... - Этьен мягко прикоснулся к ее плечу. - Не смотри на меня с
таким ужасом. Я не хотел тебя напугать.
   - Я знаю.
   Натали с трудом заставила свой голос звучать уверенно. Она сомневалась не
в этом сильном человеке, а в себе, понимая не столько умом, сколько сердцем,
что малейшее прикосновение его чутких рук мгновенно прогонит  все  страхи  и
сомнения. Тело Натали жаждало ласк, а душа трепетала.  Смущало  то,  что  их
брак - не  настоящий.  И  все  же  предстоит  брачная  ночь,  и  еще  триста
шестьдесят пять ночей в одной постели... С другой стороны, это  естественно:
они нормальные мужчина и женщина, и влечение, возникающее между ними, старо,
как мир. Натали обреченно вздохнула.
   Но Этьен ничего не предпринимал, не бросался на нее  разъяренным  зверем,
не сжимал в страстных объятиях. Совсем  наоборот,  он  отошел  на  несколько
шагов и, прислонившись к стене, внимательно смотрел на Натали. В его  глазах
было только спокойное любопытство и  какая-то  потаенная  горечь.  С  минуту
длилось напряженное молчание. И когда Натали, с покорным  видом  расстегивая
верхнюю пуговицу на платье,  двинулась  к  нему,  Этьен  сказал  с  грустной
усмешкой:
   - Я думал, что ты лучшего мнения обо мне, дорогая.  Я  никогда  силой  не
затаскивал женщиной к себе в кровать. И не собираюсь делать это сейчас.
   Натали вздохнула и подумала, что было бы проще, если бы он все-таки "это"
сделал. Потому что сама ситуация вселяла в нее непонятный страх. Тихая ночь,
их уединение, неловкость и тишина... Натали казалось, что ветер  вдруг  стал
ледяным и заморозил все ее чувства.
   Она видела перед собой спокойное лицо Этьена, его грустные, чуть  усталые
глаза, его растрепавшиеся волосы - это был совсем не  тот  человек,  который
еще утром так мучил ее своим презрением и равнодушием.  И  все-таки  она  не
могла заставить себя подойти к нему, не могла  разбить  стену,  возникнувшую
между ними.
   - Натали! - Этьен с такой надломленной страстностью прошептал ее имя, что
она уже готова была сама броситься в его объятия.  Но  в  то  же  мгновение,
переборов себя, он продолжил уже спокойно:
   - Сегодня был трудный день, ты  устала.  Да,  я  безумно  хочу  тебя!  Но
желание должно быть взаимным. У нас впереди целый год -  времени  более  чем
достаточно.
   -  Достаточно  для  того,  чтобы  получить  все,  что   ты   хочешь,   и,
пресытившись, отделаться от меня? - Натали тут же пожалела о  своих  словах,
брошенных сгоряча.
   Этьен вздрогнул, как от пощечины, и устало прикрыл рукой глаза.
   - Это зависит только от тебя.  Не  волнуйся,  Натали,  я  не  стану  тебя
принуждать. - Он выпрямился, пригладил волосы и продолжил:
   - Я понимаю, что ты без сил. Здесь две свободные  спальни.  Если  сегодня
хочешь спать одна, выбирай любую.
   - Что? - Натали с изумлением  смотрела  на  мужа,  смущение  и  недоверие
явственно читались на ее лице.
   Что он  еще  задумал,  чего  хочет?  Первым  молниеносным  желанием  было
немедленно  согласиться,  убежать  и  запереться  в   комнате.   Но   что-то
останавливало, какое-то тревожное и непонятное чувство.
   Этьен сделал слишком отчетливый  акцент  на  слове  "сегодня".  И  Натали
понимала, что поспешным отступлением выиграет только одну ночь.  Да,  сейчас
он может позволить себе благородный жест, потому что и так добился  многого.
Но завтра он потребует вдвойне.
   Ведь это было одно из условий  -  настоящее  замужество.  И  Натали  сама
согласилась с ним, не  представляя  еще,  во  что  это  выльется.  А  Этьен,
кажется, не собирался  отступать.  Что  ж,  тянуть  время  до  бесконечности
невозможно. С каждым днем, даже если бы удавалось  придумать  несуществующие
причины, это становилось бы только сложней. Договор есть  договор,  и  лучше
сразу разрешить больной вопрос.
   Натали собралась с духом и попыталась изобразить нежную улыбку.
   - Не глупи, дорогой. - Ее губы словно одеревенели,  и  слова  выходили  с
трудом. - Мы не можем спать порознь: мы женаты. И у нас медовый месяц.
