озволил
выйти подопечной и Гроссману.
   Проходя      мимо      телохранителя,      девушка      окатила       его
демонстративно-высокомерным взглядом  и  капризно  нахмурила  бровки,  когда
Николай повторил попытку взять ее под локоток.
   Ресторан был весь в  зеркалах.  Рената  мельком  заметила,  что  рядом  с
Гроссманом она кажется куклой, ?девочкой с золотыми волосами?, но  уж  никак
не равноправной парой. А  этот  ?зануда-Саша?  по-прежнему  отирался  за  их
спинами. Девушка рассердилась, повернулась к нему и взяла его под  руку.  Ну
вот, совсем другое дело! Разница в росте тоже большая, но зеркала  не  могут
врать: они сделаны из одного теста!  Порадовавшись  этому  открытию,  Рената
скорчила гримасу бывшему мужу.
   В  ожидании  заказа  она  извлекла  из  сумочки  сигарету  двух-или  даже
трехлетней выдержки (ну, никудышная из нее курильщица,  что  поделаешь?!)  и
поднесла ее к губам. В ту же секунду возле нее щелкнуло сразу две  зажигалки
-  отставного  супруга  и  какого-то  проходящего   плейбоя.   Телохранитель
насторожился, но плейбой оказался мирным товарищем и удалился,  едва  Рената
выдохнула струйку дыма. Ее надолго не  хватило:  с  первой  же  затяжки  она
скривилась и сказала, что сигарета пересохла.
   - Да нет, ладонька, это у тебя сушнячок-с! - поддел ее
   Гроссман. - Официант! И стакан томатного сока!  Да-да,  томатного!  -  он
откинул со лба густые черные волосы. - Похоже, у Сокольникова  был  на  этих
типов какой-то ?компромат?, и он лежит в  ?дипломате?,  за  которым  вы  все
дружно охотитесь. Выиграет тот, кто придет к финишу первым. Они считают, что
Рената в курсе дела. Короче, надо искать  такое  место,  где  ?по  остальным
адресам филиалов нет?.
   - О чем это ты? - с омерзением  ломая  в  пепельнице  сигарету,  спросила
Рената.
   - Подожди, я рассуждаю!
   - Рассуждай про себя и не дави на нас своим интеллектом, злыдень!
   Саша не выдержал и хмуро взглянул на нее:
   - Рената! - он  властно  поднял  руку,  обращая  внимание  на  этот  жест
внимание капризной особы. - Пожалуйста!
   Она фыркнула, но угомонилась.
   - Когда вас собирается больше одной штуки на квадратный метр, вы  тут  же
создаете антиженскую коалицию! Катастрофа!
   - Я продолжать могу, граждане? - спросил Николай; в  это  время  принесли
заказ, и он подождал, пока удалится официант. - Я  имел  в  виду,  что  ваши
челябинские други имеют влияние не во  всех  городах  России.  Это  понятно.
Остается только узнать, где их примут, как чужих, и ехать туда...
   - Да, так просто и легко! - съязвила Рената, осушая стакан с соком.
   - Не так уж легко и просто. Кое-кто из их конкурентов, видимо,  допетрил,
о том, что вы держите в руках нечто такое, способное подмять под колеса  всю
эту шайку-лейку. У них не меньше оснований преследовать вас, чтобы завладеть
этой удобной штуковиной и опрокинуть противника вверх тормашками. Все ясно и
понятно! - Ник непринужденно, с грацией светского человека, поддел на  вилку
омлет; во время мхатовской паузы он дожидался оваций, но их не  последовало,
и ему пришлось подводить резюме ?всухую?:
   - Короче, у вас есть только два выхода: найти дипломат, чтобы  узнать,  в
чем загвоздка, или улететь на Луну. Не знаю, что  сложнее...  -  побарабанил
длинными пальцами с отполированными ногтями по столешнице.
   - Ты так обнадежил, Гроссман!
