к
- ветеранов разных родов войск и разных  поколений.  Ехали  долго  -  на
автобусе. Везли подарки землякам, проходящим  службу  в  сложных  боевых
условиях Чечни.
   - И как? Нашли земляков?
   -  Конечно.  Мы  ехали  по  конкретному  адресу.   Под   Шали   стоит
сформированный в нашей области батальон.
   - Ребята принимают участие в боевых действиях?
   - В Чечне сейчас никто не остается  в  стороне  от  боевых  действий,
поскольку боевые действия проходят всюду. Точно так  же  и  наши  парни.
Хотя их главная задача на данном этапе - обосноваться прочно. Потому что
батальон входит в состав дивизии, которая должна квартироваться в  Чечне
на постоянной основе.
   - Как настроение у наших земляков?
   - Плохое настроение.  Спешу  анонсировать  скорое  возвращение  целой
группы солдат-контрактников. С ними просто разорвали контракт...
   - Почему? -  Аня  удивляется  искренне.  Хорошо  удивляется.  Зрители
должны поверить, что она впервые услышала мое сообщение.
   - Я думаю,  они  сами,  когда  вернутся,  расскажут  лучше  обо  всем
случившемся. Но в армии, как и по всей  стране,  воровство  в  настоящее
время получило  широкое  распространение.  Армейское  начальство  желает
хорошо жить за счет солдат. Тем более в условиях  боевых  действий.  Где
всегда найдется возможность списать все на противника.  А  кто  пытается
против воровства высказываться, тех отправляют домой...
   - Вы хотите сказать, что такое положение во всей армии?
   - Нет. Я не могу говорить за всю армию. Я даже не могу сказать за все
части, находящиеся в данное время в Чечне. В прошлую чеченскую  кампанию
это  было  действительно  так.  Мои  друзья  -   бывшие   сослуживцы   -
рассказывали мне, что  самолично  расстреливали  вороватых  интендантов.
Слышал я, что  кое-где  и  сейчас  солдаты  действуют  так  же.  У  меня
устойчивое мнение  боевого  офицера  -  каждого  интенданта  через  пару
месяцев службы можно расстреливать без суда и следствия. Он уже заслужил
это. Но в отдельных частях воруют не  только  интенданты  -  ворует  все
руководство. Всех не перестреляешь. Офицеры покрыли позором свои погоны.
Именно в такую часть попали служить наши ребята. Вот они  возвратятся  -
вы их расспросите. Очень вам рекомендую. Им есть что рассказать... А мне
больше говорить не о чем, и к тому же время подпирает. Надо  на  самолет
успеть.
   Я встал. Отъехала назад камера.  Оператор  пожелал  "захватить"  меня
крупным планом.
   - Спасибо, Алексей Викторович. Надеюсь, мы еще встретимся.
   - Я тоже на это  надеюсь...  Хорошо  бы  показать  этот  сюжет  и  по
Центральному телевидению. Но я попробую сам в Москве  организовать  это.
Чтобы о воровстве в армии заговорили на более высоком уровне  и  приняли
наконец-то давно назревшие меры.
   Сигнальная лампочка  на  камере  потухла.  Аня  улыбалась  мне  почти
счастливо. Эх, где моя молодость...
   - Я позвоню вам, когда вернусь. Хорошо?
   - Хорошо, - кивнула журналистка. Интересно, она замужем?
   Я тоже кивнул на прощание и пошел к повороту во двор,  чувствуя  чуть
ли  не  воодушевление.  Я  устроил  скандал.  Если  еще  и   Центральное
телевидение этим сюжетом заинтересуется  -  совсем  прекрасно.  Обо  мне
будут говорить. Именно то, что мне и надо.  Это  же  чуть  ли  не  самое
лучшее алиби. Зачем искать лжесвидетелей,  которые  будут  под  присягой
показывать, что в момент совершения какого-то убийства ты пил с друзьями
пиво или лежал в  постели  с  женщиной?  Какой  киллер,  отправляясь  на
выполнение "заказа", будет лезть на  телевизионный  экран  и  устраивать
скандал своему бывшему начальству? Быть в центре внимания -  это  против
всех правил профессиональных киллеров. И опять  я  навязываю  оппонентам
вывод: Ангелов - не киллер.
   Вот это действительно наглый профессионализм самого высокого  полета.
И главное, Аня существенно помогла мне. Не я сам сказал,  что  улетаю  в
Москву, а  она.  И  сообщение  это  прозвучало  вроде  бы  между  делом.
Неназойливо. Именно так, чтобы на него обратили внимание, кому  следует.
Лишь бы они телевизор смотрели по этому каналу.
 
2 
 
   Капитан Югов в самом деле слегка расслабился.
   Из управления он вышел чуть  не  радостный,  но  на  половине  дороги
неожиданно вспомнился провожающий взгляд полковника. И  отчего-то  стало
тоскливо.  Настроение  испортилось.  После  посещения  одного  из  кафе,
которых в городе развелось множество,  капитан  пришел  домой,  как  ему
настоятельно советовало сделать  начальство,  но  спать  сразу  не  лег.
Сначала сходил за пивом и долго надувал пузо. В жару казалось, что,  чем
больше холодного пива потребишь, тем легче будет переноситься погода. Но
в итоге желудок наполнился так, что стало уже дышать  трудно.  И  только
потом Югов задремал в кресле. Приход жены разбудил его. Югов  перебрался
на диван,  где  благополучно  уснул  снова  под  нудное  ворчанье  своей
половины. Но на сей раз он спал уже  не  долго.  Проснулся  от  ощущения
непоправимой беды. Сунулся в холодильник - так и есть. Последнюю бутылку
пива выпила жена. Вот же дал бог такую... На него за  выпивку  постоянно
ругается, а только оставь  в  холодильнике  или  на  столе-и  больше  не
увидишь. А потом  говорит,  что  выпила  исключительно  из  желания  ему
поменьше оставить. Алкоголическая женская демагогия - это называется.
   Югов бегом промчался  по  всей  квартире.  Жены  дома  не  оказалось.
Посмотрел на вешалку. Уличная обувь на месте. Нет ее тапочек. Значит,  к
соседке ушла. Расстроенный капитан наспех сполоснул опухшую  физиономию,
проверил свои карманы - пусто. Тогда нашел сумочку жены  и  там  наскреб
мелочью на пару бутылок  пива.  И  побежал  в  ларек.  Благо  сейчас  не
советские времена и пиво можно купить в любое время суток.
   Первую бутылку он попросил открыть ему сразу. И выпил ее,  не  отходя
от ларька. Желудок опять надулся, но голове легче не стало. Хотелось  бы
купить домой еще пару бутылок, чтобы растянуть удовольствие, но денег  с
собой он взял мало.
   Вернувшись в квартиру, Югов обнаружил, что жена  еще  не  пришла.  Он
включил телевизор и сел с единственной  бутылкой  в  кресло.  Показывали
местные "Новости".
   И вдруг...
   Капитан чуть не подпрыгнул, увидев Ангелова. Ангелов сегодня  улетает
в Москву и поливает грязью воинские части, дислоцированные в Чечне.
   Югов схватил телефон и  набрал  номер  служебной  квартиры.  Ответили
сразу.
   - Алло, слушаю вас, - голос майора Мороза.
   - Товарищ майор, это Югов. Вы не уехали еще?
   - Поезд через полтора часа.
   - Ангела сейчас по телевизору показывали. В местных новостях.  Ругает
почем зря воинское начальство в Чечне. Обвиняет их в воровстве.
   - Что-что?
   - В воровстве обвиняет. Короче, скандал, похоже,  решил  устроить.  И
сам сейчас уже, наверное, в Москву летит.
   - Как в Москву? - не понял Мороз.
   - По телевизору так сообщили. Сегодня улетает в Москву.
   - Ему в Москве делать нечего. Он же  должен...  Минутку,  я  генералу
доложу...
   Майор зажал трубку рукой и  стал  докладывать.  До  Югова  доносились
только отдельные нотки возбужденного голоса Мороза.
   - Алло, Аркадий...
   - Да.
   - Во сколько самолет на Москву?
   - Точно я не помню. Кажется, часа два назад  улетел,  а  потом  будет
ночной.
   - Каким рейсом собирался лететь объект?
   - Этого я не знаю.
   - Звони дежурному,  пусть  выяснят  в  аэропорту.  Как  только  будут
данные, пусть сразу сообщают. И ты тоже давай сюда...
   Голова соображала туго, и почти минута ушла на  то,  чтобы  вспомнить
хорошо знакомый номер дежурного по управлению. Вспомнив наконец, капитан
застучал по кнопкам аппарата и передал  срочное  задание.  Оставил  свой
номер. И стал  соображать.  Даже  радостно  усмехнулся.  Вот  и  удобный
момент, чтобы из дома вырваться без скандала. Нельзя же  издеваться  над
организмом и терпеть  головную  боль,  когда  от  нее  можно  так  легко
избавиться.
   Аркадий снова добрался до сумочки жены  и  взял  оттуда  сто  рублей.
Вовремя успел. В дверном замке заворочался ключ. Жена вернулась.
   - Проснулся? Куда собрался?
   Он глянул на супругу спокойно и сосредоточенно.
   - Вызывают. У нас ЧП.
   - Куда вызывают? До ближайшей забегаловки?
   - Отстань.
   Зазвонил телефон. Жена первой взяла трубку.
   - Тебя, - протянула мужу.
   - Слушаю. Капитан Югов.
   - Ангелов вылетел в Москву. Прошел, как положено, регистрацию.  Через
двадцать минут самолет  приземлится  в  столице.  Проверили  по  спискам
пассажиров. Все в порядке. Никаких нарушений.
   - Понял. Спасибо.
   Югов нажал на рычаги и снова набрал номер служебной квартиры. На  сей
раз трубку взял сам  Легкоступов.  Должно  быть,  сообщение  его  сильно
обеспокоило.
   - Товарищ генерал, - сказал Югов чуть  не  торжественно  и  при  этом
победоносно посмотрел на жену - знай, мол, с какими людьми работаю. - Мы
проверили. Объект прошел в аэропорту регистрацию  и  вылетел  в  Москву.
Через двадцать минут будет уже там. Мы опоздали. Есть. Еду.
   Он положил трубку и вышел в коридор.
   - Надолго? - спросила жена, заметно успокаиваясь.  Службой  мужа  она
гордится, хотя и ругает его  постоянно  за  неумение  зарабатывать.  Она
больше получает...
   - Откуда я знаю? Когда такие дела начались...  Это  не  наши  местные
делишки. Это московский генерал операцию проводит. И если бы я  случайно
телевизор не включил...
   - Все ты... - сказала она ехидно.
   - Денег дай, - велел Аркадий. - У меня даже на транспорт  нет.  А  за
руль мне сегодня садиться противопоказано.
   - Надеюсь...
   Она, почти не глядя, достала из сумочки еще сто  рублей  и  протянула
мужу. Он вышел торопливо. Но заспешил не сразу к трамвайной остановке, а
по пути забежал в магазин, где в кафетерии всегда продают  водку.  Выпил
сто граммов, подумал, выпил еще сто. И почувствовал себя  увереннее.  Но
время он все же потерял.  И  потому  остановил  такси.  Назвал  адрес  и
попросил ехать быстрее. Но  опять  не  доехал.  Потому  что  в  соседнем
квартале на глаза попалась вывеска еще одного кафе.
   - Тормози, старик... - попросил водителя.
   Тот остановился. Капитан расплатился, демонстративно пересчитал сдачу
и забежал в кафе, где выпил еще сто граммов коньяка.
   На его звонок дверь открылась сразу.
   - Заходи, - сказал майор Мороз и поморщился от запаха.
   В комнате, уже одетый и с "дипломатом" в руке, Югова встретил генерал
- собрался уезжать. И уставился на капитана оторопело.
   - Ну, знаете, это уже слишком... Утром я  еще  промолчал.  Но  любому
терпению приходит конец...
   Геннадий Рудольфович решительно взял трубку телефона.  Набрал  номер,
назвал себя и потребовал немедленно соединить его напрямую с начальником
управления.
   - Да-да... Немедленно. Соединяйте с дачей. Через минуту ответили.
   - Добрый день, Игорь Евгеньевич.  Легкоступов.  Я  сейчас  вылетаю  с
военным "бортом" в Москву. Но звоню по другому поводу. К нам  приставлен
капитан Югов. Это не капитан,  а  сплошное  недоразумение.  Второй  день
пьяный. А сейчас в самый ответственный момент заявился -  на  ногах  еле
стоит. Прошу рассмотреть вопрос о его служебном соответствии. Утром я по
факсу  отправлю  вам   рапорт.   Прошу   принять   меры.   Он   попросту
дискредитирует звание офицера ФСБ. Да. Хорошо. До свидания.
   Генерал положил трубку и строго посмотрел на майора Мороза.
   - Вызови мне дежурную машину. Сам на поезд не  опоздай.  Меньше  часа
осталось А вы, капитан, свободны. Надеюсь, что через пару дней вы уже не
будете капитаном. Я проконтролирую это.
   Югов вышел из квартиры ошеломленный. Он  не  ожидал  такого  поворота
событий. Вместо того чтобы поблагодарить его за новость об Ангелове, его
собираются вышвырнуть со службы...
   "А и плевать на вас..." - подумал он отчаянно.
   И от этой фразы стало вдруг на душе легко и спокойно. В кармане  есть
еще деньги, и можно снова зайти в кафе. И будь что будет...  Верно  ведь
говорят: все, что ни случается с нами, все к лучшему.
   Во дворе капитан снова увидел "Форд Фокус".
   "В третий раз встречается. Это к счастью. Бог троицу любит. Значит, и
у меня будет такая же  телега..."  -  подумал  он,  громко  засмеялся  и
торопливо пошел туда же, где недавно пил коньяк. Кафе  еще  работало.  А
утешиться после таких событий необходимо.
   - Аркадий... - услышал уже  около  дверей.  Кто-то  окликнул  его  со
стороны дороги.
   Аркадий обернулся.
   Черный джип "Гранд Чероки"  остановился  у  бордюра.  Хороший  "Гранд
Чероки",  солидный,  но  золотистый  "Форд  Фокус",  пожалуй,  мало  ему
уступает. Захватов высунул ноги из раскрытой дверцы машины,  но  вылезти
не поспешил. Только приветственно помахал капитану рукой.
   "А что, - пьяно и задорно подумалось вдруг, - вот возьму и  попрошусь
к Захватову на работу. И зарабатывать буду побольше, чем в управлении...
И "Форд" себе куплю... Запросто. И терпеть  каждого  индюка-генерала  не
надо будет..."
   Окрыленный собственной идеей, он расставил руки, словно хотел  обнять
отставного подполковника вместе с большой машиной. Друзьями они  никогда
не были - Захватов не только по званию, но  и  по  возрасту  значительно
старше. И  даже  работали  в  отделах,  деятельность  которых  никак  не
соприкасалась. Но друг друга знали достаточно хорошо.
   - Что, гуляешь? - Пожав руку, Захватов пока зал  большим  пальцем  на
заднее сиденье, приглашая сесть.
   Югов сел рядом с каким-то мрачным типом в черной одежде, смотрящим не
на  него,  а  сквозь  стекло  на  противоположную  сторону  улицы.   Тип
подвинулся, не поворачивая головы. В салоне показалось так  удобно,  что
вдруг резко ощутилась  разница  между  собственным  красным  потрепанным
"жигуленком"  и  этой  машиной.  Югов  ведь   с   самого   детства   был
неравнодушным к технике, но пока на чужие машины мог смотреть  только  с
завистью. И при этом знал, что сослуживцы, которые ушли из управления  и
сумели куда-то пристроиться, давно уже свои "жучки"  поменяли  на  более
престижные иномарки. Эта мысль пришла сейчас не как  откровение,  а  как
нечто давно осознанное и желаемое. И потому Аркадий ей не удивился.
   - Как твои "похоронные" дела? - спросил он, начиная разговор, который
только что задумал.
   - По-похоронному, - невесело отмахнулся Захватов. - Людям свойственно
умирать, а родственникам свойственно тратиться на похороны - от горя ли,
от радости ли... Мне все равно. На том и  держимся.  А  ты  что  сегодня
разгулялся?
   И повернулся к капитану настолько, насколько  позволили  это  сделать
живот и тяжелая шея. Но долго так сидеть не  смог  и  потому  устроился,
только слегка повернув голову.
   - Неприятности какие?
   -  Так...  От  настроения   неважного.   Приехали   тут,   понимаешь,
москвичи... Генерал с майором. Приставили меня к ним.  Ты  же  москвичей
знаешь, ждут, что перед ними выслуживаться будут. А мне плевать, что они
начальство. У меня своих дел хватает. Так генералу нашему  нажаловались.
А мне плевать... Я давно бы ушел со службы.  Было  бы  куда  податься...
Может, к себе возьмешь?
   Югов не просился. Он просто кривлялся. От злости на Легкоступова,  от
испорченного настроения, от желания показать свою отчаянность.
   - А что, может, и возьму, если попросишься.
   - А как платить будешь? - И опять вопрос  не  звучал  конкретно.  Это
была простая болтовня. Вроде  бы  как  от  нечего  делать.  Шуткуют  два
мужика...
   - Не обижу. Раза в три для начала,  по  сравнению  с  твоим  нынешним
окладом, положить смогу. Конечно, не  за  красивые  глаза.  Если  будешь
по-настоящему работать. Выкладываться.
   И вдруг у Югова засосало под ложечкой. Он понял, что Захватов говорит
серьезно. Стало и слегка радостно, и  страшно.  И  неожиданно  для  себя
предложил встречно:
   - Давай я завтра к тебе  заскочу.  Поговорим...  Мне  есть  что  тебе
порассказать...
   - Заскочи. Мне хорошие ребята всегда нужны. А  для  начала  мне  надо
знать, что ты не  шутишь.  Что  не  замыслил  какую-то  гадость  старику
подстроить. Скажи вот мне, что там вокруг меня ваши вертятся? Не  слышал
ничего?
   - Слышал кое-что, - опять неожиданно для себя  выложил  пьяный  Югов.
Услуга - решил - за услугу. Если в самом деле  Захватов  возьмет  его  к
себе, то почему бы и  не  сказать.  Все  равно  теперь.  И  Легкоступову
гадость сделать приятно. - Тебя по поводу твоего друга из  ГРУ  "ведут".
По поводу Ангела... Очень им  москвичи  интересуются.  По-серьезному  за
него взялись...
   - Ангела?.. Это интересно. А что это их Ангел заинтересовал?
   - Москвичи разве сообщают... Они свои дела делают, ты им помогаешь, а
потом и виноват оказываешься. Зачем он им был нужен - не знаю...
   - Уже уехали?
   -  Генерал  за  Ангелом  в  Москву  полетел.  А  майор  Мороз  -  это
прихвостень генеральский - на поезде ехать должен. Туда, куда  Ангел  по
их наметкам раньше собирался. Я же говорю - подробности не знаю. Меня  в
известность не ставят.
   - А Ангел где? - вдруг спросил Захватов серьезно. Настолько серьезно,
что Югов с невообразимой тоской понял, что сжег за собой  все  мосты.  И
обратной дороги ему уже нет.
   - Ангел в Москву улетел.
   - А куда этот майор московский поехал? Югов пожал плечами.
   - Ты Ангела знаешь? - спросил Захватов.
   - Знаю. Знаком немного.
   - А помочь мне хочешь? Если хочешь, то можешь  считать,  что  сегодня
вышел на работу. И даже аванс заплачу. Ночь сегодняшнюю надо поработать.
   Югов хотел спустить дело на тормозах, хотел отказаться,  но  Захватов
это понял раньше - опять повернулся к капитану и показал зажатый в  руке
диктофон. Разговор записывался.
   - Я еще со службы не уволился...  -  вместо  ответа  на  вопрос  вяло
промямлил Аркадий.
   - К утру вернешься. В случае чего тебе прогул запишут. Я  при  приеме
на работу на это внимания, так и быть, не обращу.
   - Годится, - не сказал, а выдохнул капитан.
   - Ангел не улетел в Москву. Он  в  поезде  должен  уехать.  Вместе  с
майором. Ангел майора знает?
   - Нет.
   Захватов уже понял, что  Югов  работал  вместе  с  москвичами  -  сам
проговорился,  значит,  он  работал  против  Ангела  и   против   самого
Захватова. И поторопился перекупить бывшего сослуживца "горяченьким".
   Он посмотрел на часы.
   - Двадцать минут до поезда. Гони к  вокзалу.  Быстро,  -  скомандовал
водителю. И обернулся к капитану:
   - Тысяча баксов аванса. Я тебя сейчас на поезд  посажу.  Найдешь  там
Ангела и предупредишь его насчет  майора.  Осторожно  только  Майору  на
глаза не попадись.  Головой  потряси  основательно,  чтобы  протрезветь.
Договорились?
   - Годится... - опять прошептал Югов, но теперь уже более  твердо.  Он
решился. Чуть не полугодовая зарплата маячила перед носом.  И  это,  как
Захватов сказал, только аванс.
   - Как предупредишь, на первой же станции сойдешь и  добирайся  назад.
Вернешься, хоть ночью мне звони. Телефон знаешь?
   - Знаю, - снова проговорился Югов. Захватов довольно  кивнул.  Не  та
пошла молодежь в управлении. Таких расколоть можно в два  счета.  Теперь
абсолютно ясно, что Югов работал против него, и надо будет с  ним  после
возвращения побеседовать плотно - что про бюро ритуальных услуг известно
и что фээсбэшники могут предъявить директору.
   Машина подъехала к вокзалу. Связь у Захватова здесь  хорошая  еще  со
времен собственной службы, и он уверен, что сумеет посадить капитана  на
поезд. В самом крайнем случае делается просто. Всегда найдется  с  пяток
пассажиров, что приходят к поезду в приличном подпитии, как Югов сейчас.
В этом случае пассажира просто снимают с поезда, а на его  место  сажают
нужного человека. Вот и вся проблема.
   - Ты это... - сказал вдруг Югов,  сообразив,  что  Михал  Михалыч  не
может ему верить полностью и предстоит это доверие еще завоевывать.
   - Что?
   - Секретаршу уволь. Наталью Викторовну...
   Захватов смерил капитана долгим взглядом. Таким долгим, что у  самого
шея заболела и потребовалось подавить  на  нее  тяжелой