руки  и  глядя  вдаль,  где  уже  вспыхивала  на
вечереющем небе крохотная яркая  искра  маяка.  Все  было  наполнено  чистой
грустью. Здесь была другая планета. Куда лучше той, с которой они прилетели.
И очень не хотелось возвращаться на грешную землю с грешными делами.
   Ужин был отменный - в ресторане при  свечах.  Света,  раскрасневшаяся  от
вина, смеялась и была счастлива., Они  раздавили  бутылочку,  потом  другую,
налили немцам. Ушаков сразился с двумя фрицами - молодым и пожилым в бильярд
и разбил их начисто. Это талант - не убавить, не прибавить. Он вполне мог бы
зарабатывать себе на жизнь, гоняя кием шары в бильярдных, так  что  победить
немцев для него никакого труда не составило.
   - Капут, Сталинград, - засмеявшись, поднял руки вверх пожилой немец.
   Ушаков видел, что немец расстроился. Немцы страшно не любят проигрывать и
всегда мечтают взять реванш. Но тут им реванш явно не светил, поэтому просто
Ушаков пошел и хряпнул с ними по стакану водки.
   Вечер удался. И так бы он и закончился в тишине и дфотворенности, если бы
не подлый ящик, работаю-ий в углу. Передавали "Итоги".
   - Наш специальный репортаж  -  из  Полесской  области,  -  шевеля  усами,
многозначительно  произнес   известный   телеведущий,   интригуя   обещанием
очередного разоблачения. - Хочу только заметить, что наша съемочная группа в
процессе подготовки этого материала подвергалась невиданному давлению.  И  у
нас были основания опасаться за жизнь  журналистов.  Нашлись  люди,  которые
помогли им выполнить свой долг. Но об этом в самом репортаже.
   - Сделайте погромче, - попросил Ушаков барменшу.
   - Я сам. - Палыч взял пульт, сделал погромче и включил видеомагнитофон на
запись. И с экрана полезло такое!
   В первых кадрах возникла панорама Полесска, порт с ржавыми, вставшими  на
вечный прикол кораблями. Потом один за другим менялись картинки. Вот  логово
Шамиля, развлекательный комплекс с казино и  стриптиз-шоу  "Золотой  шельф".
Вот его же вотчина - валютный отель "Континенталь". Вот янтарный разрез. Вот
погранпункт в Кумаринском районе  с  вереницей  машин  перед  ним.  Все  это
сопровождалось комментариями о невиданном разгуле преступности  в  Полесской
области. Вспомнил комментатор добрым словом и  контрабандистов-сигаретчиков,
и потопленный, распроданный рыбный флот, и дикие махинации в торговом порту.
И янтарь вспомнил. Ничего не забыл. Со многим Ушаков готов был  согласиться.
Он  хоть  сейчас  бы  подписался  под  словами  о  коррупции   в   окружении
губернатора.  И  о  разворованном  бюджете.  Факты,  конечно,  были   слегка
перевраны, слегка подтасованы, но в целом соответствовали  действительности.
Если бы на этом репортаж и закончился...
   - Кто же им информацию дал? - задумчиво произнес Ушаков, глядя на экран.
   - А что, трудно эту информацию найти? - недоуменно спросил Палыч.
   - Не  так  легко.  Все  систематизировано.  Как  в  толково  составленной
справке.
   После фактов начались умозаключения и домыслы. Тут журналисты порезвились
вовсю, направо и налево нашлепывая ярлыки. Выяснилось, что мафию можно  было
бы победить давно, если бы  не  покровительство  самых  высоких  чиновников.
Например, вконец  заворовавшегося  губернатора  области  -  тут  Ушаков  был
согласен.  И  начальника  УВД,  который  на  корню   зарубил   все   попытки
расследовать факты коррупции. Да  и  вообще,  генерал  Шаповаленко  является
лучшим другом губернатора, который вытащил его непонятно откуда.
