лся
сохранить  физиономию  в целости,  оставалось неясным. Похоже, эти двое  так
люто  друг  друга  ненавидели,  что  оба только и  мечтали  нарушить  шаткое
перемирие. Делом это было нетрудным. Если Серый,  торча  возле нашего стола,
пре следовал определенную цель,  то  он  ее добился: Алексей поднялся, сгреб
его в охапку  и с чувством  въехал  кулаком по уху. Голова  Серого от такого
удара должна была  расколоться, но глупые головы,  как правило, крепкие. Она
не раскололась, зато ее неумный хозяин тепеpь  отдыхал на полу и, если бы не
судорожное дыхание, смотрелся совсем  покойником,  ибо  на глазах  посерел и
как-то съежился.  Из-за стола в углу  к месту его успокоения кинулась боевая
команда в количестве четырех человек, а я затосковала о гранате, оставленной
дома.
     Мой спутник особого беспокойства не  проявлял,  что меня пугало  и даже
злило,  потому  что  взоры  всей публики обратились на  нас,  что  мне  было
совершенно ни  к чему. Алексей ухмылялся,  ожидая  четверку,  а я проклинала
свою глупость: мало того, что меня сюда  занесло, я еще оказалась совершенно
безоружной-
     Серый, однако, был крепким  парнем. Нет  бы, лежал  себе тихо, он вдруг
начал  бурно  возвращаться  к  жизни:  затряс  головой  и  заелозил, пытаясь
подняться.  Это  ему  в  конце концов удалось,  не  без  помощи  подоспевших
соратников, которые, кстати,  были полны решимости отомстить за поверженного
вождя. Я  зажмурилась: во- первых, до смерти боюсь  мордобоя, во-вторых, мне
совершенно не  хотелось видеть, как  Лешку начнут размазывать по полу. Хотя,
на мой взгляд, он этого вполне заслуживал: так легко  позволить себя вывести
из  терпения  мог только недалекий  и  безответственный человек,  а на него,
между прочим, возложена миссия по спасению моей драгоценной жизни.
     Тут события приняли совершенно неожиданный оборот.  Четверка еще только
брала Алексея в плотное кольцо, а откуда-то  из-за фонтана  возник  огромный
детина  с разбитым  носом,  совершенно  лысой головой  и  разорванным  ухом,
которое сшивал какой-то  шутник. Этот колоритный персонаж отменил начавшееся
было цирковое  представление, с любопытством ожидаемое публикой, и предложил
ей другой номер.
     - Никто не вмешивается, - весомо заявил он. - Дайте мужикам между собой
разобраться.
     Четверка неохотно  отступила, а  Лешка  плотоядно ухмыльнулся: не иначе
как  у Рваного  Уха  были  свои счеты  с  Серым,  ибо  решение это  отдавало
последнего  буквально  на растерзание. Хоть Серый  и был мужиком  рослым, но
Лешка мог одной рукой прихлопнуть его, как  муху- Это понимала не только я -
это понимали все.
     Как  видно,  недругов,  явных  и  тайных,.  Серый  имел  предостаточно.
Глубокое  удовлетворение читалось на  многих  лицах, пока  Алексей  деловито
молотил своего врага, вкладывая  в это занятие  всю душу. Да, затевая ссору.
Серый свалял большого дурака.
     Между тем избиение Лешке  наскучило и захотелось  эффектного финала. Он
подтащил  Серого к фонтану, столкнул в  воду и, ухватив за шиворот, проволок
пару кругов, то держа его голову под водой, то давая возможность отдышаться.
Наконец он извлек его за шиворот, похлопал по щеке почти нежно и громогласно
заявил:
     - Я обещал тебя не убивать, я тебя не убил.
     Совершив свой подвиг, Алексей спокойно сел за стол. Четверка подхватила
вождя, переживая его унижение как свое собственное.  По горящим глазам  было
ясно: врагов у Лешки прибавилось.
