сь делаешь?
     - Живем мы  здесь,  - из  глубины  фургона  понесся раскатистый перемат
проснувшегося Казбека.
     Валдис распахнул вторую дверцу и  хмуро оглядел неприглядную обстановку
"общежития" целиком. В фургоне ютилась неполная дюжина связанных по ручкам и
ножкам его и Антона людей;  валялись как  попало, порой даже  друг на друге.
Вкупе  с  синяками  и кровоточащими ранами  они  производили  весьма  жалкое
впечатление.
     После   того,  как   все   были  развязаны,  выяснилось  одно   мрачное
обстоятельство - парням пришлось провести несколько часов в компании с двумя
трупами.  Думали,  с тремя, но  искалеченный Фан  все  же  ожил,  когда  его
тронули.
     - Хан нас повесит, - обреченно бубнил совершенно подавленный Антон.
     - Он придумает нечто более забавное, - зло щурясь, заверил Валдис. -  А
вешать будем мы!
     - Кого это?
     - А того ряженого...
     - Как? - вполне справедливо озадачился Антон.
     Валдис энергично потер ладони, вместо ответа подозвал Коготка.
     - Ты ведь узнал, где живет хоть одни из тех трех козлов?
     - Каких?
     - Тех самых! - рявкнул "бригадир" нервно замахиваясь.
     -  А-а...  - не совсем уверенно начал припоминать  Коготок и  на всякий
случай  втянул  затылок  под   воротник  куртки.  -  Да...  Тот,  что  самый
"мосластый", живет в Коплях... Я даже знаю, где его дача...
     - Дача, говоришь...-  прищурился Валдис, соображая. - Почему бы беглецу
не прятаться там некоторое время? Всех в фургон!
     - А с мертвецами че?
     - Пусть там пока и остаются. Потом разберемся... - "Неужели этот кретин
и не догадывается, как мы к ним близки?"
     Минуту  спустя "Авиа" неслась по гладкому шоссе,  обходя одну машину за
другой.  Парией  кидало по фургону  до  тошноты, но  они  стойко  переносили
выпавшие на их долю очередные испытания. Появилась вера в близость расплаты,
которая в случае успеха позволяла надеяться на снисхождение Хана.
     Терзаемый своими сокровенными думами, Валдис остановил машину у первого
же телефона-автомата.
     Ты чего? - вопросил Антон, да в воздух.
     Валдис  перезвонил  два раза,  но  к телефону  никто не  подходил. Что,
впрочем, и ожидалось...
     - Сука! - ругнулся он, срывая "Авиа" с места.
     О ком он так, Антон спрашивать уже не стал.
     * * *
     Сквозь пелену сна Стасис уловил  поблизости какое-то движение, поежился
под тоненьким одеяльцем, нехотя приоткрыл глаз и увидел, что двигается Нина,
- накрывает на стол.
     Пару секунд он решал: спать дальше или  подавать признаки пробуждения и
благосклонно принять приглашение к столу?  Тихое урчание желудка почти сразу
поставило точку в его размышлениях.
     Неторопливо отходя ото сна, он прошелся глазами по ладной фигурке Нины.
     "А она на Ингу здорово смахивает. Даже цвет волос..."
     Стасис вдруг осознал, что впервые за несколько бурных дней вспомнил ту,
из-за которой  и  начались  все  его неприятности. Где  она  сейчас?  Сердце
кольнуло  тоской и обидой. Вновь  потерять девчонку и  оказаться в полнейшем
дерьме -  тут необходимо особое везение. Впрочем, возможно, это и к лучшему,
что Инга исчезла из его жизни.
     Как  и  всякая  настоящая  женщина, Нина почувствовала упершееся  в  ее
круглый задок  нечто любопытствующее. Обернувшись, она с насмешкой убедилась
в верности своей догадки - это были сонные глаза Стасиса.
     - Проснулся-таки. Вставай попроворнее: скоро кофе будет готов.
     Она докомплектовала последний бутерброд и убежала на кухню.
     Стасис   протяжно,  трагично   и   прерывисто   вздохнул,   неторопливо
приподнялся  на   локте,  медленно   опустил  ножки  на  пол  и  в   том  же
аристократическом темпе  принял сидячее  положение. Тело  ныло так надрывно,
словно весь предыдущий день его топтали ногами в кирзовых сапогах. В желудке
дотлевал  ядерный реактор, выбрасывая в пересохшее горло ядовитые испарения.
Похрустывающие  застарелой  коркой  носки   источали   специфический  запах,
именуемый в некоторых неаристократических кругах просто вонью.
