писано, я знаю, - перебила его  Алина.  -  Да  разводись,
сколько твоей душе угодно. Напугал! Только сначала долги раздай, а потом
и разводись, сколько твоей душе угодно, - повторила она. - Радетель!
   Спасатель! Увез меня из страны, как будто за меня боялся,  а  сам  за
свою шкуру трясся, наверное, не меньше моего.
   Эллер пошатнулся. Его лицо стало совсем багровым.
   - Да я, между прочим, только  и  думал,  что  не  дай  бог,  если  бы
взрыв...
   - Это дело рук Грицына, - вдруг подал голос Вышедкевич.  -  Он  хотел
тебя убить, Алина, а ты теперь говоришь, что твой  чуть  ли  не  главный
враг - Леонард Леонтьевич.
   - Ну, насчет Грицына ты зря...  -  возразила  Сергею  Алина  и  снова
повернулась к мужу:
   - А разговор насчет денег можешь  даже  не  поднимать!  Денег  ты  не
получишь, а с Кумом выкручивайся как хочешь!
   - Ах, вот ты как заговорила!  -  пробормотал  Эллер,  ковыряя  палкой
снег. - Вот как, да? Ну хорошо.., тогда я найду деньги другим способом.
   Алина прищурилась: лучи солнца падали ей в глаза.
   -  Ты  что,  мне  угрожаешь,  что  ли?  Лео-Лео,  ты,  кажется,  стал
зарываться. Да и твой телохранитель тоже. Кстати, мне Коля говорил,  что
он видел, как Вышедкевич шел  ночью  в  гараж,  где  стоял  джип.  А  на
следующий день джип взорвался. Интересно, да?
   Случайно не это ты имел в виду, когда говорил,  что  получишь  деньги
другим путем?
   Хочешь получить страховку в случае моей смерти, да еще в  автомобиле,
так, что ли?
   Если  так,  то  тебе,  Лео-Лео,   пора   переходить   в   штамповщики
третьесортного  американского  кинобарахла.   Как   режиссер   ты   себя
окончательно исчерпал.
   Эллер дернул себя за ус и поднял лыжную палку. Его лицо исказилось.
   - Да что ты.., что ты понимаешь в искусстве, сука?! - задохнувшись от
возмущения, едва выговорил он. - Только и умеешь, что прожигать жизнь да
трахаться!
   А я - работаю! Мне.., мне...
   - Работничек! - звонко выкрикнула Алина. - Да Коля Серов...
   Коля Серов услышал свое имя, и тут же,  как  черная  грозовая  полоса
рассекает пересеченное серыми тучами небо, общий  фон  разговора  рассек
пронзительный крик, переходящий в хрип и предсмертный стон...

