ный
мужчина!
     --  Господи, ну неужели вы до сих пор не поняли? Джек спбсобен  на все.
Фукида зашел ко мне  и стал уговаривать, чтобы я не выходила замуж за Джека.
Сказал, что
     он сам на  мне женится, даст мне все, что душа пожелает. Представляете,
до чего трогательно?
     -- И что же?
     -- Я посмеялась. Но потом мне сделалось его жаль, и я решила его слегка
утешить.
     -- Ага,  начинаю  понимать  суть дела!  И  тут  неожиданно нагрянул ваш
жених.
     -- Да не один, а с тремя "гориллами".
     -- Ничего  страшного!  -- Дэмура был уверен, что даже три драчуна -- не
угроза  для   такого,  мастера,   как  Фуки-да.  --  Не  стоит  волноваться,
Адзато-сан. Фукида сумеет за себя постоять.
     --  Но  вы не знаете,  каких телохранителей подобрал Джек!  Думаете,  я
ничего не  смыслю в  каратэ?  Я  несколько лет прожила  бок  о бок  с Джонни
Адзато, наблюдала за его тренировками, за репетициями перед каждым очередным
фильмом, видела, как они упражнялись с Фукидой.
     -- Я верю вам. Конечно же, вы разбираетесь...
     -- О'кей. Тогда поверьте, что я в состоянии оценить, чего стоят эти три
молодчика. Все они опытные мастера, а один так просто  экстра-класса. Но это
еще полбеды.
     -- Тогда в чем же беда? -- Дэмура занервничал.
     -- Джек угрожал Фукиде пистолетом. -- Голос женщины звучал  все слабей,
и последние слова она выговорила чуть  слышно.  Но все же выговорила. А ведь
ей  нелегко было  решиться  на такой шаг:  выдать  человека,  с  которым она
собирается  строить  совместную жизнь.  Человека,  который,  по  ее  мнению,
способен на все.
     --  Куда  они направились? -- Теперь уже и Дэмура  был взволнован, хотя
внешне это никак не проявлялось.  Взгляни на  него кто-нибудь  из  скучающих
дежурных по участку, он не заметил бы в Дэмуре никакой  перемены. 'Невысокий
щуплый старик с реденькими седеющими волосами и отрешенно задумчивым лицом.
     -- Не знаю. Джек сказал только, что они научат его приличиям.
     -- Ладно! Я  позвоню, как  только мне удастся  что-нибудь разузнать. --
Дэмура бросил трубку и выскочил из-за стола. Маццони скорее всего собирается
просто поколотить Фукиду, так сказать, вернуть долг. Если бы в его намерения
входило убийство,  Джек Маццони был бы далеко* отсюда, скажем,  улетел  бы к
себе в Америку, пока здесь по его приказанию провернули  бы это  дельце.  Но
мысль эта не  успокоила  Дэмуру.  Фукида не из тех, кто  послушно  даст себя
поколотить.  Конечно  же, он воспротивится и,  если ему  удастся совладать с
"гориллами",  разделает  Маццони под орех. Правда, тот  может  пустить в ход
оружие и  застрелить Фукиду в  порядке самозащиты. Свидетели  в  его  пользу
найдутся -- целых три. Дэмура  выбежал из здания, увлекая за собой шофера, и
на ходу назвал ему адрес Маццони. Если у американца есть хоть капля  ума, он
увезет  Фукиду к  себе. Тогда речь пойдет  не только о  самообороне, но и  о
защите жилища. Большинство американцев свято убеждены,  что в своем доме они
имеют право пристрелить  любого, кто вошел без  разрешения.  А как доказать,
что Фукида очутился в доме Маццони  по воле хозяина? Даже если Линда решится
свидетельствовать  против  жениха,  все равно легко можно  отговориться. Да,
моя, они увезли Фукиду, но совсем недалеко, а.там отвесили ему пару оплеух и
выставили из машины вон. Им и в голову не приходило, что тот вздумает мстить
и  ворвется в дом  Маццони.  Должно быть, так и поступит американец, если  у
него есть хоть  капля ума и если  он  действительно способен  на убийство. А
почему,  собственно, отказывать ему  в уме? И близкий человек -- его невеста
-- считает, что Маццони способен на все.
