их".  Раздавленные  губы Коготка вызвали у него уважительный кивок,
но вся картина в целом - блеск злобы и прищуренных глазах.
     - Нехорошо, - констатировал он и стал в боевую стойку каратэки.
     Друзья переглянулись.
     - К барьеру, мушкетер! - Игорек хлопнул Олега по спине.
     - Боюсь  я,  -  хихикнул тот.  -  Больно красиво у  него  получается  -
картинку могу испортить...
     - Эстет хренов! - буркнул Стасис, переступая через мычащего Чабана.
     Недолгий поединок получился  весьма эффектным, и, кроме пары  пустячных
синяков, доставил  Стасису массу  удовольствия. Особенно последние  секунды,
давшие возможность блеснуть своим мастерством.
     Истолковав  некоторую  вялость противника как  неопытность,  белобрысый
взвинтился и в  высоком, изящном  прыжке с разворотом попытался свернуть ему
ногой  шею. Но  Стасис мгновенно  среагировал, без особых  усилий блокировал
удар и, пока белобрысый находился  в воздухе, вспрыгнул сам и изо  всей силы
резко распрямил правую  ногу. Получилось даже  лучше ожидаемого, ибо целился
он  в  пах,  а  угодил подъемом  ноги под зад,  да так  мощно,  что  вынудил
белобрысого совершить комичное сальто.
     - Не хило! - присвистнул Игорек.
     - Что  не хило? - взбунтовался Олег. - Еще минут пять назад это западло
висело на наших хрупких плечах! А теперь - герой?
     Стасис тут же почувствовал головокружение и осел на колени.
     - Это был кратковременный всплеск сил, вызванный суровой необходимостью
нашей неприглядной повседневности...
     * * *
     Валдис разлил по бокалам "Чинзано", поставил бутылку обратно в бар.
     - Честно  говоря,  я уж и  не надеялся  разыскать тебя, - признался он,
пока разворачивался, затем спросил: - За что выпьем?
     Он поставил бокалы на  столик, подсел к Инге и положил руку на ее узкие
плечи.  Она чуть дрогнула, не сумев скрыть  смятение.  Валдису такая реакция
доставила видимое удовольствие. Он все больше  убеждался, что  Ингины должки
не в первую очередь заставили его проявить упорство в  поисках.  Хотя именно
их наличие значительно упрощало достижение желаемого...
     К дому вдруг подъехала пара машин, с визгом тормозя у калитки.
     Валдис вскочил, на мгновение  теряя свойственное ему  обычно абсолютное
спокойствие, пружинистым шагом подошел  к окну и заглянул за чуть отдернутую
штору.
     - Что  еще за фокусы?  - буркнул  он себе  под нос, видя, что его  люди
возвратились с дела намного раньше должного.
     Уловив волнение Валдиса, Инга впервые за прошедший час решила заглянуть
ему в  лицо.  На секунду глаза их встретились. Инга  поняла, что  наглость и
самоуверенность Валдиса не столь уж безграничны, как ей до сих пор казалось.
Валдис с досадой обнаружил, что потерял несколько баллов.
     -  Парни зачем-то  дернулись,  -  произнес  он,  возвращая лицу обычную
улыбку. - Я сейчас...
     Дальше порога он их не пустил.
     - Получили у Рыбина бабки?
     В ответ хлынул  ноток оправданий.  За пять минут до назначенной встречи
появился вдруг тот самый придурок,  который с неделю назад увел у них девку;
и не один, а с двумя корешами, дерущимися, между прочим, ничуть не хуже его.
Даже Фана,  козел, "замесил"... Он  точно на Хлыста "пашет"! Иначе с чего бы
это постоянно путался под ногами в самый неподходящий момент?
     - А я-то решил, что это вы у него под  ногами путаетесь, - зло процедил
Валдис. - Чего же он теперь хотел?
     Ребятки  призадумались.  Спросить  об  этом  пришельца  они  как-то  не
удосужились. Да и не было необходимости...
     В отсутствие Валдиса Инга немного пришла в себя. Убедившись,  что самые
страшные ее ожидания не имеют под собой существенной почвы,  она успокоилась
и решила оглядеть дом, в котором оказалась впервые.
     "Вот так, дорогие товарищи, живут в нашей стране честные труженики!"
