от перевода
великого короля Джеймса, царствовавшего в период с 1604 по 1611 г.

Возьмем, например, главу от Исайи, 21:3. Я как-то открыл экземпляр женевской
Библии, впервые опубликованной в 1560 г., и обнаружил, что слова "боль" и
"острая боль" в ней не были использованы, а вот слово "скорбь" повторена три
раза. Затем я заглянул в экземпляр Библии епископов (впервые опубликованной в
1568г.), и увидел, что там слова "боль" и "острая боль" появляются. Отсюда
можно сделать вывод, что перевод короля Джеймса был, скорее всего, переводом
с Библии епископов, а не с женевской Библии. Вслед за королем Джеймсом те же
самые термины были переведены и последующими переводчиками.

Эта неточность была исправлена еврейскими учеными. Один из них, Реверенд Б.Д.
Гласе, уделивший немало времени исследованию этого предмета, написал мне
следующее:

"Одна вещь не дает мне покоя. Почему в Библии говорится о родах как о
болезненном, опасном, тяжелом испытании? Так учили меня, и теперь учат моих
учеников. После прочтения Вашей книги "Откровение родов" я почувствовал, что
должен исследовать Библию более тщательно, чтобы выяснить значение выражений
относительно родов.

Мне было очень приятно, когда я прочел первое предложение Книги Бытия 3:16 и
понял, что еврейское слово "etzev", не совсем точно переведено. Слово "боль"
по-еврейски не "etzev", а "ke-iv" (боль), "tzaar" (скорбь), "yesurim"
(сильная боль).

Никогда ни один еврейский ученый не использовал бы слово "etzev" как
обозначение боли. У слова "etzev" много значений, в том числе и "труд,
работа, усилие" (смотри Книгу Бытия 5:29, слова, обращенные к Ною: "Он
утешает нас в работе нашей и трудах наших").

В поговорках 14:13 "etzev" используется, как выражение слов "труд, работа,
усилие", например, "во всякой работе есть польза".

"Etzev" может означать и "озабоченный" или "встревоженный", как упомянуто в
Книге Бытия 6:6. В главе 45, параграф 5 "etzev" переводится как "огорченный",
но, на мой взгляд, "сердитый, недовольный" подходило бы здесь лучше.

Слово "etzev" имеет еще одно значение - "волноваться, быть в смятении". Как
это выражено у Самуила 20:3 - "чтобы не был он в смятении".

Я подсчитал: в Библии слово "etzev" используется примерно 16 раз и ни разу
оно не выражает значения "боль". Мы можем трактовать слово "etzev"
по-разному, придавая ему различные оттенки, но только не "боль".

Я думаю, в прошлом переводчики Библии переводили слово "etzev" именно так
потому, что они сами не представляли родов без страданий и мучений. Ни один
из пророков никогда не использовал в своих выражениях это слово применительно
к родам. Они использовали слова "tzirin" (в расстройстве), а "vchavalim" как
сокращение или напряжение мышц и волокон.

Все эти слова звучат и в Ваших цитатах из Библии, и Вы правы, они
действительно не означают боль. Просто они употреблялись вместе со словом
"yeloda", которое означает "женщина в родах", поэтому переводчики сами от
себя добавляли слова "боль" и "родовые муки"."

Если мы перенесемся во времена ученых времен Джеймса 1 (1604-1611 гг.), то
легко поймем, почему переводчики тогда говорили о родах, как о тяжелом
испытании. Они использовали слово "боль", потому что верили, что этот термин
в данном случае подходит лучше всего. Во времена этой эпохи акушерство было в
полном упадке. Анестетики и антисептики были открыты только через 250 лет.
Первая английская книга по акушерству была опубликована пятьюдесятью годами
позже. И хотя несколько манускриптов появилось намного раньше,
предназначались они, в основном, для узкого круга, да и к тому же, они
немногим превосходили работы Сорануса, жившего, как известно, во втором веке
нашей эры. Множество женщин умирали в родильных домах. Ужасные условия Hotel
de Dieu в Париже способствовали возникновению эпидемий послеродового сепсиса.
Ничем не лучше были условия и в Англии. Судя по невзгодам того времени,
кажется разумным, что переводчики использовали слове "боль". Ведь до середины
двадцатого века не было ни антибиотиков, ни антисептиков, поэтому при
патологических родах женщины ужасно страдали.