     "До чего же я несчастный-то!" - горько посокрушался Стасис, поскребывая
густую щетину на щеке.
     Ему  так  стало  жалко  себя, что переполняющие душу  эмоции  повыперли
целиком на мятую физиономию.
     Вернувшаяся с кухни  Нина, глянув на  парня, едва  не обронила  чашки с
дрогнувшего в руках подноса.
     - Ты чего это? -  вопросила  она жалостливо. - Игореша  говорил: у тебя
неприятности.
     Стасис  собрал всю волю и  физиономию в единый могучий пучок, скинул  с
себя одеяльце.
     -  Минутная слабость,  - он вскочил  с  дивана  и  пояснил.  -  О  Гоше
переживаю - как он там без меня?
     - Братик твой?
     Стасис не стал вдаваться в никчемные детали.
     - Где я могу умыться, побриться и... как бы это... вернуть природе хотя
бы малую  часть  того, что употребил в  последнее время на  поддержание огня
жизни в измученном поил одами теле. Хорошо сказал - правда?
     Нина задумчиво поморщила носик, подбоченилась сурово.
     - Ты бы вчера ночью с таким пафосом беседовал!
     Стасис па секунду замер, окрашивая щеки и мочки ушей, после  чего решил
искать необходимые помещения самостоятельно. Но перед исчезновением поведал:
     - Не помню - был пьян, не соображал - не виновен; и вообще - мнительная
ты какая-то...
     Вернулся  минут  через пятнадцать;  в одних  джинсах,  вытирая  на ходу
махровым  полотенцем густую,  потемневшую от воды  шевелюру.  Негромкое,  но
весьма выразительное урчание выдавало испытываемое  им наслаждение.  Нина  в
это время уже приподымалась со стула,  готовая упорхнуть  по  своим  делам -
лишь упрямо не проглатывающийся "бутик" удерживал ее. При взгляде на Стасиса
жевательные  движения  неожиданно  прекратились,  ибо нижняя челюсть  просто
обязана была отвиснуть.
     - Чего? - Стасис, попривыкший к скверным сюрпризам судьбы, шарахнулся в
сторону, но в дверях за собой никого не увидел и обратил озадаченный взор на
барышню.
     - Худой-то  какой, -  жалостливо  протянула она сквозь остатки упрямого
бутерброда и едва не прослезилась.
     Стасис  глянул  сверху  на  свое  и  впрямь  несколько  утончившееся  в
последнее  время тело,  прикрыл его  кое-как полотенцем и  не  очень  твердо
возразил:
     - Вовсе я не худой. Можно сказать... ммм... несколько мясистый!
     - Ой! - спохватилась Инна. - Пора мне... А ты поешь как следует.
     - А как следует? - робко вопросил Стасис. - Игорек-то где?
     - За Олежкой поехал! - успела крикнуть барышня лишь за секунду до того,
как за ней захлопнулась дверь.
     -  Ну, девки, ну,  народ, -  недовольно пробурчал  Стасис.  -  На себя,
селедок,  сперва  посмотрели  бы.  Худой... Зато  подвижный!  И  умный...  И
добрый...
     Он  хотел зачитать  весь  список своих великих достоинств,  но жажда  и
голод вынудили направить остатки сил на чертовски соблазнительный завтрак.
     Лишь  когда весь  запас  бутербродов был  уничтожен и было выпито две с
половиной  чашки кофе,  способность мыслить,  пусть пока и вяло, вернулась к
Стасису. Почти всю ее он употребил на то, чтобы правильно отползти от стола,
плюхнуться  на  хорошо знакомый  уже диванчик и, блаженно  пыхтя  сигаретой,
размечтаться  о  том  чудном  дне,  когда прекратится  ныне  истязающая  его
лихорадка  погонь и  драк,  и  он  сможет беспрерывно наслаждаться  сытными,
вкусными завтраками да ароматными сигаретами.
     В тот самый миг, когда  Стасис потушил коротенький  окурок и с чувством
потянулся,  готовясь  чуть  вздремнуть до  приезда друзей,  в  дверь  громко
постучали...
     Беглец  ошалело  вскочил,  бросился  к  окну.  У  калитки  стоял  синий
автофургон.
     Стасис  с   облегчением  вспомнил  о  рассказах   Игорька  про  парней,
развозящих  по  дачам  на  таком  фургоне  молоко  с  близлежащих   хуторов.
Оставалось  лишь  утереть  со лба  испарину ужаса и выйти  на  крыльцо, дабы
сообщить гостям, что в молоке в данный момент надобности нет.