   - Но ты же сама сказала, что наш медовый месяц не совсем обычный, - Этьен
пристально смотрел в глаза Натали, словно хотел узнать, что  творится  в  ее
душе. - Хотя я уже не представляю, что можно считать обычным при сложившихся
обстоятельствах.
   Натали, стараясь справиться с охватившим ее смятением,  провела  кончиком
языка по пересохшим губам. Кажется, она переоценила свои силы, но  отступать
было некуда.
   - Я уверена,  что  каждый  муж  хочет...  -  Натали  запнулась,  а  потом
закончила на одном дыхании:
   - Хочет спать вместе со своей женой в первую ночь. Особенно ты.
   - Почему же я  -  особенно?  -  В  голосе  Этьена  послышались  угрожающе
холодные нотки.
   - Потому что мы заключили сделку. И тебе хотелось бы утвердиться в  своих
правах, - твердо ответила Натали.
   Она опасалась, что зашла слишком далеко, что сейчас разразится гроза.  Но
Этьен внешне оставался спокойным, только сильнее сжал спинку кресла.
   - Ты говоришь так, будто я требую немедленно отдать старый  долг.  Но  ты
уже  дала  больше,  чем  обещала.  Поэтому  я  могу  позволить   себе   быть
великодушным.
   Резкие  слова  причиняли  Натали  боль,  словно  ее  душу  пилили   тупым
зазубренным ножом. Теперь ей стало понятно, что именно он думал об их браке.
   Этьен хотел получить деньги, и Натали щедро заплатила ему -  точнее,  его
жадной  мачехе,  выкупив  в   залог   своего   наследства   акции   компании
"Вермонт-Эстэ". Она подписала, не читая, все необходимые документы.
   Настоящая семейная жизнь, как же! Этьен уже получил  все,  что  хотел,  и
совершенно не нуждался в ее сочувствии и нежности. Натали опять забыла,  что
это за человек - деловой, холодный и  равнодушный.  Он  просчитал  возможные
варианты: что дает, что получает. И согласился на сделку. Ни о какой страсти
и речи не было. Ее тело бесплатно  прилагалось  к  договору,  как  маленькое
удовольствие, как приз победителю.
   Конечно, сегодня Этьен был  великодушен!  Ведь  он  мог  в  любой  момент
потребовать от Натали  исполнения  супружеских  обязанностей.  Но  даже  это
стояло только на втором месте - после его проклятого бизнеса.
   Натали вдруг почувствовала  себя  сильной  и  уверенной.  Доля  здорового
цинизма никогда не повредит. Этьен использовал ее деньги? Отлично, значит, и
она будет пользоваться им: получать все возможные удовольствия. А через  год
спокойно уйдет - свободная и богатая.
   - Да, ты очень великодушен, дорогой, - холодно сказала  Натали.  Ее  саму
поразило, как неестественно и напряженно звучал ее голос. - В конце  концов,
ты пожертвовал своей свободой, чтобы  помочь  мне.  Поэтому  и  я  собираюсь
выполнить свою часть договора. Чтобы ты не подумал, что тебя обсчитали.
   - О Господи, я никогда так не думал, - От  недавней  мягкости  Этьена  не
осталось и следа: в его голосе  звенел  металл.  И  Натали  даже  в  темноте
заметила, как вспыхнули злым огнем  его  глаза.  -  До  сих  пор  ты  вполне
аккуратно соблюдала условия договора.
   - И я собираюсь выполнить их до конца, - произнесла она дрожащим голосом.
   - В таком случае... - С маской каменного равнодушия на лице Этьен подошел
к ней и протянул руку. - Мы поднимаемся в спальню?

Глава 6

   Натали потребовалось все мужество, чтобы с деланным  спокойствием  подать
Этьену руку. Он сильно сжал ее  пальцы:  как  будто  захлопнулся  капкан.  И
Натали едва сдержала желание громко закричать, вырваться, бежать отсюда куда
угодно...
   В молчании они поднимались  по  дубовой,  устланной  ковром  лестнице  на
второй этаж.  Тишину  нарушало  только  слабое  поскрипывание  ступенек  под
ногами.  Этьен  распахнул  дверь,  и  Натали,   запнувшись   на   мгновение,
переступила порог спальни.
   После ласкового тепла майской ночи воздух в комнате показался ей холодным
и сырым, словно в склепе. Окна  была  плотно  закрыты  и  завешены  тяжелыми
темно-синими шторами. В углу на подставке громко жужжал  вентилятор.  Натали
прислонилась к стене, пытаясь придать себе бодрый и довольный вид. Но сердце
ее трепетало от волнения и кожу покалывали острые иголки страха.
   Горничная уже давно распаковала их  багаж,  развесив  в  шкафу  платья  и
костюмы. По-видимому, ее предупредили, что постояльцами будут молодожены,  и
она  постаралась  придать  комнате  соответствующий  вид.   В   двух   витых
канделябрах медленно таяли свечи, на туалетном столике  в  хрустальной  вазе
стояли ярко-алые розы, рядом - два высоких бокала и шампанское в  серебряном
ведерке, набитом льдом.
   Но первое, что бросалось в  глаза,  -  огромная  двуспальная  кровать  со
взбитыми подушками, застеленная белоснежной льняной простыней.  Углы  одеяла
были отвернуты по сторонам. И Натали, краснея до кончиков  пальцев,  увидела
слева свою аккуратно сложенную шелковую  ночную  сорочку.  Это  был  подарок
Элизы - она долго ходила  по  магазинам,  выбирая,  и  наконец  нашла  нечто
действительно прелестное. Сорочка была почти невесомая,  бледно-розовая,  на
тончайших бретельках. О такой красоте Натали  мечтала  давно,  но  никак  не
думала, что надевать  ее  придется  в  подобной  ситуации.  И  эта  огромная
кровать...
   Натали  почувствовала,  что  ее  бьет   дрожь.   Стремясь   хоть   как-то
отгородиться от своего страха, она резко выдернула ладонь из пальцев  Этьена
и закрыла руками пылающее лицо.
   - Не волнуйся так, моя любимая. - Его голос звучал  мягко  и  нежно,  как
будто он разговаривал с испуганным ребенком.
   Мысль о том, что сейчас должно произойти, повергла Натали  в  оцепенение.
Но в то же время в глубине сознания она понимала, что отступать некуда. Если
она сейчас убежит, это ничего не изменит. Через день или через месяц - но ей
все равно придется переступить порог их общей спальни. И лучше  уж  решиться
сразу, чтобы не переживать вновь эти ужасные ощущения.
   Натали бросила взгляд на разобранную  постель  и  едва  сдержала  нервный
смех, рвущийся наружу. Зубы мелко стучали, и в тишине комнаты этот звук  был
отчетливо слышен. Этьен осторожно погладил ее по волосам.
   - Не стоит так волноваться. Я не буду торопить  тебя,  не  бойся.  У  нас
впереди еще много времени.
   О чем он говорит? Пусть  бы  все  поскорей  закончилось!  Натали  прижала
ладонь к пересохшим губам, ее нервы были напряжены до предела.
   Время! Это значит - снова думать, сомневаться, убеждать себя. Это  значит
- понять, что выхода нет, что нет любви, а только холодный  расчет,  деловое
соглашение, погоня за деньгами.
   Нет, Натали было нужно не время, а тот  вихрь  ощущений,  волна  страсти,
которая накатывала на нее, когда Этьен прикасался к ее телу. Она потеряла бы
голову, забыла  обо  всем  не  свете,  растворилась  в  его  сильных  руках.
Превратилась бы в жаждущую, тоскующую по горячему мужскому телу самку...
   Но Этьен не бросился на нее, как голодный зверь. Тихонько  взяв  покорную
Натали за плечо, он развернул ее лицом к себе.
   - Возможно, тебе нужно время, чтобы...  -  Он  мрачно  перевел  взгляд  с
ночной сорочки на полуоткрытую дверь, ведущую  в  ванную  комнату.  -  Чтобы
умыться, привести себя в порядок...
   Натали посмотрела в прищуренные глаза Этьена. Опять задержка,  невыносимо
бесконечно оттягивать то, что должно случиться.
   - Нет! - Все ее переживания прорвались в этом резком крике.
   - Нет? Что - нет? - недоуменно переспросил он.
   - Я не хочу изображать невинную девицу, которая  мечется  по  комнате  от
страха, пока ее новоиспеченный муж выпивает внизу последний стаканчик! Я  не
хочу этой лживой скромности! Я не хочу причесываться  и  обливаться  духами,
чтобы моему мужу приятней было заниматься  со  мной  любовью.  Это  было  бы
нормальным при других обстоятельствах, если бы...
   Натали осеклась, увидев, как побледнел Этьен. Гримаса ярости исказила его
лицо, он сжал кулаки. Но неимоверным усилием воли ему удалось потушить  свой
гнев. Тихим голосом, от которого мороз пробежал по коже Натали, он  закончил
фразу:
   - Если бы у нас был нормальный брак? Но у нас будет нормальный брак,  моя
сладкая, по крайней мере, в течение года, как мы условились.  Или  настоящая
семейная жизнь - или ничего. Выбирай сама.  Хотя  ты,  кажется,  уже  решила
положить конец нашему фарсу?
   Натали отвела взгляд от разгневанного лица Этьена и снова  посмотрела  на
постель, где лежала розовым облачком ночная сорочка. Элиза  была  так  рада,
когда купила ее и показала дочери. Для нее  это  был  символ  нежной  любви,
счастливой семейной жизни - всего, чего сама  она  оказалась  лишена.  Каким
ударом будет для нее, если Натали завтра вернется в их крохотную квартирку!
   И дело не в деньгах, не в этом проклятом  наследстве!  Натали  просто  не
могла  представить,  как  она  объяснит  матери  причину  своего  поспешного
замужества и панического бегства.  Невозможно,  немыслимо  рассказать  Элизе
правду о том, что страстная  любовь  -  всего  лишь  выдумка,  умелая  игра,
деловое соглашение между двумя чужими друг другу  людьми.  И  хватит  мучить
себя бесполезными сомнениями.
   - Нет. - Голос Натали еще немного дрожал,  но  она  постаралась  говорить
уверенно и твердо. - Нет, я хочу не этого.
   - Неужели, дорогая? - хрипло спросил Этьен. - Ты так подробно  рассказала
о том, чего не желаешь делать. Может быть, пора поговорить о  том,  чего  ты
действительно хочешь?
   - Я...
   Натали, как завороженная, не могла  отвести  взгляд  от  сузившихся  глаз
Этьена. Она словно бы искала в них ответ и не находила ничего, кроме темного
потаенного огня - гнева или желания?
   - Говори же, - властно потребовал  он,  разбивая  затянувшуюся  паузу.  -
Скажи, чего ты хочешь, и я сделаю все.
   Внезапно страх отпустил Натали. Она  поняла,  чего  хочет,  и  улыбнулась
своим мыслям. Теплая  безветренная  ночь,  шум  моря  за  окном,  мужчина  и
женщина, одни в комнате, одни на всей планете... И это так просто. Это самое
естественное и сильное человеческое желание.
   Оно таится в глазах Этьена,  за  его  высокими  побледневшими  скулами  и
прерывистым  дыханием;  за  сильно  бьющимся  сердцем  Натали,  за   горячим
покалыванием на коже...  Все,  что  она  хотела,  было  здесь  и  сейчас,  в
полутемной спальне, и больше нигде.
   - Поцелуй меня! - Голос сорвался на шепот, и Натали повторила, уже  более
уверенно и требовательно:
   - Я хочу, чтобы ты поцеловал меня!
   - Я боялся, что ты никогда не попросишь об этом.
   Слова Этьена  еще  звучали  в  воздухе,  когда  Натали  оказалась  в  его
объятиях.  Обволакивая,  окутывая  ее  своим  теплом,  Этьен  склонился  над
запрокинутым лицом Натали и  припал  к  ее  губам,  как  в  знойной  пустыне
припадает к  роднику  усталый  путник,  жадно,  боясь  потерять  хоть  каплю
драгоценной влаги.
   Все было так, как мечталось Натали. Не осталось ни мыслей,  ни  сомнений,
ни страхов. Только  голод  ее  тела  и  неистовый  огонь  желания,  который,
казалось, обжигал изнутри. Натали  не  представляла  раньше,  каким  сильным
может быть это чувство.
   Как будто прорвало плотину, и бурный поток страсти нахлынул,  захлестнул,
закружил в водовороте. Его мощи невозможно было сопротивляться.
   - Я хочу, чтобы ты  целовал  меня!  -  В  захлебывающемся  шепоте  Натали
слышался отчаянный призыв. - Я хочу, чтобы ты держал меня крепко,  чтобы  ты
взял меня...
   Она умоляла своего мужчину, она просила ласки, как милости, и Этьен щедро
дарил ей горячие поцелуи. Но они не утоляли жажды, а только распаляли ее.
   - Дай мне почувствовать тебя! - Натали таяла в его руках, как воск. - Дай
мне...
   - Все, что хочешь, моя сладкая, моя нежная девочка.
   Этьен шептал,  зарывшись  лицом  в  пышные  волосы  Натали,  согревая  их
дыханием. Осторожно, едва касаясь кожи, он ласкал ее шею, медленно опускаясь
к застежке  платья.  Сквозь  тонкую  ткань  Натали  чувствовала  трепет  его
пальцев, тянущих вниз застежку-молнию.