     Фукида  нервничал, ладони  его  противно вспотели.  Ему еще  никогда не
доводилось стоять  под  дулом пистолета. Конечно,  в фильмах  это  случалось
сплошь и рядом. Но  жизнь -- сейчас он остро почувствовал  это --  совсем не
похожа  на  кино.  Мысль, что вооруженному  человеку  достаточно  шевельнуть
пальцем,  чтобы  оборвалась  его  жизнь,  парализовала  Фукиду.  Но   каждой
клеточкой существа он сознавал,  что не позволит избить себя. Впрочем, какая
ерунда!  Ведь  искусство  каратэ  должно  было  бы  привить ему  необходимое
самообладание  и гибкость тактики.  Пусть  даже на сей раз он уйдет побитым,
зато при случае отплатит гангстерам с лихвой. Но Фукида  чувствовал, что это
самообман. Если он поддастся им сейчас, то нечего надеяться на благоприятный
случай впоследствии.  Если позволит  побить  себя,  у  него уже  никогда  не
достанет смелости в  открытую схватиться с Маццони. Подобная порода бандитов
только  потому  и  существует,  что  их боятся.  Люди видят  их  жестокость,
понимают,  что  жизнь человеческую  они не ставят  ни  в грош, к тому же все
наслышаны  об  их связях  с  мафией,  о  гангстерском произволе  --  чем  не
достаточная  почва  для страха?  Фукида понимал,  что по-настоящему  страшен
именно этот вид жестокости, а не тот, что бедняга Джонни, да и он сам годами
развивали в  себе. Они обращали жестокость на самих себя. Приучали свое тело
выдерживать кошмарные тренировки, более длительные и суровые, чем у  обычных
мастеров каратэ. Приучались побеждать свой страх и вступать в единоборство с
любым противником, даже  зная  наперед, что тот обладает лучшими физическими
данными или большей славой. Конечно, для этого тоже  нужны и самообладание и
сила. Они способны дать отпор разнузданным уличным хулиганам -- такая победа
работает  на  авторитет,  они  способны  даже убить  противника  в  открытой
схватке, если возникнет такая необходимость. Но хладнокровно приказать своим
подручным, чтобы  те  пытали и  убивали людей, -- такое занятие не для них с
Джонни. Зато вполне в характере Маццони.
     Фукида   помнил  свой  страх,  когда   Маццони  впервые  пригрозил  ему
расправой.  Американец  держался самоуверенно,  его ничуть  не смущало,  что
перед ним прославленный мастер каратэ. Уверенности ему придавала собственная
страшная  слава и обеспеченный тыл  --  связи с мафией...  Фукида знал, что,
если Маццони  и в самом  деле располагал  такими связями, с  ним не сладить.
Ведь  это  лишь  в  кинофильмах  преступные  кланы  разделываются  со своими
противниками  голыми  руками;  в  жизни,  когда  возникает  такая  ситуация,
человека попросту  прошивают пулями  --  и дело с  концом. Или  подкладывают
бомбу в автомобиль, а в крайнем случае прибегают к яду. Все эти способы были
Фукиде не  по  нутру. Затем  он вспомнил  о своем  решении и отмел прочь все
неприятные мысли. Представил себе, как рассветное солнце встает над морем, и
вспомнил ту тренировку, когда они стояли друг против друга, увязая по колено
во  влажном песке. Он,  Фукида,  нанес  один-единственный удар, и этого было
достаточно.  Точно  так же он  поступит и сейчас,  лишь  тщательнее  выверит
момент  атаки. Если  же ему  не  повезет, если  движение  его  запоздает или
окажется  неточным...  что же, тогда он умрет с этим воспоминанием  в  душе:
восходящее  солнце, берег моря и та незабываемая тренировка с Джонни,  когда
они еще были друзьями...
     Телохранители взяли его в  кольцо, американец держался от него метрах в
трех, и Фукида догадался,  как все должно  произойти.  "Гориллы"  кинутся на
него,  схватят,  вывернут  ему  руки,  чтобы  Маццони мог отложить оружие  и
спокойно приблизиться к  нему вплотную. Еще бы, ведь американец желает  бить
его своими руками! Фукида  попытался оценить боевые качества телохранителей.
Откуда их  набрал Маццони? Должно быть, из каких-нибудь гангстерских семеек,
где мальчиков с самого детства  обучают каратэ, драке руками и ногами, как в
давние  времена обучали самурайских  отпрысков.  Если  да...  Тут  он  опять
задержал ход мысли. Необходимо трезво оценивать противника, но  не для того,
чтобы  его  бояться,  а  для  того,  чтобы  взвесить  свои  шансы  и избрать
единственно правильную тактику.
