дя, что на лоточек упала пачка сигарет, Филип продолжал кидать  в  щель
монетки.  Снова  скосил  глаза  на  девушку:  теперь  она,  откинув   крышку
багажничка, извлекала оттуда два последних мешка.  На  Филипа  не  смотрела.
Проследовала к себе в номер, прикрыла дверь. Филип опять нажал рычаг, забрал
обе упавшие пачки. В обеих  оказались  сигареты  с  уменьшенным  содержанием
никотина. Филип  вскрыл  одну,  вынул  сигарету,  оторвал  фильтр,  закурил,
раздумывая, что делать дальше.
   После третьей затяжки оборванной сигареты решение пришло. Кинув обе пачки
в мусорную урну при входе в мотель, стряхнув прилипший к губе  табак,  Филип
направился по узкой  дорожке  к  номеру  неизвестной.  Решительно  постучал.
Подождал. С той стороны стук явно  произвел  замешательство,  но  вот  дверь
приоткрыли, и Филип увидел незнакомку. Уже без шляпы, волосы  распущены;  не
красавица, но, надо признать, совсем недурна.
   - Приветствую! - наилюбезнейшим образом  произнес  Филип.  -  Меня  зовут
Филип Керкленд. Я видел, как  вы  воровали  мусор  на  территории  "Десятого
крестового", в  окрестностях  Баррингтона.  Хочу  спросить,  зачем  вам  это
понадобилось?

Глава 6

   Филип едва сдержался, чтоб не рассмеяться. Девушка, от удивления  разинув
рот, глядела на него и бледнела  прямо  на  глазах.  Отступила,  попятилась,
Филип открыл дверь шире.
   - Не может быть... - пролепетала  она.  -  Там  никого  не  было,  я  все
рассчитала...
   Пытаясь изобразить миролюбивую улыбку,  Филип  вошел,  прикрыл  за  собой
дверь.
   - Я оказался на заправочной станции, впереди по шоссе. Вам  повезло,  что
я, а не другой. Не пугайтесь, я не  злодей.  -  Он  огляделся.  Две  кровати
торцом к стене,  напротив  письменный  столик,  зеркало.  В  углу  у  двери,
ведущей, по-видимому, в  ванную,  потертое  кресло.  У  ближайшей  от  входа
кровати сложены мешки с мусором.
   Филип обошел все еще застывшую в  оцепенении  девушку,  перешагнул  через
мусорные мешки, уселся на кровать. Кивнул на кресло.
   - Может, присядете, поговорим?
   Не сводя с него глаз, она обошла кровать, шагнула к креслу. Опустилась  -
все так же, не отводя взгляда.
   - Вы кто? - еле слышно выдохнула она. Филип снова улыбнулся.
   -  Я  уже  представился.  Меня  зовут  Филип  Керкленд.  А  вы  пока   не
назвались...
   - Сара, - нехотя выдавила  она.  -  Сара  Логан.  Послушайте,  почему  вы
шпионили за мной?
   Тут Филип не удержался, рассмеялся.
   - Ишь какая, с больной головы на здоровую! Если я шпион, вы-то - воровка!
   В глазах девушки вспыхнул вызов.
   - Ничего подобного! - с достоинством сказала  она.  -  По  законам  штата
Нью-Йорк мусор брать не возбраняется. Я наводила справки...
   - Как-как? - с улыбкой переспросил Филип. - Справки наводили?
   - Все и всегда надо проверять, - отрезала девушка. - Но  будьте  любезны,
ответьте на мой вопрос. Зачем вы за мной шпионили?
   - Собственно, я не шпионил,  -  непринужденно  откликнулся  Филип.  Вынув
пачку "Честерфильда", он закурил. Сара поморщилась на дым,  но  смолчала.  -
Просто заехал поглядеть на этот монастырь.
   - Зачем? - быстро спросила Сара, самообладание вернулось к  ней.  Закинув
ногу на ногу, она испытующе глядела на Филипа.