   - Эка вашего начальника приложили, - покачал головой Палыч.
   - Все ведь с ног на  голову  поставили,  -  возмутился  Ушаков.  -  И  не
краснеют.
   Дела обстояли как раз наоборот. Действительно, губернатор  в  свое  время
согласился на назначение начальника УВД, решив, что тот человек из армии, не
совсем понимает, где очутился, а на практике проверено, что с задубевшими от
скитаний по военным городкам и полигонам армейскими договориться куда легче,
чем с хитрыми ментами. Вот  тут  губернатора  и  ждал  сюрприз.  Шаповаленко
оказался из почти  вымершего  племени  честных  чиновников.  Мзду  не  брал.
Никакие  шкурные  дела  не  обтяпывал.  В  бизнес  своих  родственников   не
пропихивал.  В  общем,  был  человеком  неуправляемым.  И  постепенно  начал
прижучивать  всех,  включая  областную  администрацию.  Именно   при   новом
начальнике УВД пошли дела по янтарному комбинату, рыбфлоту. И по  сигаретам.
Были привлечены к ответственности несколько  шишек  из  властного  олимпа  и
парочка наиболее доверенных бизнесменов. В результате губернатор каждые  три
месяца слал "телеги" в МВД России, призывая снять распоясавшегося держиморду
с должности, но в МВД на эти призывы внимания не обращали, поскольку  знали,
что из себя представляет областной руководитель и какова ему цена...
   Дальше законспирированным голосом, будто пытаясь проглотить микрофон,  на
фоне морского порта корреспондент НТВ с придыханием вещал, что за ними  была
слежка, их пасли с момента схода с трапа  самолета  милиция  и  криминальные
структуры, и члены телегруппы рисковали своей жизнью на каждом шагу.  И  так
бы и сложили они буйные головушки на негостеприимной полесской  земле,  если
бы не помощь  истинных  слуг  народных,  отважных  оперативников  областного
УБОПа.
   - Приехали, - всплеснул руками Ушаков, уже начавший подозревать,  к  чему
все идет.
   В общем, суть репортажа сводилось к одному - УБОП  знает  наперечет  всех
бандитов (а кто их не знает), готов их хоть завтра всех  взять  и  упечь  на
Колыму, но губернатор и начальник УВД не дают им вздохнуть.
   - Мать твою! Вот наглецы, - покачал головой Ушаков.
   - Приложили вас, - усмехнулся хозяин "Хауза".
   - Ох, что сейчас начнется...
   Он потянулся к рации, лежащей по  привычке  под  рукой,  и  выключил  ее,
решив, что в  воскресенье  он  отдыхает.  Перед  понедельником  надо  хорошо
отдохнуть. В понедельник в УВД откроется  сумасшедший  дом.  Да,  доблестная
спецслужба пустилась во все тяжкие.
   - Вот идиот, - прошептал он.
   Слово это относилось к начальнику УБОПа...

Глава 8
СПЛЕТНИЦЫ

   - Как тебе причесон? - спросила Вика, возникая на пороге.
   - Вызывающе слегка, - сказала Лена.
   Вика подстриглась чуть ли не "под ноль".
   - Почему? Что, спрашивается, такая  калоша,  как  я,  не  может  тряхнуть
стариной?
   - Может.
   - В Голливуде одно время мода была - налысо брились  и  прически  краской
рисовали. - Вика  скинула  туфли,  обулась  в  мягкие,  пушистые  тапочки  и
прошествовала на кухню, на которой не одному человеку перемывались косточки,
смаковалась не одна сплетня.
   - Знаешь, я у Рудика больше стричься не буду. Макс - у того рука легче. -
Вика уселась на мягкое сиденье уголка и вытянула ноги,  проведя  пальцем  по
стежку на чулке - только что где-то зацепилась.
   - Макс берет больше, - возразила Лена.
