чае,  своем,  человеческом.
Настя назвала про себя явление Любки "визитом из  прошлой  жизни".  Из  той,
которая продолжалась у  нее  всего  месяц,  но  казалась  более  страшной  и
значительной, чем все, что с ней было до того.
   А была ведь еще и другая прошлая жизнь. Школа.
   Дохлый продолжал посещать занятия и приходил в магазин во второй половине
дня, полный новостей, сплетен, рассказов о том, что происходит в их  классе.
О том, кто с кем теперь гуляет, кто напился на дискотеке и попал в  милицию,
как преподаватели "забивают болт" на уроки и сами порой не ходят на  работу,
беря липовые больничные...
   - А чего? - говорил он. - Зарплату им такую платят,  что  они  почти  все
халтурят. Нина в институте где-то пашет, Алексеич тоже в  каком-то  колледже
параллельно "рубится"...
   Алексеич был их любимым учителем. Настя, слыша о нем, вспоминала, что еще
год назад была влюблена в этого тридцатилетнего строгого математика, который
так интересно рассказывал классу о теории  вероятности,  о  законах  больших
чисел... Все это тогда казалось таким таинственным, значительным и важным...
А сейчас она видела, что к реальной  жизни  это  не  имеет  вообще  никакого
отношения.  В  реальной  жизни  другие  большие  числа   и   другая   теория
вероятности...
   И учителя казались ей теперь людьми совершенно не от мира сего.  Проблемы
у них были какие-то надуманные, книжные. И как это она могла всего лишь  год
назад совершенно искренне бояться  того,  что  ей  за  что-то  там  поставят
двойку... Не допустят до контрольной. Подумаешь! Экое дело!
   "Мне бы их заботы", - иногда думала она, слушая рассказы Дохлого о школе,
школьниках, учителях. Вот заботы о вчера еще барракудовском магазине  -  это
да!
   Барракуда, надо сказать,  проявлял  себя  на  втором  магазине  "Дыхание"
довольно лихо. Вызвав из Москвы своих старых партнеров, оптовиков, он продал
им весь тираж  календарей.  Общая  сумма  была  такова,  что  покрывала  все
средства, затраченные Настей на ремонт, охрану  магазина  и  закупку  первой
партии товара.
   Прибыль порадовала Настю и особенно Димку, который следил  за  расходами.
Он иногда напоминал Насте одного из родителей - так же ругал ее за  то,  что
она, по его мнению, много денег  тратит  впустую,  не  считает  их,  швыряет
направо и налево...
   - Дима, ну ты чего? Барракуда вот расстарался, мы почти вернули все,  что
потратили. Если и дальше так пойдет, мы вообще станем богатыми людьми...
   - Если дальше ты будешь так же себя вести, мы  разоримся  через  полгода.
Слушай меня. Я с деньгами умею обращаться...
   Она старалась его слушать. Сначала он казался ей просто милым, сильным  и
надежным  парнем.  Отчасти  недалеким,  но  даже  в  силу  этого   по-своему
симпатичным. К тому же она видела, что он развивается буквально  на  глазах.
Димка  заставил  Дохлого  обучать  его  работе  с  компьютером,  составлению
программ, общению с партнерами через Интернет.
   Дохлый говорил,  что  Димка  -  способный  ученик.  И  если  бы  подольше
проучился в школе, а не ушел в бандиты, из него бы вышел толковый спец.
   - Если бы я не ушел в бандиты, ничего бы этого, -  сказал  он,  оглядывая
магазин, - сейчас не было.
   И Настя соглашалась с ним. Действительно, если бы не Димка,  не  было  бы
ничего. И ее самой бы не было...
   Они собирались дома у Насти,  чтобы  решать  глобальные  вопросы.  Деньги
хранились здесь, в сейфе отца. Шифр замка был известен только Насте, Димке и
Кузу. Так спокойней...
   - Марк Аронович, - сказала Настя  в  один  из  вечеров  после  того,  как
посовещалась с Дохлым. - Мы тут потолковали... В общем, готовьтесь, Марк. Мы
вас командируем в Америку.
   - Меня?! - Куз был искренне удивлен. Он сознавал важность  сотрудничества
со Штатами. Понимал, что кому-то надо будет туда ехать рано или  поздно.  Но
так быстро?! Так сразу...
   Настя, переглянувшись с Димкой, вздохнула:
   - Эх, Марк, вы меня все учите-учите, вы такой у нас умница... А все равно
вы - из прошлого поколения...  Как  бы  это  сказать...  Не  активный  вы...