   Однако пальцы ее нервно  постукивали  по  подлокотнику  кресла,  и  Филип
понял, что волнение у нее все же не прошло.
   - Сами не сказали, для чего вам понадобилось красть  мусор!  -  парировал
Филип.
   - Так дело не пойдет! Вам отвечать первому, это вы ко мне заявились.
   - Резонно! - кивнул Филип.
   И он рассказал, что счел нужным, опустив кое-какие  детали  и  не  назвав
фамилии Хезер на случай, если  окажется,  что  Сара  Логан  журналистка.  Та
слушала его на удивление бесстрастно, даже когда  Филип  дошел  до  описания
крови на стене. Рассказ занял минут десять, не больше.
   - Вот и все, - сказал он в завершение. - Я рассказал, теперь ваш черед.
   И снова закурил, приготовившись слушать.
   Сара встала, подошла  к  единственному  в  номере  окну,  выходившему  на
стоянку мотеля. Открыла, глубоко вдохнула чистый воздух,  проходящий  сквозь
сетку. Обернулась к Филипу.
   - Прежде хочу еще спросить...
   - Прошу!
   - Вы упомянули, что  снимаете  мастерскую  в  Манхаттане.  Вы  тот  самый
фотограф Филип Керкленд?
   - Тот самый.
   - Как называется ваш фотоальбом?
   - Это что, проверка! - обиженно вскинулся Филип. Сара тряхнула головой.
   - Просто хочу убедиться, что вы тот, за кого себя выдаете!
   - "Остановись, мгновенье!" - буркнул Филип. Она кивнула.
   - А какой у него эм-эс-ка-эн?
   - Что-что?
   - Международный стандартный книжный номер, - сухо пояснила Сара.
   - Понятия не имею! - замотал головой Филип. - Но уверяю вас,  я  фотограф
Филип Керкленд. Да, клянусь, вы сами-то этого номера не знаете!
   Сара усмехнулась.
   - Поль, тире, три ноля, три  тире,  десять  тысяч  один,  тире,  пять!  -
отчеканила она.
   - Весьма польщен! - сказал Филип.
   - Пустяки! - она тряхнула  головой.  -  Запомнилось  только  потому,  что
ритмично укладывается. Засело в мозгу вместе с другими де-ка-и-бе-ка...
   - А это еще что за чертовщина?
   - Данные каталогизации изданий Библиотеки Конгресса.
   - Вы библиотекарь?
   - Нет, - ответила Сара. Отошла от окна, снова села в кресло. - Я историк,
научный сотрудник Библиотеки Конгресса.
   - Так-так... А мусор для чего воровали?
   - Ищу факты, - сказала Сара,  голос  у  нее  дрогнул.  В  нем  прозвучали
одновременно гнев и печаль.
   - Какие факты?
   - Об убийстве. Которые я смогу выставить против убийц  моего  отца!  -  с
вызовом произнесла Сара.
   Филип с интересом взглянул  на  хрупкую  девушку  в  необъятном  свитере:
каштановые пряди волнами спадают на плечи, по виду  никак  не  скажешь,  что
такая способна на кровную месть.
   - Можете толком объяснить? - сказал он мягко. - И горячиться не надо.
   - Может, вы помните... - начала Сара.  -  Отец  был  сенатор-демократ  от
штата Кентукки. Примерно год назад против него начали травлю.
   - Кто?
   - АККИ. Американская консервативная коалиция за истину.  У  них  солидный
центр в Вашингтоне во главе с неким Джоном Стинбейкером.  Развернули  против
отца шумную кампанию, лили на него грязь и клевету. Только номер не  прошел.
Отец на провокацию не поддался. Я думаю,  они  хотели  вынудить  его  подать
голос против сторонников аборта, а может, просто  надо  было  провалить  его
кандидатуру на очередных выборах.
   - Но ведь вы сказали, номер не прошел... Сара кивнула.