   - Господи, десять долларов туда, десять сюда - какие проблемы...
   - Ты слышала. Дона Педро арестовали. - Лена начала колдовать над  туркой.
Фирменную кофеварку она отставила в  сторону,  придя  к  выводу,  что  кофе,
приготовленный в турке, все-таки лучше. Нужно, конечно, готовить  на  углях,
но на кухне места углям не было.
   - Говорят, это он Глушака заказал... Я, кстати, так  и  думала.  Помнишь,
перед всеми этими кровавыми делами я тебе еще говорила, что у Инессы с Педро
шуры-муры. Я еще тогда прикинула - его подлая рука здесь.
   - Слушай, что это за люди  такие?  -  воскликнула  Лена  зло.  -  Сегодня
обнимаются, друг другу в дружбе клянутся. А завтра киллеров посылают.
   - Знаешь, мой муженек как говорит?
   - И как он говорит?
   - В нашем бизнесе, говорит,  друзей  нет.  -  Вика  потянулась  так,  что
косточки хрустнули.
   - Не он один так говорит, - поморщилась досадливо Лена. - Это их  любимая
присказка.
   - Я единственно чего  не  понимаю  -  почему  милиция  Инессу  не  берет?
Наверняка с ее ведома муженька прихлопнули.
   - Наверняка. - Лена вздохнула. - Мне рассказывали, она просто взбесилась,
когда ее из "Востока" попросили.
   - Поживилась-то она там не хило. У нее сейчас мечта -  как  можно  больше
денег из всех вытрясти и умотать в Англию.
   - Чего она в Англии  делать  будет?  -  усмехнулась  Лена.  -  Она  кроме
русского языка никакого не знает. И не выучит.
   - Выучит. А потом окрутит  какого-нибудь  лоха  английского  побогаче.  И
будет ему наставлять рога.
   - Вот стерва.
   - Еще какая.
   - Господи, как же я ненавижу их! - с чувством воскликнула Лена.
   - Это ты зря. Ненависть, подруга, иссушает. Смотри на вещи философски,  -
порекомендовала Вика.
   - Я боюсь, - негромко произнесла Лена. -  И  с  каждыми  днем  боюсь  все
больше... Инесса. Она же тут орала, что Арнольду все это так не пройдет.  На
что она способна?
   - На все... Но  сейчас  ее  прижали.  Так  что  Арнольд  выживет...  Пока
выживет.
   - Что значит пока?
   - А потом как получится.
   - Вика, ты чего такое говоришь!
   - Я шучу... Повторяю, подруга: не дергайся. Все вокруг какие-то дерганые.
Мой вон тоже какой-то ошалевший стал. После  торгов  за  квоты  вообще  лицо
перекривило, будто бутылку  рыбьего  жира  выпил.  Все  твердит,  что  новые
разборы грядут. Без телохранителя из дома не выходит.
   - А тебе?
   - А мое тело он не настолько ценит, чтобы его  хранить...  Козлы  они,  я
тебе скажу. Говорю же, их надо принимать  такими,  как  они  есть.  То  есть
обычными козлами.
   - Попробуй, как лучше - из кофеварки или из турки? - Лена разлила кофе по
маленьким чашечкам. Вика сделала небольшой глоток, причмокнула.
   - Так лучше. Чего-то добавляешь?
   - Кое-что.
   - Дашь рецепт? Или секрет?
   - Конечно, дам.
   - Хотя у меня все равно так не получится. - Вика еще раз  глотнула  кофе,
блаженно прижмурилась. - На кофе рука легкая должна быть.  Это  или  умеешь,
или не умеешь. Как и на деньги. Они или липнут к рукам, или не липнут.  Будь
ты хоть академик, хоть дебил - не влияет. Вон Глушак, дурак дураком был,  но
деньги к нему рекой текли. А доктора  наук  на  помойках  бутылки  собирают.