Глава 16

   - Я  даже  не  понял  ничего  сразу.  Не  поверил,  что  такое  может
произойти,  -  тяжело  сглотнув,  выдохнул  Серов,   -   в   голове   не
укладывалось. Даже Вышедкевич, этот хладнокровный подонок, оторопел и не
двигался с места. В общем, Эллер полностью потерял контроль над собой  и
ударил Алину лыжной палкой в лицо. Удар оказался смертелен. Разумеется -
смертелен...
   - Он убил ее..,  там,  в  Австрийских  Альпах?  -  воскликнула  я.  -
Значит.., он нанимал меня на роль.., уже мертвой женщины?
   -  Да.  Конечно  же,  Эллер  быстро  пришел  в  себя,  протрезвел   и
перепугался. Вокруг не было никого, наверное, на километр  или  на  два.
Но, кроме Вышедкевича, был еще один свидетель - я...
   - И что?
   - Как - что? Вышедкевич пошел на меня. Была  схватка.  Он  дьявольски
силен. Тем более что ему удалось извлечь пистолет. Но он потерял  время,
и я попытался убежать.
   Мне это почти удалось, но он настиг меня и столкнул..,  в  общем,  по
сравнению с тем местом, куда он меня столкнул, Багаевский  овраг  просто
ямка, которую вырыл котенок.
   - Но как же ты уцелел?
   - Мне сильно повезло. Удалось зацепиться за выступ, и я провисел  там
около трех часов, прежде чем меня нашли.  Тела  Алины  я  не  обнаружил.
Верно, оно сейчас покоится где-нибудь  на  дне  альпийской  пропасти,  и
найдут его лет через двести, когда все давно  будет..,  неактуально.  Из
гостиницы Вышедкевич и Эллер съехали в тот же день. Меня с  Алиной  тоже
выписали, как будто мы переехали в  другой  отель...  Все  было  сделано
чисто. Нечисто было другое:
   Бжезинскому была нужна живая  дочь.  Если  бы  Алина  на  самом  деле
случайно погибла в Альпах и никакой вины Эллера в ее смерти не было  бы,
ему все равно бы несдобровать.
   Тогда Эллер и Вышедкевич, очевидно, и припомнили, что в  Москве,  еще
при живой Алине, встретили в клубе тебя, так на нее похожую.
   Выход был найден:  о  тебе  узнали  все,  навели  подробные  справки.
Предложили работу. Словом, тебя наняли на роль дублерши Алины  и  решили
устроить красивый и убедительный несчастный случай. Понимаешь? Для этого
и были затеяны съемки в Тарасове.
   - Да уж, - тихо проговорила я и вспомнила  о  нашей  второй  -  после
Москвы - встрече с Эллером в ночном клубе. Теперь объяснилось и  его  не
совсем уместное ликование, и особо не скрываемый восторг после того, как
он взглянул мне в лицо.
   - Тебе все понятно? - спросил Николай.
   - Сейчас - да. Но.., почему, собственно, я должна тебе верить,  милый
мой Коля Серов?
   Он спокойно сложил на груди руки и ответил:
   - А ты и не должна мне верить. Лучше сама рассуди логически, прикинь,
и тогда увидишь, что мне незачем тебе  врать.  Совершенно  незачем.  Тем
более что я могу доказать каждое свое слово.  Представляешь,  до  какого
отчаянного положения дошел Эллер,  раз  решился  на  вторичное  убийство
жены? Абсолютно для всех рядом с Эллером была не Женя, а именно Алина. И
тогда он предпринял этот опасный, но  действенный  трюк  с  автомобилем.
Никто бы и  не  придрался:  произошла  трагедия,  несчастный  случай,  и
погибли жена Эллера, выполнявшая опасный трюк, и оператор.  Все  заснято
на пленку, и очевидно, что  никто  не  виноват,  что  это  -  несчастный
случай. Понимаешь меня?
   - А как же актриса, сломавшая ногу?
   Что-то очень кстати она травму получила.
   - Там, верно, тоже какая-нибудь махинация. Перелом ноги, если что, ей
могли "организовать". Вышедкевич и его подручные на все способны.
   - Да, - тихо ответила  я.  -  Только  зря  ты  говорил,  что  Леонард
Леонтьевич Эллер совершенно  утратил  режиссерский  талант.  Наш  случай
срежиссирован, по-моему, очень неплохо.
   - Выпьем? - вместо ответа кивнул он.
   И я согласилась.
   - Все-таки как ты похожа! - снова сказал  Николай,  нарушая  довольно
продолжительное молчание. - Как похожа... И ведь даже я  сначала  принял
тебя за нее.., за Алину. Подумал - а вдруг  уцелела?  Вспыхнула  глупая,
несвоевременная надежда.
   - Что же теперь делать? - спросила я.
   - А что ты сама думаешь по этому поводу?
   - Тут и думать особо нечего, - сказала я.  -  Если  все  то,  что  ты
рассказал мне, правда, то делать ничего не надо. Эллер  потерял  слишком
много времени, рассчитывая на меня, теперь у него остался самый мизер. И
раз я исчезла, события ускорятся.
   Все получат по заслугам и без нас. Главное - выждать.
   - Наверное, ты права, - сказал Коля. - Нужно перекантоваться. Но где?
В гостинице оставаться опасно.
   - У меня есть самое-самое простое  предложение,  -  отозвалась  я.  -
Пойти по месту моей прописки. К моей тетушке.
   - Переждем там? - спросил Николай.
   - Нет. Возьмем ключи от квартиры ее подруги. Та уехала на две недели,
а ключи оставила моей  Людмиле  Прокофьевне.  Да  и  вообще...  В  конце
концов, договоренность у меня с Эллером была устной, и никто  не  знает,
что Евгения Максимовна Охотникова и Алина Борисовна Эллер  на  несколько
дней стали одним и тем же лицом.
   - Ты думаешь? - спросил он.
   - Я уверена.

***

   - Женечка, какой кошмар, какой кошмар! - восклицала тетушка, хватаясь
за голову. - Женечка, Николай, идите же, говорю вам, сюда! Что передали,
что передали!
   - Что такое, Людмила Прокофьевна? - сказал Николай, входя в гостиную,
где моя тетя Мила смотрела новости. - Что еще случилось?
   - Только что передали в новостях, что сегодня в подъезде своего  дома
в Москве убиты Леонард Эллер и его личный охранник! - выдохнула тетушка.
- Какой ужас!
   Говорят, что снова заказное преступление.
   Женя, а ты видела этого охранника? - произнесла она, когда по  экрану
со свойственной нашему телевидению бесцеремонностью  пустили  кадры,  на
которых проплыло мертвое лицо Вышедкевича, а потом  камера  остановилась
на застывших в смертном покое чертах знаменитого  режиссера.  -  Видела?
Эллер в Тарасове вроде как с ним был.
   - С ним, с ним, - кивнула я. - Жалко, конечно.  Но  знаменитых  людей
часто убивают. А тут ты так близко к сердцу приняла, потому  что  он  со
мной  знаком  и  еще  зять  Бжезинского,  о  котором   у   тебя   теплые
воспоминания.
   И я вышла из гостиной.

***

   Я завтракала, а тетя Мила отправилась к подруге, когда на кухню вошел
Николай.
   - Что думаешь, Женя? - присев на табурет, коротко спросил он.  -  Про
все это?
   - Насчет Эллера-то? А что тут думать?
   Все понятно. Денег не нашел, пулю схлопотал. Все задело. Кум обид  не
прощает. Больше  я  по  этому  вопросу  не  имею  ни  малейшего  желания
разговаривать.
   - Ну что же, у меня такое же мнение, - сказал Серов. - Но раз  ты  на
эту тему разговаривать не хочешь, да и я особо не рвусь, тогда поговорим
о другом. Знаешь что - я у тебя.., то есть у подруги твоей тетушки,  уже
вторую неделю живу, а непонятно, на каких правах.  Птичьих,  рыбьих,  на
правах домашнего кота или хомячка. Неизвестно. Да и тетушка твоя, знаешь
ли...
   - Да она-то как раз против тебя ничего не имеет.
   - Как раз? Значит, кто-то - имеет?
   Кстати, ты думаешь, что Эллера убили за долг? Не стал отдавать?
   - Я думаю, что он хотел собрать деньги, просто не успел. И Кум провел
профилактическое устранение, чтобы другим было неповадно.  Уверена,  что
Эллер не собирался кинуть Куманова. Лео-Лео для этого  слишком  труслив.
Ладно. Не будем больше. О тебе... Что думаешь делать? Уедешь?
   - Останусь. Но... Тут, кроме тебя, у меня больше никого нет. Вот что,
Женя, -  сказал  Коля  Серов,  и  лицо  его  стало  серьезным,  а  глаза
погрустнели. - Только не подумай, что я говорю тебе это лишь потому, что
ты похожа на Алину. В общем, я так подумал и... - Он отвернулся и, глядя
куда-то в стену, по-мальчишески неловко выпалил:
   - Будь моей женой!
   Я помолчала. Пауза уже становилась томительной и  неловкой,  когда  я
наконец сказала:
   - И ты туда же. Дурной  пример,  говорят,  заразителен.  -  Я  хотела
сказать, что точно такую же фразу примерно полторы недели  назад  сказал
мне Леонард Леонтьевич Эллер, но воздержалась. - Знаешь  что,  Коля?  Ты
мне нравишься. Но я тебя мало  знаю,  и  вообще  -  сейчас  еще  все  на
эмоциях, на романтике. В общем - нет. - Николай надулся и опустил голову
- Я хотела сказать: нет на данный момент. Сбрей бороду, Коля.
   - Что? - вздрогнул он. - При чем тут борода?
   - При всем. Я вообще бородатых мужчин не одобряю. Вот если бы  ты  ее
сбрил, то разговор был бы совсем иной...
   Коля Серов не дождался  окончания  фразы.  Он  просиял  и  ринулся  в
ванную, где, как и полагается, хранились его бритвенные принадлежности.