В исследованиях Эрнста Бурхарда, переводчика книги "Роды без страха" на
немецкий язык, отмечается, что немецкое слово "wehen" (боль) не было
обнаружено в рукописных немецких работах, созданных до начала средних веков:

"Профессор Джозеф Де Ли в предисловии статьи "Принципы и практика акушерства"
(1942 г.) говорит, что с незапамятных времен все народы воспринимали схватки
в родах как болезненный процесс, и соответственно называли их болями,
dolores, dolori, douleurs или по-немецки wehen. Нет доказательств этому
суждению. Напротив, кажется достоверным, что эти термины появились только с
приходом цивилизации. Наше немецкое слово "wehen" до средних веков ни разу не
встречается в рукописях. Я выяснил, что часто используемое слово "wehmutter"
(акушерка, дословно "мать горя") определенно имело искусственное
происхождение. Доктор Мартин Лютер изобрел его, когда переводил Библию. До
1540 г. оно не существовало."

Доктор Рудольф Хеллман из Гамбурга в статье "Schmerz oder Erlebnis der
Entbindung" (январь 1959 г.) дает дополнительные пояснения к переводам
немецкой Библии:

"Дик-Рид утверждает, что еврейское слово "etzev" должно переводиться не как
"боль", а трактоваться как "тяжелый труд", "усилие", "утомление" и "работа",
С ним согласны и опрошенные мною другие исследователи, к примеру, Адлер; они
также пришли к заключению, что боль не была указанием Христа. К тому же, как
доказал несколько лет назад Дик-Рид, роды - это естественный физиологический
процесс, они не должны ассоциироваться с сильной болью. Он убежден, что боль
при родах не могла быть волеизъявлением Создателя.

Ведь именно в Библии мы находим упоминание о легких родах. Во второй книге
Моисея (Исход) 1:15, Царь Египетский повелевает еврейским повивальным бабкам
Шифре и Пуе умерщвлять родившихся сыновей прямо на скамейке (без сомнения,
здесь упоминается скамейка для родов, которой пользовались во времена
Лютера). Повивальные бабки отвечали: "Они успевают рожать прежде, чем к ним
приходит повивальная бабка". К слову сказать, изобретенное Лютером звучное
сочетание "мать горя" не прижилось и было отброшено за ненадобностью сразу же
после 1540 г.

Граф Виттгенштейн в своей книге "Человек перед родами" повторяет за
Джанкелем: "Много приготовлю тебе тяжкого труда и стонов; в муках родится
твой ребенок." Архаическое неточное выражение было честно заучено духовными
лицами и учеными, детьми и взрослыми, которые привыкли доверять написанному
слову."

В своей блестящей работе Витгенштейн также упоминает о том, что греки
называли боль "лающим сторожевым псом здоровья", и что боль занимает важное
место в системе предупреждения болезней и защиты организма: "...Кажется
довольно бессмысленным, что боль, являясь тревожным сигналом в родах, в то же
самое время мешает активности матери".

Простительно, что переводчики, жившие 400 лет назад, предпочли именно такую
трактовку, однако трудно понять, как эти, очевидно спорные переводы, могли
оставаться приемлемыми для многих современных ученых, которые до сих пор
копируют и даже множат ошибки, хотя у них под рукой есть гораздо больше
манускриптов. Они могли бы сделать правильные выводы.

Но я не ставлю своей целью укорять ученых в некомпетентности, не это главное.
Главное, что женский страх до сих пор поддерживается молитвенником, который
практически не изменился с 1662 г. Существует даже специальная служба,
известная, как "Молитва женщины", которая содержит благодарение женщиной
Господа после родов и закапчивается такими словами: "О, Господь Всемогущий, я
покорно благодарю тебя за то, что ты помог мне разродиться и избавил от
великой боли и опасности...".