Потому что у него рука на деньги легкая была. Понимаешь, подруга?
   - Как не понять.
   Вика пригладила волосы:
   - Знаешь, а мне нравится. Причесываться не надо.  Просто  и  практично...
Давай тебя так  же  обкорнаем...  Я  Макса  попрошу.  Он  тебя  воткнет  вне
очереди... Смотри, кажется, просто так взять и обкорнать. А каждая волосинка
на своем месте. Где больше снять, где меньше - мастер,  одним  словом...  Да
еще  голову  помассировать...  У  него  такие  пальцы,  подруга.  Аж   дрожь
пробирает.
   - Сильно пробирает? - усмехнулась Лена.
   - Да как бы не пробирала - что толку?  Все  равно  он  голубой.  Женскими
модельерами и парикмахерами могут быть только голубые. Ты что, не знала?
   - Наверное, преувеличение.
   - Ни фига не преувеличение... Ну как, спросить?
   - Ну, спроси, - кивнула Лена рассеянно.
   - И будет нас две лысые старые калоши, - довольная, засмеялась Вика...  -
Коньяк в кружку, - велела она, ткнув в кофейную чашку пальцем.
   Лена вытащила бутылку "Наполеона". Ритуал был  отлажен.  Было  ясно,  что
полбутылки они уговорят.
   Вика захмелела быстро.
   - Кстати, у моего тоже дурная идея, - сообщила та. - Какой-нибудь домишко
в Англии прикупить.
   - Чего им эта Англия сдалась?
   - Нравится. В общем, в  Лондон  свинтить.  Навсегда.  В  больше  сюда  ни
ногой... Казик надерется и как заведенный повторяет: "Пора делать ноги". Уже
год я это слышу... У него идея  глубоко  засела  -  сорвать  где-то  большие
деньги. Не сотню-другую тысяч долларов, а действительно большие.  И  рвануть
отсюда подальше.
   - Почему?
   - Боится, подруга. Они все боятся.  Потому  что  страшно.  Будем,  -  она
подняла стопку коньяку.
   - Страшно, кивнула Лена.
   - На войне как на войне. То одного пулей снесет. То  от  другого  воронка
останется. У них крыша и едет... Знаешь,  когда  он  узнал,  что  Глушака  и
Арнольда подстрелили, что он делал?
   - Что?
   - Захохотал, как идиот... Подруга, все вокруг чокнутые, но надо и к этому
относиться философски... А сейчас  муженек  говорит,  что  домик  за  бугром
крошечный, комнат на тридцать, присматривает.
   - Что, сорвал большие деньги? - заинтересовалась Лена.
   - А он мне говорит? Он же козел... Они все  козлы,  подруга...  Это  что,
последняя бутылка коньяка?
   - Есть еще.

Глава 9
ЖЕНЩИНА-ВАМП

   Как Ушаков и ожидал, в понедельник начался  сумасшедший  дом.  Начальнику
УВД звонили из аппарата министра, требовали отчеты по каждой  из  служб.  На
среду генерала вызвали в столицу на ковер. И чем это все кончится - никто не
знал.
   - Здорово они нам врезали, - кипел  Гринев.  -  Прямо  под  дыхало.  Хуже
бандюганов. Уроды поганые.
   - Да, выдали стране угля, - нерадостно улыбнулся Ушаков и поглядел в окно
своего  кабинета,  за  которым  собирался  дождь.  К  дождю   грудь   как-то
сдавливало.
   - Ты мне объясни, непонимающему, какая  такая  наружка  топала  за  этими
телевизионщиками от самого самолета? - завопил Гринев. - Кто?
   - Дед Пихто, - произнес Ушаков. - Мы вообще не знали, что телегруппа  НТВ
здесь!
   - Брешут и брешут... Телевизионщикам еще  по  ордену  за  мужество  дадут
после этого репортажа.