     Она невольно  сравнила  владения  Валдиса  с квартирой Стасиса. Даже по
очень  приблизительной оценке разница в стоимости,  включая  все содержимое,
получалась раз в  десять в пользу первого.  Как рассказывал  ей  Валдис, дом
достался ему в наследство от какой-то одинокой родственницы. Но  было видно,
что недавно в  доме  провели  капитальный  ремонт,  установив в  нем дорогую
импортную мебель.
     Она достигла  тупика темного коридора и  по узкой лесенке поднялась  на
второй этаж.
     - Ах!
     До ремонта, возможно, это  был просто замусоренный чердак. Но теперь...
Все просторное  помещение было превращено  в  нечто среднее  между роскошной
спальней  и  комнатой отдыха, все  детали  которой  подобраны друг  к  другу
тщательнейшим  образом  и  в  ином  сочетании  непредставимы.  Что  касается
затраченных на это сумм - тысяч сто, если не больше!
     "Вот где предстоит мне провести сегодняшнюю ночь".
     Инга  присела  на свежезастланную, источающую почта  неуловимый  аромат
чертовски высокую  кровать и провела ладонью по холодной  ткани темно-синего
одеяла.
     "А какая я здесь по счету?"
     Перед глазами пробежала незамысловатые сюжетцы о сменяющих друг друга в
этой  постели  самых  разных  девочках-девицах. Конечно,  большинство из них
оказывалось здесь  лишь  потому,  что очень уж  хотелось  пожать ночь-другую
чужой,  никогда более  недоступной  роскошью  -  мечта,  реализация  которой
оплачиваема чем угодно.
     Инге  захотелось хоть  чем-нибудь  оправдаться пред занывшей душенькой,
отделиться от других... Не очень-то  получалось. Шаткий это аргумент - долги
денежные. Да и смешно утешаться тем, что не нужна тому, кого сама желаешь...
Кстати, "не для протокола", сколько же можно испытывать судьбу  бесконечными
поисками высоких  чувств?  Недаром же  люди  говорят, что от  добра добра не
ищут. Все, к кому  Инга относилась  с большим  вниманием, причем, всегда идя
навстречу первой, все эти люди приносили ей если не аборт с долгой сердечной
и физической мукой, то уж чувство неуверенности с последующим осадком в душе
- непременно.
     "Валдис же - совсем другое дело. Его не надо  любить. Достаточно делать
влюбленный вид,  особенно перед окружающими. Хорошая актерская  работа будет
им всегда оплачена".
     Инга залпом  осушила бокал, хлопнула ладонью по горячей щеке, на минуту
надулась.  Но  очень  быстро ее  пробрал хмель  и очистил головку от  лишних
размышлений. Она  скинула  с  себя  одежду, полюбовалась стройным  тельцем в
большом зеркале  рядом  с кроватью Довольная осмотром, заулыбалась и юркнула
под одеяло.
     "Хорошо   быть  красивой  -  можно  выгодно  себя   продать...  и  даже
неоднократно перепродать".
     - Казбек, - устало протянул Валдис, и  гордый, никогда не бывший трусом
лезгин  все  же дрогнул. - На поиски этих типов даю  вам трое суток. Узнать:
кто такие, где живут и имеют ли отношение к Хлысту или кому другому.
     - Но времени...
     Казбек   не   договорил.   Его   попытку   возразить   прервал    ноток
русско-латышской брани. После  чего с очень сильным,  резким акцентом Валдис
спросил:
     - Теперь все ясно?
     - Теперь - да...
     - Тогда проваливайте!
     На  сей ласковой фразе  они  и расстались. Не  удостоив своих  парней и
кратким прощальным  взором, Валдис вернулся в дом, почему  и не услышал, как
удрученный Чабан буркнул:
     - Хоть за девку сказал бы спасибо.
     А на пороге гостиной Валдису пришлось испытать некоторое смятение.
     "Сбежала?"
     Одного бокала на столике не хватало. Что и успокоило: приличные барышни
с чужой посудой в окна не сигают.
     Он присел на кресло, закурил.
     "Что же это за странная троица? Неужели Хлыст в самом деле набрал целую
ораву крутых бойцов? Откуда? Да и когда успел?"
     Валдис снова вспомнил об  Инге - и все иные  мысли отступили  на второй
план.
     - Инга!
     А в ответ - тишина...
     "Где же она?"
     Валдис  обошел  весь первый  этаж -  безрезультатно. Ощущая нарастающее
волнение,  он  неторопливо  поднялся  наверх  и  расплылся и  щедрой  улыбке
одобрении.
     "А она первая, кто вынуждает меня трепетать  подобно шестнадцатилетнему
юнцу".
