Лорел ГАМИЛЬТОН
    НАЧНЕМ СНАЧАЛА


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Это еще одно произведение о "странностях" любви английского джентльмена и
деловой женщины, о напряженной психологической дуэли, о борьбе за  лидерство
в любви. Физическое влечение и платонические  чувства,  страсть  и  холодный
расчет, любовь и ненависть - таковы драматические  коллизии  взаимоотношений
героев романа.
   Для широкого круга читателей.

Глава 1

   Осторожно скользя по хрустящей тонкой наледи, она перестроилась в  потоке
машин и свернула с основной автомагистрали на проселочную дорогу, ведущую  к
дому.
   В последнее время чувство  тревоги  не  покидало  ее.  Селина  встряхнула
головой, и грива непослушных каштановых волос разметалась по плечам.  Откуда
эти странные и неосознанные предчувствия?
   Ее, конечно, несколько тревожил спад в делах магазинов текстильной  фирмы
"Кингз Рэнсом", который, кстати сказать, переживали  все  торговые  фирмы  в
стране, в этом она была абсолютно уверена.  Однако  они  успешно  преодолели
предыдущий кризис и прекрасно справятся и с этим.
   Действительно, сумма,  выделенная  для  закупок,  несколько  уменьшилась,
однако это только подстегнуло ее к более активным действиям. Она только  что
вернулась из двухнедельной поездки в Европу, где купила  большое  количество
шелковых и хлопчатобумажных тканей, прекрасных аксессуаров из кожи и  других
товаров - и все за гроши. "Когда наступают тяжелые  времена,  надо  находить
выход из положения, - подумала она, и  в  уголках  ее  крупного  рта  слегка
дрогнула хитроватая улыбка. И  если  поставщики  хотят  остаться  в  хороших
отношениях с более чем благополучной  семейной  фирмой  "Кингз  Рэнсом",  им
придется немного уступить,  чуть  снизить  свои  доходы,  как  пришлось  это
сделать ее фирме, чтобы сохранить рабочие места,  не  закрывать  магазины  и
создать хорошие запасы товаров, чтобы встретить новый подъем. А он уже не за
горами.
   Как всегда, когда перед Сединой возникало причудливое очертание  покрытой
мхом крыши  Лоуер  Оттерли  Холла  с  высокими  трубами  необычной  формы  и
растрескавшиеся от времени каменные стены, ее далекое  от  романтики  сердце
счастливо вздрогнуло. Когда она свернула на  длинную  аллею,  неожиданное  и
мучительное воспоминание мелькнуло в ее сознании - воспоминание о ее  первом
появлении здесь. Ей - десять лет, у нее бледное худенькое личико со  слишком
крупными чертами, непокорные волосы заплетены в толстую косу, она  потрясена
свалившимся на  нее  горем  -  гибелью  в  автокатастрофе  обоих  родителей.
Жестокая несправедливость этой смерти даже сейчас, шестнадцать  лет  спустя,
вызывает у нее чувство боли и отчаяния.
   Старшая сестра ее матери, тетя Ванесса, единственная кровная родственница
Седины, согласилась взять ее к себе и заботиться о ней, но истинную  любовь,
заботу и внимание, в  котором  так  нуждалось  ее  тоскующее  сердечко,  она
получила от мужа своей тетки  -  дяди  Мартина.  Двоюродный  брат  Селины  -
Доминик, на год  старше  ее,  был  очень  недоволен  появлением  в  их  доме
девчонки. Он был единственным и обожаемым ребенком в семье  и  не  собирался
делить своих родителей с кем бы то  ни  было.  Может  быть,  именно  поэтому
обожающая его мать все время старалась подчеркнуть, что он для нее  во  всем
остается самым любимым и единственным.
   Ванесса - женщина с цепкой деловой хваткой,  прекрасная  хозяйка  дома  и
светская дама - просто теряла рассудок, когда ее заботы  касались  Доминика.
Это не очень волновало Селину - она знала себе цену, -  но  всегда  удивляло
ее.
   И потом сам этот дом - Лоур Оттерли Холл - помог ей немного смириться  со
своей ужасной потерей. В год гибели родителей Седины ее дядя с теткой только
что переехали в этот дом, она никогда раньше там не бывала. Дом они купили в
то время, когда сеть их магазинов супермодной одежды еще только расширялась,
и дом был, конечно, не так великолепен, как сейчас. Но и тогда Седина смогла
почувствовать очарование старинного особняка со своей  душой  и  характером,
несмотря на его запустенье. Прежний же их дом в позднегригорианском стиле  в
Уотфорде, в котором Седина бывала со своими родителями и который они недавно
продали, казался ей теперь кукольным домиком из картона.