   На  самом  деле  в  УВД  никого  до  сей  поры  не  волновало,  кого   из
представителей   центральных   СМИ   приглашает   в    область    УБОП.    У
"оргпреступников" имелась своя  мощная  пресс-служба,  ребята  там  работали
ушлые, усвоившие  все  законы  рекламы,  в  том  числе  главный  -  сто  раз
повторенный по телевизору тезис становится для  зрителя  личным  убеждением.
Поэтому с утра до вечера они трудились, чтобы не  менее  трех  раз  в  сутки
горожане слышали: единственная служба, которая  защищает  их  покой,  -  это
УБОП. К этим играм  Ушаков  относился  спокойно,  по  старинке  считая,  что
работает не за славу, а за совесть, и оперу лишняя реклама  ни  к  чему.  Ну
кто, спрашивается, мог  ожидать,  что  руководство  УБОПа  пустится  во  все
тяжкие?
   - Вообще, чего это московских телевизионщиков заинтересовали судьбы нашей
области и подвиги УБОПа? - спросил Гринев.
   - Это какие-то интриги в высших эшелонах власти, - сказал Ушаков, потирая
затылок. - Подкоп идет под губернатора. Кое у кого свои взгляды  на  будущее
области и  на  доходы  со  свободной  экономической  зоны.  И  тут  как  раз
подвернулись наши коллеги со своими обидами. Их и использовали как дурачков.
В результате те, кто в Москве это все затеял, достигнут своей цели...
   - А наших затейников выкинут, как конфетные обертки,  в  урну,  -  кивнул
Гринев. - Да, если ума нет, то и не будет. Я начальника нашего  УБОПа  знал,
когда он еще лейтенантом был. Я ему говорил, что старшим лейтенантом ему  не
стать... А ты глянь, уже полковник. И такой же дурак,  каким  в  лейтенантах
был...
   - Ладно, чего шуметь. Теперь жди комиссию из министерства.
   - Пускай едут, - с угрозой произнес Гринев. - Я им  все  выскажу.  И  кто
кому не дает с бандитами бороться. И кто крышу Шамилю  и  Корейцу  все  годы
держал. За мной не заржавеет.
   - Не спеши, - сказал Ушаков. - Это политика. Посмотрим, чем кончится.
   - Хреново кончится.
   - Может, и не совсем. Сейчас пришлют  из  Москвы  оперативную  группу.  И
поставят область на уши.  Нам  от  этого  только  выгода.  Глядишь,  помогут
поднять сигаретные дела.
   - Василич, я считаю, ты лучший начальник розыска из тех, с кем я работал.
Но твоя вера в лучшее меня порой изумляет... Кто нам когда поможет? На  кого
мы можем рассчитывать?! Только на себя! На тебя. На меня. Да на пяток-другой
наших сотрудников. И все. Об остальном можно забыть. Группа из  Москвы,  ха!
Приедет толпа бездельников, поймет, что без цистерны спирта в наших делах не
разобраться. И укатит обратно.
   - Время покажет, - сказал  Ушаков,  признавая,  что  его  заместитель  во
многом прав. - Недолго ждать.
   - Да шли бы они все, - махнул рукой Гринев. - У  нас  своих  забот  полон
рот. Что с Доном Педро делать? Прокурор уже ерзает в  кресле,  все  грозится
меру пресечения изменить. Держим человека на аховых основаниях.
   - Надо колоть его.
   - По-моему, не расколется... Василич, надо дергать эту стерву.
   - Инессу?
   - Да. Ее, змею подколодную. Все-таки если Глушака они заказали, тогда  на
пару работали. Решили втихаря  избавиться  от  ревнивого  мужа.  И  прибрать
имущество.
   - А почему Арнольда не добили? Тогда бы вообще с  "Востоком"  проблем  не
было.
   - Решили, что он готов. А он, сволочь, живучий оказался.
   - Если мы Педро выпустим...
   - То разбор будет продолжаться. Его прихлопнут.
