и
известной доле везения сумел сколотить состояние. Ничего загадочного  он
из себя не представлял и был весь как на ладони. Я даже сама  удивилась,
насколько легко он поддавался анализу.
   И уж конечно, он был совершенно ни при  чем,  в  смысле  угроз  жизни
Алины.
   Правда, утверждать это окончательно и бесповоротно я не имела  права,
но несколько моментов убедили меня в том, что  мое  впечатление,  скорее
всего, верно. Во-первых, Грицын не имел ни малейшего понятия о том,  что
еще до поездки в Австрию Алине угрожали.
   А вот Лукин знал. О чем это свидетельствовало? Или о том,  что  Алина
доверяет Лукину больше, чем Грицыну, или  о  том,  что  она  не  считала
Грицына способным ей помочь. Даже,  может  быть,  предполагала,  что  он
может лишь испортить дело.
   Скорее всего, так оно и было. А о Лукине я вспомнила недаром.  О  нем
перед уходом заговорил сам Вячеслав  Георгиевич.  Он  не  скрывал  своей
досады и раздражения  по  поводу  того,  что  я  ему  отказала  в  плане
программы "как обычно", и заявил следующее:
   - Ты, Алинка, после своей Австрии хоть  и  похорошела,  да,  кажется,
стала какой-то недотрогой. Не пойму я тебя. Конечно, у них там на Западе
феминизм капитальный,  но  зачем  с  них  пример  брать?  Не  в  том  их
копируешь. А что это ты на меня так косишься? - Он стал рывками надевать
пальто. - Как там поживает Лешка Лукин, дружок твой?  Я  его  видел,  он
такой довольный шел, падла. Ничего, я ему башку откручу.
   - Ты, Слава, списочек составь, кому башку откручивать собираешься,  -
посоветовала я. - Лукин - он человек беззлобный и для меня  не  опасный.
Женился.
   - Ага, - буркнул Грицын, возясь с обувью, - женился... На  квашне  на
этой женился, Лидке толстой! Видел я ее как-то в салоне своем, она  себе
белье подбирала. Ей чехол от танка надо, а кружевное белье, оно  на  ней
расползется сразу! "Женился"... Я бы на его  месте  тоже  женился,  если
бы.., если бы своей денежной базы не имел.
   - А что такое? - невинно осведомилась я.
   - А ты прямо не знаешь, Аля! Первый день на свете живешь!  Лукин,  он
ведь - марионетка Бори Оттобальдовича Бжезинского, папаши  твоего.  Куда
ему папа Боря укажет - туда он носом и тычется. А тут - такая партия!  С
таким братцем, как у нее, Лешка Лукин на все глаза закрыл. И  на  ножищи
ее толстые, и на климакс, и на характер сварливый, и на  куриные  мозги.
Да я ж тебе говорил про ее братца-то... И Эллер,  муженек  твой,  с  ним
знаком.
   - Не припомню, - пробормотала я.
   - Ну как же? - ехидно произнес Грицын. - Иван Ильич Куманов. Он же  -
Кум.
   Поговаривают, что вор в законе и в столице  в  большой  силе.  Точно,
конечно, не знаю, я к нему в послужной список не заглядывал, но напрасно
такого говорить не будут. Ну, пока. Бывай! Злая ты сегодня.
   - Как буду подобрее, обязательно позвоню, - промурлыкала я, чтобы  не
оставлять  Грицына  в  таком  взвинченном  состоянии.   Вдруг   он   мне
пригодится?
   Все-таки все мужики - дети. Богатые ли,  бедные,  юные  и  не  очень.
Стоило Славе услышать мои  ни  к  чему  не  обязывающие  слова,  как  он
кашлянул, повозился в  прихожей,  а  потом  существенно  более  ласковым
голосом спросил:
   - И скоро подобреешь-то?
   - Думаю, что да, - растягивая слова и губы в улыбке, отозвалась я.
   - Ну, добрей!