   - Тогда он их высмеял. Сказал, любовь, война и политика должны обходиться
без интриг. Но уже недели через три отцу стало не до смеха. Словом, они  его
достали...
   - Каким образом? - спросил Филип.
   - Я толком не знаю, - дернула плечом Сара. - Он не рассказывал.  Приезжаю
как-то к нему в Уотергейт, а он среди бела дня пьян...  Пару  раз  порывался
мне что-то сказать, но тут же обрывал себя, будто  боялся  выдать  тайну.  А
едва я спрашивала об АККИ или Стинбейкере, немедленно взрывался. Я  отстала.
И вот, это случилось почти полгода назад, он покончил  жизнь  самоубийством.
Вставил дробовик дулом в рот, нажал курок... -  Сара  зажмурилась,  веки  ее
напряглись. Она судорожно перевела дыхание. Филип молчал.  Несколько  секунд
девушка боролась с собой, потом продолжала:
   - Не осталось ничего - ни записки, ни объяснения, почему так...  Ушел  из
жизни, и все. И виной тому, я убеждена, Стинбейкер и его  компания.  Сначала
их мерзкая травля по радио и телевидению ни к чему  не  привела,  тогда  они
изменили тактику, и кончилось тем, что папа наложил на себя руки...
   Она тяжело, прерывисто вздохнула.
   Филип  потянулся  к  пепельнице  на  тумбочке  между  кроватями,  загасил
сигарету. Повернулся к Саре.
   - Все-таки не понимаю, почему ни  с  того  ни  с  сего  вам  понадобилось
грабить монастырский мусор.
   - Так ведь все взаимосвязано! -  устало,  с  легким  раздражением,  будто
Филипу это хорошо известно, сказала Сара.
   - Представьте, я ничего  не  понимаю,  -  мягко  сказал  Филип.  -  Можно
поконкретнее? Она вяло улыбнулась.
   - Простите... Уже полгода я только об одном и думаю. Все пытаюсь  сложить
по кусочкам, по осколочкам, дойти до истины, чтоб ею поразить  преступников.
Потому мне кажется, что все так очевидно...
   - А я ищу близкого мне человека, - сказал Филип. - И  включился  на  пять
месяцев позже вас. Пожалуйста,  расскажите  поподробней  -  Хорошо!  -  Сара
подалась вперед; чувствовалось, рассказывать ей нелегко. - Пока мне немногое
удалось, но связи я все же  выявила.  Эти  люди  словно  сетью  опутали  всю
страну.
   - Кто? - осторожно спросил Филип.
   Сара недовольно покосилась на него, и  тут  впервые  Филип  заметил,  что
глаза у нее какие-то  серебристо-серые,  такие  светлые,  что  радужка  едва
выделяется на фоне белка... Красиво, как ни странно...
   - Да-да, конечно... - спохватившись, усмехнулась Сара. - Так вот,  начнем
с АККИ. Между нею и ОПА, Организацией "Пробудись, Америка", прямая связь.
   - Это та самая ОПА, которой заправляет Билли Карстерс? - спросил Филип.
   Насколько он знал,  ОПА  выплыла  на  поверхность  вскоре  после  прихода
Рональда Рейгана к власти и вроде бы претендовала  на  роль  некоего  рупора
единения христианской Америки. Ни самого Карстерса, ни его организацию Филип
никогда всерьез не воспринимал.
   - Она самая, - подтвердила Сара.  -  Но  Карстерс  лишь  председатель,  а
истинный хозяин ОПА некто Эндру Даглас Кронен. Из породы  старых  закулисных
интриганов. Мне удалось  выяснить,  что  начинал  он  на  мелких  ролях  при
никсоновском Комитете по переизбранию президента, КПП. Так  вот,  Кронен  со
Стинбейкером старые приятели, и  АККИ  оснащает  ОПА  необходимой  рекламой.
Иными словами, прямой доход Кронену со Стинбейкером обеспечивает Чарлз Тодд,
крупный маклер, а ему компьютерную технику оплачивает Семюэл Келлер...