Меняться надо, Марк Аронович. В ногу со временем шагать...
   - Ну, что ты мне выговариваешь, девочка. Что за дела,  вообще?  Ты  скажи
четко, когда надо ехать-то.
   - Да через недельку, Марк Аронович.
   - Но у меня же газета... работа... Вообще, трудно резко все менять.
   - Ну да! Когда есть на что менять. Что плохого в нашем  теперешнем  общем
деле? - резонерствовал Димка, ощущая молчаливую поддержку других ребят.
   Они сидели по другую сторону стола - Настя, Димка и Дохлый, и Марк понял,
что ребята правы. Они, эти  шестнадцати-семнадцатилетние  подростки  гораздо
лучше, чем он, ориентируются в современной жизни.  Он-то  все  пытался  себя
убедить, что это не так. И до поры до времени  находился  под  самогипнозом.
Самовнушение удавалось, пока он сидел у себя в редакционном кабинете и писал
пространные  статьи  о  молодежной  культуре,  рок-музыке,  преступности   и
акселерации.
   Акселерация оказалась пустым звуком. Это не  просто  акселерация.  Это  -
принципиально другой подход к жизни. И начинается она не в шестнадцать  лет,
а гораздо раньше. Ценности другие, все  другое...  Они  успевают  больше.  И
страдают, может быть, больше. Живут, что называется, на полную катушку.
   Кем он был в шестнадцать? Неуклюжим затюканным школьником, который  думал
только о грядущих экзаменах, писал "шпоры"  и  потел  в  ожидании  вызова  к
доске. Так же, как и  все  его  ровесники.  Первая,  робкая  любовь,  первые
сигареты, первый портвейн...
   У этих же - какая там первая робкая...  У  этих  уже  настоящая  семейная
жизнь... Алкоголь для них  -  не  экзотическая  игрушка,  а  естественная  и
привычная часть жизни, так же, как и сигареты... И не пьянствуют они  только
потому, что не делают из алкоголя культа,  есть  и  другие  дела.  И  деньги
зарабатывать умеют. Как они рассуждают о прибылях,  дивидендах,  кредитах...
Что же за  идиоты  вбивали  его  поколению  в  голову,  что  совершеннолетие
наступает в восемнадцать!.. Потом еще  одно  совершеннолетие  -  в  двадцать
один...
   - Да что вы, Марк Аронович, - добродушно заметил  Дохлый.  -  Все  о'кей!
Речь идет о коротком вояже. Вам интересно, и всем нам полезно.
   - А о каком штате мы толкуем? О каком городе?
   - Нью-Джерси. В Нью-Йорк прилетите, там на автобус сядете и до  Нью-Арка.
Часа два, говорят, езды. Это городок такой в Нью-Джерси...
   - Ну, это-то я знаю. Не надо меня уж совсем темным считать.
   - А мы вас и не считаем темным. Иначе бы не отправляли.
   -  А  почему  все-таки  меня?  Ты   же   лучше   во   всем   американском
разбираешься?..
   - Ну, во-первых, у вас виза есть...
   Виза у Куза была. Это точно. Он прошлой  весной  летал  в  Калифорнию  по
газетным делам на семинар писателей-эмигрантов.  Попил  там  всласть  всяких
напитков - неделю "керосинил" в гостинице со старыми  дружками,  осевшими  с
некоторых пор в США. Чуть было с газетным заданием не пролетел. Но и на  это
время нашлось - успел все сделать как надо. А виза у него была трехгодичная.
Так что с этим проблем действительно никаких.
   - Потом, еще одно дельце... вам надо будет счет открыть.
   - Мне, говоришь!
   - Да, вам. Именно.
   Только тут Куз понял, почему для  путешествия  в  Америку  отряжают  его.
Все-таки дети они. Какими бы деловыми, современными, "отвязанными", как  они
сами говорят, не были, все равно дети. Банк, счет, заграница... Боязно. Хоть
и стреляли в них уже, и похищали, и насиловали... Здесь-то все  свое  -  все
эти "крыши", разборки,  самопальные  оптовики  и  кредиты  друг  другу.  Все
схвачено, все привычно. А в Штатах другое дело. В банк надо идти.  И  боятся
они не бандитов и "взрослых дяденек", им не хочется оплошать и, допустим, не
правильно  заполнить  какую-нибудь  бумагу.  Прагматичные  они   люди,   все
просчитывают трезво  и  холодно.  Вот  просчитали  и  поняли,  что  лучше  с
американской бюрократией дело иметь ему - старому хрену,  съевшему  не  одну
собаку в заполнении всякого рода документации.