   И, чмокнув меня  куда-то  в  угол  рта,  Вячеслав  Георгиевич  Грицын
соизволил ретироваться.
   - "Как обычно"... - пробормотала я ему вслед. - Эх ты!
   Еще не хватало ложиться с ним в постель. Пока он ничего  вроде  и  не
заподозрил, но определить разницу в поведении женщины можно без проблем.
Особенно если учесть,  что  при  занятиях  сексом  отключаются  мозговые
центры, ведающие контролем над мимикой и моторикой. Разоблачил бы меня в
два счета!.. Нет-нет, совсем уж тесно общаться с Грицыным не стоит.
   После его ухода я, удобно расположившись в кресле, крепко задумалась.
   Поразмышлять было над чем, хотя вот пищи для конкретных выводов  было
не так много. К тому же в этой сплошь  неудобоваримой  "пище"  появились
два новых продукта или ингредиента, как угодно. Во-первых,  Коля  Серов,
телохранитель Алины и заодно любовник, а во-вторых, Иван Ильич  Куманов,
по прозвищу Кум, который нежданно-негаданно оказался родным братом Лидии
Ильиничны Лукиной, жены Алексея Лукина. Черт знает что!..
   Черт не черт, а  я  Куманова  определенно  знала.  Не  лично,  но  по
многочисленным  данным,  по  слухам  и  через  третьих  лиц,  которые  в
большинстве своем уже перестали  топтать  землю  на  теперешний  момент.
Куманов-Кум был мужчиной суровым  и  серьезным.  Действительно,  он  был
вором в законе, но не  старой  формации,  а  новокоронованным  -  уже  в
постсоветское время.
   Биография у Куманова довольно пестрая и неоднозначная, как  у  многих
лиц его социального статуса и занятий. Впрочем, биография эта может быть
описана занудной довольно-таки схемой, о  которой  имеет  представление,
хотя бы по сериалам бандитским, любая  старушка-домоседка:  преступил  -
сел - откинулся с зоны - поднялся - стал "смотрящим" по региону.
   Кум являлся "смотрящим" сначала в Самарской губернии, потом  в  нашей
Тарасовской, был "положенцем" по Калмыкии,  долгое  время  имел  долю  в
российско-казахском нелегальном транзите, идущем через Тарасов на Москву
и Питер. Сейчас же, насколько я знала, Кум от  дел  отошел  и  жил  себе
спокойно в Москве, не влезая особенно в криминальную  сферу,  в  большой
бизнес и политику.
   По крайней мере,  так  считалось  официально.  Как  обстоят  дела  на
практике, знают наверняка  немногие,  а  я  к  тем  немногим  на  данный
промежуток времени не относилась.
   Кум - родственник Лукина и знакомый Эллера?  Вот  не  знала!  Спасибо
Грицыну - просветил, провел среди меня разъяснительную работу.
   А еще Леонард Леонтьевич и Сережа Вышедкевич почему-то не упоминали о
Коле Серове, который был  весьма  близким  телохранителем  Алины  Эллер.
Только почему - был? Он и сейчас - есть. Но не в России.
   И  о  Куманове  Иване  Ильиче  не  упоминали,  хотя   помешанный   на
безопасности Сережа Вышедкевич назвал мне вроде  бы  всех  из  окружения
Алины, кто мог оказаться потенциально опасным. Неужто он не знал о такой
малости - о наличии у гражданки Лукиной, в девичестве Кумановой,  брата,
столь известного в криминальном  мире,  и  о  знакомстве  с  ним  своего
охраняемого объекта Эллера? Не может быть, чтобы Вышедкевич выпустил  из
внимания такие важные сведения. Тем более что Лукин  и  его  жена  вхожи
даже в дом семейства Бжезинских-Эллер.
   Я  набрала  номер  Сережиного  мобильного   и,   дождавшись   ответа,
проговорила:
   - Это я. Послушай, Вышедкевич, тебе известно, что жена Алексея Лукина
Лидия Ильинична имеет девичью  фамилию  Куманова?  Примечательная  такая
фамилия, особенно для того, кто знает криминальную карту России.