   Растянувшаяся на годы тщательная реставрация дома захватила юную  Седину,
а поиски стильной мебели на всевозможных аукционах значительно сблизили ее с
тетушкой. Но все-таки именно  терпимость  Мартина  Кинга,  его  спокойная  и
добрая поддержка помогли ей с  годами  примириться  с  потерей  родителей  и
вырасти в ту уравновешенную и спокойную молодую женщину,  какой  она  стала,
гораздо в большей степени, чем ее растущая привязанность и  любовь  к  этому
прекрасному старому дому.
   Поставив "вольво" в гараж рядом с кричаще-красным "порше"  Доминика,  она
некоторое время еще посидела в машине, барабаня пальцами по баранке  руля  и
раздумывая над тем, не вызваны ли ее дурные предчувствия состоянием здоровья
Мартина.
   Пожалуй, нет. Пару лет назад у него нашли какое-то сердечное заболевание,
но он наблюдался у одного из самых известных кардиологов  страны  и  по  его
совету собирался в  ближайшее  время  отойти  от  дел;  поэтому  он  готовил
Доминика к тому, чтобы тот занял его  место  коммерческого  директора  фирмы
"Кингз Рэнсом".
   "Нет", - она взяла сумочку, вышла из машины и вытащила из багажника  свои
вещи. Что касается здоровья Мартина, то он его контролировал; он уже гораздо
меньше занимался делами фирмы, и фактически последние полгода они находились
в руках Доминика. Даже празднование его дня рождения сегодня, из-за которого
Селина примчалась из аэропорта прямо сюда вместо  того,  чтобы,  как  обычно
после своих коммерческих поездок, остаться на ночь в городе и провести  весь
следующий день в главном офисе,  будет  проведено  очень  скромно,  в  кругу
семьи, в  отличие  от  обычных  блестящих  приемов,  которые  так  удавались
Ванессе.
   "Так из-за чего  же  беспокоиться?"  -  спрашивала  она  себя,  пересекая
мощенный булыжником двор стремительной  походкой,  при  которой  развевались
полы ее теплого белого пальто, хлопая по стройным длинным  ногам,  обутым  в
высокие кожаные сапоги.
   Все ее тревожные предчувствия  моментально  испарились,  как  только  она
открыла дверь и вошла в большой мягко освещенный холл: радушие старого  дома
окутало ее уютом и теплом. Чугунный очаг,  вделанный  в  массивный  каменный
камин,  излучал  приятное  тепло,  от  которого  усиливался   аромат   белых
гиацинтов, в большом количестве расставленных повсюду в вазах.
   Поставив чемодан у ног, Седина медленно и счастливо улыбнулась:  ей  было
хорошо, по-настоящему хорошо. Со стороны кухни вышла домоправительница Мэг и
окликнула ее:
   - Я услышала, что вы приехали. Удачно съездили?
   - Да, очень. Спасибо, - на ее лице  появилась  улыбка,  которая  сама  по
себе, даже  если  не  обращать  внимания  на  ее  высокую,  гибкую  и  очень
женственную фигуру, на  ее  ослепительные  черты  лица  и  непокорную  гриву
каштановых волос, могла сразить наповал  мужскую  особь  любого  возраста  и
положения. - А где все?
   - Никого нет. Кроме Доминика, но он закрылся в кабинете и  просил,  чтобы
его не беспокоили. - Мэг довела костлявыми плечами. - Ужин,  как  всегда,  в
восемь. Вы не забыли, что сегодня у вашего дяди день рождения?
   - Ну а вы как  думаете?  -  Селина  привыкла  к  тому,  что  Мэг  считала
необходимым все на свете организовывать. Сбросив с себя пальто  и  разгладив
лацканы великолепного  костюма  из  тонкой  шерсти  коричневого  цвета,  она
попыталась кое-что организовать сама:
   - Будьте лапочкой, принесите, пожалуйста,  чай  в  мою  комнату.  Я  хочу
принять душ и немного отдохнуть, чтобы быть в форме к  сегодняшнему  вечеру.