   - Я не волшебник, я только учусь.
   - У Дэвида Копперфилда ты учишься?!
   - А что?
   - А то, что как в песенке: ?Даром преподаватели время со  мною  тратили?!
Недоучка!
   -  Кто  бы  говорил,  -  поморщился  Гроссман  и  снова  переключился  на
молчаливого телохранителя. - Может быть, Шура, ты и прав насчет Ростова....
   Ренату так и передернуло, настолько не вязалось это гроссмановское ?Шура?
с Е‚ Сашей. Но сам Саша отнесся к этому весьма лояльно.
   - Пока что мне все это напоминает  игру  ?Морской  бой?,  -  произнес  он
наконец.
   - ?Е-два? - ранен! ?Же-два? - мимо! - усмехнулся Николай, согласно кивая.
   - Я поняла, чем ты занимался на уроках  у  Копперфилда...  -  поддразнила
Рената и пропела:
   - ?Даром со мною мучился самый искусный маг?!
   - Ну, что ты прицепилась?! - отмахнулся он.
   Все оставшееся время, проведенное в ресторане, Саша не проронил ни  слова
и едва прикоснулся к еде. Неунывающий Гроссман, пытаясь заигрывать со  своей
очаровательной бывшей женой, сыпал анекдотами и ?травил?  всякие  байки,  на
которые он был мастером. Рената поневоле смеялась и называла  его  болтуном.
Телохранителя она принципиально игнорировала.
   - А не пора ли нам? - напомнил он  о  своем  существовании,  взглянув  на
часы.
   Девушка прищурилась:
   - Видишь, Гроссман, как мой  телохранитель  сегодня  играет  на  публику!
Какие мы старательные бультерьеры! Завидуешь, Ник? Хочешь, одолжу? Махнемся,
не глядя? Ты мне - браслетик, а я тебе - верного Мухтара?
   Саша поджал упрямые губы и поднялся:
   - Когда тебе надоест упражняться в красноречии, можешь заглянуть в номер,
- дернув плечами, он бесшумно вышел.
   - По-моему, ладонька,  это  ты  играла  на  публику.  И  малость  того...
переиграла,  -  Николай  указал  пальцем  на  двери,  за  которыми   скрылся
телохранитель. - Сдается мне, ты его обидела...
   - Он не обидчивый. И вообще, твое какое дело, Гроссман?!
   Это мой личный телохранитель...
   - И не только... - пробормотал Гроссман, вертя в пальцах бокал.
   - Что?!
   - Ничего. Тебе послышалось! Я говорю, музыка слишком громкая  для  такого
часа. Ну, пойдем, что ли?
   Они вышли из зала, но их догнал официант, с которым  перед  своим  уходом
рассчитался телохранитель. Он протянул Ренате ее сумочку:
   - Молодой человек, который сидел с вами, просил передать...
   - Спасибо, - Рената слегка удивилась; она так  отвыкла  держать  в  руках
предметы вроде сумочек, что запросто забыла бы ее на спинке  стула.  На  дне
девушка нащупала холодную сталь пистолета. - Ты тоже не заметил, как  он  ее
унес?!
   Гроссман засмеялся и отрицательно покрутил головой.
   - Я провожу тебя до гостиницы.
   - Можешь не утруждать себя.
   - Нам по пути: я остановился там же, прямо под вами...
   - Этого следовало ожидать. Гроссман, ты...
   Николай взял-таки ее под руку:
   - Не возмущайся, душка, я здесь по своим делам.
   - Ну, разумеется! Что, новая пассия?
   - Вовсе нет. Так ты всерьез решила остаться в Ростове?
   - Какая разница - Ростов или Челябинск?
   - О, это две большие разницы, как говорит Роза Давидовна!
   Чем же ты будешь заниматься в своем Ростове?
   - Не учи меня жить, сама разберусь!
