые глазки.
   - На этот раз я ничего ему не скажу. Даже если он вырвет мое сердце.
   Ники усмехнулась. Когда  они  кончили  играть,  она  убрала  доску  и
встала, - Ты стала играть лучше, - сказала она, хотя  только  что  легко
обыграла Даниэль.
   - В конце концов это  лишь  развлечение.  Как  я  играю  -  не  имеет
большого значения. Я пущу в ход все свои женские чары. Наш могучий турок
не устоит. - Она состроила гримасу.  -  "Ну  пожалуйста,  месье  Рам,  -
сказала она томным голосом, играя своими густыми темными ресницами. -  Я
знаю, что вы гораздо умнее меня, и конечно, такой человек, как вы, может
научить  простую  женщину..."  -   Даниэль   прыснула,   и   Ники   тоже
расхохоталась.
   Они направились вниз, собираясь выпить в буфетной по  рюмочке  ликера
перед сном, но, услышав голоса в холле, остановились.
   - Месье герцог, - шепнула Даниэль.
   - Да. - Сердце Ники невольно забилось, ее пальцы,  сжимавшие  перила,
задрожали.
   Когда Алекс, подняв глаза, увидел ее, по его лицу расползлась широкая
улыбка. Ники с трудом удержалась  от  того,  чтобы  не  кинуться  в  его
объятия.
   - Добрый вечер, месье, - сказала она, стараясь,  чтобы  ее  голос  не
дрожал.
   Когда Ники спустилась с последней ступеньки, Алекс тут же  подошел  к
ней широкими упругими шагами. Он сгреб ее в  охапку  и  поцеловал  таким
жарким требовательным поцелуем, что Ники ухватилась за его шею.
   - Что вы здесь делаете? - спросила она, с трудом переводя дыхание.  -
Стало быть, и с надсмотрщиком, и с урожаем все в порядке?
   - С надсмотрщиком будет все  в  порядке,  его  рана  заживает,  скоро
пройдет и сотрясение мозга. Пока, во всяком  случае,  трудностей  особых
нет, а я так жутко скучал по тебе, что не выдержал и приехал.
   Сердце Ники готово было выпрыгнуть из груди.
   - Вели Бетси принести мне поесть, - сказал он Фредерику. - И нам всем
подай по бокалу вина.
   Алекс повел Ники в гостиную, не сводя глаз с ее трепетно вздымающейся
груди. Ему достаточно было взглянуть на нее, как он начал ощущать жгучее
томление  в  паху.  Даже  в  простом  саржевом  платье   она   выглядела
обворожительной.  И  куда  соблазнительнее,   чем   представлялось   его
воображению. Ее щеки разрумянились от его поцелуя,  живые  аквамариновые
глаза нежно вглядывались  в  его  лицо.  "Она  тоже  рада  меня  видеть,
маленькая кокетка. Хотя и старается этого не показать".
   А Ники и не собиралась этого показывать. Оправившись от сюрприза, она
поняла, почему он приехал. Ведь каждую неделю он привык трижды  навещать
Лизетт. Если бы не страда, он приезжал бы и  к  ней  точно  с  такой  же
регулярностью.
   Чем больше она об этом думала, тем сильнее портилось ее настроение. К
тому времени когда Алекс съел холодную курицу, хлеб, сыр и осушил  бокал
вина, она была на грани взрыва.
   Алекс притворился, будто ничего не замечает.
   - У тебя усталый вид, - сказал он с насмешливыми искорками в  глазах.
- Я думаю, пора уже подняться наверх.
   - Я не устала, - сказала Ники, и глаза Алекса  потухли.  -  Я  скорее
погуляла бы по саду.
   - Я приехал издалека, дорогая. Всю неделю я работал не покладая  рук,
дьявольски устал и не желаю играть в твои детские игры.
   - Можете считать их детскими. Я придерживаюсь другого  мнения.  Я  не
ваша  любовница,  Алекс,  как  вы,  видимо,   воображаете.   И   никогда
добровольно не лягу с вами в постель.
   Извините меня, - сказала она, вставая. - Я пойду в сад. - И, вздернув
подбородок, Ники направилась к двери.
   - Возможно, ты и права, - сказал Алекс