   - Или он прихлопнет, - сказал Ушаков.
   - Пауки ядовитые. У них судьба такая - друг друга жрать.
   - Ладно. Отряжаем добрых молодцев, пускай везут Инессу сюда. Она сейчас в
массажном салоне. Здоровье поправляет.
   За  Инессой  пристально  наблюдали  несколько  дней,  и  распорядок  дня,
которому она  педантично  следовала,  был  известен  уголовному  розыску  до
мельчайших   деталей.   Заодно   оперативники   изучили   немало    кабаков,
парикмахерских, массажных салонов и клиник  для  "новых  русских".  Жизнь  у
Инессы была напряженная. Все расписано, ни минуты покоя - врачи, массажисты,
маникюрщицы, посещение женского  клуба.  И  вечером  -  обязательный  кабак.
Раньше она посещала кабаки с Доном Педро. После его  убытая  в  следственный
изолятор скучала она недолго. Уже через  день  объявилась  в  "змеевнике"  с
Валей Гринбергом, владельцем  сети  продовольственных  магазинов.  Когда  он
появлялся с ней на людях, вид имел какой-то затуманенный и очень походил  на
очередного идиота, заболевшего этой женщиной-вамп. Смотрел на нее юношескими
влюбленными глазами.
   - Так, в два она выходит из массажного салона. Берите даму под белы ручки
- и ко мне, - проинструктировал оперативников Ушаков.
   - Права будет качать, - сказал старший опер из "убойного" отдела, который
уже имел некоторый опыт общения с Инессой
   - Пусть качает.  Берите  жестко.  Не  как  вдову,  а  как  лицо,  которое
.подозревается в соучастии в убийстве. И пусть она это почувствует.
   Через полчаса старший опер зашел в кабинет:
   - Доставили, товарищ полковник.
   - Как она? - спросил Ушаков.
   -  Взбесилась  сразу.  Потребовала,  чтобы  ей  вручили  повестку.  Потом
заявила, что отказывается ехать. Пришлось чуть надавить - в рамках приличий,
конечно... В общем, по дороге она нас всех успела поувольнять с работы. Меня
обещала раздавить, как клопа. Раньше она такой не была.
   - Веди. - Гринев потер руки. - Сейчас шалаву раскрутим по-быстрому.
   Ушакову вспомнилось, как томно  смотрели  на  него  ее  слегка  раскосые,
обладающие какой-то  гипнотической  силой  глаза.  Да,  она  ему  фактически
предлагалась. Если она замешана в  убийстве,  то  причины  такого  поведения
становятся понятными.
   - Ну что, Инесса, вот и вновь свиделись. Как  я  и  говорил,  -  произнес
Ушаков.
   - Что за хамство? - Она с размаху уселась на  стул  и  закинула  ногу  на
ногу.  Мини-юбка  выгодно  открывала  ее  шикарные  ноги,  которые  магнитом
притягивали взгляд мужчины.
   Время, когда она управлялась с фирмой "Восток", верша там  революцию,  не
прошло для нее даром. Она  и  раньше  не  испытывала  особого  недостатка  в
наглости и напористости, а теперь могла давать их взаймы под проценты.
   - Вы бы на меня еще наручники нацепили! - зло воскликнула она.
   - А что, не нацепили?  -  удивился  Гринев,  присевший  на  подоконник  и
рассматривавший с интересом Инессу.
   - Вы что? - уставилась она на него.
   - Обычно при задержании преступников мы  используем  наручники.  Мало  ли
что...
   - Каких преступников?!
   - Инесса, - вкрадчиво произнес Гринев, -  вы  смотрели  старые  шпионские
фильмы? Там есть хорошие штампованные фразы:  "Игра  закончена.  Ваша  карта
бита. Пора признаваться". Мне хочется сказать то  же  самое.  Пора,  Инесса,
признаваться.
   - В чем?! - крикнул