воз  осуждающе.  Он  никогда  не
понимал, насколько приятным бывает подергать за  усы  тигра.  А  кто  не
испытал такого, не постигнет великого и прекрасного чувства  наслаждения
боем. Страшно потом в бою такому человеку будет.
   - Я просто показал разницу в обучении в вашей школе и в нашей. Могу и
тебе как-нибудь продемонстрировать.
   - Мне не до игрушек. Балуйся с другими. Но я и вечером тебе звонил.
   - А вечер я провел  в  ресторане  за  соседним  столиком  с  теми  же
офицерами ФСБ. И даже увел у них из-под носа двух шлюшек,  к  которым  и
отправился продолжать ночь. Только что вернулся.
   - Что - сразу с двумя?
   - Ага!
   - Молодец. Уважаю твои таланты. Так ты пьян?
   - Я не бываю пьян после душа, - я категоричен, словно  в  самом  деле
пьян.
   - Прекрасно. Короче, я твои запросы согласовал. Приезжай  к  половине
девятого. До планерки мы с тобой все обсудим и решим.
   - Буду.
   Я положил трубку и усмехнулся. Очень мило будет посмотреть на решение
предполагаемой проблемы. Главное, не  дать  уговорить  себя.  Остаточные
пятнадцать тысяч баксов Труповоз обязан найти. Деньги у  него  есть  где
взять. Другое дело, что он слишком неохотно с ними расстается.
   С этими мыслями я сел на велотренажер и стал  изгонять  из  организма
вместе с потом остатки вчерашнего коньяка. Куратор постарался  -  коньяк
был хорош и  основательно  впитался  в  кровь.  Ни  о  какой  похмельной
головной боли и речи не было. Но Труповозу мне следует показать,  что  я
слегка перестарался в прошедшую ночь. Впрочем, здесь и изображать ничего
не нужно. Я в самом деле на славу потрудился. Бессонницей я не страдаю -
такой организм, и если не высплюсь основательно, то  днем  глаза  слегка
краснеют, как после продолжительного запоя. И мешки под ними появляются.
Есть и еще испытанное средство. Я не  любитель  грима,  но  быстротечный
курс обучения тоже когда-то проходил. Более подробный курс  -  это  удел
агентов-нелегалов. Спецназу же гримерное мастерство преподавали  наспех,
да и то лишь  тем,  кому  это  могло  пригодиться  во  время  конкретной
операции. Что-то я из тех уроков  помню  и  до  сих  пор.  И  два  мазка
кисточкой с лаком - чуть ниже уголков глаз - добавляют к внешнему облику
лапки морщин. Характерный признак усталости.
   Все это я обдумал,  монотонно  крутя  педали  тренажера.  Последующее
традиционное   десятиминутное   общение   с   тренировочным   мешком   с
мыслительным процессом трудно совместить.  Здесь  работает  воображение,
подсказывающее нестандартные ситуации. На одних и  тех  же  ситуациях  я
принципиально стараюсь не  зацикливаться,  хотя  тоже  имею  излюбленные
каскады ударов.
   А  ровно  в  половине  девятого  я  остановился  напротив  прикрытого
шиферной крышей спуска в подвал - обиталища Труповоза и его труподельной
фирмы. В прямом и переносном значении - труподельной.
   Сам директор стоял на лестнице и размахивал руками перед носом  своих
парней - специалистов по труподеланию. Живот  Михал  Михалыча  при  этом
колыхался то в одну, то в другую сторону, словно  он  им  дирижировал  -
любопытное, надо заметить, зрелище.
   Я длинно просигналил, чтобы обратить на себя внимание. Вышел, включил
противоугонную сигнализацию и демонстративно вытер платком пот  со  лба.
Не одному  Труповозу  разрешается  потеть.  Если  у  меня  есть  к  тому
основания, я потею с удовольствием не только в бане или на тренировке. А
сейчас  у  меня  основания  веские.  Жара  наступила  с   утра,   обещая
сумасшедший день. С похмелья и после бессонной ночи в такой  день  никто
не может чувствовать себя прекрасно.
   Труповоз глянул коротко, заметил меня и,  хочется  надеяться,  оценил
состояние. Но от вдохновенной ругани не отвлекся.
   - А на какой хрен они вообще тогда здесь сидят?.. - кричал он, слегка
срывая свой высокий голос на сип. - Если он один всю  сумму  не  осилит,
бригадой собирайте. Чтоб к вечеру деньги были...
   "Вот так-так... - подумал я.  -  Ведь  не  хотел  кому-то  доставлять
неприятности. Я  удовлетворил  собственные  нужды,  а  отвечать  за  это
придется людям посторонним, с которых рэкетиры  Труповоза  будут  деньги
стрясать. Не хотел... Честное слово, не хотел... Не думал, что дело  так
повернется..."
   - Сделаем, шеф,  -  скромно,  но  уверенно  кивнул  небольшого  роста
круглолицый крепыш. - Я на себя беру. Обещаю!
   Я видел его несколько раз. Он у них за  бригадира.  Маленькие  хитрые
глазки блестят, как маслины. И таким добреньким кажется, что подляны  от
него почти не ждешь. За  хитрость  Труповоз  его  и  держит.  И  еще  за
артистические способности. Кого угодно разыграть может.  Так,  что  люди
верят - и попадаются. Из таких парней кидалы хорошие получаются. Но он в
рэкетиры подался. Мельчает народ. Впрочем, для кидалы он  порой  излишне
суетлив. Солидности нет. И иногда лишку  бухает.  Но  и  кидалы  разными
бывают.
   Другие парни, стоящие тут же, слушали молча.
   Труповоз протянул мне руку.
   - Заходи, - бросил почти  зло.  -  Полюбуйся,  что  там...  Я  сейчас
подойду...
   Не  спрашивая  объяснений  -  какие  объяснения  можно  воспринять  с
похмелья! -  я  протиснулся  сквозь  небольшую  толпу  труподелателей  и
двинулся по коридору в самый конец, к кабинету, который посещал ночью. В
приемной никого не оказалось. Вампироподобная секретарша и еще несколько
человек стоят, разинув рты, как двери кабинета. Дверца сейфа распахнута.
А я ведь столько времени потратил на то, чтобы закрыть ее! Распахнута  и
дверца стенного шкафа. Холодильник выдвинут в комнату.
   - Ментов, Наталья Викторовна, уже вызвали?  -  спросил  я,  изображая
такое траурное участие, будто из сейфа похитили важного покойника.
   - Михал Михалыч не велел,  -  испуганно,  абсолютно  севшим  голосом,
словно только что ведро мороженого заглотила, ответила секретарша.
   - Много украли?
   Она только нервно передернула плечами. Не пожала, показывая,  что  не
знает, а просто передернула, будто сказала - не доставай...
   Я молча подошел к нише, потрогал руками  дверцу,  рассматривая  плоды
своего ночного труда. Выглянул в пролом стены. С той  стороны  проводили
осмотр двое парней. Пусть смотрят,  сыщики...  Я  старался  не  оставить
следов. И надеюсь, что не оставил. Хотя опыт вора у меня и небогатый.
   Завершив осмотр, я сел в кресло, забросив  ногу  на  ногу.  Вздохнул,
изображая многовековую усталость. Это далось  с  трудом.  Мое  состояние
было чем-то сродни состоянию художника, представившего  свою  картину  -
плод кропотливого труда - на отчетной престижной выставке. Люди  смотрят
на нее, испытывают чувства, но не знают, что ты автор.  А  автор  пылает
гордостью, однако скромность заставляет его молчать.
   Вошел Захватов.
   -  Освободите  кабинет,  -  рявкнул.  Приказания  такого  рода  здесь
выполняются быстро. Труповоза сотрудники боятся.
   Я так понял, что  приказание  меня  не  касается,  несмотря  на  нашу
разницу в воинских званиях. Что-то, впрочем, не так  понял  и  еще  один
человек. Потоптался, смешно перебирая стоптанными башмаками.
   - Михалыч... - позвал от двери.
   - А... Здравствуй, Петрович... Ты ко мне по делу?
   - Теща вот у меня скопытилась...
   -   Поздравляю.   Только   извини,   сам   понимаешь,   форс-мажорные
обстоятельства. Подожди пять минут. Я сейчас с человеком поговорю...
   Петрович вышел, плотно закрыв за собой дверь. По форменным  брюкам  я
определил военного. По обращению с  Труповозом  -  сотрудника  ФСБ.  Так
сколько же их вокруг меня вертится? Но хочется надеяться, что долго я их
дожидаться не буду. Сегодня  или  завтра  постараюсь  отбыть  на  тысячу
километров западнее. Если Труповоз не пожадничает и заплатит мне аванс.
   - Видишь? - спросил он, показывая на сейф.
   - Вижу. Много там было?
   - Шестьдесят тысяч баксов.  Из  них  пятнадцать  твои  -  аванс.  Что
думаешь?
   Брешет, как сверхзвуковой самолет! Тебе кажется, он в небе над тобой,
голову невольно задираешь, чтобы посмотреть, а на самом деле он  уже  за
горизонтом крылышками сверкает. Аж завидно...
   - Что я могу подумать? Я же  не  сыскарь.  Я  по  своей  квалификации
больше на роль грабителя подойду. Тебе думать сейчас сподручнее.  Ты  же
юрист по образованию. И практика есть.
   Интересно, решится он сообщить мне про видеокассету? С одной стороны,
это ниточка, на которой он меня держит.  А  с  другой  стороны,  вариант
включить меня в активный поиск вора. А про кассету  можно  сказать,  что
украли предпоследнюю копию.
   - Но какие-то мысли и у тебя могут быть.
   - Могут. Даже более того тебе скажу - есть. И весьма конкретные.  Кто
заказчик?
   - При чем здесь заказчик?
   - Он знал о деньгах. И мог предположить, что  ты  не  положишь  их  в
карман. Кстати, сейф в бухгалтерии тоже вскрыли?
   - Нет. Дверь в бухгалтерию видно охраннику.
   - Какой это охранник... Деревенский сторож в треухе, в валенках  и  с
берданкой на этом месте был бы больше  кстати.  Ладно  хоть,  самого  не
кастрировали... Так кто все-таки заказчик? - Я уперся, словно ничего  не
подозреваю.
   - Заказчик ни при чем. В этом я уверен. Своей уверенностью Труповоз и
меня заражает.
   Теперь и я полностью уверен - кто заказчик...
   - Он мог кому-то сказать. Или еще кто-то знал. В конце концов, кто-то
подслушал твои разговоры...
   Как некстати я снял "жучок". Запросто можно было бы ограбление на ФСБ
свалить. Вот только плохо, что тогда они слышали бы и наш разговор. Хотя
я вполне допускаю, что они слышали предыдущую беседу. И сделали  выводы.
Но имя Таманца им ничего не говорит. Таманец живет за тысячу  километров
от нас. Так далеко слух о нем не доходит - не дорос.
   Я встал  и  подошел  к  нише.  Заглянул  Пара  доморощенных  сыскарей
продолжала  обшаривать  бойлерную.  И,  естественно,  они  наш  разговор
слышать вполне  могли,  хотя  и  говорили  мы  вполголоса.  Но  я  таких
нечаянных свидетелей не люблю.
   - Вот тебе пример... - показал я. - Что мне теперь  с  этими  парнями
прикажешь сделать?
   Труповоз, океанской волной всколыхнув  пузо,  метнулся  к  отверстию.
Заглянул.
   - Что там ищете?
   - Вы же сами велели...
   - Идите отсюда. Бесполезно после драки...
   Я подошел к сейфу, стал осматривать замок. Боковым зрением  наблюдал,
как Труповоз открыл холодильник и достал оттуда бутылку коньяка.
   - Будешь?
   - Только минералку.
   Скажет или не скажет про кассеты?
   Он достал бутылку минералки, протянул мне, а сам сделал из  коньячной
бутылки большой глоток. И сел в кресло, где раньше сидел я.
   - Почему сигнализацией брезгуешь? Он пожал плечами.
   - Кто ж подумать мог...
   Да, он не мог предположить, что найдется вор, готовый обчистить  сейф
у бандитов и убийц. Но и такой нашелся.
   - Ключ от сейфа у кого есть?
   - Только у меня.
   - Да он и не нужен. Такой замок ребенок отмычкой откроет. Раньше надо
было думать...
   Я сел в его вертящееся кресло. Хорошее кресло. Но в  таком  телевизор
смотреть неудобно. Только для работы за столом и годится.  Посмотрел  на
Труповоза измученным взглядом страдающего человека и налил  себе  стакан
минералки. Выпил с наслаждением и еще налил. Снова  на  него  посмотрел.
Получилось, что мы местами поменялись.  И  очень  захотелось  Труповозом
покомандовать. Должно быть, командирское место таким  образом  действует
на подсознание.
   - Ладно. Ты заплатить мне, как я понимаю, не готов?
   - Видишь же... Давай уж сразу после выполнения. Полностью...
   Да как же его, такого хитрого, умудрились из ФСБ выгнать? Неужели там
еще более хитрые работают? И смогли такого толстого перехитрить?
   - Нет. Ты же знаешь, что аванс мне  обеспечивает  накладные  расходы.
Оружие и все остальное. К тому же это вопрос принципиальный. И...
   - Один-то раз мог бы от принципа  и  отказаться.  Войти  в  положение
старого товарища. Не впервой с тобой работаем. Можешь и довериться...
   Он сказал это с таким откровенным упреком, что, не знай  я  Труповоза
достаточно, мне стало  бы  стыдно.  Браво,  старина!  Я  готов  мысленно
поаплодировать твоему актерскому мастерству. Но этим меня не  прошибешь.
Мы не пили с тобой гнилую воду из одной лужи, и потому  я  не  тороплюсь
записывать тебя в друзья. Извини...
   Признаться, в какой-то момент  меня  вдруг  стало  подмывать  желание
сохранить справедливость и потребовать хотя бы пять тысяч.  Тогда  сумма
была бы выплачена полностью. Но я побоялся, что он тоже умеет считать  и
может догадаться.  Рискованно  подставлять  себя  в  разговоре  с  таким
человеком. Можно из этого подвала и не выйти. А если и выйти, то  только
по трупам.
   Потому я продолжил настаивать:
   - ...И примета нехорошая. В приметы я верю особо. Без этого человеку,
играющему в чет-нечет со смертью, нельзя. Я знаю,  что  каждый  принятый
мной "заказ" может оказаться последним. Потому говорю категорично -  как
только будешь готов, звони.  У  меня  на  бензин  еще  мелочь  осталась.
Подъеду.
   Я встал.
   - Подожди...
   Он тоже встал и, хмурый, вышел из кабинета. Я  успел  допить  остатки
минералки и достать  из  холодильника  вторую  бутылку,  когда  Труповоз
вернулся.
   - Пришлось из кассы брать... - протянул мне недовольно пачку баксов.
   - У тебя  по  бухгалтерии  проходят  валютные  расчеты?  -  притворно
удивился я. - Покойников на экспорт гонишь? И как, выгодно?
   Он не ответил.
   Деньги любят счет. Особенно если получаешь их из рук такого человека,
как Труповоз. Я принялся считать, все еще надеясь, что  он  сообщит  мне
про видеокассету. Хотя бы заботясь о моей безопасности. Чтобы  не  имели
посторонние на меня такой материал.
   - Все правильно, - я спрятал деньги в карман. - Теперь обеспечение...
   - Я дам тебе пару человек.
   - Транспорт?
   - Обязательно. Они отсюда поедут на машине.
   -  Хорошо.  Пусть  возьмут  с  собой  новый  сотовик  с  роумингом  .
Обязательно новый. Чтобы никаких следов за ним не тянулось. Номер сообщи
мне на мой сотовик. Завтра около шести  вечера  пусть  будут  на  месте,
ближе к центру города. Я позвоню им и назначу встречу. Парни надежные?
   Он раздраженно шевельнул животом.
   - Я в них не сомневаюсь, но тебя  знаю.  Ты  же  проверить  захочешь.
Водилу  зовут  Сергеем.  Не  сильно  крут,  ленивый,  смешливый,   порой
подгонять надо, но хорошо стреляет. Охотник. Даже на  промысел  когда-то
ходил. Второй - Веня. В десантуре служил. Парень тренированный.  Этот  -
лучший, что у меня есть.  Он  тебе  должен  понравиться.  Но  с  гонором
парень. Себя очень уважает. Поставь его сразу на место, и он будет твой.
   - Сейчас я отсыпаться поеду. К шестнадцатичасам жду их у себя. Оружие
в дорогу пусть не берут. По пути слишком много  постов.  Там  найдем.  И
вообще мне ситуация не нравится. Ситуация вокруг тебя.  Ощущение  такое,
что тебя пасут...
   - Что? - переспросил Труповоз.
   - Пасут тебя. Так мне кажется...
   - Кто?
   -  Не  знаю.  Может,  бывшие  твои  сослуживцы.  Может,  еще  кто-то.
Присмотрись к секретарше и уборщице.
   - Ты что-то знаешь?
   Я посмотрел на потолок. Словно там нечто читаю.
   - Чаще я сначала чувствую, потом начинаю понимать.
   Люблю, признаюсь, выглядеть загадочным. Но Труповоз тоже  знает  меня
достаточно хорошо. И верит мне и моим ощущениям, как собственным.
   - Нет, - он покачал головой в раздумье. - Это  скорее  Таманец  ребят
прислал...
   Он проговорился.
   - Сколько ты ему должен?
   Труповоз сразу понял свою ошибку. При всей внешней противности образа
в уме ему отказать трудно. И понял, что запираться уже бесполезно.
   - Триста пятьдесят тысяч.
   - В баксах?
   - Да.
   - Солидная сумма. Игра стоит свеч.
   - Вот и договорились. Ты уж не подведи.  Одного  только  не  пойму...
Объясни, если не трудно, старому дураку... Что не сейчас ты сообразил  -
это я заметил. Но - где я прокололся? Когда ты узнал?
   - Я ждал этого "заказа" после приезда Таманца сюда.
   Труповоз задумчиво поджал губы и закивал:
   - Понял...
   - До моего возвращения не увидимся, - сказал я и посмотрел ему  прямо
в глаза.  С  доброй  улыбкой  посмотрел.  Он  взгляд  отвел.  Хотя  тоже
улыбнулся. Постарался изобразить смущение хорошего  малого.  Кажется,  у
него на душе от моего взгляда полегчало.
   Дурак!
   Он не знает, что, выполняя "заказ", я  перед  выстрелом  тоже  всегда
смотрю клиенту в глаза с такой же доброй улыбкой...
 
2 
 
   Первое,   что   я   сделал,    покинув    ограбленный    неизвестными
злоумышленниками офис Труповоза - поменял часть долларов на  рубли.  При
всей моей воспитанной за годы  службы  нелюбви  ко  всему  американскому
наличные деньги я предпочитаю держать в валюте, хотя, как истый патриот,
жду, когда, наконец, рубль начнет обретать почву  под  ногами.  Потом  я
заехал в магазин, а  оттуда  отправился  в  железнодорожные  кассы,  где
навестил знакомую. Большую, кстати, любительницу конфет. Хорошую коробку
ей принес, красивую. Время летнее, отпускное, с  билетами  проблемы.  Но
только в том случае, если нет в запасе знакомой любительницы  сладостей.
Билет я приобрел  по  одному  из  запасных  паспортов  на  имя,  которое
сластене известно. Глупо отправляться под собственным именем  туда,  где
вскоре произойдет шумное заказное убийство. Из  железнодорожных  касс  я
отправился в кассы авиационные и купил на  сегодняшний  вечер  билет  на
самолет до Москвы.  В  железнодорожных  кассах  тоже  есть  окошко,  где
продают авиационные билеты, но там меня  знают,  опять  же,  под  другим
именем, а мне необходимо, чтобы в Москву улетел именно  Ангелов  Алексей
Викторович. Теперь уже билет приобретен  на  имя  собственное  и  хорошо
известное тем, кто моей сущностью интересуется.
   Пока колесил по городу, постоянно следил в зеркало  заднего  вида  за
дорогой - нет ли "хвоста". Мою заметную машину  "вести"  просто.  Издали
можно наблюдать. Поэтому осторожен я должен быть вдвойне.
   "Хвост" я не определил. Сознаюсь честно, я не настолько  глуп,  чтобы
категорично заявить - за  мной  не  следят.  Жизнь  -  не  занимательная
книжка. И настоящие спецы в  жизни  умеют  оставаться  незаметными  даже
тогда, когда ты сталкиваешься с ними нос к носу  в  течение  часа  через
каждые пять минут. К счастью, таких спецов мало.  И  хочется  надеяться,
что  они  сегодня  заняты  какой-то  более  значительной  персоной,  чем
отставной капитан ГРУ.
   Для окончательной проверки я заехал еще и на вещевой  рынок  -  давно
собирался купить себе легкую летнюю куртку. Это сейчас  жара.  А  завтра
может дождь пойти. Особенно там, в тысяче километров к западу от  нашего
города. На рынке, где так много народа  что  легко  потеряться  из  поля
зрения, "хвост" будет вынужден прижаться вплотную. Вот тогда я и  обязан
проявить отработанную наблюдательность разведчика. Там и  оглянуться  не
грех. Прошел прилавок, уже у следующего остановился.  И  вдруг  подумал,
что  на  предыдущем  товар  интереснее.  Вернулся.  И  глазами   успевай
постреливать. На лица не  смотри.  Лица  запоминаются  по  выражению.  А
"хвост" будет в первый момент косить, во второй хмуриться, а в третий  с
наглой самодовольной улыбкой к  торговке  под  юбку  заглядывать.  Легко
спутать. Запоминай галстук или рубашку, брючный ремень или  носки,  если
их видно. Пиджак и брюки сменить легко. Прямо в машине. Или здесь же  на
базаре в  примерочной  кабинке.  Обычно  так  и  делают,  если  работают
несколько человек. Рубашку, галстук, брючный ремень и  носки  обычно  не
меняют.
   Я погулял среди лабиринта прилавков. Купил  себе  новые  кроссовки  и
легкую бежевую куртку. Китайскую, самую что ни на есть незаметную. Такие
в любом городе продают. Иногда и мне следует быть незаметным. Убедившись
в отсутствии "хвоста" и успокоившись, я вернулся к машине.
   Основные дела сделаны. Надо еще отметиться у куратора. По графику  он
сегодня выходной. Официанты два дня работают, потом  два  дня  отдыхают.
График я запоминать и не стараюсь - слишком часто он  ломается,  поэтому
ка