Могли ли мы ожидать, что женщина поверит в безболезненные роды. Поверит, что
они могут быть необычайно радостным моментом? Когда я обсуждал эту службу с
одной двадцатитрехлетней девушкой, она воскликнула: "Разве за это нужно
благодарить Господа?". Разве не гордость должна переполнять сердце каждой
юной матери, когда она впервые видит своего ребенка? Однако церковь требует,
чтобы она сказала: "Спасибо Господи, что ты позволил мне пройти невредимой
через весь этот ад. Так прекрасно оставаться живой назло выполненной
величественнейшей из всех естественных функций, для которой, Господи, ты
специально и создал меня, хотя и сделал ее опасной и болезненной".

Какая пародия на правду! Нет, не за то женщины благодарят Бога, что он уберег
их от боли и опасности. Ни разу я этого не слышал. Женщины благодарят Господа
за то, что он дал им ребенка.

Церковь в соответствии с основными учениями Библии должна учить красоте и
отважности, готовя женщину к естественному исполнению своей функции. Мы не
должны забывать Рождества Христова. Миллионы католиков почитают Мадонну с
младенцем. Протестанты также признают духовное участие в родах.

Давайте воспринимать учения прошлого, в которых говорится об ужасах родов, не
подтверждающимися жизнью и помнить о том, что история родов - это позор
цивилизации.

     Последнее столетие

С 1847 г. роды стали казаться для женщин более светлым событием, так как
именно в это время Джеймс Симпсон открыл хлороформ, тем самым положив начало
эры обезболивания. Церковь жестоко критиковала Симпсона за обеспечение
обезболивающими средствами женщин при патологических родах. Высокие церковные
сановники с гневом писали: "Хлороформ - это ловушка Сатаны. Сатана якобы
хочет осчастливить женщину, но на самом деле стремится к тому, чтобы в
трудные минуты жизни она обращалась за помощью не с молитвой к Богу, а к
нему. Это приведет к ожесточению общества".

Подумать только, это было во времена моего отца! Но, как бы то ни было,
анестезия осталась. Более того, она начала использоваться во всех родах, вне
зависимости - патологические они или нет. Однако почему же всегда анестезия?
Ведь в естественном состоянии в ней нет необходимости. Хотя понятно - всегда
легче использовать открытые наукой препараты, снижающие боль, чем исследовать
причины боли. Но, несмотря на то, что анестезия часто становилась причиной
того, что женщина лишалась радости осознания своего достижения, она была
величайшей подмогой для будущей матери, начало ее применения стало важным
шагом в развитии акушерства.

В 1854 г. Флоренс Найтингел одной из первых заговорила о том, что чистота и
свежий воздух крайне необходимы для лечебниц. За этим начали внимательно
следить во времена Крымской войны. Тогда санчасти являли собой образец того,
как нужно ухаживать за больными и ранеными. Пьющие, непорядочные врачи,
присутствующие в больницах и роддомах, начали исчезать. С их уходом
уменьшились случаи возникновения послеродового сепсиса, но все равно процент
смертности у рожениц был еще весьма велик - 12-15% потенциально нормальных
родов. Это означало, что от послеродового сепсиса умирала каждая восьмая
совершенно здоровая женщина!

Примерно в то же самое время Игназ Филипп Земмельвейс, молодой человек,
работающий врачом в роддоме Вены, пришел к заключению, что причина смертей
заключена внутри роддома. Поэтому он каждого акушера и студента перед
посещением женщин заставлял мыть руки в растворе хлорной извести. Уровень
смертности в его палатах сразу же упал до 3%, а вскоре и до 1%. Это был
первый величайший шаг в предотвращении смерти пациенток. Открытие
Земмельвейса опровергало учения древних, говорящих, что смерть навлекает
вмешательство в законы природы. Несмотря на успешное спасение жизней,
Земмельвейсу было предложено оставить больницу. Молодому талантливейшему
врачу заявили, что он не имеет права требовать мытья рук, и он был уволен.
Это сломило его, и вскоре он умер.