     * * *
     Понедельник -  день тяжелый. Всегда. Для Стасиса на сей раз он оказался
вообще невыносимым. Зря взятые отгулы измотали его бессмысленной пустотой. В
воскресную ночь  он  до  трех  проворочался  в  постели и  вышел  на  работу
совершенно разбитым.
     Хорошо  хоть  "вкалывать"   особо  не  пришлось.  Стасис  закончил  все
неотложное   до   обеда,   скислой  физиономией  проглотил   обычную  тройку
бутербродов и  вторую половину рабочего дня бродил унылой  тенью по боксу да
дворику и тянул сигарету за сигаретой, мечтая о той сладостной минуте, когда
окунется в родную постель.
     Можно было  бы завалиться на  лежак на крыше да позагорать. Если бы  не
риск уснуть...  А то однажды  возникшую над ним тень Стасис спросонья принял
за любителя  шуточек Леху  Карпухина и "не распечатывая"  глаза,  послал "на
седьмой этаж" мастера Буревича, к счастью человека понятливого...
     До  окончания  рабочего  дня  оставалось  уже менее  получаса, когда  к
воротам подкатили две совершенно одинаковые "Тойоты"  с крутым экипажем  "на
борту". Стасис  в это время сидел на скамейке перед боксом, мрачно посасывал
сигарету   и  считал  последние  минутки  выпавшего  на  его  долю  сурового
испытания. Увидев  вышедших на машин парней, он с  тоской  почувствовал, что
дело у них именно к нему.
     Так и  оказалось.  Только вот  за желанием непременно сегодня выяснить,
почему не работает  печка (это  летом-то!) скрывалось нечто  подозрительное.
Лишь выданная в качестве аванса свеженькая двадцатипятка отмела все сомнения
на задний план, и Стасис в меру энергично взялся за работу.
     Изучая приболевший агрегат, он не заметил, как  все остальные закончили
свои дела и разошлись по домам.
     -  Что,  один  остался?  -  дружески  поинтересовался плотный  верзила,
наблюдавший за электриком с заднего сиденья машины.
     - Наверно, - Стасис безразлично пожал  плечами. - Время-то  рабочее уже
вышло.
     Гонимый желанием поскорее покончить  с ремонтом, он не обращал никакого
внимания на странных клиентов, изучающе поглядывающих на него и  "шарящихся"
но  всей  территории  фирмы.  Однако  сосредоточиться  на  работе  никак  не
удавалось.
     - Слушайте,  мужики, -  сдался,  наконец,  Стасис. - Давайте на  завтра
отложим. Туго я сегодня соображаю - не выспался ни хрена.
     Мужики переглянулись. Тот, что поупитаннее, усмехнулся:
     - Настоящий боец всегда должен быть о форме.
     - Чего? - поморщился Стасис, настораживаясь.
     Самый  рослый  из  четверки,  обладатель  наиболее симпатичного,  густо
загорелого  лица  с маленьким шрамом на лице,  вкрадчиво, почти доверительно
пояснил:
     -  Нам сказали,  что  ты очень  крутой, - он приблизился  к  Стасису на
расстояние в полшага и, глядя на него с  верха своих ста девяноста, добавил:
- Хотелось бы проверить.
     После столь откровенного намека даже у  такого  отпетого оптимиста, как
Стасис,  сомнений быть не  могло:  бить  собрались,  причем  все  четверо на
одного. Стасис тяжело, прерывисто вздохнул: дошло  мол. В его сигнале была и
пометка: неохота, братцы. Но  он  не делал на ней акцентов,  ибо  знал -  не
поймут. То есть - даже  и знают,  что "настоящий боец" сегодня  с превеликим
трудом по поверхности земли-матушки перемещается, а ведь только радуются.
     - Кто  же это такой знаток моих способностей? - поинтересовался Стасис,
оттягивая время и пытаясь собрать хоть какие-то силенки. - Он уже  не желает
утвердиться в своем мнении?
     - Ха! - расплылся загорелый. - У этого паренька наблюдается присутствие
чувства юмора.
     Толстяк повел плечами, отодвинул воротник джинсовой куртки от  шеи чуть
назад и упер ладони в бока:
     - Начнем, пожалуй?
     Стасис отступил на пару шагов назад, поджался:
     - И сколько же в его глазах в тот момент было сострадания...