   - Известно, известно, - сказал  Вышедкевич.  -  Кстати,  я  сам  тебе
собирался позвонить как раз именно по этому поводу.
   А то я сам бы тебя упредил.
   - Вот как?
   - Да. Поступила, видишь ли, информация, что Кум  приезжает  к  нам  в
Тарасов.
   Я помолчала.  Важность  новости  сложно  было  переоценить.  Один  из
воротил преступного мира, бывший или  действительный,  приезжает  в  наш
город из Москвы.
   Просто так подобные  поездки  не  предпринимаются.  Люди  вроде  Кума
предпочитают как можно меньше переезжать с  одного  места  на  другое  и
знают цену насиженному "гнездышку". И если Кум едет в Тарасов, то это не
просто так.
   - Куманов знаком с Бжезинским, верно? - поинтересовалась я.
   - Они партнеры в преферанс и на бильярде.  Каждый  раз,  когда  Борис
Оттобальдович бывает в столице или Кум приезжает сюда.
   - Понятно, - сказала я. - Наверное, опасаясь Бжезинского, наш Лео-Лео
заочно боится и Кума?
   - Его-то он боится больше всего.
   - Что так? По слухам, Кум -  меценат  и  много  средств  жертвует  на
искусство. В частности, на кино.
   - Только  средства  уж  больно  сомнительные,  -  сказал  Вышедкевич,
смеясь.  -  Хотя  Леонард  Леонтьевич,  конечно,  не  преминул  бы   тут
процитировать императора Веспасиана, мол, деньги не пахнут.
   - Ага. Non olet pecunia, если обратиться к языку оригинала. Ладно.  С
Кумановым пока что прикрыли. А вот что ты скажешь мне о некоем Серове? И
почему о его существовании я не знала  раньше,  хотя  это  имеет  прямое
отношение к поставленным передо мной задачам?
   - Значит, так, Женя, - сказал Сережа, - при Эллере о Серове  даже  не
упоминай. Конечно, он догадывается,  что  у  Алины  было  и  есть  много
любовников, однако же с существованием Грицына и, скажем, Леши Лукина он
легко мирится, а вот Коля Серов вызывает у него припадки бешеного гнева.
Серов - старый знакомый Алины.
   Скользкий тип, я тебе скажу. Он сейчас с ней в Австрии, как  ты  сама
понимаешь. Коля Серов  -  ее  личный  охранник.  Настолько  личный,  что
постельные увеселения с ним Алиночка снимала на видео.
   - Я нашла эту кассету.
   - Нисколько в этом не сомневался.
   Съемки там, конечно, красочные, сочные, но наш режиссер, хоть и любит
в свои фильмы вставлять откровенные любовные эпизоды,  сцен  с  участием
своей жены не одобрил бы. Если хочешь его угробить, покажи ему  кассету.
Но все-таки я тебе этого делать не советую, потому  что...  Не  советую,
словом. И о Коле Серове  упоминать  тоже  не  советую.  Кстати,  Леонард
Леонтьевич усиленно порывался Колю уволить.  Не  получилось.  Алина  так
прямо ему и заявила: тебе нравится твой охранник - ну, то есть  я,  -  а
мне нравится мой, то есть Коля.
   Кстати, в то время появилось несколько грязных статей  о  "голубизне"
Леонарда Леонтьевича, а он к "желтым" СМИ  очень  болезненно  относится.
Так что своим заявлением Алина в кон попала. Эллер  и  без  того  Серова
недолюбливал, а после демарша жены - так просто возненавидел. Понимаешь?
И больше не будем о Серове. Леонтьичу и без Коли сейчас несладко. А  вот
Кум...
   - Кум - человек серьезный. Просто так в Тарасов приезжать не станет.
   - Это верно. Будем начеку.