Да... - Поднявшись на несколько ступенек по широкой  дубовой  лестнице,  она
обернулась, держа чемодан в одной руке и пальто в  другой,  -  если  Доминик
появится, будьте любезны, передайте ему, что я  хочу  поговорить  с  ним.  -
Может быть, он сможет успокоить ее относительно  состояния  их  дел,  и  она
наконец-то сможет отделаться  от  этого  неотвязного  беспокойного  чувства,
которое вот уже три дня как преследует ее. Затем спросила,  стараясь,  чтобы
ее голос звучал как можно беззаботнее:
   - Ну, а здесь все в порядке?
   - Я сказала бы вам, если бы что-нибудь было не так, - ответила  с  легким
раздражением Мэг, но быстро смягчилась, потому что у Седины не было привычки
ходить вокруг да около и она, как правило, выражалась очень, определенно.  И
дружелюбно добавила:
   - С вашим дядей все в порядке. Даже и без вашей постоянной заботы  он  не
утомляется. - Отметив про себя, что из золотистых глаз  Седины,  обрамленных
длинными ресницами,  уходит  тревога,  Мэг  повернулась,  чтобы  отправиться
приготовить чай, сообщив на ходу:
   - Он отправился с вашей тетей в садовый питомник сделать заказ  для  того
розария, о котором уже всю зиму идет разговор.
   Чувствуя радостное облегчение, Селина поднялась вверх  по  лестнице.  Как
глупо с ее стороны поддаваться бессмысленной тревоге! Как же это  не  похоже
на нее. Все, с этим покончено  и  забыто.  Она  даже  не  станет  спрашивать
Доминика о делах. Если бы дела шли совсем плохо, то он бы  связался  с  ней.
Или он, или Ванесса. Она быстро приняла душ, выпила чай, приготовленный Мэг,
и решила прилечь на часок до того как заняться упаковкой шахмат из  нефрита,
которые она не раздумывая купила в Риме, сразу же поняв, что лучшего подарка
для дяди Мартина не найти.
   Ее  комната  находилась  в  той  части  дома,  которая   была   настолько
изолирована, что иногда Седине казалось,  будто  она  одна  в  доме.  Уже  в
полудреме она вдруг почувствовала, что ей холодно,  несмотря  на  включенное
отопление. Наверное легкий шелковый халатик, подумала она, не лучшая  одежда
для этого времени года - к вечеру окна  дома  стали  покрываться  тончайшими
морозными узорами.
   Она уже свесила ноги, чтобы встать,  и  как  раз  в  это  время  зазвонил
телефон; отбросив  с  лица  рассыпавшиеся  волосы,  она  полусонным  голосом
произнесла:
   - Селина Росс, чем могу быть полезной?
   На том  конце  провода  ответили  не  сразу,  и  это  секундное  молчание
насторожило Седину, она слегка нахмурилась, однако ее полные губы  дрогнули,
когда она услышала мягкий мужской голос:
   - Могу я поговорить с мистером Кингом?
   Всего лишь несколько необязательных слов - но до  чего  притягательный  и
завораживающий голос! Гранит и бархат. Этот голос способен навеять грезы,  и
отнюдь не невинного характера. Она почувствовала,  как  по  спине  пробежала
легкая дрожь, но взяла себя в  руки  и  ответила,  может  быть,  чуть  более
низким, чем обычно, голосом:
   - Боюсь, что его нет дома, что-нибудь передать? - Очень странно, но ей не
хотелось прерывать разговор и идти искать Мартина, поэтому она добавила:
   - Я передам все, что нужно. Кто его спрашивает? - Дядя скорей  всего  еще
не вернулся, его действительно нег дома, насколько ей известно, -  старалась
она оправдать свое странное поведение. Сидя здесь, в своей комнате в крайней
комнате  флигеля  -  откуда  она  могла  это  знать?  И  опять  короткое   и
необъяснимое молчание, и снова этот голос, звучание которого опять вызвало у
нее дрожь в теле.
   - Адам Тюдор. Передайте, пожалуйста, Мартину, что я зайду сегодня вечером
часов в девять. Я его не задержу. Скажите, что это очень важно.
   - Я обязательно передам. Будем ждать вас в девять. - О, Боже, что  это  с
ней? Голос ее прозвучал с той же внутренней страстью, что  и  его!  Когда  в
трубке раздались гудки, она  с  недоумением  посмотрела  на  аппарат,  затем
медленно повесила трубку.
   Надо было все-таки проявить волю и попросить его  отменить  свой  приход,
подумала она, опуская ноги в тапочки. Надо было сказать ему, что Мартин вряд
ли сможет принять его сегодня. Надо  было  узнать  его  телефонный  номер  и
сказать, что ее дядя перезвонит  ему.  Сегодня  у  них  семейное  торжество,
которое будет отмечаться в узком семейном  кругу.  Мартин  вряд  ли  захочет
сегодня общения с посторонними, даже в течение нескольких минут.