   - Да я уже вижу, как  ты  -  ?сама?...  И  впрямь,  Бог  бережет  пьяных,
безумных и влюбленных... Шура - парень ништяк, но тебе  с  твоим  характером
нужно жить в зоопарке...
   Рената вырвалась из его рук:
   - Занимайся своими проблемами, Гроссман, мы уже год друг другу - никто!
   Николай развел руками, но видя, что она не  собирается  внимать  разумным
доводам, приложил ладони рупором ко рту:
   - Погоди-и-и! Вот, другое дело.  Дай  сказать.  Мне  нет  дела  до  твоих
романов. Спи, с кем хочешь, мне наплевать...
   - А кто тебе сказал, что...
   Гроссман усмехнулся:
   - Ну, я пока еще в состоянии  анализировать,  голуба  моя.  В  Челябинске
благодаря тестю ты  имела  все:  работу,  квартиру,  личных  телохранителей,
шофера, знакомства, - он загибал пальцы,
   - богатых и влиятельных мужиков. А кем будет в  Ростове  Гроссман  Рената
Александровна? - он тряхнул рукой, как будто сбрасывая все  то,  что  только
что насчитал. - Девушкой с темным прошлым? На этом карьеру  не  сделаешь.  А
кем еще? Ау-у! Кем?
   - Что ты предлагаешь? - она взглянула на него сверху вниз через плечо.
   - Что я предлагаю? Одессу.
   - В великолепном обществе тебя и твоей маман? - Рената криво усмехнулась.
   - Что тебе сделала Роза? Она даже не в курсе, что мы разбежались.
   - Благодарю  покорно,  пусть  меня  режут  тут,  -  она  обогнала  его  и
остановилась,  по-боевому  сжав  кулачки,  озаренная  солнцем,  разъяренная,
словно кошка, готовая к броску:
   - Я ушла, Гроссман, потому  что  мне  осточертело  быть  одной  из  твоих
наложниц! Я ушла, потому что не собиралась быть рабыней в собственном  доме,
а к этому все шло! Я тебе больше - никто! Отвяжись  от  меня!  У  меня  есть
профессия, так что разберусь!
   - Профессия?! - Ник расхохотался, нимало не тронутый ее гневом: он не мог
воспринимать всерьез эту вздорную дамочку.  -  Историк?!  Живо  представляю:
книжный  червь  Рената  Александровна  от  рассвета  до  заката   торчит   в
библиотеках Ростова, изучая быт  и  культуру  какого-нибудь  Занзибара.  Или
Лапуты. Что тебе больше нравится?
   - Да иди ты! - Рената развернулась и направилась дальше.
   - Ну, сбежит от тебя твой телохранитель после очередного  бзика  с  твоей
стороны - и что ты будешь делать?!
   - Я очень тебя прошу: уезжай сегодня же! Слышишь, Гроссман?!
   - Вот еще!
   Рената взбежала по ступенькам.
   - Встретимся на палубе, ладонька! - крикнул ей вслед Николай.
   Девушка даже не оглянулась.
   - Ну-ну! - усмехнулся он.

За двадцать дней...

   Дурацкий, навязчивый сон. А тут еще эти ?клиенты?, как он их называет, со
всех сторон понасели. Похоже, что весь Ростов свихнулся, одержим  бесами,  а
кто еще не одержим, тот уже сглажен.
   Гарик совершал свой моцион, как обычно, минуя магазин одежды, где  стояла
она. И пусть это было не по пути.  Вдоволь  насмотревшись  на  красавицу  за
стеклом, воздевшую руки в немом призыве  сверхъестественных  сил,  он  начал
думать о ее живом двойнике, и думал он следующее: пора бы уж им объявиться в
Ростове; а может, они уже здесь, да только на  черта  он  им  сдался?!  Хотя
нашли бы. Он Саньке оставил  координаты.  Именно  ему,  другу  детства,  он,
Гаррик, обязан этой идеей с изгнанием бесов и прочей чепухой. А вдруг они не
доехали? Нет, о таком исходе думать не хотелось...