   Довольный, что услышал знакомое имя, Филип вставил:
   -  Не  тот  ли  Келлер  -   вроде   Говарда   Хьюза,   владелец   крупной
фармацевтической фирмы?
   Недовольная, что перебили, Сара нехотя кивнула.
   -   Этот.    Вдобавок    основатель    центра    "Орел-один",    крупного
научно-консультативного заведения с правым уклоном,  располагается  в  штате
Невада.
   - Стало быть, Келлер главный элемент в этой, как вы выразились, "сети"? -
спросил Филип.
   - Отнюдь. Дело в том, что Келлер выставляться не любит.  Лидер  у  них  -
сенатор Джеймс Харкорт Споу, от штата Арканзас.
   - Вы смеетесь! - развеселился Филип. - Этот жалкий фигляр!  Ведь  это  он
стоял рядышком с Джорджем Уоллесом на ступеньках школы в Литтл-Роке тогда, в
конце пятидесятых!
   - В пятьдесят шестом, - уточнила Сара. - Это год моего рождения! -  Филип
прикинул: двадцать семь. Выглядит моложе. - Между прочим, - продолжала Сара,
- сенатор Сноу вовсе не фигляр. С подчиненными он и в самом деле до смешного
старомоден, но вместе с тем вот уже двадцать  три  года  бессменно  занимает
сенаторское кресло. Даже мой отец  воздавал  ему  должное.  При  всем  своем
оголтелом консерватизме Сноу все-таки  удалось  своими  силами  пробиться  в
Капитолий. В последнее время к  его  словам  стали  прислушиваться,  это  до
смерти пугало отца... - Она осеклась, закусила губу, потом продолжала:
   - Он самый страшный из консерваторов, к нему все нити сходятся, Келлер  в
том  числе.  Первый  фармацевтический  завод  Келлера  построен  в  двадцати
километрах от городка, где родился Сноу.
   - Все-таки я не вижу, какое это имеет отношение к "Десятому крестовому" и
к тому, что вы похитили их мусор, - не сдержался Филип Он выкурил уже больше
полупачки сигарет, и чем дальше, тем больше увязал в путанице  перечисляемых
Сарой имен и организаций.
   - Вернемся к Билли Карстерсу, - продолжала Сара.  -  Изначально  "Десятый
крестовый" - его идея. Чтоб узнать это,  мне  пришлось  немало  потрудиться,
рылась в старых подшивках "Сатердей ивнинг  пост"  и  нашла  там.  Пятьдесят
девятый год, это  как  раз  тогда,  когда  Билли  перекинулся  от  бродячего
евангелизма к телепроповедям. Он выдумал организацию,  нечто  среднее  между
бойскаутами и воскресной школой, назвал "Десятый крестовый поход". Униформа,
строевая подготовка плюс цитаты из Библии.
   - Прямо гитлерюгенд! - вырвалось у Филипа.
   - Совершенно верно! - кивнула  Сара.  -  Но,  видно,  что-то  у  него  не
выгорело, и уже в шестидесятые в связи с именем Билли в газетах не  мелькали
упоминания об униформе и достижениях  "Десятого  крестового".  И  все  же  я
старательно изучила деятельность всех организаций, с которыми связан  Билли,
в особенности  "Фонда  протестантов-евангелистов",  ведущей  в  своем  роде,
которая   даже   телевыход   имеет,   передачу   "Евангельский   час".   Эти
"протестанты-евангелисты"   включают   в   себя   группку    "Провинциальная
миссионерская корпорация:  "Американское  наследие".  Та,  в  свою  очередь,
является  владелицей  двух  крупнейших  и  доходнейших  фирм,   поставляющих
средства Карстерсу: издательства "Гейтуэй" и  компании  "XXI  век:  средства
связи и вклады".  Последняя  заслуживает  особого  внимания,  так  как  если
проглядеть перечень их земельных владений, нетрудно  определить,  что  этому
"XXI  веку"  принадлежит  все,  что  входит  в   собственность   сегодняшней
организации "Десятый крестовый поход".