     "Гориллы" действовали лучше, чем он ожидал. Двое схватили его за руки и
зажали в замок, третий же упер ребро ступни в подколенный сгиб,  одной рукой
схватил Фукиду за волосы и  резко запрокинул ему голову назад, а  косточками
пальцев с силой давил на шею, повыше позвоночника.
     Фукида  наметил  план: для видимости поддаться, пусть  они скрутят  ему
руки, он  выждет, пока  Маццони подойдет  поближе, и тогда проведет прием. С
любителями этот номер прошел бы, но  ведь это  не любители, а профессионалы.
Фукида издал мощный вскрик  и напряг все мускулы тела.  Сжимающие  его тиски
ослабли только  на  мгновение,  и  вся троица тотчас же снова навалилась  на
него.  Но  даже этого короткого мгновения Фукиде оказалось достаточно, чтобы
ударом ноги вбок отбить руки одного из бандитов. Он  хотел было повернуться,
когда  тот,  что стоял сзади,  коленом нанес  ему  удар  в позвоночник и  со
страшной силой рванул  его голову назад. Затем  вновь упер  ногу в  коленный
сгиб,  куда  жестче, чем прежде, и Фукида  распластался  на полу, корчась от
боли. Но зато теперь он по  крайней мере знал, кого надо первым выводить  из
игры, если представится  шанс. Кроме него здесь есть еще  один  мастер  выше
среднего: тот тип с хитрой физиономией, пристроившийся сзади.
     Впрочем, все выглядело так,  что шанса на  борьбу ему не  представится.
Бандиты ногами  встали ему на  руки  и  на ноги, а  третий надавил на  горло
ребром  ступни.  Маццони,  настороженно  выжидавший,  когда   его  подручные
обезвредят Фукиду, теперь двинулся к нему. Он подошел к распростертой жертве
почти вплотную,  и у Фукиды перед  глазами уже плясали красные круги,  когда
где-то в отдалении раздался негромкий голос хорошо воспитанного человека:
     -- Добрый день, господа. Надеюсь, я вам не помешал?
     На пороге стоял  Дэмура -- старенький,  хрупкий,  смущенно улыбающийся,
Маццони вмиг развернулся на сто восемьдесят градусов -- пистолет снова был у
него в руке -- и холодно воззрился на нежданно вторгшегося незнакомца.
     -- Кто вы, черт побери, и что вам здесь нужно?
     -- Полиция, --  произнес Дэмура, и  спокойным,  но все же быстрым шагом
приблизился к американцу.
     --  Стой!  --  взревел  Маццони,  но  было  уже  поздно.  Не  успел  он
договорить, как  Дэмура ударил его по  руке. Раздался истошный  крик боли, и
двое  телохранителей  бросились  на  помощь шефу. Фукида  понял,  что настал
момент действовать. Он издал громкий крик и напряг  мускулы шеи. Когда-то во
время  публичных  выступлений  ассистенты  гнули железные прутья о  его шею.
Сейчас  этот  аттракцион  пришелся  весьма  кстати. Ребром  левой ладони  он
рубанул по  ноге, придавившей его горло, надеясь, что ему удастся попасть  в
болевую точку с тыльной  стороны под икрой и что внимание бандита в этот миг
будет отвлечено.
     Иначе тот со всей силой  надавит ребром  стопы ему на горло, и тогда уж
как  ни напрягай мускулы... Фукиде повезло.  Давившая на горло нога отлетела
прочь, а сам Фукида в тот же миг перевернулся, стараясь откатиться подальше.
Благодаря опыту многолетних упражнений он тотчас же вскочил на ноги,  приняв
защитную позицию. И вовремя.  Бандит с хитрой рожей, высоко вздернув колено,
летел  на  Фукиду, по-видимому  целя  ему в  голову, но  в последний  момент
согнулся  вдвое,  избегая  встречного  удара, и нацелился в  пах. Фукиде был
знаком этот прием, поэтому он присел, сместив центр  тяжести вниз, и, приняв
кошачью стойку, парировал удар упругой защитой. Противник отступил, и Фукида
наконец-то получил  секундную передышку. Краем глаза он покосился на Дэмуру.
Старик сидел в кресле и с искренним любопытством следил за их поединком. Два
других телохранителя в  глубоком обмороке  валялись на полу. Маццони натужно
пытался  встать  на ноги, его правая  рука, неестественно  согнутая,  висела
вдоль тела.
     Фукида увидел, что  бандит с хитрой рожей тоже косится  вбок, но  когда
спохватился, было уже поздно. Противник смекнул, что с той стороны опасность
пока  что  не  угрожает,  и вновь  сосредоточился  на Фукиде.  Оба осторожно
кружили, делали ложные выпады, не решаясь идти на прием, поскольку каждый из
них слишком быстро и точно парировал выпады другого. Фукида скользящим шагом
приближался  к противнику.  Он всегда предпочитал бой на короткой дистанции,
когда идут  в ход плечи  и локти, когда можно перебросить  противника  через
себя  или  поразить  его  неуловимым  движением  колена. Хитромордый  принял
предложенный способ борьбы и тоже пошел на сближение.  Оба переместили центр
тяжести назад, и в тот  момент,  когда бандит готовился провести прием, нога
Фукиды рванулась вперед, нацеленная как бы для прямого удара, ступня описала
дугу и  плотно  припечатала  лицо противника. Окажись  этот удар чуть  более
точным, единоборство на этом было бы закончено. Теперь же Фукида использовал
расслабленное положение бедра и, плавно продолжив обманное движение,  пронес
поднятую ногу над головой пошатнувшегося противника  и резко отдернул ее. На
сей раз удар  пяткой был нанесен  в болевую точку за ухом.  Для финала этого
было бы  достаточно,  однако комбинация состояла из тройного удара  ногой, и
действия Фукиды направлял автоматизм, отработанный  за годы тренировок. Лицо
бандита залила кровь, когда и третий удар --  корпус прямо, нога разит сбоку
-- достиг своей цели. Телохранитель рухнул на пол.
     -- Что здесь происходит? Немедленно вызываю полицию! -- По лицу Маццони
было видно, что американец
     никак не может решить, хвататься ли ему за телефон  или  за  лежащий на
полу пистолет. А может, лучше вообще не двигаться?
     -- Як вашим услугам: полицейский инспектор Дэму-ра. Так  что вам самому
придется объяснить, что здесь происходит.
     -- Этот  субъект  совершил на  меня нападение  в  моем  же  собственном
доме...  Я  всего лишь  пытался обезвредить  его...  -- моментально  нашелся
американец. -- Предъявите удостоверение!
     Дэмура сунул ему под нос полицейское удостоверение.
     -- Значит, вы пытались обезвредить его. Ну а ваши приятели?
     Однако при виде документа Маццони вновь почувствовал под ногами твердую
почву.
     --  А вы по  какому праву ворвались  в мой дом?  Сию же минуту  вызываю
своего  адвоката! Вы  еще  поплатитесь  за свое самоуправство. По-моему,  вы
сломали мне руку.
     -- По-моему,  тоже, -- согласно кивнул Дэмура. -- Я, знаете ли, терпеть
не могу, когда на меня наставляют револьвер. Такое со мной случается слишком
часто.
     Маццони подошел  к телефону и принялся энергично набирать номер. Дэмура
поднялся с места.
     -- Говорят, страшно неудобно, когда у человека перебиты обе руки.  Даже
задницу не подотрешь.
     -- Грозить  вы можете, но выполнить свою угрозу у  вас кишка  тонка, --
Маццони  явно колебался.  --  Стоит мне  кому  следует  порассказать о ваших
делишках, и вы вылетите из полиции как миленький.
     -- Ваше  право.  Поступайте как вам будет угодно.  -- Дэмура двинулся к
американцу. Движение  было быстрым, однако Фукида  опытным глазом определил,
что Дэмура  вложил  в  него  отнюдь  не всю  стремительность,  на  какую был
способен.  Маццони,  конечно,  не, ощутил,  разницы. Вскрикнув,  он  выронил
телефонный аппарат и отскочил  назад. Присев  на  корточки, он схватился  за
револьвер. Держа оружие в левой руке, он нацелился на Дэ-муру.
     -- Ах ты, гнусная ищейка! Сделай хоть шаг, и я тебя изрешечу!
     -- Оригинальная складывается  ситуация, --  насмешливо протянул Дэмура,
однако замер на месте. -- Допустим, вы застрелите меня, застрелите господина
Фукиду, а  там, глядишь, и  полицейского, что стоит у входа  в дом...  Хотя,
возможно, он услышит  выстрелы в доме, а он  ведь, знаете ли, тоже вооружен.
Правда, возможен и такой вариант: вам не удастся достаточно быстро нажать на
курок, и тогда я все же сломаю вам и другую руку...