   На всякий случай он заехал на вокзал. Спроси его, зачем  он  это  делает,
Гарик растерялся бы и не знал, что ответить. Уж  во  всяком  случае,  не  из
трепетного чувства благодарности.
   Как обычно в это время, по репродуктору передали, что  на  такой-то  путь
прибывает  Московский  пассажирский.  С  чего  только  он  взял,   что   они
обязательно должны приехать на поезде, а не прилететь, например, на самолете
или все на том же ?Чероки?? Интуиция, что ли...
   Гарику показалось, что за ним кто-то наблюдает. Это было  плохо  с  обеих
сторон: и если ему это кажется, и если это так на самом деле. В  его  случае
страдать нервными расстройствами недопустимо.
   Московский поезд прибыл точно по расписанию. Толпа схлынула на перрон,  а
Игорь все сидел в кресле зала ожидания и смотрел на большие круглые часы  на
стене. Встреча под часами. Ну... это самое... поэтично, блин!
   -  Гражданин,  пройдемте!  -  прогремело  почти  над  ухом.  Гарик  давно
готовился к такому исходу и все же окаменел. - Пройдемте в отделение!
   Он медленно привстал и повернул голову,  чтобы  узнать,  кому  он  обязан
арестом.
   Позади, в проходе между креслами, стояло два милиционера  и  поднимало  с
сидения разлегшегося там бомжа.
   - Да какой ?гражданин?! - фыркнув, поправил  напарника  сержант,  явно  -
начальник первого (или, скорее,  первый  был  стажером  из  учебки).  -  Эй,
шевелись! - и он подтолкнул бродягу концом резиновой дубинки - легонько,  но
убедительно.
   Игорь почувствовал, как кровь возвращается  в  онемевшие  конечности.  На
дрожащих ногах он поковылял к выходу,  от  греха  подальше,  и  окончательно
отошел только на свежем воздухе. Больше он сюда -  ни  шагу!  Она,  конечно,
хороша до невозможности, но все  же  не  стоит  того,  чтобы  из-за  желания
увидеться он потерял драгоценную свободу.
   И Гарик поехал по очередному вызову.
   То, что он увидел на даче бывшего партаппаратчика, который  явно  сгоряча
пригласил  к  своему  племяннику   экзорциста,   не   поддавалось   никакому
описанию...

***

   Виктор  Николаевич  Рушинский  выигрывал  гейм.  Казалось,   компьютерная
?бродилка? целиком и полностью захватывала его.
   -  Заходи,  Андрей,  мы  уже  ждем!  -  сказал   Константин   Геннадьевич
заглянувшему в кабинет молодому человеку.
   Тот кивнул и неторопливо вошел.  Рушинский  поздоровался  наскоро,  через
плечо, не отрывая глаз от монитора - Андрейка мал еще,  чтобы  выделять  его
излишними знаками уважения. Саблинов же,  Станислав  Антонович,  поднялся  с
кресла и протянул ему руку, как равному.
   - Прилетел, сынуля вечно занятой? - Константин похлопал парня по плечу.
   На молодом человеке был расстегнутый  черный  плащ,  шикарный  английский
костюм и сияющие  туфли,  словно  только  из  магазина.  В  руке  он  держал
небольшой темный кейс. Стоя рядом,  Константин  Геннадьевич  и  Андрей  были
очень похожи - и ростом, и фигурами, и выражением лица,  и  глазами,  только
сын был брюнетом, а волосы  отца  давно  поседели.  Кроме  того,  на  шее  у
Константина было что-то вроде гипсового воротника, и головой  он  вертел  не
слишком проворно.
   - Так что за тайны Мадридского двора? - не смущаясь  тем,  что  Станислав
Антонович, потирая  раздвоенный  подбородок,  пристально  его  разглядывает,
спокойно спросил Андрей. - И что у тебя с шеей?