   А в Штаты они сами еще слетают. Но -  "оттянуться".  Работать  они  будут
здесь, на своем, что называется, поле.
   - О'кей, - согласился Куз. - Я готов.
   - Счет откроете на свое имя, - произнес Дохлый. - На фирму  мы  не  будем
заграничный счет делать... Так лучше. Ворона сказала, что  претензий  к  нам
меньше будет... А то еще напрягут налоги в валюте платить... А  мы  же  друг
другу доверяем? - Он посмотрел  Кузу  в  глаза,  и  тот  на  мгновение  даже
подумал, не обидеться ли  ему  на  столь  откровенный  вопрос.  Но  не  стал
обижаться. Прагматики, они и есть прагматики...
   - Конечно, - только и ответил он. - То есть мой счет будет как  бы  нашим
общим?
   - Именно так. Ну и  кроме  того,  зайдете  в  пару  магазинов.  Документы
кое-какие передадите. В том числе - номер счета нашего, вашего то есть. Я  с
их владельцами уже связался, все обговорил...
   - Да, с английским у вас как?
   - Just a little bit.
   Куз преуменьшал свои  возможности.  Он  вполне  сносно  говорил  и  читал
по-английски, и ребята это знали. "Конечно, - подумал он, -  это  тоже  было
одной из причин, по которой в деловую  поездку  командировали  именно  его".
Димка вообще не понимал иностранной речи, а Настя могла общаться, но лишь на
уровне: "Как пройти в магазин?" и "Сколько это стоит?". Дохлый, правда,  был
посильней в языке - иначе он не мог бы полноценно работать с Интернетом,  но
все же он еще побаивался живого общения. Компьютер  -  это  одно  дело,  это
все-таки анонимность,  а  с  глазу  на  глаз  он  еще  не  решался  говорить
по-английски. Да и произношение у него было, конечно, так себе...

***

   Через два дня  состоялась  презентация  магазина.  Куз  настоял  на  этом
действе, сказав, что любое предприятие нуждается в рекламе, и обеспечил  эту
самую рекламу. Некоторые из журналистов города,  так  или  иначе  пишущие  о
текущих событиях, подъехали в назначенное время.
   Зал сиял чистотой, сверкали длинные - от  стены  к  стене  -  стойки,  на
которых среди огромных фирменных плакатов с  фотографиями  рок-звезд  белели
пустые пространства. Они  были  предусмотрены,  по  указанию  Барракуды,  на
случай, если отечественные и зарубежные звезды,  зайдя  в  "Рокси",  захотят
оставить в магазине свои автографы. А зайти  они  должны  точно.  Мест,  где
можно купить приличные диски, в городе не так много.
   Среди новосельного благолепия темным пятном выделялась  довольно  большая
толпа бывших покупателей бывшего "Рокси".
   Их на официальную часть не допустили, и они злобно косились на вылезавших
из своих машин и исчезавших в подвальчике гостей,  так  сказать,  избранного
круга.
   - Черт, - волновался Барракуда, тихо переговариваясь с Димкой. -  Как  бы
они не испортили праздник...
   - Да брось ты, - успокоил старшего товарища начальник охраны.  -  Это  же
пацаны.
   - Да знаю я этих пацанов. В основном-то они ребята  нормальные,  но  есть
там пара отморозков... Без мозгов  вообще.  "Сторчались"  уже,  ситуации  не
секут, могут что угодно выкинуть.
   - Погоди-ка. Я сейчас, - сказал Димка.
   Он вышел на улицу, и вокруг него сразу  стало  сжиматься  черное  кольцо,
состоящее из подростков и довольно взрослых молодых людей, возраст  которых,
правда, трудно было определить из-за все той же униформы - черные  "косухи",
банданы,  "казаки"...  Димка  заметил  несколько  байкеровских   мотоциклов,
припаркованных неподалеку.
   - Послушайте, - сказал он, - магазин откроется через  час.  Нам  же  надо
помпу создать. Ну, врубаетесь, понту напустить, чтобы во всех газетах завтра
написали.
   - На хера? - спросил один из "кожаных" взрослых парней.
   "Точно байкеры, - подумал Димка. - Ну, с этими-то можно договориться.  Не
сопляки какие-нибудь".