Глава 9

   - Здравствуй, дорогая. -  Голос  Леонарда  Леонтьевича,  встретившего
меня на  пороге  своей  квартиры,  прозвучал  так  медово,  что  я  даже
оторопела на минуту: не путает ли он меня со своей настоящей женой.
   В конце концов, кто ее знает, взбалмошную бабу Вот возьмет и  приедет
в самый ненужный момент, а?
   - Привет, Лео-Лео, - откликнулась я. - Ну как прошел рабочий день?
   - Превосходно. А что у тебя?
   - Был в гостях  Грицын,  -  произнесла  я.  -  Рассуждал  о  гении  и
злодействе.  Шутка.  Грицын  озлился,  услышав,  что  его   обвиняют   в
причастности к гибели Иры  Калининой.  Привел  много  аргументов  против
такого  дорогостоящего,  громкого  и  никчемного  способа.  В  общем,  я
нисколько и не сомневаюсь, что он тут ни при чем.
   - С этим Калининым надо решать, -  сумрачно  проговорил  Эллер.  -  Я
все-таки предлагаю обратиться в милицию, чтобы...
   - Чтобы они путались под ногами, - вмешался Вышедкевич. - А чем я  не
милиция? Ты, Леонтьич, наверное, запамятовал,  что  я  несколько  лет  в
убойном отделе работал и вообще красавец и силач.
   - Да. И очень скромный вдобавок.
   - Вот именно. Так что обойдемся все же без  милиции.  Тем  более  что
господин  Калинин  наверняка  уже  лег  на  дно  вместе  со  всей  своей
камарильей, - добавил Вышедкевич.
   - С ним пообещал разобраться Грицын, - отозвалась я.  -  Свои  собаки
грызутся, чужая не мешай.
   - А ничего, что одна из этих собак чуть тебя не  загрызла?  -  нервно
бросил Эллер.
   - Ничего, - сказала я. - Неприятность эту мы переживем, как  пел  кот
Леопольд.
   Значит, Калинина Ген Геныча мы временно отодвигаем в сторону.  А  вот
вам, Леонард Леонтьевич, я вынуждена  буду  задать  несколько  вопросов.
Далеко не самых для вас приятных.
   Вышедкевич  за  спиной  Эллера  показывал  мне:  вспомни,  о  чем   я
предупреждал тебя по телефону, не сболтни лишнего. Ишь заботливый.
   Впрочем, я все прекрасно помнила.
   И предупреждение касательно Коли Серова, невесть к чему всплывшего, в
том числе.
   Но поскольку Коля Серов вроде бы тут у нас  не  при  делах,  он  меня
интересует не так чтобы мало, но существенно меньше Куманова.
   - Леонард Леонтьевич,  -  сказала  я  насупившемуся  Эллеру,  который
нервно гладил свои усы, - я хотела узнать у вас  следующее.  Вы  знакомы
лично с неким Кумановым Иваном Ильичом?
   Эллер повернул голову в сторону и, не глядя на меня, произнес:
   - Кстати, вы знаете, что "Ильич"  -  единственное  отчество,  которое
склоняется в двух вариантах? В девятнадцатом году прошлого века в газете
"Правда" опубликовали статью, в которой было написано:
   "...Владимиром Ильичем Лениным", с буквой "е" после буквы  "ч".  Хотя
правильно  следовало  бы  написать  через  "о",  как   требуют   правила
орфографии. Но никто не  посмел  исправить  рупор  партии,  саму  газету
"Правда", и приняли это написание за стандарт при упоминании имени вождя
революции. С тех пор Ленина пишут Ильичем, а всех  остальных  Ильичей  -
через "о": Ильичом.
   - Спасибо за  ликбез,  Леонард  Леонтьевич.  Вам  всегда  превосходно
удаются подобные отступления, - сказала я, -  но  только  вы  так  и  не
ответили на четко поставленный вопрос: вы знакомы с Кумановым?
   Эллер передернул плечами и ответил:
   - Знаком. Ну и что? Он много с кем знаком, я много с кем знаком.  Так
что неудивительно, что мы пересеклись. Но мне этот  разговор  неприятен.
Давайте оставим его.
   - Нет уж, господин Эллер! - запротестовала я. - Мне  тоже  много  что
неприятно.
   Но ваши ответы могут оказаться важны в  дальнейшем,  так  что  вы  уж
простите, но...
   Мы ведь не цветочки нюхаем, а разбираемся в сложном деле.  Кстати,  с
человеческими жертвами уже. Так что,  Леонард  Леонтьевич,  как  вам  ни
неприятно, все-таки постарайтесь на мои вопросы ответить.
   Киномэтр  сыграл  спокойствие.   В   его   глазах   разлилось   явное
недовольство, но, как хороший актер, он уже совершенно овладел собой.
   - Ну хорошо, - ответил он. - Постараюсь.
   - Давно вы знакомы с Кумановым?
   - Да я его и видел-то всего раза три.
   - Давно ли вы знакомы? - твердо повторила я свой вопрос,  не  получив
прямого ответа.
   - Ну, где-то года четыре. Или пять.
   - Четыре, - встрял Вышедкевич.
   - Вам известно, что он - родной брат Лидии Ильиничны, жены Лукина?
   - Известно, - несколько резко ответил Эллер. - Мне  всегда  казалось,
что свадьба Лукина и этой толстомясой Лиды - просто  один  из  прожектов
моего уважаемого тестя.
   Он-то с Кумановым дружбу  водит  с  незапамятных  времен.  Только  не
вздумай его об этом расспрашивать, Бориса Оттобальдовича. В таких  делах
папаша  Алины,  эксклюзивный  тип,  совершенно  непредсказуем,   недаром
кумится с Кумом.
   - Понятно. Значит, это Борис Оттобальдович устроил свадьбу  Лукина  и
Лидии, сестры Куманова? А с какой целью, как вы думаете?
   - Да кто его знает? Чужая душа - потемки. У меня даже фильм такой был
- "Чужая душа", помните, Женя?
   Я не помнила, но все-таки, чтобы не обидеть мэтра, кивнула:
   - Конечно, конечно. Помню. Леонард Леонтьевич,  а  Алина  общалась  с
Кумом?
   Она могла быть с ним знакома?
   -  Вряд  ли,  -  отозвался  тот.  -  Нет..,  ну  что   общего   между
двадцатисемилетней молодой женщиной и пятидесятилетним вором в законе?
   - Мало ли. Общее может найтись у самых  разных  людей.  Ну  хорошо..,
последний  вопрос,  Леонард  Леонтьевич.  Куманов  широко  известен  как
меценат и жертвователь на культуру. В частности, он является учредителем
благотворительного фонда "Русь",  из  которого  выделяются  средства  на
премии деятелям кино и театра. Известный благотворитель  этот  Ильич,  -
добавила я сквозь зубы. - Так вот, Леонард Леонтьевич: у вас никогда  не
было с Кумановым,  скажем,  деловых  отношений?  Бюджеты  ваших  фильмов
весьма велики, и изыскать такие средства всегда непросто. Я хотела бы...
   - Я понял, что ты хотела спросить. Отвечаю. Я действительно вкладываю
в мои фильмы огромные,  по  меркам  российским,  средства,  но  стараюсь
изыскивать  их  из  "белых"  источников.  А  у  Куманова..,  его  деньги
откровенно "черные", хотя и отмытые.  А  отмывали  их,  сама  понимаешь,
кровью. Так что с этим Кумом я не хочу иметь ничего общего.  Конечно,  я
понимаю, что при нынешнем буме  криминальных  сериалов  типа  "Бригады",
"Крота" и  так  далее  режиссеры  поневоле  вынуждены  контактировать  с
криминалом. Некоторые делают это  с  удовольствием,  некоторые  и  вовсе
имеют огромные связи  среди  бандитов.  Да  сейчас  не  всякого  бандита
отличишь от респектабельного бизнесмена и политика.  Ну  и  наоборот.  А
Куманов... Может, он и считается уважаемым человеком, но мне это  мнение
никто не сможет навязать!