   - Ну, да, - наконец сообщил Саблинов. - Что-то есть...
   Отдаленное сходство, так сказать, наблюдается. И не более того.
   Секретарша Рушинского принесла для всех кофе  и  украдкой  покосилась  на
нового персонажа.
   Андрей не понял, о чем говорит Саблинов, и взглянул  на  отца.  Тот  всем
корпусом кивнул, дескать, сейчас все объясню по порядку, не спеши.
   Рушинский издал досадующий возглас: противник обвел его вокруг  пальца  и
выпутался из безвыходной ситуации. Суть этой  дурацкой  игры  заключалась  в
том, что в ней было два главных героя - один  олицетворял  в  данном  случае
Рушинского, второй - его антипод, жуткий пакостник и вообще сволочь еще  та.
Антипод бегал по коридорам ?бродилки?,  собирая  по  пути  куски  мозаики  и
мимоходом ?гася? воинов главного героя (у самого ?пакостника? в запасе  было
ровно  9  жизней,  которые  он  медленно  утрачивал  в  процессе  борьбы  со
всемогущим Виктором Николаевичем). Из мозаики в потайном месте он должен был
сложить изображение какого-то птеродактиля, а Рушинскому нужно было помешать
ему это сделать. Лучше всего, конечно, обнаружить ?лежбище? антипода,  чтобы
разбить уже собранное, но это почти невозможно, а вот подловить где-нибудь в
переходе бесчисленных  коридоров  -  вполне  реально:  на  данный  момент  в
распоряжении пакостника оставалось всего три жизни и очень  мало  оружия.  И
вот, когда Рушинский уже почти отсек ему голову, ?пакостник?  растворился  в
ответвлении потайного хода.
   - Витюх, от твоей игрушки в затылке ноет! - бросил Станислав Антонович. -
Хоть звук выруби!
   - Вот сучара! - сказал Рушинский  и  выпустил  пару  огненных  зарядов  в
черноту коридора. - Чтоб  ты  там  задохся,  уродец!...  А  по-моему,  Стас,
Андрейка очень даже похож на этого типа с  фотографии...  На  мой  взгляд  -
вылитый...
   - Вылитый-вылитый! - поддержал его Константин Геннадьевич.
   -  Когда  мне  прилетело  в  Новгороде  дверью  по  затылку,  я  чуть  не
спросил: ?Какого хрена, Андрюха, ты делаешь?!?
   Саблинов  снова  взял  со  стола  фотографию.  Андрей  успел   разглядеть
изображение: со снимка спокойно глядел парень приблизительно  его  возраста,
волосы у него были светлее, чем у Андрея, глаза - тоже, нос более правильной
формы, точеный, лоб  поуже,  но  в  общем  и  целом  сильное  сходство  было
бесспорным. Старики что-то задумали, не иначе... Андрея они гоняют только по
делам особой важности.
   - Честно говоря, я все-таки не вижу в этом особой необходимости, -  снова
выходя на след ?пакостника?,  признался  Рушинский.  -  Интересно,  где  эта
сволочь прячет фреску?.. Единственный интересующий меня пунктик - то, что на
них  вышел  Котов.  Есть  вероятность,  что  для  подстраховки  они   успели
спрятать ?дипломат? у кого-то третьего...
   - Все это отдает каким-то дурацким вестерном, - Станислав Антонович снова
сел за стол. - Этот - брюнет, тот - шатен, у этого глаза  больно  темные,  у
того даже на фото видно - серые... И вообще... ну,  не  знаю,  сколько  надо
выпить, чтобы их перепутать... Да, а голос... Конечно, я того не слышал,  но
у двух чужих друг другу людей в любом случае не  может  быть  слишком  много
сходства...
   - Голос - ерунда. Меньше всего внимания обращают  на  голос,  -  небрежно
высказался Рушинский.
   - Только не эта рыжая  пигалица!  -  Саблинов  передал  Андрею  еще  одну
фотографию.