   - Да чтобы не жопила нас всякая сволочь, - ответил он, обращаясь только к
высокому, крепкому байкеру, стоявшему к нему ближе  всех.  -  Взяточников-то
сколько: пожарники, СЭС... всем надо сунуть. Все эти шакалы знают, что  если
точка не раскручена через СМИ, то ее и прижать легче. Ну а при понте да  при
поддержке мэрии и Совета  по  культуре  -  совсем  другой  расклад.  Кстати,
телевидение уже приехало, сейчас интервью брать будут. У вас  возьмут,  если
хотите...
   - О'кей, - сказал байкер. - Где телевизионщики?
   - Щас пригоню, - сказал Димка. - Полчаса будете здесь?
   - Будем, - ответил байкер. -  Не  дергайся,  парень,  все  будет  тихо  и
набожно.
   Димка действительно шепнул на ухо одному из бригады  новостей,  бродившей
по залу магазина с "Бетакамом" и уже отснявшей все, что только  можно  было,
внутри, что на улице стоит молодежь, жаждущая высказаться.
   Телевизионщики вышли вместе с Димкой наверх и, к удовольствию последнего,
тут же уцепились за байкерскую группу, выглядевшую весьма живописно. Это то,
что было нужно, - живенький, одним словом, сюжетец.
   Затем Димка вернулся в магазин.
   - Все в ажуре? - спросил он у Барракуды.
   - Все классно.
   - А тебе как, Настя?
   - Димочка, все замечательно, - ответила она, не сказав, что  ложка  дегтя
ей сегодня все-таки перепала. Выглянув на улицу несколько минут  назад,  она
нос к носу столкнулась с Джусом, который столь нагло ей подмигнул, что Настя
поняла - не просто так этот парень здесь. Что-то  ему  было  нужно,  но  что
именно, он не сказал. Пока не сказал. Это тоже Настя поняла очень хорошо.

Глава 12

   Турок совсем зашился с этим несчастным "Крабом". Кого  ставить  во  главе
ночного заведения, было не ясно. Он много думал, думал, прикидывал даже,  не
сесть ли самому в  "Краб".  Однако  это  совершенно  нарушило  бы  весь  его
нынешний уклад жизни. На такое Турок пойти не мог.
   Ему удалось найти какого-то юношу из мелких жуликов, которого засунули  в
заведение. Но тем не менее нужны были реальные руководители.
   Люди-то у него,  конечно,  были.  Но  по-настоящему  преданным  оставался
только Монах.  Правда,  с  одним  Монахом  долго  не  протянешь.  Просто  не
охватить, не проконтролировать все те  каналы,  по  которым  к  Турку  текли
деньги.
   Ставя юношу в клуб, Турок сам приехал и  поговорил  с  кем  надо.  Деньги
парню отстегивали. Однако очень много  проходило  мимо.  Турок  старался  не
думать об этом. Если бы в "Крабе" сидел Ерш,  наркооборот  шел  бы  круче  и
доход был бы в десятки раз большим.
   Странные убийства людей Турка так и оставались загадкой.  Майор,  как  он
говорил, с ног сбился, разыскивая хоть какие-то концы этих историй,  но  все
было безрезультатно. Да и не очень-то верилось в хлопоты мента. А между  тем
"наезды" на братву Турка прекратились так же внезапно, как и начались.
   Турок добился встречи с Родей - вором в законе, сумевшим,  в  отличие  от
таких, как он, развернуться в Питере. Турок и Родя раньше не пересекались. И
вот сейчас вор в законе согласился принять Артура и не без интереса выслушал
его рассказ.
   "Я все понял, - сказал он. - Но это не мои  люди.  У  меня  против  тебя,
Турок, ничего нет. Ты же в последнее время никому  особенно  не  мешаешь.  Я
думаю, что и ни у кого из других воров нет резона с тобой воевать. А если бы
был  резон,  то  ты  давно  бы  уже  не  жил.  Похоже,  что   это   какие-то
беспредельщики. Среди наших не ищи. За свои слова отвечаю".
   Турок не воспротивился  снисходительности  собеседника,  поблагодарил  за
встречу и отправился к себе, чтобы думать и думать о том,  что  же  все-таки
происходит.
   Не надумав ничего толкового, он  решил,  как  и  всегда  было  принято  в
критических ситуациях, что лучшая защита - это нападение, и позвонил майору.
   - Все, майор, хватит на печи лежать. Помощь нужна.
   - Я слушаю тебя, - приглушенно отозвался тот.
   - Чего слушать-то, трясти надо... Ладно, ладно, шучу я. Люди нужны.
   - А что такое? Нашел, что ли, концы?..