До 1866 г. об асептике ничего не знали. Как правило, больницы были
организованы священниками. Вероятно, они руководствовались гуманными
намерениями, когда перемещали больных из лачуг в больницы, под опеку врачей.
Ведь те, кто оставался дома, умирали. Парадокс был в том, что те, кто
приходил в больницу для излечения, умирали гораздо чаще. Трудно представить,
как можно ампутировать части тела, производить лапаротомии и кесарева сечения
без какой-либо анестезии! Ну, и в довершение всего - возникновение сепсиса,
дающего высокий процент смертности.

Вероятно, каждый из нас задумывался о том, как много зла мы причиняем иногда,
когда стремимся делать только добро!

В 1866 г. Джозеф Листер впервые начал практиковать антисептики и продолжал
использовать их назло оппозиции и насмешкам своих коллег. Потом Луи Пастер
открыл ферментацию и прививки, а Роберт Кох обнаружил бактерии. Они стали
основоположниками такой науки, как бактериология. Это новаторство коренным
образом изменило все прежние взгляды!

Прогресс в различных ветвях медицины способствовал и успехам в акушерстве. В
начале двадцатого века снизился уровень смертности в родах, снималась
жестокая боль, однако роженицы все еще сталкивались лицом к лицу с
трудностями. Все так же часто роды сопровождала боль, по-прежнему были
непонятны причины ее возникновения, и ее можно было прекратить только
отключением сознания. Но это влекло за собой другую опасность: было
непонятно, как бессознательное состояние матери скажется на ребенке. Многими
учеными боль же по-прежнему допускалась, как неизбежное сопровождение родов,
впрочем, как и сейчас.

Я не понимаю тех, кто говорит, что роженицы не должны бояться. Кого из нас не
охватывает приступ малодушия перед началом какого-либо испытания, когда мы не
уверены в том, что не возникнет страшная боль, не появится опасность увечья?
Кто может стопроцентно гарантировать женщине о том, что все не закончится
смертью - ее или ребенка? Мы знаем лишь немногих, кто не испытывал страха:
это были женщины, истинно верящие в справедливость Господа и в святость
собственных тел. По моему мнению, такие женщины глубоко верят в законы
природы. Они не занимаются формулировками законов, просто всегда ведут себя
естественно в любой жизненной ситуации.

Открытия в медицине, сделанные за последние 150 лет, столь обширны и
величественны, что заслуживают похвалы и благодарности. Постепенно пришли к
истине: безопасность рожениц стала объектом исследований. Результаты были
ошеломляющими. Это было время, когда родились наши мамы и бабушки. В наши
дни, когда главная опасность преодолена, мы должны идти дальше - полностью
избавить женщин от страха, сделать роды счастливыми. Казалось, отсюда
следует, что нужно бороться со всяческим дискомфортом. Но дискомфорт имеет и
плюсы, он усиливает радостные эмоции, когда все позади. В наше время мы можем
сделать жизнь женщины, призванной воспроизводить наш род, более полной, более
приближенной к естественным законам.

Если мы хотим, чтобы роды были легкими, без риска для здоровья матери и
ребенка, то мы должны идти дальше. Мы должны понять, что роды - и духовное, и
физическое достижение. По страницам этой книги красной нитью проходит мысль о
том, что рождение ребенка - это воплощение, кульминация любви между мужчиной
и женщиной. Как мы знаем, в христианстве Бог благословляет любовь, он одарил
ею мужчин и женщин. Не знаю, может быть, вскоре ученые полностью докажут
справедливость материализма, и религия останется только оружием в руках
психиатров. Но имея непосредственное отношение к процессу появления на свет
нового человека, я проникся идеей, что достижения науки не достаточны,
границы человеческих знаний достигли только предгорья вершин Всеведения.
Созданная мною философия родов написана с точки зрения веры в Бога.

Что касается меня самого, то я благоговею и преклоняюсь перед женщиной с
новорожденным ребенком на руках. Можно так много увидеть и услышать, находясь
рядом с ними! Это невозможно выразить словами. Признаюсь, что глядя на
счастливую мать, я чувствую себя в чем-то ущемленным. Вероятно, среди моих
коллег есть чувствующие то же самое. Акушерство должно стать наукой,
требующей самого глубокого уважения.