     В следующую секунду одни из четверки бросился к Стасису, и, целясь  ему
в глаз,  с  внушительной  силой вынес  квадратный кулак  вперед. Стасис едва
успел  изобразить  дерганый, не очень  удачный блок предплечьем  левой руки,
отнесший все же удар от головы чуть в сторону.
     - О-о, -  загорелый вяло похлопал в ладоши.  - Счет в вашу пользу, сэр;
один - ноль. Любопытно, каким он будет в конце нашей товарищеской встречи?
     Стасису не понравился  развязный тон комментатора. Но поскольку до него
было далековато, он  выместил  все раздражение на  его  приятеле, так  нагло
совсем недавно ринувшемся в бой. Не успела  на его невзрачном лице смазаться
ехидная улыбочка, как кулак Стасиса с  еле слышным свистом мелькнул от плеча
и внешней стороной хлопнул  по впалой щеке. Пока  ошарашенный  парень  менял
выражение скошенного лица, Стасис  подпрыгнул и  с хрипом  почти предельного
усилия  резко  распрямил согнутую в  колене правую ногу. Носок  промасленной
кроссовки ухнул  в  подбородок парня, зубы изумленно клацнули, и, выгнувшись
дугой назад, он рухнул на покрытый толстым слоем затверделой грязи пол.
     Сотоварищи поверженного  мигом  посерьезнели  и поджались,  готовясь  к
нешуточной драке.
     - Теперь уже и  в самом  деле одни -  ноль! - с улыбкой сообщил Стасис,
приободренный  неожиданно  быстрым  первым успехом.  -  Полагаю, для  полной
победы четырех очков вполне хватит...
     -  Не обольщайся, -  мрачно посоветовал загорелый. -  За тебя назначена
слишком хорошая плата, чтобы все так хорошо закончилось.
     "На меня кто-то неплохо ставит; - подумал Стасис с тоскливой гордостью.
- Четыре к одному, плюс немалые "бабки"... Знать бы, кто этот индюк".
     В размышлениях своих он допустил небольшую ошибку, ибо против него было
уже не  совсем  четыре человека. Однако на  оставшихся троих выпали основные
трудности. Взялись  они за Стасиса  всерьез, да  и  оказались  намного круче
своего приятеля.
     Стасиса  в его не слишком еще длинной  жизни били достаточно, чтобы  он
мог теперь отличить опытного бойца  от обычного уличного хвалыги. И он сразу
и с полной уверенностью отнес противников к  первой категории. Ибо  били его
очень больно, потому  что  по-настоящему  сильно, точно  и кучно.  Еще бы  -
шестерка кулаков размером  с пудовую гирьку, да по такой миниатюрной мишени,
как Стасис!
     Уже через  минуту  побоев парень осознал, что  долго так  не  протянет.
Опытные громилы отлично знали, что каким бы королем драки их "подопечный" ни
был, ему  не  устоять против  одновременно  нападающей тройки.  А  посему не
останавливались ни на секунду.  Кое-что и им  перепадало от щедрого недруга,
но это не шло ни в какое сравнение с его потерями!
     В  одни удачный миг Стасис все  же сумел отступить на спасительный  шаг
назад,  вытянулся в  струну и во все  горло заорал нечто  нечленораздельное,
однако и очень жуткое. На  секунду все трое его мучителей опешили и замерли,
осознав  свою  ошибку лишь тогда,  когда Стасис махнул в воздухе ножками, на
лету поворачиваясь вокруг оси, прыгнул на руки и окончательно приземлился на
широко расставленные ноги метрах в трех от прежнем точки.
     Теперь он возымел долгожданную возможность маневра.
     Слаженность в рядах тройки пропала. Первым опомнился толстяк,  дернулся
вперед  - и  был  встречен  Стасисом,  который  совершил  высокий  прыжок  с
разворотом и изо всех сил носком ступни разгибаемой ноги заехал ему в удачно
подставленную пухлую щеку. Последовал звонкий шлепок, и заплетающимся  шагом
толстяк засеменил бочком в заданном направлении.
     Немало изумленный тем, что жертва его  сокрушительного удара еще ходит,
широко  распахнутыми  глазами  Стасис  проследил,   как  толстяк  добрел  до
ближайшего верстака и, оперевшись на него, замотал одурелой головой.
     "Передохни,  приятель", - решил  Стасис и бросился к  загорелому - явно
самому грозному своему противнику.
     Удар  не   удался:   запястье  было  крепко   схвачено   неподалеку  от
ненавистного лица.
     - Нельзя! - с улыбкой пояснил загорелый.