   Эллер закончил свой главный монолог  и  умолк  с  полуоткрытым  ртом,
словно бегун,  только  что  порвавший  грудью  финишную  ленточку  после
длинного и трудного забега.
   Я не удержалась и воскликнула:
   - Браво, Леонард  Леонтьевич!  Вы  прекрасный  оратор!  Я  удивляюсь,
почему вы с вашими данными до сих пор не вошли  в  избирательный  список
какой-нибудь влиятельной партии.  Думаю,  что  ваше  присутствие  любому
политическому блоку добавило бы голосов.
   - Я не политик. Я - художник, и мое  дело  -  искусство,  -  помпезно
заявил Эллер,  но  потом,  очевидно,  почувствовав,  что  столь  истовое
самовосхваление выглядит несколько комично, сбавил обороты и закончил  с
ощутимой иронией:
   - Вот такой я неподкупный и несгибаемый. А также белый и пушистый.
   - Я поняла, Леонард  Леонтьевич,  -  сказала  я  с  почти  неуловимой
иронией, - и очень рада за вас. Ну  что  же..,  какие  планы  на  вечер,
глубокоуважаемый супруг?
   - Я собирался пойти куда-нибудь, надоело сидеть в четырех  стенах.  В
городе есть приличные казино. Не по-московски, конечно, но тем не  менее
- вполне приемлемые.
   - Леонард Леонтьевич!.. - начал было Вышедкевич с несвойственным  ему
жаром, но Эллер немедленно перебил его:
   - Ни слова, Сережа! Ни еди-но-го! Когда ты начинаешь гнусить подобным
недопустимым образом, то напрочь сшибаешь мне фарт!
   - Значит, вы собрались предаться  демону  азарта,  милый  Лео-Лео?  -
голосом Алины произнесла я. - Ну что же, я готова составить ваше счастие
в этом деле. Кстати, я довольно прилично играю во все карточные игры,  а
если говорить о подвижных играх и увлечениях, то я удачлива в  боулинге,
весьма умела в дайвинге и керлинге, а уж на бильярде играю, как Паганини
на скрипке.
   - К тому же скромна и застенчива, - вполголоса продолжил  Вышедкевич,
и мы рассмеялись.

***

   Из всех тарасовских казино господ,  Эллер,  мой  контрактный  супруг,
предпочел казино "Валенсия", наверное, и в самом деле являющееся чуть ли
не самым фешенебельным в городе. Лео-Лео так и сказал, причем  почему-то
по-английски и при этом довольно скверно:
   - I seem it's the most fashionable casino in your sity, isn't it?
   - I consider so, too, - в тон ему откликнулась я, а Сережа Вышедкевич
по-лошадиному  выставил  вперед  нижнюю  челюсть,  видимо,  намекая   на
некоторые особенности британского произношения.
   Казино "Валенсия" находится в центре  Тарасова,  неподалеку  от  дома
Алины. Оно расположилось в старинном купеческом особняке, который  почти
не тронули снаружи, зато существенно отделали - во  всех  смыслах  этого
слова - в плане перестройки интерьера. Массу старых перегородок снесли и
сделали  просторный  игровой  зал,  вдоль  которого  по  стене  тянулась
волнообразно изгибающаяся  стойка  бара.  Блистало  стекло,  хрусталь  и
позолота, под ногами стелилось ковровое покрытие, гасящее звуки шагов.
   Народу было немного. Леонард Леонтьевич сел к  одному  из  рулеточных
столов и кивнул приблизившемуся к нему крупье:
   - Ну-с, любезный, как поживаете?
   Узнав знаменитость, тот  на  мгновение  оторопел,  а  потом  сверкнул
подобострастно