   Но, может быть, он не посторонний для Мартина? Или не совсем посторонний.
Адам Тюдор ничего не сказал ни о себе, ни о том деле, по которому  он  хочет
поговорить с Мартином, а это значит, что Мартину он  хорошо  знаком.  Седина
честно призналась себе, что сознательно не стала придумывать предлог,  чтобы
отказать ему, и хорошо знала, почему. Сделав гримаску, выражающую ее крайнее
недовольство собой, она поспешила по тихому коридору в основную часть  дома.
Ее мучило любопытство: очень  хотелось  посмотреть,  соответствует  ли  этот
человек своему голосу! Вот смеху-то будет, если Адам  Тюдор  при  знакомстве
окажется маленьким, толстым и лысым.
   Комнаты ее дяди и тети были  пусты.  Седина  посмотрела  на  часы  -  уже
половина шестого.
   Они просто застряли там, в этом питомнике, подумала она, хотя ее это и не
особенно удивляло, поскольку Ванесса уже несколько месяцев только и говорила
об устройстве розария и увлекла своим энтузиазмом Мартина.
   Поскольку дяде советовали побольше  отдыхать  и  не  переутомляться,  его
гардеробная рядом со спальней была переоборудована в  небольшую  гостиную  с
рядами книжных полок вдоль стен, в которой он бы мог расслабиться, отдохнуть
и утолять свою страсть к чтению, послушать  записи  своих  любимых  песен  и
поговорить с женой о событиях дня за рюмкой хереса.
   Селина вырвала белый листок из блокнота, лежавшего  на  столике  розового
дерева восемнадцатого века, и написала стремительным четким  почерком:  Адам
Тюдор придет в девять часов. Говорит, что ему необходимо повидать тебя.
   Она оставила записку там, где Мартин непременно ее заметит, когда  придет
в гостиную немного  отдохнуть  и  переодеться  к  торжественному  вечеру,  и
вернулась к себе в комнату.
   Подавив зевоту, она  залезла  под  мягкий  и  теплый  плед  и  свернулась
калачиком. Спать она не будет: немного подремлет и  восстановит  силы  после
двух тяжелых недель перелета домой и довольно длительной поездки на машине к
границе между графствами Сассекс и Хэмпшир.
   - Уже в полудреме она вновь вспомнила свой разговор с Адамом  Тюдором,  и
на лице ее мелькнула загадочная улыбка. Немного страшно встречаться с ним  -
его внешняя  привлекательность  вряд  ли  соответствует  тому  фантастически
притягательному голосу, и ее наверняка ждет глубокое разочарование. Впрочем,
это имя  показалось  ей  знакомым.  Кажется,  она  слышала  его..,  когда-то
давно.., где-то...
   - Седина, Седина, просыпайтесь, - услышала она сквозь  сон  голос  Мэг  и
почувствовала, как та слегка трясет ее за плечи. Седина открыла  один  глаз,
потом другой, взглянула на  худое  лицо  домоправительницы,  затем  перевела
глаза на часы и увидела, что уже семь часов.
   - Черт  подери!  -  пробормотала  она,  просыпаясь.  -  Я  совершенно  не
собиралась спать. - Она оторвала голову от подушки и приподнялась на локтях.
   С заметным напряжением в голосе Мэг отметила:
   - Вы совершенно измучены, и это просто очевидно. Даже Доминик  просил  не
будить вас.
   - Доминик? С каких это пор, - подумала она, -  ее  двоюродный  брат  стал
проявлять заботу о ней? Да  он  и  глазом  не  моргнет,  если  она  свалится
замертво от усталости.
   Тут она окончательно проснулась; тревожное чувство толкнуло ее в грудь, и
она спросила ослабевшим голосом:
   - Что случилось, Мэг?  Скажите  мне!  Ее  худшие  опасения,  которые  уже
несколько дней терзали ее, неожиданно подтвердились. Мэг  тяжело  опустилась
рядом с ней и, проведя рукой по лицу, сказала:
   - Ваш дядя... - Затем, увидев расширившиеся  от  ужаса  золотистые  глаза
Селины на ее смертельно побледневшем лице, быстро добавила:
   - Ничего страшного. Доктор Хилл говорит, что приступ  не  очень  сильный,
беспокоиться не следует, однако это предупреждение.