     Подобная  легкость в обращении обидела  Стасиса до глубины души. Да еще
рядом стоящий длинноволосый уродец засиял так, словно именно он принес своей
команде дополнительные баллы.
     -  Ты-то че лыбишься? - рявкнул  Стасис,  не очень  сильно,  но  вполне
душевно смазал ненавистную  улыбку грязной подошвой кроссовки  и  едва успел
перехватить мчащееся к его горлу предплечье загорелого.
     -  Молоток!  -  похвалил тот,  отстраняясь, и  покосился  на  приятеля,
вытирающего лицо ладонями. - Но товарищеской ничьи не получится.
     В следующее мгновение он подсек ногу Стасиса, вынудив того упасть боком
на пол. Но  стремительно опускающаяся туфля была перехвачена  возле живота и
даже чуть вывернута. Резким движением загорелый вырвал ногу из захвата и тут
же попытался пнуть поверженного другой ногой.
     Однако  Стасис  уже  откатился в  сторону и  вскочил  на ноги с улыбкой
озверевшего людоеда.
     -  Ловите  кайф,  ублюдки!  -  посоветовал  он, в  одни  прыжок  достиг
приходящего в себя толстяка,  стоя боком к нему и  держа в  поле зрения двух
других,  резкими  ударами  локтя в  живот и  внешней стороной  кулака  в лоб
окончательно  вывел того из  строя, после  чего  схватил лежащую на верстаке
увесистую  стальную трубку  и с закрутом метнул ее в загорелого, отгоняя его
на  пару секунд от очередной своей жертвы; этих самых секунд вполне хватило,
чтобы  подскочить к длинноволосому,  отбить его  вялый удар и  молниеносными
ударами  в  солнечное  сплетение,  горло  и  лоб  отключить  того  на  очень
неопределенное время.
     Теперь Стасис остался один на один с загорелым.  С минуту  они пожирали
друг   друга   свирепыми   взглядами   и  готовились   к  завершающей   фазе
"товарищеской" встречи.
     - А ты и впрямь крутой, - похвалил загорелый сквозь зубы.
     - Зато вы орлы только в куче.
     Их поединок длился  около десяти минут и под конец измотал обе стороны.
Еще бы - с  бешеной скоростью  метаться по всему боксу и "сердечно" молотить
друг  друга, порой  куда  попало.  Тут уж  одними  синяками не  обошлось.  У
загорелого  были порваны  штаны,  кровоточили угол  рта  и укушенный локоть;
левый кулак Стасиса оброс  налипшей на  густую  кровь  грязью, через  правую
грудную мышцу проходила широкая царапина, ныло ушибленное колено.
     - Все равно я тебя удавлю, -  тяжело дыша,  пообещал загорелый во время
короткой паузы.
     - Куда тебе, - хрипло усомнился Стасис. - С такой-то прической.
     Ранее симпатичный чубчик загорелого и впрямь уже сник.
     Тем не менее, бой продолжался с  не меньшим упорством. Разница состояла
лишь  в  том,  что  теперь соперники полагались больше на сюрпризы,  чем  на
иссякающие силы.
     Один момент заставил Стасиса испытать  даже секундный страх, когда  ему
чудом удалось блокировать совершенно незнакомый, но судя по направленности в
висок явно смертельный удар.
     После этой  неудачи загорелый отскочил на  шаг  назад и с искаженным от
ярости лицом выкрикнул:
     - Ты все равно труп!
     Наглая  несгибаемость  какого-то электрика из задрипанного  автосервиса
лишила его всякого самообладания.
     Сам наглец едва держался  на ногах. Кроме всего прочего, ему так сильно
хотелось спать, что  участившиеся порывы  зевоты  начали  мешать нормальному
ведению поединка, хотя и взвинчивали загорелого, по-своему  истолковывавшего
странное поведение противника. В  общем-то Стасис уже готов был получить как
следует по морде, лишь бы дали потом хлебнуть немного "Пепси"  да запалиться
в постель.
     Как там у Пушкина? Мечты, мечты - где ваша сладость?..
     И  в  какой-то  момент  Стасис  озверел. Да  так, что перестал  зевать,
потерял остатки  самоконтроля и ринулся в  решительнейшую атаку.  Он  уже не
почувствовал нескольких полученных ударов, вообще толком не  понял,  как все
произошло,   -   тело  само   выполняло  одну   из  заложенных  многолетними
тренировками   программ.  Последовал   с   десяток   ударов  -   сильнейших,
сопровождающихся треском переломов и брызгами кров