   Платье заскользило и задержалось на мгновение на плечах, Натали  поспешно
освободила руки и стянула его вниз. Потом, переступив через  холмик  голубой
ткани, прижалась обнаженной грудью к Этьену. Все  тревоги  отступили  -  она
раскрывалась навстречу мужчине, как цветок. Она словно бы купалась  в  лучах
солнца и даже ощущала на коже  теплые  лучи,  хотя  за  шторами  по-прежнему
холодно блестела желтая луна.
   Натали закрыла глаза, полностью отдаваясь сладостным ощущениям от  чутких
прикосновений Этьена. Его руки, казалось, были везде: нежно ласкали ее  шею,
пробегали по напряженной спине, охватывали и гладили грудь, спускались  ниже
по бархатистой коже живота.
   Натали, забыв обо всем, уже не  сдерживала  тихих  стонов.  Сердце  глухо
стучало, губы запеклись от поцелуев. Ласки Этьена разожгли в ней нестерпимое
желание. Она чувствовала, как внутри, в  самом  сокровенном  женском  месте,
горячо пульсирует кровь. Он измучил ее, но  какой  сладкой  была  эта  мука.
Пусть бы она продолжалась вечно!
   - Я хочу, чтобы ты сделал меня своей, совсем своей. Я хочу, чтобы ты взял
меня, чтобы сделал это по-настоящему!
   Эти слова звенели в ушах Этьена.  Натали,  изгибаясь  под  его  пальцами,
ласкающими стройные загорелые бедра,  тихонько  вскрикнула  от  наслаждения.
Сделать это по-настоящему. Господи, если бы она только знала...
   Рациональный ум Этьена боролся  с  чувствами,  но  страсть  была  слишком
сильна. Желание обладать этим хрупким телом, неутолимый голод,  который  еще
больше разжигали поцелуи Натали... Он чувствовал, что больше не выдержит, он
уже открыл рот, чтобы сказать ей правду. Но в последний момент, когда  слова
готовы были сорваться с губ, Этьен понял, что этим разрушит  все,  возникшее
между ними.
   - Сделать это по-настоящему, любимая? - хрипло  прошептал  он  в  горячую
кожу Натали. - Разумеется. Но я обещаю тебе также что-то особенное. Я обещаю
тебе медовый месяц, который ты не забудешь никогда.
   - Иди ко мне! - Это была и  мольба,  и  приказ,  которому  невозможно  не
подчиниться. - Скорее иди ко мне!
   Натали лепетала в беспамятстве, прижимаясь ко рту  Этьена,  и  он  ощущал
сладкий вкус ее мягких чувственных губ. Не открывая  глаз,  она  торопливыми
пальцами нащупывала и расстегивала пуговицы его рубашки. Потом распахнула ее
и прижалась  обнаженной  грудью  к  груди  Этьена.  Почувствовав  прохладное
прикосновение ее розовых, нежных, как лепестки, сосков, он глухо застонал.
   Опустившись на колени, он  одним  движением  сорвал  с  Натали  крохотные
шелковые трусики и бросил их  на  ковер.  Потом  прижался  губами  к  рыжему
треугольнику волос и,  медленно  поднимаясь,  покрыл  поцелуями  ее  плоский
живот, грудь и шею. Натали трепетала в его руках. И он, выпрямившись,  обнял
ее так крепко, что  она  задохнулась,  почувствовав  всю  силу  и  мощь  его
страсти.
   - О, продолжай... Я не могу больше...  Он  подхватил  Натали  на  руки  и
бережно перенес на кровать. Подушки и одеяло полетели на пол, следом за ними
забытая ночная сорочка и одежда Этьена.  Натали,  раскинувшаяся  на  льняной
гладкости  простыни,  была  нестерпимо  соблазнительна.  Ее  стройное  тело,
разметавшиеся  кудри,  алый  румянец  на  щеках.  Этьен   вытянулся   рядом,
прижавшись к ее бедру.
   - Я знал, что это случится, - прошептал он хрипло. - Знал с того момента,
когда впервые поцеловал тебя. Ты ответила с такой чувственностью, что я едва
не сошел с ума от желания. Я и сейчас не могу ни о чем думать...
   Этьен, склонившись, прикоснулся губами к  груди  Натали,  затем  медленно
обвел языком  кончики  напрягшихся  сосков.  Натали  вздрогнула  и  тихонько
застонала от наслаждения.
   - И ты не можешь. Знаешь, глядя на тебя, я совершенно теряю  голову...  -
Он едва слышно рассмеялся. - Кто бы мог подумать...
   - Действительно. - Натали улыбнулась, открывая  глаза.  -  Для  меня  это
полная неожиданность...
   Легчайший  вздох  изумления  вырвался  у  нее,  когда  она  увидела,  как
великолепен был обнаженный Этьен. Стройное смуглое тело, сильные руки, узкие