     Маццони попятился,  а Дэмура повернул  голову к двери, словно собираясь
позвать  своего  напарника. Маццони слегка покосился на дверь,  не  выпуская
инспектора из поля  зрения, а Фукида, про  которого  американец на мгновение
забыл, ногой выбил у  него оружие. Дэмура рванулся  теперь уже со всей своей
стремительностью   и  молниеносно   отбил   руку  Фукиды,  готовую  кувалдой
обрушиться на голову американца.
     --  Хватит!  В  конце  концов,  мы  живем  в  цивилизованном  обществе.
Пойдемте, мистер, отвезу вас в больницу. А вы останьтесь тут и побеседуйте с
этой   бравой   троицей.  Узнайте   у  них,  кто   сейчас  считается  лучшим
профессиональным телохранителем,  предпочитающим обходиться голыми руками, и
лучшим бойцом.
     -- А если они не пожелают отвечать? __ Дэмура улыбнулся:
     -- Ведь это вашего друга отправили на тот свет...
     Куяме  с  трудом  удавалось  скрывать  свою нервозность.  Он знал,  что
коллеги  исподтишка наблюдают  за  ним,  стоит зародиться  слуху,  будто  он
раздражителен сверх меры, до того что грызет ногти на руках, и Шеф тотчас же
перестанет  ему  доверять.  Нет,  он,  Куяма,  должен  излучать  неколебимый
оптимизм и уверенность  в  себе. Дело пошло бы  куда легче,  если бы удалось
связаться  с этим  треклятым Эноедой.  У  Куямы не  было ни  малейшей  охоты
выяснять  самому, чем занимался Адзато в последние десять дней жизни. Даже в
благоприятном случае  такая  работа  отнимет не один  день, а ему необходимо
гораздо раньше представить  Шефу какой-либо результат. Найти если не убийцу,
то  по крайней мере какой-то след, мотив, объяснение. Куяма сознавал, что не
совсем  годится для  такой работы. Мысль эта  была ему  неприятна  тем,  что
заставляла признать:  доведись  ему начинать  свое поприще  с патрулирования
улиц  или дежурства в окружном участке,  по всей  вероятности, он  там бы  и
застрял до конца  дней.  Разумеется,  это  еще  ни о  чем не говорит. У него
способности  совсем другого рода,  не  связанные  с  беготней  по  городу  и
собиранием фактов  по крупицам. Дипломы с отличием  в Токийском университете
не раздаются за здорово живешь
     Дэмуру он тоже не застал  на месте. Правда, в дежурной комнате сказали,
что старый инспектор на службе, просто отлучился по вызову, однако Куяма был
уверен,  что  тут  кроется подвох.  Чтобы чем-то  занять  себя,  он  вытащил
сценарий и положил на стол перед собой. Поначалу он намеревался прочесть его
дома  --  ради развлечения перед  сном, нно лучше будет  ознакомиться  с ним
сейчас.
     Главное -- не сидеть сложа руки, будто не знаешь, за что взяться.
     Сценарий  оказался  весьма неудобочитаем.  На  одной  половине страницы
излагался  сюжет,  другая  была  отведена  диалогам.  Бессмысленное  марание
бумаги!  Поначалу Куяма опасался,  что его  нервы  не  выдержат, потому  что
взгляду  приходилось  метаться  от столбца  к  столбцу, как  глазам судьи на
состязаниях по  пинг-понгу. При этом он все время боялся  пропустить строку.
Затем втянулся и через несколько минут с головой ушел в чтение.
     По  сценарию Адзато отведена роль  знаменитого актера. Естественно, это
звезда фильмов о  каратистах и  в жизни  тоже потрясающе  порядочный парень.
Скромный,  всегда готовый  помочь,  поборник  справедливости.  При  описании
жилища  героя  Куяма  едва  не рассмеялся вслух.  Куда этой  скромной уютной
квартирке до роскошного особняка Адзато? Возможно, моделью послужила прежняя
обитель актера? Этот идеализированный  Адзато  оказывается  втянутым в  дела
торговцев  наркотиками. Конечно, и тут причиной послужило его доброе сердце.
Он узнает, что одного из ассистентов режиссера собираются уволить, поскольку
тот пристрастился к наркотикам. Ему становится жаль  несчастного парня, и он
решает помочь ему. Добивается для молодого ассистента испытательного срока и
берет  его  под свою  опеку.  Какое-то  время  все идет  как надо, но  затем
торговцы  наркотиками  снова нападают  на след  парня и в  отсутствие Адзато
пичкают его кокаином. И тут Адзато решает положить преступному делу конец. В
первую очередь он  отыскивает мелкого торговца, который снабжает покупателей
"белой смертью", и выбивает из него имя  шефа. Затем нап