     Перед дверью стоял действительно молодой и удивительно знакомый парень,
да еще и с подозрительном синюшной  отметиной на лбу. Более того - в руках у
него почему-то не имелось ожидаемого бидона или  хотя бы баночки.  Улыбка на
красивом лице носила явно зловещий характер.
     - Ты кто? - настороженно поинтересовался Стасис.
     - Дед Пихто! - признался Валдис  и сильным ударом кулака в лоб  закинул
его аж в середину коридора.
     Секунд через  пять Стасис приподнялся,  мотнул головой,  принял сидячее
положение  и пощупал  раскаленный  лоб: появившаяся на  нем бурая отметина в
чем-то породнила его с гостем.
     - Дедуля, - прослезился он. - Ну, наконец-то!
     Слезы были искренни. Но  вызвало их не появление нового "родственника".
Растрогало совсем другое - как мною, оказывается, людей по-прежнему помнят о
нем и ищут с ним встречи...
     Валдис поначалу опешил: решил, что одним  ударом  избавил  ненавистного
врага от его недавно мощного разума.  Но  когда тот взялся за лежащую  рядом
стальную  трубку,  предназначенную для Игорева  турничка, понял:  не  тут-то
было!
     Стасис  утер  скупую  слезу,  поднялся  на  ноги  и  оценивающе  потряс
увесистым оружием.
     В  гостиной   зазвенело  разбиваемое  стекло,   что-то  крупное  грузно
шмякнулось на пол.
     - Кажется, и бабуля пожаловала. - Стасис опасливо  заглянул о  комнату,
где из-за стола поднималась тупая физиономия Чабана. - О-о, старый знакомый!
Как же я скучал по тебе и по твоим друзьям!
     Хлопанье  распахиваемого  на  кухоньке  окна  заставило Стасиса изрядно
помрачнеть.  С  каждой секундой "гостей" становилось все больше, чего нельзя
было  сказать  о  нем,  по-прежнему  остающемся  в полном одиночестве.  Да и
приобретенная с помощью Валдиса позиция оставляла желать много лучшего.
     С последним неблагоприятным обстоятельством Стасис решил  совладать как
можно  скорее. Прежде чем Валдис  успел  ему  помешать,  юркнул  в гостиную,
захлопнул за собой дверь и закрыл ее  на крепкую защелку. В эту самую  дверь
секунду  спустя  забарабанили  крепкие  кулаки,  но  Стасис  уже  переключил
внимание на новый объект. Помахивая грозной трубкой, он  двинулся  к Чабану,
все еще пребывавшему на коленях за круглым столом.
     -  Мама...-  буркнул  Чабан  и шумно,  чуть  ли  не с многократным  эхо
сглотнул; не ожидал он оказаться один  на  один с уже известными ему жуткими
конечностями.
     - Не отвлекай ее сейчас, - вкрадчиво пропел ужас Чабана, обходя стол. -
Она молится за тебя.
     С этими  словами  Стасис  коротко взмахнул своим  оружием и  с  хрустом
проламываемого дерева опустил его перед самым носом  Чабана, едва  успевшего
отдернуть взмокшую физиономию.
     - Сегодня ты немного подвижнее...  - похвалил Стасис, но не договорил -
отвлек проломивший дверь кулак.
     Чабан  мгновенно  проявил  несвойственную  ему  сообразительность.  Еще
только  начал  Стасис  поворот  лица  в  сторону  "прорыва",  он  с грохотом
опрокидываемого стула бросился к  спасительному окну. На пути вдруг возникла
совершенно  неуместная  в  тот миг  физиономия  "товарища  по работе"; Чабан
"отодвинул" ее кулаком в челюсть и сиганул в окошко.
     Тем временем Стасис, совсем забыв о существовании в природе субъекта по
кличке Чабан, метнулся к двери и с наслаждением  врезал трубкой по тянущимся
к  защелке  пальцам. Раздался яростный  вопль,  и пересеченная  иссиня-бурой
полосой пятерня исчезла.
     - Нельзя! - пояснил Стасис свои действия. - Я занят!
     Он отчаянно паясничал, прекрасно понимая, что долго так не продержится.
Но  какого-то  выхода  из  сложившейся  ситуации  -  победного  выхода  - не
виделось.  Оставалось  лишь  кривляться, уповать  на судьбу и отбиваться  до
последнего.
     А последнее приближалось очень быстро. Вслед за полуминутным затишьем в
выбитую ногами  дверь  и в окно  посыпались вдруг  знакомые и незнакомые, но
единые  в горячем стремлении парни.  Стасиса так смутило их количество, что,
огрев трубкой Казбека, он застыл в смятении, не зная, что и делать.