   - Нашел. Два конца, два кольца... Ни хрена я не нашел. Это твоя забота  -
искать. У меня свои дела есть. В общем, завтра-послезавтра  надо  со  склада
мебелишку перевезти. Прошлая партия к концу  подходит.  Так  что  твои  орлы
нужны мне в подмогу. Да и  самого  тебя  я  бы  видеть  хотел.  Есть  о  чем
поговорить. Ты ведь тоже мебель просил на заказ. Есть там.  Специально  тебе
отложили.
   Да, майору мебель была нужна. Точнее,  то,  что  в  этой  мебели  лежало,
аккуратно упакованное еще в Голландии. Из-за этого он  из  органов  вылетел.
Ему, конечно, не  впрямую  инкриминировались  операции  с  наркотиками,  его
прикрыли, но это было главной причиной. А майору - не бросать же такое дело,
которое кормило его, кормит и будет еще и внуков его кормить. Правда, внуков
у него не было, ну да не в том дело. Важно осознание того, что  прикрыт  ты,
экономически независим, а значит, и вообще независим. Ни от кого.  Никто  не
устоит перед "зеленью". Весь вопрос только в ее количестве.
   - Договорились... Поможем. Подъезжай сегодня, обговорим детали.
   На склад они поехали через два дня. Со стороны Турка  были  Монах  и  его
ребята - пацаны с Васильевского острова, которых  Монах  держал  больше  для
своей личной охраны, -  безработные  боксеры,  промышляющие  мелким  рэкетом
возле  метро  "Василеостровская".  Турок  взял  с  собой  Игната  -  личного
телохранителя, который, пока жив был Ерш, проводивший  с  хозяином  б?ольшую
часть времени, сидел в будочке возле входа в парадную, а теперь переместился
в апартаменты Турка. С майором Пресником были трое ушедших из органов бывших
следаков, ребят грамотных, профессиональных. А главное, понимающих,  во  что
они ввязались по собственной воле, и не пеняющих ни на кого, в том  числе  и
на себя.  Деньги  они  зарабатывали  приличные,  а  все  остальное  их  мало
заботило.
   На это дело все  они  шли  в  качестве  охранников-грузчиков.  Собственно
говоря, никто, кроме  майора,  Монаха  и  Турка,  не  знал,  что  они  будут
перевозить, откуда, куда и с какой целью. Сказано - значит, надо делать.
   Круглосуточную охрану склада, затерявшегося в окраинных закоулках Питера,
несли также люди майора. Турок их знал непосредственно и не то чтобы доверял
им, но был уверен, что они никуда от него не денутся, если  где-то  случится
прокол. Знал то есть с кого спрашивать. А это уже большое дело.
   Они встретились на  площади  возле  Балтийского  вокзала.  Монах  пригнал
небольшой фургон, специально подготовленный для такого  рода  операций  -  с
тайниками в бортах, под полом и в стойках, поддерживающих брезент.  Ничем  с
виду не примечательный, замызганный грузовичок,  давший  команде  Турка  уже
столько "навара", что впору было вешать на него мемориальную доску и ставить
на постамент.
   Машины шли к складу с разных точек, по одной - "мерс"  Турка,  в  котором
сидели монах и Игнаша,  сзади  -  старенький  джип  с  бригадой  монаховских
костоломов, с другой стороны - три "Волги" майора, который не  любил  лишний
понт и передвигался исключительно на отечественных машинах.
   "Волги" майора пришли на место первыми. Еще на подходе к складу  Пресника
охватило  какое-то  противное  чувство  неизбежных  неприятностей.  А  когда
осталось миновать последний поворот, он был уже уверен,  что  нынешний  день
точно кончится плохо. Майор еще не  знал  как,  но  в  том,  что  все  будет
наперекос его с Турком планам, он действительно предчувствовал. Интуиция  за
годы работы в органах у него выработалась почти безошибочная.
   Двери склада были закрыты,  и  Клименко,  которому  поручалось  встретить
кортеж, как сквозь землю провалился.  Майор,  главное,  созванивался  с  ним
сегодня утром, как только проснулся. Клименко сказал, что ребята  на  месте,
сам он тоже сидит, и подтвердил, что он и  его  ребята  в  готовности  номер
один. С тех пор прошло три часа. И вот теперь Пресник обозревал окрестности,
не спеша покидать хоть и архаичный с виду, но привычный  и  надежно  укрытый
пуленепробиваемыми стеклами салон своей "Волги".
   Вскоре он услышал шум мотора, а затем увидел черны