   Молодой человек увидел миловидную девчонку лет  восемнадцати  -  от  силы
двадцати, рыжую, с конопушками.  Ничего  особенного.  Не  в  его  вкусе.  И,
похоже, дура продувная: глаза наивные-наивные, как  будто  только  вчера  на
свет родилась. Он отбросил карточку и зевнул.  Ему  становилось  скучно  без
конкретной информации: чего им от него нужно? Флегматичный по  темпераменту,
Андрей никогда излишне не загорался идеями, тем более, чужими. Все,  что  бы
ни задумывалось им, было  вначале  обточено  им  в  уме  подобно  тому,  как
обтачивает море прибрежные камни. Если слабый огонек  его  интереса  к  делу
ничем не подпитывался, то Андрей гасил его окончательно  и  переключался  на
другие занятия, недостатка в которых не было.
   - Есть у меня приятель, хирург-пластик... Я уж Стасу рассказывал о нем, -
загоняя в угол паршивца-антипода  при  поддержке  одного  из  своих  воинов,
заметил Рушинский. -  Безнадежные  партии  выигрывал:  кислота,  ожоги  всех
степеней, врожденные уродства... Умница, словом!  Он  из  мертвого  способен
куколку сделать... И по гроб жизни мне обязан: я его сына от подрасстрельной
статьи отмазал. Дурик пятью годами отделался... А-а-а! Так  мы  тебя  сейчас
вот так и вот так! Что,  сволочь,  не  нравится?!  Зараза,  по-прежнему  три
жизни! Так вот, поняли, к чему это я?
   Андрей поджал упрямые губы, дожидаясь, когда ?старики? придут к  согласию
и наконец посвятят его в обстоятельства дела.
   - А мой парикмахер сделает из него хоть шатена,  хоть  блондина.  Любого,
обратите внимание, оттенка! - вставил Константин. -  Ладно,  Андрюха,  хорош
нам тебя интриговать, садись и слушай сюда. Незаметно для девицы  ты  должен
устранить этого паскудника, а сам - занять его место и  мирно,  без  шума  и
пыли, узнать, куда они запихнули диск.  По  ходу  событий  разберешься,  как
потом поступить с пигалицей... Она - твоя, только вытряси из нее всю душу  и
верни нам диск... Пока будешь отлеживаться после операции -  это  не  меньше
недели, сына - посмотришь, чем занимался этот парень  раньше,  что  из  себя
представляет сейчас. Зовут  его  Александр,  он  телохранитель  пигалицы,  и
довольно удачливый, надо сказать. Такое ощущение, что судьба  сейчас  на  их
стороне,  иногда  просто  даже  до  смешного  доходит,  ей-ей...  В   общем,
посмотришь кассеты, фотографии, войдешь в роль, так сказать, таланта тебе не
занимать...
   - ‚-мое! Готов! - воскликнул  Виктор  Николаевич,  но  его  радость  была
несколько преждевременной: у врага еще остались две жизни.
   Спустя шесть дней  преображенный  Андрей  с  едва  зажившими  шрамами  за
висками и возле ушей,  небольшим,  почти  исчезнувшим  кровоподтеком  вокруг
исправленного носа и глаз, с перекрашенными волосами и измененной  прической
выйдет  из  челябинского  особняка  отца,  чтобы   сесть   в   свой   черный
?Ландкрузер?, который он предпочитал любым другим маркам машин,  и  вылететь
со двора вдогонку солнцу...
   За две недели...
   - Мне снова приснился этот сон... Похоже  на  сумасшествие,  однако...  -
Рената потянулась в кресле и выпрямилась; покоряя  километр  за  километром,
джип несся по трассе - из города в город, из области в область. - Полцарства
тому, кто растолкует мне значение этого сна!
   - Опа! А оно  у  тебя  есть?  -  с  ехидцей  спросил  Николай,  пр