   - Очень запутанно, - заметил Филип. Сара выгнула бровь.
   - Для вас я только самую суть  излагаю.  Вы  бы  послушали,  каким  путем
Карстерс выжимает доход из телевизионных передач  и  книжных  пожертвований,
уже точно голова пухнет! Да шут с  ним.  Главное,  я  нащупала  связь  между
Стинбейкером и "Десятым крестовым".
   - Прошу прощения, зачем вам это?
   - Затем,  что  другого  ничего  нет!  После  папиной..,  гибели  я  стала
проглядывать все его бумаги, дома и на работе. И нашла в мусорной корзинке в
его кабинете...
   Сара встала, подошла к письменному столику. Вынула  из  ящика  блокнот  и
фломастер, принялась что-то чертить на листке.
   - Там было множество смятых бумажек. Когда расправила, увидела  вот  это,
символ "Десятого крестового". Такая эмблема  у  них  на  пиджаках,  куртках,
повсюду. Видали когда-нибудь?
   Сара протянула Филипу блокнот.
   - Сам - нет, но мне описывали, - сказал Филип,  принимая  блокнот  из  ее
рук. Он смотрел на знак. Было в нем что-то зловещее.  Что-то  он  напоминал,
знакомое...
   - Как свастика, - подсказала Сара, глядя на Филипа  горящими  глазами.  -
Ломаете голову, на что похоже, так ведь? -  возбужденно  продолжала  она.  -
Вглядитесь, знак  определенно  напоминает  свастику.  Бумажки  у  отца  были
исписаны сплошь такими вот знаками, кое-где карандаш прорвал бумагу, с такой
силой он черкал. Я спросила, как часто  в  Капитолии  опорожняются  мусорные
корзины, мне сказали: ежедневно. Отец покончил  с  собой  в  субботу,  около
десяти вечера, я на  следующий  день  поднялась  в  его  кабинет  в  поисках
какой-нибудь записки. Следовательно, эти каракули, эти знаки  он  выводил..,
всего за несколько часов до  смерти.  Он  никогда  не  рассказывал  мне  про
"Десятый крестовый", но перед смертью то и дело выводил их эмблему.  Значит,
должна же быть связь...
   - Не слишком убедительно, - сказал Филип, возвращая ей блокнот.
   - Ну, конечно, не слишком! А как насчет пятна крови в вашей мастерской? У
нас с вами общая цель, мистер Керкленд!
   - Которая приводит к копанию в мусоре!
   - Я,  мистер  Керкленд,  имею  диплом  историка.  Даже  подумывала  стать
археологом. И  авторитетно  заявляю  вам,  что  во  все  времена  из  мусора
извлекалось намного больше фактов о  человечестве,  чем  из  любого  другого
источника. Возможно, через десять тысяч лет Библиотека Конгресса превратится
в прах, зато сколько останется свалок! Вот о чем я  думала,  отправляясь  за
мусором "Десятого крестового". Похоже, Баррингтон  -  их  центр  на  востоке
страны. Поэтому я проследила,  когда  и  на  сколько  они  сюда  заявляются,
улучила время и стащила мешки с мусором. - Сара с легкой  досадой  взглянула
на Филипа:
   - Если бы не вы, ни одна душа не узнала бы!
   - Извиняюсь! - улыбнулся Филип. - Но раз уж так вышло, могу я  предложить
вам помощь в вашем расследовании?
   Она серьезно посмотрела на него. Помолчав, произнесла:
   - Хорошо. Только для начала советую пойти и оформить себе номер в мотеле,
нам предстоит долго возиться.
   Филип кивнул, поднялся. С ходу расставила  все  по  местам,  подумал  он,
улыбаясь про себя. Значит, содружество предстоит деловое.  Он  направился  к
двери.