   - Но как? Когда? - требовала ответа Селина. Она уже встала,  вытащила  из
комода свежее белье, джинсы из тонкой ткани,  рыжевато-коричневый  шерстяной
джемпер и стала поспешно одеваться. - Где он сейчас?
   - В больнице. В отдельной палате, - ответила Мэг. Поднявшись, она твердой
рукой взяла Селину за плечи и заставила сесть  на  резной  ящик  для  белья,
стоявший около изящной кровати с пологом над изголовьем.
   Селина, натягивая  джемпер,  на  секунду  потеряла  равновесие  и  тяжело
присела; затем, приводя в порядок одежду, она заметила сочувственный  взгляд
Мэг.
   - Не надо паниковать - это вашему дяде не поможет. Придите в себя, я  все
объясню.
   Прикрыв глаза, Селина признала,  что  Мэг  права.  Сердце  у  нее  бешено
колотилось, она тяжело и судорожно дышала. Наконец,  глубоко  вздохнув,  она
открыла глаза и спокойно попросила:
   - Ладно, рассказывайте.
   - Где-то около шести они вернулись из садового питомника, и в  это  время
как раз пришел доктор Хилл, который принес подарок  вашему  дяде.  Это  была
бутылка его любимого портвейна. - Мэг  села  рядом  с  Сединой  и  взяла  ее
изящную руку с тонкими пальцами в  свою,  худую  и  костлявую.  -  Дядя  еще
пошутил, что завтра доктор поможет распить этот портвейн за игрой в шахматы.
Он пригласил его в гостиную, чтобы выпить но  рюмочке  хереса,  и  они,  все
четверо - Доминик, когда услышал их разговор, присоединился к  ним  -  пошли
наверх - и тут ваш дядя и упал.
   - Слава Богу, Боб Хилл был там, - сказала Седина глухим  голосом,  и  Мэг
кивнула, соглашаясь с ней.
   - Он сразу же сделал все, что было необходимо, и они с Домиником  помогли
ему сесть в  машину.  Ваша  тетя  поехала  с  ними  в  больницу,  а  Доминик
последовал за ними на своей машине, Он звонил  как  раз  перед  тем,  как  я
разбудила вас, и сказал, что положение дяди  нормальное  и  приступ  был  не
сильным. Однако ему придется пробыть там несколько дней - для  окончательной
поправки и обследования.
   - Почему же мне сразу об этом не сказали? Вы должны были меня  разбудить,
- недовольно заметила Селина. Она уже оправилась от первоначального шока, но
все еще не могла  поверить,  что  ее  могли  не  разбудить,  когда  все  это
происходило.
   - Я предлагала разбудить вас, - ответила Мэг. - Но Доминик не  велел  вас
беспокоить. У вас была утомительная поездка, вы спали, и в любом  случае  вы
все равно ничем не могли бы помочь.
   "Кроме того, что я была бы с ним, поддержала бы Ванессу, которая наверное
с ума сходит от  волнения",  -  подумала  с  горечью  Селина,  понимая,  что
истинная причина состоит в том, что Доминик просто вообще  не  хочет,  чтобы
она присутствовала в их жизни, Но Мэг сказала;
   - Все произошла так быстро, и когда они все уехали, было уже бессмысленно
беспокоить вас до того, как я получу известия из больницы.
   - Я еду туда, - заявила Селина, пересекая комнату, чтобы взять сапоги  из
нижнего ящика шкафа, куда она уже успела их поставить. Она  должна  повидать
Мартина  и  Ванессу  и  убедиться  в  том,  что  приступ  действительно  был
несильным, и сказать Ванессе,  что  готова  оказать  ей  необходимую  сейчас
помощь.
   Она быстро натянула сапоги, сняла с вешалки пальто и прихватила по дороге
к двери сумку, не в эту минуту в комнату вошел Доминик - постучать  в  дверь
ему и в голову не пришло.
   - Ну, как он там? - одновременно произнесли  Селина  и  Мэг,  и  Доминик,
отвечая, смотрел только на Мэг, избегая тревожного, взгляда Седины.
   - Я уже говорил по телефону, что положение стабилизировалось, его лечащий
врач постоянно при нем. Он даже ворчит, что не  удалось  отпраздновать  день
рождения. - Доминик улыбнулся Мэг. - Мама решила  остаться  там  на  ночь  -
вообще-то особой необходимости в этом нет, но она так хочет. Вы не  соберете
необходимые вещи? Вы знаете, что ей может понадобиться.
   - Ну, разумеется - Мэг сразу же вышла из комнаты, а Селина заявила: