аша смягчился. Вполне возможно, что это был его привычный стиль  общения
и что он даже не собирался задеть или обидеть свою подопечную.
   - В Ростове у меня живет сестра, - пояснил он. - Это все  же  лучше,  чем
ехать в те места, где никого знакомого нет. Вы не согласны?
   - Пожалуй. Да и у меня там есть подруга... Кстати, а что вы  ищете,  если
не секрет?
   - Что-нибудь, отдаленно напоминающее матрас или одеяло.  В  машине  я  не
высплюсь.
   Рената подумала и решила, что он скорее  перевернет  комнату  и  в  итоге
уляжется на голом полу, чем первым попросит у нее что-либо.
   - Если вы пообещаете хорошо себя вести, то у вас есть шанс  выспаться  на
кровати. Только - чур! - одеяло с меня не стягивать! Не люблю я этого.
   - Обещаю, - не раздумывая, ответил Саша.
   Приглашать его повторно не пришлось: он на самом деле  здорово  вымотался
за эти два дня. Пропустив ее к  стене,  телохранитель  устроился  с  краю  и
первым делом проверил наличие пистолета под  подушкой.  Затем  он  переложил
оружие под кровать, так, чтобы легко дотянуться рукой, если возникнет  такая
необходимость, и постарался отодвинуться подальше от Ренаты, но  так,  чтобы
не лишиться одеяла целиком.
   - Черт! - шепнул Саша. - Где же может быть  этот  проклятый  ?дипломат??!
Как можно было не запомнить этого? Хотя... у вас есть оправдание, с вами все
ясно...
   - Что со мной ясно?! - буркнула Рената. - Снова выставляете меня дурой?
   - Нет, я... ладно, неважно. Может, ваши деньги не  при  чем,  может,  при
чем. Но я носом чую, что дело в ?дипломате? и что, кроме денег, есть  что-то
еще...
   - Поговорим об этом завтра! - девушка, обиженная на то,  как  он  (на  ее
взгляд, демонстративно) отползает от нее, отвернулась к стене и потянула  за
собой одеяло.
   Проводив взглядом безнадежно ускользающий край, Саша не стал спорить.  Он
перевернулся на живот, уткнулся лицом в локоть, и дыхание его стало  ровным,
тихим, почти не слышным.
   Рената тоже задремала. Перед глазами уже  засверкала  было  водная  гладь
храмового  бассейна,  а  за   колоннами   послышались   заклинания   жрецов,
воспевающих смерть и возрождение  какой-то  птицы,  как  вдруг  все  куда-то
свернулось.
   Девушка очутилась в ином месте. Здесь был отец, и она  знала,  что  видит
последние минуты его жизни. Самое ужасное, что, находясь  рядом,  Рената  не
могла предотвратить его гибель.
   - Папа! - сдавленно кричала она. - Не выходи к машине, папа!
   Тут откуда-то в этом сне появился Саша. Но это был странный  Саша:  такой
только во сне может привидеться, да и то лишь в  разгоряченном  воображении.
Правильнее сказать, что Рената сама
   Решила, что это - ее телохранитель. На  самом  деле  новый  персонаж  был
бесплотное  ничто  в  черном  балахоне  с  нашивками  из  бисера  -   мелких
драгоценных  камней  зеленовато-голубого  или   золотистого   оттенка.   Оно
протянуло руку, и широкий рукав слегка  вздернулся.  Запястье  было  стянуто
широким напульсником из чеканного сплава меди и серебра. Эта вещь и сама его
кисть нормальная, плотская, из кожи и костей, с едва заметным сплетением вен
на тыльной стороне - успокоила отчаявшуюся девушку: детали  были  достаточно
земными, достаточно реальными, чтобы  их  хватило  для  доказательства,  что
существо  это  -  человек.   Поддержав   Ренату   под   локоть,   загадочная
капюшоноголовая тень увела ее прочь от  ужасного  места.  Девушка  рванулась
назад и увидела смерть отца.
   - Папа! - зарыдала она пуще прежнего.
   Тогда существо обняло ее, обволокло своей горячей, неистовой, настойчивой
энергией и словно отдало ей  часть  собственной  жизни,  потому  что  Рената
почувствовала, как воскресает она в этих странных объятьях.
   С мокрыми от слез щеками, на мокрой же  подушке  она  вынырнула  из  сна.
Что-то горячее лежало у нее на плече. Рената  оглянулась.  Это  была  Сашина
ладонь. Привстав на локте, он смотрел на девушку и усмиряюще  поглаживал  ее
руку.
   - Мне приснился отец, - объяснила  она  почти  басом  и  шмыгнула  носом,
пытаясь скрыть, что плакала. Ей было неловко от сознания того, что,  подобно
буйнопомешанному   Гарику,   своими   воплями   она   умудрилась   разбудить
только-только прикорнувшего телохранителя.
   - Я знаю, - тихо сказал он.
   - Если бы вернуться назад хоть на недельку...
   - Так не бывает. Это уже есть, и все, что  будет,  тоже  обязательно  уже
где-то есть...
   - Больше я не буду спать, - Рената села, прикрывая грудь. - Лучше  вообще
не  спать,  чем  так  мучиться...  Я  чувствую  себя  виноватой:  мы  с  ним
поссорились и не успели помириться. Такое чувство, что я невольно  накликала
на него беду...
   - Вы знаете, что это не так...
   - Ненавижу сны!
   - Он больше не приснится вам.
   - Ну, как же...  Конечно!  Хорошо  бы,  если  бы  это  зависело  от  моих
желаний... - она отбросила от лица волосы, покрепче прижала к себе одеяло  и
попыталась встать.
   Саша задержал ее и довольно бесцеремонно уложил на место:
   - Он тебе больше не приснится! - внушительно, на ?ты?, повторил он.
   Рената сдалась и, плача, прижалась к нему.  Саша  провел  ладонью  по  ее
щеке. От его кожи исходил едва различимый запах чего-то,  что  Рената  снова
назвала  бы  ?дежа-вю?.  Этот  запах  показался  ей  знакомым   с   детства,
древним-древним:  чуть-чуть  табака,  мяты,  хвойного  дымка   и   какого-то
старинного притирания, рецепт которого затерялся во времени. Всю свою  жизнь
Рената  неосознанно  искала  этот  запах,  и  вот  он  был  рядом  -   такой
естественный,  слегка  диковатый,  слегка  мистический.   Хотелось   в   нем
раствориться.
   - Ладно, - всхлипнув напоследок, сказала она, - пусть  будет  так.  Пусть
этот сон больше мне не снится. И... еще  одно...  Давай  и  правда  перейдем
на ?ты??
   Он согласно кивнул.
   - Сделай, как обещал, и, если у тебя это получится, я буду  считать  тебя
колдуном...
   - Спокойной ночи, - Саша набросил на нее одеяло, точно спрятал под крыло.
   И Рената, не успев ни о чем подумать, тут же заснула...

За тридцать восемь дней...

   Пространство перевернулось, солнце светило сверху и отражалось в  воде...
И только...
   Девушка с трудом разомкнула свинцовые веки. Выспалась она не до конца, но
этим утром ей было легче, чем прошлым. Ренату  клонило  в  сон,  однако  она
переборола себя хотя бы потому, что ей стало любопытно,  куда  подевался  ее
телохранитель.  Завернутая  в  теплое  одеяло  по  самый  подбородок,   она,
изогнувшись калачиком, лежала одна. На кровати за шкафом  похрапывал  Гарик.
Судя по мутному свету, льющемуся в окно, было еще часов  семь  утра.  Рената
зевнула и, вспомнив о  выполненном  обещании  Саши,  улыбнулась.  Какая  она
сделалась  чувствительная  и  впечатлительная!  А  главное   -   поддающаяся
внушению, и это хуже всего.
   Вылезать из теплой постели было боязно, но Рената снова пересилила себя и
рывком поднялась, чтобы натянуть джинсы и водолазку. Стуча зубами от холода,
она ощутила на себе чей-то взгляд, вздрогнула  и  медленно  оглянулась.  Все
верно: этот мерзкий ?зэк? подглядывал за нею. ?Чтоб ты глаза сломал, урод!?
   - подумала Рената и пошла к дверям, где лицом к лицу столкнулась с Сашей.
   - Доброе утро, - слегка улыбнувшись, поприветствовал он е„.
   -  Недоброе,  -  буркнула  девушка  и  пошла  умываться;   телохранитель,
посторонившись, невозмутимо пропустил ее мимо себя.
   Надевать высохшее белье ей пришлось в душе, потому что  дом  проснулся  и
найти иного укромного уголка Ренате не грозило. В  очередной  раз  натягивая
узкие и плотные джинсы, девушка заметила, как что-то вывалилось  из  заднего
кармана. Это был светлый предмет, похожий на свернутую бумагу. Он улетел под
сколоченную из трех досок полку. Присев на корточки, она  пошарила  рукой  в
темноте и взвизгнула, наткнувшись на что-то мягкое, как пух - то ли на комок
паутины, то ли на моток ниток, то ли на  то  и  на  другое  сразу.  Кажется,
бумажку угораздило завалиться в щель между досками пола.  Надеясь,  что  это
деньги - чего бы им совсем не помешало, так это раздобыть немного денег (вот
это да! когда  Ренату  стали  беспокоить  такие  вещи?!  Деньги  она  всегда
получала играючи, без напряжений, нисколько не  задумываясь,  откуда  они  -
сколько надо, столько и брала) - девушка тонкими  пальчиками  с  отвращением
забралась в зазор между половицами. Хорошо, что не все ногти  были  сломаны:
она легко зацепила то, за чем охотилась.
   Это был сложенный вчетверо листок из блокнота. Губы Ренаты скривились  от
разочарования. Она хотела уже скомкать его и  выбросить,  но  задержалась  и
развернула. На листочке черной ручкой  было  что-то  начеркано...  С  трудом
угадывалось следующее:
   "Москва, 2408?. Ниже - тоже какие-то цифры, шесть знаков,  в  темноте  не
разберешь. Ну и почерк! И тут Ренату осенило.
   Она ворвалась в комнату, прямиком - к Саше.
   - Смотри!
   - Что это? - он взял бумажку, пробежал по написанному глазами. - Что  это
такое?
   - Ты же догадливый!
   Гарик, застилавший постель, крякнул и как бы невзначай отметил:
   - Еще вчера они были на ?вы?...
   Рената сверкнула на него глазами. Саша поморщился:
   - Ну, так что это за цифры?
   - Это - шифр. А это - номер отсека. А почерк -  Дарьи.  Она  рассказывала
как-то, что у нее кто-то работает в Москве в аэропорту... Вот он и сделал ей
е„ собственную, постоянно забронированную камеру хранения. Дашка утверждала,
что это очень удобно: ведь ей часто приходилось летать в Москву...
   - ?Дипломат??
   Рената пожала плечами:
   - Не знаю. А ты как думаешь? Мне кажется, да. Она  затолкала  мне  это  в
последний момент перед тем, как мы уехали к  тебе,  да  потом  и  я,  и  она
забыли...
   - Мне она ничего не говорила, - телохранитель подмахнул бумажкой.
   Рената вздохнула:
   - Думаю, она не собиралась умирать...
   Саша поднялся из кресла с облезлыми  подлокотниками  и  подошел  к  своей
подопечной:
   - Ты уверена, что вспомнила все?
   - Ты опять, да?! Я терпеть не могу, когда на меня давят!
   Гарик фыркнул, взял мыльницу и ушел умываться. Рената исподлобья смотрела
на телохранителя.
   - Я не давлю на тебя. Наоборот, нам обоим будет лучше, если ты  вспомнишь
подробности. Ладно, пойдем поедим.
   Хозяин дома как-то странно косился то на Ренату, то на Гарика, а Ксеня  с
зубами привыкшей грызть мундштук  лошади  смотрела  на  гостью,  не  скрывая
враждебности.
   Телохранитель, как и накануне, вышел из-за стола раньше всех.
   - Жду в машине. Поторопитесь. Особенно Гарик: твой рейс через...  -  Саша
взглянул на часы, - через час.
   "Беглец? подавился горячим чаем. Рената тихо, но злорадно засмеялась.
   Петляя по узким улочкам городка, джип послушно вез их в аэропорт.
   - Не могу избавиться от чувства, что нам дышат в затылок...
   - пробормотал Саша. - Хотел бы, но не получается...
   -  Шутишь?!  -  испуганно  оглянувшись  назад  и  не  заприметив   ничего
подозрительного, спросил Гарик.
   Телохранитель не ответил, но его упрямые губы сжались еще плотнее. Рената
наблюдала за ним.
   Гарик вальяжно раскинулся на заднем сидении:
   - Эх, че-е-ерт! Это не Америка... Да-а-а-а...
   Саша почему-то усмехнулся и взглянул на его отражение  в  зеркале.  Гарик
продолжил тему:
   - У них из тюряги сбежал - тачку  угнал.  Ключи  на  каждой  стоянке  где
попало валяются. А там казино, выигрыш, друзья помогут, девочки по  штуке  с
каждой стороны... эт самое... Лафа, короче!
   Рената поразилась его глупости. Либо он валяет дурака, либо действительно
верит ширпотребу, которого явно насмотрелся вчера по телевизору.
   - Чтобы жить, как в Америке, -  заговорил  вдруг  телохранитель,  -  надо
быть, по меньшей мере, американцем. А чтобы выжить у нас,  необходимо  стать
экзорцистом...
   - Что за экзор... ну, этот?..
   - Тот, кто умеет изгонять злых духов.
   Гарик визгливо засмеялся:
   - Чушь собачья! Когда мы сдохнем, нас сожрут эти... черви... Вот  и  весь
сказ!
   - Сожрут, сожрут. Лозунг помнишь? ?От каждого по способностям  -  каждому
по уму?...
   Рената уже не в первый раз отметила про  себя  способность  телохранителя
говорить, как по писаному: всегда логично, грамотно, четко и ясно. Как будто
где-то обучался риторике - это телохранитель-то...
   - Никогда не понимал смысла этой ахинеи, - продолжал
   "занудствовать? Гарик. - И вообще, не верю я в забывчивость этой дамочки.
Она что-то скрывает...
   Неизвестно, что Ренату взбесило больше - то,  что  он  в  ее  присутствии
говорил о ней в третьем лице, или то, что при этом тыкал пальцем.
   - Если вы еще раз позволите себе... даже подумать  обо  мне,  я...  я  не
знаю, что с вами сделаю! Не смейте касаться меня своими грязными  словами  и
мыслями! Иначе... иначе прямо сейчас выкатитесь из моей машины! Ясно?!
   Сашин взгляд призвал ее к спокойствию. Она с обидой отвернулась  в  окно.
Телохранитель  называется:  позволяет  оскорблять  ее   первому   встречному
проходимцу...
   - Н-да... Не хотел бы я быть вашим мужем, мадам... - брякнул Игорь.
   Рената  в  ярости  прыгнула  на  него  и  через  мешавшую  спинку  кресла
попыталась расцарапать ему физиономию. Он не слишком защищался: похоже,  ему
все это нравилось и он нарочно провоцировал ее, чтобы доказать, что из  себя
представляет ?фифа? из высших кругов.
   Саша остановил машину. Гарик и Рената утихомирились.
   - Мне надоело, - негромко и отчетливо сказал он.
   - Все-все-все! - заверил его Игорь. - Это твоя Рената, я при  чем?  Нашел
себе... не знаю кого... как эта самая...
   Наконец джип подъехал к аэропорту. Низко,  заходя  на  посадку,  пролетел
самолет. Ренату затошнило  от  страха:  о,  нет!  только  не  самолет  и  не
?американские горки?!
   - Я не пойду, - заявила она, когда телохранитель и Гарик вышли из машины.
   Саша устало прикрыл глаза, стиснул зубы и выдохнул. Рената уже  научилась
переводить для себя его мимику, но решила показать характер: если  сразу  не
бросил, то не бросит и теперь. А сколько  можно  безропотно  переносить  его
начальственное поведение?! Кто он такой?!
   - Со своим неврастеником, господин телохранитель, можете не возвращаться!
Всего хорошего.
   Саша открыл дверцу и взял ее за куртку:
   - Ты идешь?
   - Я же сказала: нет. И убери от меня свои руки!
   - Ты идешь? - глухо повторил он.
   - Ты пока что мне не нужен, так что можешь быть свободным,  прогуляйся...
- Рената не опустила глаза и не отвела взгляд. Что-то такое было  сейчас  во
взоре Саши, отчего она почувствовала свое превосходство. Объяснить  это  она
не могла, но шестое чувство ей подсказывало, что телохранитель не сможет  не
покориться ей, почему - неизвестно. Он сильнее во всех отношениях,  но  есть
что-то такое, что сводит на нет всю его силу.
   - Ладно, Сань, мы же  быстренько  -  туда  и  обратно...  в  смысле,  это
самое... ты - обратно... Пусть сидит, что ее за собой  таскать...  ничего  с
нею не сделается...
   Саша хлопнул дверцей и уничтожающе посмотрел на подопечную.
   В это время Гарик в ужасе отпрянул за его спину:
   - Вот хрень-то, а!
   - Где хрень? - уточнил телохранитель, еще не переключившись на окружающую
реальность.
   Вдоль парковки прохаживался небольшой милицейский наряд.
   Обычный патруль, поняла Рената.
   - Архангелы пожаловали... Не иначе, как по мою душу...
   Рената фыркнула и подумала:  ?хоть  бы  по  твою!?  Но  Саша  развеял  ее
надежды. Он насмешливо покривил губы:
   - Да на кой черт им твоя душа? Иди нормально.
   И они ушли в здание аэропорта. Рената включила магнитофон. В связи с  чем
Дарья сунула ей эту бумажку?! Наверное, в  связи  с  ?дипломатом?,  что  еще
могло их всех беспокоить в последний день? А это мрачное Сашино пророчество,
будто им дышат в затылок... Да ну, что они, эти бандиты,  ?цэрэушники?,  что
ли, какие-нибудь?! В Челябинске, конечно, оставаться  было  опасно,  но  это
вовсе не значит, что  их  след  не  потерян  теперь.  Саша  склонен  излишне
преувеличивать и драматизировать ситуацию, и сейчас, при дневном свете,  при
ярком жизнерадостном солнышке, это стало ясно, как дважды два.  То  ли  дело
ночью! И чего  он  весь  вчерашний  вечер  нагнетал  на  нее  такое  мерзкое
настроение?! Может, ему  нравится,  когда  ей  плохо?  Вампир...  Скорее  бы
куда-нибудь приехать, освоиться и больше не вспоминать о нем.
   Гарик, ?зэк? отвратительный, ему, значит,  дороже,  чем  та,  которую  он
обещал охранять!.. Какая песенка веселая: ?Жил на свете гитарист  Витюша?...
Ага, а потом влюбился в Ксюшу, ?юбочку из  плюша?...  Дурацкая  песенка.  Но
настроение  поднимает...  Когда-нибудь  она  будет   смеяться   над   своими
страхами...
   Вдруг Рената увидела, что вдоль парковки, там,  где  раньше  околачивался
патруль, теперь  прохаживается  группа  парней,  внимательно  поглядывая  на
машины.  Е„  прошиб  холодный  пот:  одного  из  этих  типов  она  видела  в
Челябинске.
   В жуткой панике девушка зачем-то выключила магнитофон, заметалась  и  уже
хотела было сползти на резиновый коврик, как вдруг  увидела,  что  к  парням
подошел довольно высокий мужчина в черном костюме и черной рубашке  с  белой
вставочкой на воротнике. Лицо  его  было  благообразным,  очень  приятным  и
немного на кого-то похожим. Компания отвлеклась и  повернулась  к  нему.  Он
что-то  говорил,  помогая  себе  жестами,  и,  наконец,  указал  на   здание
аэропорта. В ту долю секунды, пока на него  не  смотрели,  он  оглянулся  на
Ренату и сделал ей знак уезжать. У нее перехватило дыхание: это был Саша. Он
на  секунду  стал  им,  а  потом  вдруг  снова  необъяснимо  преобразился  в
католического священника, не слишком хорошо изъясняющегося по-русски.
   Рената переползла за  руль  и  выкатила  машину  со  стоянки,  ничего,  к
счастью, не перевернув, не опрокинув и ни во что не врезавшись.
   Сашу она поймала за два квартала от аэропорта, когда изрядно  покрутилась
по дворам. Вот тебе и жизнерадостное солнышко... Вот тебе и ?цэрэушники?!..
   Рената  покорно,  чувствуя   себя   немного   виноватой,   уступила   ему
водительское кресло.  Телохранитель  молча  сел  и  снял  зажатую  пуговицей
рубашки, сложенную пополам и вставленную под  воротник  Дарьину  записку.  А
ведь она так походила на атрибут костюма настоящего священника!..
   - Что это было? - спросила она, указывая на воротник и на бумажку. -  Как
у тебя получилось?
   Не определишь, о чем он думает... Но разговаривать с нею он не хочет.  Ну
и плевать. Какой гордый, подумаешь!..
   До пяти часов вечера они гнались за солнцем. Пять было по  их  часам,  по
широте Челябинска. Но солнце они так и не догнали...
   Саша загнал джип в холмистый перелесок и занялся разведением костра.
   - Как ты относишься к тушенке? - впервые за  весь  день  заговорил  он  с
Ренатой.
   Девушка кивнула, и он довольно ловко вскрыл перочинным ножиком консервную
банку,  а  после  пристроил  ее  на  плоский  камень,  лежавший  в  углях  и
раскаленный, как электроплитка. Голод и холод превратили ?девушку из высшего
общества? в существо, которое отбросило все условности, отринуло  все  нормы
поведения, принятые в ее кругу, опустилось до того, чтобы есть с лезвия ножа
из закопченной банки. Кошмар!
   С севера дул ветер.
   - Принеси коньяк, - попросила Рената.  -  Я  замерзла.  Душа,  видно,  не
греет...
   Телохранитель замер, не донеся пищу до рта.
   - Ты что? - спросила она, удивившись тому, насколько напряженным стал его
взгляд.
   Саша поднялся, сходил в машину и принес  ей  бутылку.  Рената  отхлебнула
прямо из горлышка, едва не подавилась  и  не  облилась  и  стала  пальчиками
вытирать губы: все верно, не хватало ей пока еще умения и решимости  сделать
это рукавом куртки. Телохранитель посмотрел на нее.
   - Будешь? - Рената передала ему бутылку. - Люблю коньяк...
   Если он хороший, конечно, настоящий, а не такой...
   - Знаю, - Саша сделал глоток.
   Девушка невесело рассмеялась:
   - Уже настучали? Да-а, Артур просто не мог не сболтну