   - Да, кстати, - бросила Сара вдогонку, - не могли бы вы обзавестись менее
вонючими сигаретами?

Глава 7

   Филип устроился в соседнем с Сарой Поган номере. Когда он снова явился  к
ней, содержимое одного из мусорных мешков лежало  на  большом  куске  чистой
полиэтиленовой пленки.
   - Да уж, подготовились вы на совесть, - сказал Филип, кивая на пленку.
   Сидевшая на полу Сара подняла голову, кивнула.
   - Я  воспитана  в  старых  правилах.  Люблю  порядок  и  точность.  Очень
помогает.
   - В мусоре копаться? - опускаясь на колени, язвительно вставил Филип.
   Сара, насупившись, смолчала, продолжая рыться в куче. Содержимое  первого
мешка оказалось, на удивление,  почти  лишено  пищевых  отходов,  не  считая
пустой  коробки  из-под  порошкового  молока  и  чуть  зацветшего  батона  в
пластиковой обертке. Филип отметил это вслух.
   - Нормально, - сказала Сара, перебирая бумажки. - Насколько я  знаю,  это
баррингтонское заведение использует новейшие методы закаливания. В том числе
строжайшую диету. -  Она  расправила  какой-то  смятый  листочек,  с  минуту
рассматривала, отложила.
   - Что это за новейшие методы закаливания? - спросил Филип.
   Сара в раздумье опустилась на пятки, произнесла после паузы:
   - Методы... Немало пришлось потрудиться, но я все же выведала,  что  этот
"Десятый крестовый" создан, видимо,  по  образу  и  подобию  всяких  "дважды
рожденных". Копаются в житейских делах, повсюду следят  за  нравственностью,
подслушивают,  подглядывают,  вынюхивают.  И  вдалбливают  повсеместно  свою
ортодоксальную  религиозную  мораль.  Даже  так   называемые   "христианские
альтернативные школы" учредили. К тому же  лезут  в  самую  гущу  молодежной
преступности. Отсюда  все  самое  интересное  и  начинается.  Пооткрывали  с
полсотни "молодежных центров" в восточных штатах, причем в крупных  городах,
где  хроническая  безработица.  Якобы  для  перевоспитания;  на  самом  деле
формируют там свои отряды.
   - Не понял... - Филип прикурил от зажигалки, удобно привалился  к  спинке
кровати.
   - Вы бы лучше слушали, - пренебрежительно бросила Сара. - Я посетила один
их центр, он неподалеку от  меня,  в  Балтиморе.  На  Пратт-стрит,  ближе  к
Иннер-Харбор: район притонов, да и только, киношки явно не  для  детей,  все
такое...
   - Такое я видал!
   - Переоделась, чтоб за свою сойти. Чтоб казаться нищей горемыкой,  словно
ищу спасителя. Меня приняли, все показали.  Дом  снаружи  обшарпанный,  хуже
некуда. Зато на внутреннее  оборудование  денег  явно  не  пожалели.  Тут  и
превосходно оснащенный спортзал, и кафетерий, даже мебель какая-то, все  что
хотите...
   - То ли Христианский союз молодежи,  то  ли  Армия  спасения?  -  вставил
Филип.
   - Вот-вот! Изучают Конфуция, читают, плюс к тому  стрелковая  подготовка,
имеют свой электронный тир. Трудно поверить, посреди таких трущоб заведение,
где тебе и науки, и спорт, притом ни цента из государственной казны!
   - И каким же образом они публику набирают?
   - А это по вечерам. Я их поблагодарила за экскурсию,  а  сама  -  шмыг  в
ресторанчик напротив, он круглые сутки открыт,  села  за  столик.  Пью  кофе
чашка за чашкой, сама наблюдаю. Около семи вечера дом замирает, но через час
снова зажигаются окна, подъезжает пара автофургонов, в них  садятся  человек
по десять ребят лет восемнадцати  и  старше.  Потом  с