     Определиться с незатейливой программой действий помогли сами пришельцы,
кучно набросившиеся  на  свою  одинокую  жертву.  Стасису  оставалось только
отбиваться от них ровно столько, на сколько хватит сил.
     И первое время он действовал, можно сказать, даже успешно. Разглядывать
врагов было некогда - бил наугад, куда придется; и  получалось неплохо, хотя
в ответ доставалось очень даже немало.
     Однако периодически  Стасиса достигал весьма  крепкий  и  умелый кулак,
удары которого разительно  отличались от  остальных. Ему удалось разглядеть,
что это  руки  Валдиса,  с  трудом пробивающегося через  свору своих людей к
вожделенной мишени. Теперь они оба  горели  желанием войти  друг  с другом в
более тесный контакт, но пока никак не удавалось...
     В  избиении Стасиса  вскоре произошло серьезное  изменение.  "Уведя" из
толпы  пару парией, он начал сдавать  свои  и доселе жалкие позиции. На всем
его  теле  выше пояса  оставалось  крайне  мало "неосвященных"  участков,  а
некоторые синяки  закровоточили. Силы пошли на убыль, он медленно оседал под
толчками своих мучителей.
     Валдис отчетливо видел,  что Стасис уже слабо реагирует на удары и лишь
отталкивает от себя не  намного  меньше его усталых палачей. Оставалось лишь
улучить подходящий момент...  Который  представился  на удивление скоро; меж
парией образовался  отличный  просвет, и в предвкушении  близкого  возмездия
Валдис отвел к плечу сжатый до хруста кулак.
     В  тот самый  миг  в  окно  влетело  нечто  опасно  крупное;  все взоры
устремились  ни  вторгшийся   в  процесс  мщения   объект,   при  тщательном
рассмотрении оказавшийся... Олегом!
     - Скорую вызывали? - деловито вопросил тот и досадливо причмокнул, видя
в сколь  плачевном положении  пребывает его окровавленный друг. - Так-так...
Диагноз очевиден. Мы очень вовремя, коллега!
     - Не  сказал  бы, - недовольно  пробурчал  Игорек,  переваливаясь через
подоконник и окидывая гневным  взором погромленную комнату. -  Но проветрить
помещение все равно надо!
     Сам "пациент" осознал происходящее далеко не сразу. В последние секунды
избиения  он  окончательно  понял,  что  не  может  справиться с  судьбой  и
припомнил  ранее совершенно непонятное  правило:  "Если вы  видите, что  это
неизбежно, расслабьтесь  -  и  получите удовольствие".  Что Стасис и сделал,
постепенно переключившись на  мысли  о  творчестве  Бенни  Хилла и  о работе
парламента в последнее время. И так увлекся, что когда на самом деле получил
удовольствие, только секунд через десять понял, почему: его перестали бить.
     Подняв распухшее лицо и увидев перед собой  друзей, он прямо подпрыгнул
от радости:
     - Наконец-то!
     Никогда не забывая о  долгах, он оттолкнул стоявшего рядом Антона и изо
всех сохранившихся сил врезал Валдису в неплохо подставленную челюсть.
     Однако они оба разлетелись в разные углы комнаты, ибо Валдис успел-таки
нанести свой долго киснувший у плеча удар.
     Прошло минут двадцать.
     - Очнись, орел!
     Стасис,  наконец, почувствовал хлопки по щекам. Он уже многое  понимал,
но говорить пока не мог, лишь промычал в ответ нечто нечленораздельное.
     -  Чего?  - не понял  Олег и  вопрошающе  глянул  на  Игорька, все  еще
исходящего яростью по поводу погрома в любимом домике.
     - Он говорит, что его  полная кличка  - Орел Комнатный...- перевел тот;
стул  под ним вдруг  развалился,  и, матеря  в полете  недавних "гостей", он
рухнул на пол.
     Стасис совладал с небывало тяжелыми  веками  и увидел в  образовавшиеся
смотровые щелки физиономию расплывшегося в извечно щедрой улыбке Олега. Одно
его ухо было явно больше и краснее другого.
     - Досталось вам...
     - Ха! Какие нежности!  Бьюсь  об заклад -  на  тебе сейчас и с лупой не
найти хотя бы крохотного живого местечка.
     - Завидуешь?
     Глаза Олега округлились  и в недоумении уперлись в пересевшего на диван
Игоря.
     - Еще скажи,  не знаешь, что девки обожают целовать героические мужские
раны?
     - Ну, пока он доползет до ближайшей...
     - А где все эти? - Стасиса волновало совсем другое.
     -  Твои уголовные знакомые?  -  уточнил Олег.  - Подрапали... Но одного
взять мы успели! И даже допросили.
     С максимальной осторожностью Стасис принял сидячее  положение  и увидел
привязанного к стулу в углу понурого, изрядно побитого Коготка.
     - И что удалось из него высосать?
     -  Наверное, все,  - пожал  плечами  Олег.  -  Немного, конечно... Этот
кроха, как и все остальные, работает на какую-то мафию  - занимаются рэкетом
и  контрабандой чего ни попадя -  например, наркотиков  и металлов. Заведует
всем у них некто Хан, которого сам  он в глаза не видел. У  них, мол, четкое
распределение - доступ к шефу имеют только "бригадиры" отдельных команд.  Во
главе  его  "бригады"  Валдис  -  тот  красавчик,  с  которым  ты  так  лихо
"поцеловался". Его координаты юноша ведает.
     Стасис судорожно вздохнул, попросил сигарету.
     - Чем же я им не понравился?
     - Вот тут мы услыхали нечто забавное, - Олег протянул ему пачку "Форм".
- Кроха уверяет, что от тебя у них сплошные неприятности. Например, вчера ты
со  своими  людьми  (с  нами,  очевидно)  при  самых гнусных обстоятельствах
отобрал у несчастных ребятишек металл на тридцать тысяч "зеленых"! А немного
ранее ты же угрохал четверых  крутых парней, посланных обучить тебя  хорошим
манерам...  В  связи со всем  этим у  меня вопрос -  кто такой  Хлыст  и  не
устроишь ли ты меня к нему на работу? Хотя бы уборщицей...
     - Я бы с удовольствием  тебе ответил, - вздохнул Стасис,  потирая виски
нещадно гудящей головы. - Но о таких людях в справочниках "Кто есть кто"  не
пишут.
     * * *
     Вечер  неспешно  вступил  в  свои  права.  Солнце уже  почти  легло  на
горизонт, раскраснелось на минуту перед  тем,  как скрыться на часок-другой.
Воцарилась соблазняющая покоем абсолютная тишина.
     - А  на  небе  - ни облачка! -  вздохнул  Олег,  мечтательно  взирая  в
лишенное стекла окно.
     Игорь  и Стасис сурово  глянули на  некстати размякающего  друга, глаза
второго,  вернее,  то,  что проглядывало  между  синюшными веками, заставило
Олега подтянуться и иначе выразить свое настроение:
     -  Я хотел сказать, что  именно  в такую погоду  и  должны  совершаться
настоящие дела. Кавказцы, например...
     - Пошли! - нетерпеливо перебил его Игорек, пружинисто встал с дивана.
     Стасису  это  понравилось.  Он  попытался  подняться  именно  таким  же
образом,  но   вышло  гораздо  медленнее,  и  сопровождалось  сие   действие
подозрительным хрустом в подрагивающих суставах.
     Олег   скептически   оглядел   несчастного   товарища,   которому   для
завершенности картины не хватало хотя бы костылей, и в очередной раз выразил
по этому поводу свое особое мнение:
     - Я глубоко убежден, что мы с Игорьком вполне справимся с этим Валдисом
и без твоего участия.
     - Я пойду, - скупо парировал Стасис.
     - К тому же мы поедем, - добавил Игорь и направился к двери.
     - Не на твоем ли тарантасе? - насторожился Стасис.
     -  Может,  на автобусе? - ехидно полюбопытствовал Игорь. - И вообще: ты
сколько в автосервисе работаешь?
     - А это причем?
     - Да при том, что даже сейчас там люди за такое время делают  себе даже
две машины.
     - Так был "Форд"; продал - нет особой нужды...
     - Тогда терпи.
     - Да! И кавказцы...
     Игорек глянул на Олега столь яростно, что рот у того захлопнулся сам.
     - Молчу, молчу, - буркнул поддакивала, после чего встрепенулся и громко
протрубил. - Так мы будем бить морду этому  гаду пли мы  не будем бить морду
этому гаду?
     - Пошли! - во второй раз скомандовал Игорь, и сам подал пример.
     На обочине дороги своих лихих  наездников  терпеливо ожидал старенький,
обшарпанный "Москвичек".
     - В полутьме он  не так уж и страшен, - похвалил Стасис, мысленно делая
скидку еще и на свои побитые глаза.
     - Кт