Я вспоминаю одну женщину, которая ждала появления на свет своего второго
ребенка с заметно большей уверенностью, чем первого, что и не удивительно.
Роды были естественные и успешно проходящие. Ребенок был крупный, но женщина
рожала с неутомимой энергией. "Долго ли еще?" - спросила она взволнованно,
так как схватки все еще продолжались. "Он скоро будет здесь, - ответил я. -
Почему вы спрашиваете так взволнованно? Я надеюсь, вы не так устали?" "Нет,
просто я вспомнила, как появился на свет Джон. Я хочу поскорее услышать крик
моего малыша, видеть и ощущать в своих руках его пухлое и розовое тельце. Я с
нетерпением жду божественного ощущения - я просто не могу описать его вам.
Оно скоро настанет, не так ли, доктор?"

Скажите, стоило ли желать, чтобы стерлись ее воспоминания о первых родах? При
рождении ребенка женщина испытывает такой восторг, такую благодарность, что
сознание ее обращается к духовному. Что может дать ей в этом случае
материализм и атеизм? Мне кажется, что обращение в таких случаях к
материализму можно сравнить с просьбой к слепому перевести через улицу.

     Глава 10. Нервно-мышечная гармония родов

Такова уж тенденция наших дней, что газеты, знакомя читателя с наиболее
интересными исследованиями, предлагают каждое из них воспринимать как новое
открытие, как последнее слово науки. Всем так хочется делать открытия, что
давно известная истина "все гениальное - просто" уходит на второй план. Для
того чтобы стать хорошим акушером, необходимо начать с ясного понимания
накопленных знаний о структуре и механизме матки и родовых путей во время
изгнания плода.

     Структура матки и родовых путей

Матка. В матке заложены три мышечных слоя. Наружные продольные волокна
простираются от заднего нижнего сегмента через дно матки и далее к переднему
нижнему сегменту. С ростом плода эти волокна или мышцы значительно
растягиваются - в течение беременности они могут увеличиваться раз в десять в
длину и раз в пять в ширину. Средний слой состоит из волокон, переплетающихся
во всех направлениях. Среди них проходят крупные расширенные кровеносные
сосуды, поступление крови в которые прекращается при сокращении именно этого
слоя мышц. Наружный слой сформирован круговыми (циркулярными) мышцами,
опоясывающими всю матку.

Матка может быть разделена на верхний сегмент, который захватывает большую
часть органа (здесь оболочка из мышц толстая и мощная), и нижний сегмент (с
более тонкой мышечной оболочкой). Оба сегмента незаметно переходят один в
другой, но, как уже было сказано, мускулатура нижнего сегмента слабее по
сравнению с верхним.

Разделение матки не обозначено никакими анатомическими границами. Матка
неоднородна по структуре, нет определенной линии, по которой соединяются
верхний и нижний сегменты, то есть описанные как анатомически, так и
структурно разделенными друг от друга наружные продольные, средние смешанные
и внутренние циркулярные мышцы матки на самом деле таковыми не являются. Даже
внимательный анатом, и тот затруднится четко показать конкретные границы
слоев матки. Но внутренняя структура органа все же показывает, что такое
деление есть. И хотя мышцы во всех направлениях могут смешиваться, каждая из
них играет существенную роль в развитии и завершении процесса родов.

Шейка матки. Шейка матки в течение беременности также развивается довольно
быстро, но все же медленнее, чем тело. Зато ее сосудистая сеть кровообращения
изменяется так сильно, что шейка начинает напоминать губчатую ткань.
Физиологи, наблюдая растяжение циркулярных мышечных волокон шейки, отмечали
наиболее присущее ей качество - эластичность. В шейке нет достаточного
количества продольных мышц, способствующих изгнанию плода. Некоторые
авторитетные акушеры полагают, что внутренний зев исчезает, а верхняя часть
шейки матки сливается с нижним сегментом не непосредственно перед родами, а
за несколько недель до них. Шейка матки прикрепляется к поверхности влагалища
сзади выше, чем спереди, задняя стенка влага