     Но мне разом  стало  не  до  этого,  когда в  толпе  любопытствующих  я
углядела невысокого  рыжеватого  блондина  с дерзкой физиономией  и  хитрыми
веселыми глазами.  Вот он. Весельчак,  болтун и Иуда.  Эдичка. Мы обменялись
взглядами, Эдичка улыбнулся,  точно рад был, что  мы наконец встретились.  Я
напряглась:  неужели вот  так,  запросто, подойдет. Но Эдичка растворился  в
глубине зала, а потом и вовсе исчез.
     Зато возле нашего стола появился Рваное Ухо.
     -  Давненько не  виделись, - сказал  он, протягивая руку  Алексею.  - С
возвращением.
     - Здорово, Мустафа, - улыбнулся тот, поднимаясь ему навстречу.
     -  В  городе  только о тебе  и разговору. -  Мустафа взял стул  и  сел,
вытянув длинные ноги.
     - А что говорят-то?
     - Спорят, кто из вас кого вперед замочит.
     - И какие у меня шансы? - усмехнулся Алексей.
     -  Нормальные.  - Мустафа подергал сшитое ухо и  нахмурился, вроде  как
загрустил о чем-то. - Серый сволота.  И ты знаешь, и  я знаю. Но два  года -
срок большой. Смотри, как  бы в следующий раз  тебя не вынесли отсюда вперед
ногами.  - Он похлопал Алексея по плечу  и, слегка  припадая на левую  ногу,
отправился восвояси.
     -  Чтоб  я еще раз  тебя послушала и из дома без  гранаты вышла! -  зло
бросила я, а он усмехнулся:
     - Эдичка был. И тебя видел.
     - Что? - переспросила я, поразившись:
     как это он, занятый вышибанием мозгов у Серого, смог это заметить?
     - Что слышала.
     - Так мы для этого сюда явились?
     - Может, и для этого. Подождем, посмотрим, что получится.
     Ждать  пришлось   недолго.  Мы,  правда,  успели   спокойно  поужинать,
разглядывая публику и давая возможность желающим насмотреться  на  нас. Если
"Восток"  и  был  бандитским  притоном,  то  слава  его  была  преувеличена:
посетители  вели  себя  мирно,   первым  и  последним  проявлением   буйного
темперамента   явилась  Лешкина  выходка.  Я  смогла   расслабиться  я  даже
отдохнуть,  да  еще,  слава Богу,  была  избавлена  от  приготовления ужина:
Алексей, опустошив на столе все тарелки, удовлетворенно откинулся на стуле и
заявил, что наелся до отвала.
     К  часу  ночи первые  ласточки  стали покидать гостеприимное гнездо,  и
Алексей решил, что нам пора.
     Мы проследовали  к стоянке,  и тут началось. Лешка  вдруг насторожился,
повел головой, точно принюхиваясь, и шепнул мне:
     - В случае чего, сразу ложись! Я перепугалась до смерти. В темных углах
мерещились  бесчисленные враги, а "восьмерка", как на грех,  стояла довольно
далеко  от входа в ресторан, свет  сюда  едва пробивался.  Шаги наши звучали
чересчур  громко,  от каждого екало сердце. До  машины  мы добрались  вполне
благополучно, но, вместо того чтобы побыстрее забраться в  кабину и укатить,
Алексей присел,  внимательно  все  осматривая. Даже  асфальт удостоился  его
вниманмя.
     - Ты чего? - переходя на шепот, спросила я,
     - Как ты говоришь, береженого Бог бережет? Вот я и стараюсь.
     - А ищешь чего?
     - Бомбу.
     Я  слабо  хрюкнула  и затихла,  Не  обнаружив  ничего  подозpительного,
Алексей открыл машину, а я быстренько забежала со своей стороны.  Вот тут-то
они и появились: три размытые тени бесшумно скользнули к нам. Я взвизгнула и
сразу упала, помня, что говорил  Алексей.  Кто-то с разбега  налетел  на мои
ноги,  я заорала  громче, а  человек,  успев  выкрикнуть  пару  ругательств,
грохнулся на  спину в полный рост и  обмяк. Еще бы:  затылком он  угодил  на
чугунную болванку, отмечавшую место соседнего автомобиля, в настоящий момент
пустующее. Я охнула, поднялась и, убедившись, что этому уж точно не до меня,
обрадовалась.
     Из-за машины  доносились  звуки  ударов,  сопение  и тихая матерщина. Я
подпрыгнула, стараясь увидеть, что там происходит, и обо что-то споткнулась.
"Что-то" оказалось  пистолетом,  который  выронил тихо лежавший  у моих  ног
парень.  Я  решила нарушить  Лешкин приказ  и  принять в  происходящем живое
участие - с пистолетом в руке обогнула машину и рявкнула:
     - Руки вверх!
     В  следующую секунду я оказалась  на  асфальте,  сбитая с ног удирающим
амба-лом.  Однако  повезло  мне  больше,  чем  хозяину  пистолета: падала  я
довольно  плавно,  скользя  по  крылу  чужой  машины,  и,  если  не  считать
ушибленного локтя, обошлось без увечий-
     Убедившись,  что  цела, я  поднялась  и увидела,  как  Лешка  впихивает
третьего вяло сопротивляющегося парня на заднее сиденье нашей "восьмерки".
     - Садись за руль, - бросил он мне. Я села и с трепетом душевным рванула
со стоянки. Как ни странно, ничего похожего на погоню не наблюдалось. Парень
рядом с Алексеем кашлял и отплевывался, время от времени слабо поскуливая.
     - Ты мне, сволочь, нос сломал, - пожаловался он.
     - Подумаешь,  нос, -  утешил Алексей.  - Ночь долгая,  у  тебя еще  все
впереди- Сверни здесь, - сказал он мне.
     Я свернула и  запетляла по переулкам, по-прежнему не  видя сзади ничего
подозрительного.
     - Тормозни, - скомандовал  Алексей. Я нажала на тормоз, машина замерла.
Алексей вышел и выволок  упирающегося  парня.  Двадцать минут  назад тот  не
желал садиться, теперь никак  не хотел  выходить. Лешка подло врезал  ему по
носу, парень взвыл и  машину послушно  покинул. Я тоже вышла. Алексей прижал
бедолагу  к  машине,  навалившись  всей  массой  и  держа  его  правую  руку
вытянутой,  а  дверь  все еще  была открыта.  Я  силилась отгадать,  что  он
задумал. Парень соображал быстрее меня и задергался.
     - Кто тебя послал? - спокойно спросил Алексей.
     -  Не  знаю, -  торопливо ответила  несчастная жертва. -  Юрка  сказал,
пойдем, поговорить надо, я и пошел...
     - Что за Юрка?
     - Тот, что удрал. Меня бросил, сволочь!
     -  Значит, Юрка. А кто Юрку послал,  ты не знаешь... - С этими  словами
Лешка  резко хлопнул дверью, я  зажмурилась, а парень взвыл.  -  А сколько у
тебя  пальцев  знаешь?  Правильно,  много.  Так  что  мы  с  тобой  до  утра
развлекаться  будем. -  Алексей  открыл дверь.  - Так кто  послал? -  Парень
всхлипнул и затравленно замер, но, стоило Лешке шевельнуться, закричал:
     - Ступа! Ступа послал. Это сообщение Алексея как будто оза-дачило.
     - Врешь, Ступы в кабаке не было.
     - Так Юрка был.  А  мне Ступа  позвонил  и велел  с  Серегой в "Восток"
ехать, мол, надо мужика успокоить. Юрка его покажет.
     - Ага, - сказал Алексей и задумался.  - Значит, звонил. Откуда? - Почем
я знаю? Наверно, из дома, вро де телек работал. - Парень заметно успокоился,
правда, оказалось, преждевременно.
     Алексей повертел головой,  что-то высматривая, потом сгреб его в охапку
и потащил куда-то в сторону, сказав мне:
     - Из  бардачка изоленту достань. Я достала и  побрела следом, в темноте
почти слепая. Пока я  их разыскивала, Алексей усадил свою жертву под дерево,
выдернул  шнурки  из  его ботинок  и связал ему сцепленные  за деревом руки.
Парень вполне  мог  бы  встать  и  легкими  подскоками передвигаться  вокруг
ствола, но  уйти,  не прихватив  с  собой раскидистую липу,  не  мог  никак.
Оторвав изрядный кусок изо-ленты, Алексей заклеил ему рот, похлопал по плечу
и сказал:
     - Отдохни.
     Потом, кивнув мне, он направился к машине, а я резво потрусила рядом.
     За руль теперь он сел сам, из города мы выбираться не стали, а свернули
опять к центру.
     -  Куда мы?  -  спросила  я тревожно:  на  мой  вкус  приключений  было
предостаточно.
     - Дружка навестить, - ответил Алексей, хмурясь.
     -  Какого  еше дружка? Ступу?  Ты его знаешь?  И  что это вообще за имя
такое?
     - Помолчи немного. Мне подумать нужно.
     Я притихла, косясь на него. Врагов он  наживал с такой легкостью, что я
только  диву давалась. Из Серого сделал  отбивную,  из  парня  под  липой  -
временно нетрудо способного, тот,  что  на стоянке остался, тоже  был  плох,
впрочем, тут скорее  моя вина: споткнулся он не об Лешкины ноги.  И  все  же
разведка  превратилась  в кровавое побоище. Я хотела было высказаться на эту
тему, но  мы уже тормозили в каком-  то дворе возле мусорных баков и детских
качелей. Мои мысли потекли в ином направлении. Алексей вышел, а мне наказал:
     - Машину  запри  и ложись,  как  будто тебя  и  нет вовсе.  Лучше всего
вздремни полчасика.
     - Ты хочешь меня здесь оставить? - испугалась я.
     - Хочу.
     - Я не останусь. Я с тобой.
     - Спятила совсем, да?
     -  Спятила не спятила, не знаю. Только здесь не останусь... Возьми меня
с собой, я на шухере постою.
     - На чем ты постоишь? - изумился Алексей.
     -  Может,  это  по-другому  называется, но я  пойду с тобой...  А  если
вредничать не будешь, то согласишься, что кое-какая польза от меня есть.
     Он присвистнул, потом подумал и сказал:
     - Ладно, пошли.
     Мы отправились чужим двором, похожим на поле боя  из- за обилия траншей
и металлоконструкций, предназначения которых  я так и  не  уловила, и  вышли
через арку  в  соседний, почти такой же захламленный  двор. Дома здесь  были
бесконечно  длинными, в  форме подковы,  и отличались архитектурным изыском,
продиктованным холмистой местностью: если в начале дом был девятиэтажным, то
далее количество  этажей уменьшалось, и в  последнем подъезде, в который  мы
вошли, их насчитывалось всего пять.
     Мы поднялись на третий. Двери  на площадке выглядели как сейфы в банке.
Алексей позвонил в ту, что была слева. Звонить пришлось трижды, потом что-то
с грохо том упало, и женский голос зло спросил:
     - Кто?
     - Тамар, Колька дома?
     -  Время-то  знаешь  сколько, -  ворчливо  поинтересовалась  женщина  в
халатике, отпирая  дверь. - Ни  днем ни ночью покоя нет, чтоб вам  пропасть.
ей- Богу... Колька телек смотрит, проходи...
     Предлагать последнее было излишне:
     Алексей уже вломился в квартиру, двигаясь чрезвычайно стремительно. Как
видно,  расположение комнат  было  ему  хорошо известно.  Когда  я,  изрядно
поотстав,  вслед  за Тамарой вошла  в  хозяйскую спальню,  Алексей сидел  на
кровати,  сжимая  одной рукой горло  хозяина, а второй тыча пистолетом ему в
ребра. Хозяин, мужчина лет тридцати в махровом халате,  не выглядел особенно
удивленным, чего не скажешь о его жене. В себя она пришла быстро и спросила:
     - Очумел, что ли? - Вопрос адресовался Лешке.
     - А это мы сейчас узнаем, - пообещал  он. - Наташка, запри ее в ванной!
А  ты  орать  не  вздумай. Решишь  удрать -  считай,  уже вдова.  -  Тамара,
растерянно  посмотрев на всех по очереди, пошла  в ванную. Я ее заперла, как
было велено, и вернулась в спальню.
     В мое отсутствие Колька переместился в кресло, где сидел, ссутулившись,
стиснув руки, а Алексей устроился на кровати с пистолетом в руке и на Кольку
поглядывал, как смотрят на дохлую  крысу  или раздавленного жука. Я услышала
конец его фразы:
     - Ты еще вспомни, как твоя мать меня пирогами кормила.
     - Так ведь кормила, - вскинулся Колька.
     - Точно. А еще  я за  тебя, суку, дважды подставлялся. И от тюряги тебя
отмазывал. А ты меня в расход, значит. Дружок... твою мать...
     Колька нахмурился, повздыхал, поскреб грудь и сказал:
     - Я, Леха, человек маленький.  Мое  дело какое? Мне приказали, я приказ
передал. Все.
     -  Кто  приказал?  -  ласково улыбаясь,  спросил  Алексей.  Его  дружок
вздохнул  совсем  уж  тяжко, внимательно  разглядывая пол,  потряс  лохматой
головой и опять вздохнул.
     -  Ведь знал, что так  и будет. Чуяло  мое сердце... - пожаловался  он.
Лешка выбросил вперед кулак и заехал  дружку в ухо. Голова у того дернулась,
он поморщился и даже как будто застонал.
     - Ты  ж  меня  знаешь,  Ступа,  -  прямо-таки сахарным  голосом  сказал
Алексей.
     - Да знаю я тебя, знаю... Эх, Леха, Леха, как жизнь- то кинула...
     -  Я сейчас  заплачу,  - кивнул Лешка.  - Не  зли меня  лучше.  Ежели я
кулаками молотить начну, остановить меня трудно.
     Это я помню, - невесело усмехнулся Колька,  потосковал еще  маленько  и
неохотно сообщил:
     - Эдичка велел.
     Лешка присвистнул.
     - А ты каким боком...
     - Вот таким... За два года много чего случилось.
     - Ясно. И чем же я Эдичке не угодил?
     - Не ты, девка твоя... Зачем влез? Вот уж характер, прости Господи...
     -  О моем характере потом. Расскажи-ка мне лучше, что у вас тут за дела
творятся. Непростые, видно, если Эдичка рискнул ко мне шестерок слать.
     - Не  больно  и  рисковал,  -  пробормотал Колька.  -  Цирк  сегодня  в
ресторане кто устроил?  Серого при  всем народе  с дерьмом смешал... Нашли б
тебя на стоянке, и кто бы твою  смерть  с Эдичкой связал? То-то... Эдичка не
дурак...
     - Да уж, - покивал Алексей. - Умненький  мальчик. Как бы ему с умной-то
головой не перемудрить... Что у него за дела  с ними были? - резко сменил он
тему, кивнув в мою сторону.
     Колька всхлипнул по-бабьи, посмотрел на Лешку, словно  всерьез надеясь,
что тот передумает и вопросы задавать перестанет, потом сказал грустно:
     - Какие дела могут быть у Эдички? Сам небось знаешь, баба рассказала.
     - Что баба рассказала, не важно. Мне важно, что ты расскажешь.
     - Я,  Леша, знаю мало. Не тот я человек. Это я в родном дворе человеком
был, а тут... Знаю, месяц назад пришел товар, а Студент исчез.
     - Студент - это Олег Герасимов? - вмешалась я.
     Колька пожал плечами:
     - Да, Олег. В очках, высокий... Так вот, пропал он...
     - Может, Эдичка его и кокнул? - спросил Алексей.
     - Я тоже так думал, - кивнул Колька. - Да чего-то не вяжется. Хотя поди
разбери,  что там за дела... Если и думал  Эдичка без  Студента обойтись, то
ничего у него не вышло.
     - Что не вышло? - насторожился Алексей.
     - Обманул его очкарик, - неожиданно разозлился Колька. -  Вроде на днях
должны за товаром приехать,  сунулся Эдичка, а там... короче, вместо наркоты
фигня какая-то, вот и выходит: смылся Студент вместе с товаром.
     - За это Эдичка всех и пустил в расход?
     - Осерчал. И ты бы небось  разозлился...  Явятся люди, а ему что делать
прикажешь?
     - Да, не повезло, - согласился Алексей.
     - Больше  ничего не  знаю. Чем  хочешь клянусь.  Хитрить мне не  резон,
наговорил достаточно...
     - Не прибедняйся, не  разжалобишь.  - Алексей поднялся и мне кивнул:  -
Пойдем.
     Мы покинули квартиру и торопливо зашагали в соседний двор.
     - Теперь уяснила, за что тебя убить хотят?
     - Нет. Я-то здесь при чем?
     - Дура ты, Натаха, - покачал он головой.
     - Может быть, -  не стала я  спорить. - Конечно,  здорово, что  мы хоть
что-то узнали,  только не  вижу, какая нам  от этого польза? То есть  как мы
будем меня спасать?
     - Надо найти Студента, вытрясти из него душу и с Эдичкой договориться.
     Я присвистнула: с моей точки зрения, план был абсолютно нереальным. Тут
мы к машине подошли,  и Алексей  опять, как на стоянке,  принялся возле  нее
бродить, осматривать и  обнюхивать.  Я  в  этом  никакого  толку не видела и
потому, не дожидаясь конца пантомимы, взялась за ручку.
     - Замри, - жестко сказал Алексей, и я замерла. Он присел на корточки  и
ткнул  во что-то пальцем. Лично я смогла разглядеть только  пивную банку, на
вид пустую и совершенно безобидную. Алексей выпрямился, схватил меня за руку
и рявкнул:
     - Бежим!
     Растерявшись от неожиданности, я побежала. Однако  дальше стало хуже: в
кустах  справа  зашуршало,  и  грохнул  выстрел,  потом  второй  и третий. Я
завизжала и, совершенно ошалев, схватилась за голову. Лешка упал и рванул за
собой меня. Я распласталась  на земле, силясь понять, что происходит, потому
что  палили не только из кустов, но и из-за  угла  дома.  Я  услышала топот,
потом взрыв, и тут  же яркая вспышка озарила  ночное небо: прощальный привет
от нашей машины.
     Когда вновь пала тьма, Алексей вскочил, рывком  поднял меня и  бросился
бежать. Беда в том,  что  бежать особо было некуда.  Враги наступали со всех
сторон, и было их много.
     Мы влетели в подъезд. Конечно, на помощь мирных граждан рассчитывать не
приходилось.  Одна  надежда,  что, услышав  взрыв, кто-нибудь  позвонит  02,
приедет милиция, и недруги с перепугу уберутся, но как-то в это не верилось.
В общем, мы влетели в подъезд и стали подниматься по лестнице. То есть мы не
поднимались, как это делают нормальные  люди, громко проклиная  неработающий
лифт, коммунальную службу и день, в который  посчастливилось родиться,  - мы
взлетали, перемахивая через три ступеньки, тяжело дыша, чувствуя, как громко
стучит сердце и отказывают ноги.
     И  вс