сех  парах. "БМВ" и
два трупа  должны их сдержать, значит, мы имеем  шанс  смыться.  Само собой,
этим шансом мы воспользовались.
     Минут  через  десять,  когда   я  уже   начала  .  чувствовать  себя  в
относительной безопасности, пассажир сказал:
     - Тормози!
     Я с готовностью подчинилась, решив, что он собрался меня покинуть.
     - За руль сяду  я, -  заявил он,  неторопливо убирая  пистолет в карман
куртки.
     -  Слушайте, -  заметила я, - может,  нам лучше разделиться? Зачем  нам
лишние неприятности?
     - Мотай, - кивнул он.
     - Как это? - изумилась я. - А машина?
     - Извини, дорогуша, но колеса мне сейчас до зарезу нужны.
     - Мне тоже, - кивнула  я,  извлекая из под сиденья пистолет.  - Так что
вали отсюда.
     Он воззрился сначала на оружие, потом на меня, присвистнул и сказал:
     - Он на предохранителе.
     - Да?  - Мои знания оружия  были весьма  скромными,  и с перепугу я ему
поверила. Пистолет он легко отобрал, покачал головой и заметил:
     - Девочка, это не игрушка. - И вдруг заорал так, что  перепугал меня до
смерти: - Твою мать, а эти откуда?
     Возглас относился к возникшему за нашей спиной джипу.
     - Я тебя  предупреждала, - злорадно заметила я. Мы дружно вывалились из
машины, потому что  из джипа  принялись  палить. Денек выдался  нелегкий для
городской милиции, а про меня и говорить нечего.
     На четвереньках я ходко заспешила к весьма сомнительному укрытию в виде
древнего кирпичного сооружения - котельной или подстанции, Бог ее знает, - и
нос к носу столкнулась со своим бойким пассажиром. Он успел там обосноваться
и был занят тем, что вставлял в пистолет новую обойму.
     -  Денек  - зашибись,  - сообщил  он.  Я согласно  кивнула, устраиваясь
рядом, положила на колени сумку,  вцепилась  в нее до ломоты  в пальцах.  Из
джипа палить прекратили и, кажется, совещались.
     - Я их не знаю, - заявил мой странный спутник, осторожно выглянув.
     - Да? - вежливо поинтересовалась я. Парень он  был довольно забавный. И
любопытный. Вжимаясь в стену и держа на коленях пистолет, он вдруг заорал:
     - Мужики, чего надо-то, а?
     - Отдай девку и мотай, - донеслось в ответ. Он покосился на меня.
     - Обманут, - вздохнула я, слегка отодвигаясь. - Все равно убьют.
     - Спасибо, что сказала, сам бы ни в жизнь не догадался.
     - Я ведь не для того, чтобы вас обидеть...
     - Ну, надо же... своего дерьма мало...
     - Слушайте, я ведь вас предупреждала...
     - Заглохни. Короткими перебежками вон к тому дому.
     Я прикинула расстояние и поежилась:
     - Не смогу...
     - Ну, как знаешь... -  Он легко поднялся  и  бросился бежать, петляя на
манер зайца.  Я заревела, потом  тоненько взвизгнула  и  -  была не была!  -
последовала за ним.
     Стреляли  в нас или нет, уверенно сказать не могу, потому что ничего не
слышала и не видела, кроме дома впереди.  На мгновение возникло лицо женщины
в окне,  растерянное, бледное, а  дальше  - звенящая пустота.  Но до нужного
угла  я все-таки  добралась. Мир вокруг бешено крутился  и вдруг замер,  все
вернулось:  улица, стрельба,  а  хуже всего - джип. Он стоял с  распахнутыми
дверцами, а трое парней осторожно приближались к нам.
     - Как звать-то, красивая? - рявкнул тип мне на ухо.
     - Наташа, - жалобно ответила я.
     - Нам бы везеньица немного, Наташка.
     - Как скажете...
     И  тут везенье  повалило... Улица, до той минуты  совершенно пустынная,
неожиданно преобразилась. С обеих сторон появились машины, водители таращили
глаза  и  торопливо   проезжали  мимо.   Вдруг,  точно   по  команде,   наши
преследователи  развернулись и  бросились  к джипу. Очень  скоро  стала ясна
причина их  странного  поведения:  завыла  сирена  и  в  переулок  выскочили
милицейские  машины.  Правда,  джип  к  этому  моменту  успел  исчезнуть  за
соседними домами.
     -  Квартал объедут и сядут нам на хвост, -  прокомментировал мой сосед,
убирая оружие. - Двигаем дворами.
     - А как же машина? - жалобно спросила я.
     -  Накрылась машина,  деточка,  - ухмыльнулся  он.  -  Менты возле  нее
пасутся. Хочешь с ними встретиться?
     - Не очень, - созналась я.
     - И правильно. На что они? Пустые базары...
     Он бодро зашагал  вперед, а я, замешкавшись на  мгновение,  кинулась за
ним вприпрыжку.
     - Эй, пушку верни!
     - Зачем? Ты ж все равно стрелять не умеешь.
     - Еще как умею. И вообще, она мне душу греет.
     - Согрей себе душу чем-нибудь другим.
     -  Подавись, - разозлилась я  и сделала  шаг  в  сторону, с  намерением
укрыться в ближайшем парадном, но он сгреб меня за плечи.
     - Не выйдет, дорогуша, идем вместе.
     - Тебе что, своих неприятностей мало? - удивилась я.
     - В самый раз. Прогуляемся, красавица.  У меня видуха такая - первый же
мент непременно прицепится. Так что бери-ка меня под локоток и  любимую жену
изобра жай.
     Это показалось разумным.  Я  вцепилась в  его руку, и мы пошли дворами,
держась  ближе к подъездам и зорко поглядывая по  сторонам. Пройдя кварталов
шесть, вышли  к  троллейбусной остановке и  за киосками  укрылись. Посвящать
меня  в свои планы он  не спешил, и я  не лезла,  мудро рассудив, что сейчас
самое главное - оказаться подальше от опасного места.
     Подъехал  троллейбус,  мы  вскочили  в  него  в  последнюю  секунду.  Я
вздохнула  с  облегчением:  народу много  и  разглядеть  нас  в  окна  будет
затруднительно. К сожале нию, минут через двадцать  троллейбус стал пустеть,
что  приводило  меня  в  отчаяние,  поэтому, когда  мой  спутник сказал: "На
следующей выходим", - я обрадовалась.
     Мы  вышли и  почти сразу  юркнули в  подворотню. Тут я дала  себе  труд
сообразить, где мы. Вокзальный  спуск,  район  полуразвалившихся одноэтажных
домишек,  приют бомжей  и особо несчастных граждан, ждущих своей очереди  на
выселение.  Часть  построек уже снесли,  на  их  месте  красовались  грязные
пустыри, несколько бензозаправок, платные  автостоянки и бесчисленные гаражи
мелких и крупных учреждений.
     Надо сказать, что  к  этому  моменту  передвигалась я с  трудом.  Очень
хотелось  посидеть  с  закрытыми  глазами,  вытянув  ноги. А  "муженек"  мой
негаданный  вышагивал бодро и даже  насвистывал. По  тому, как  уверенно  он
двигался, становилось ясно: у  него есть  какая-то цель.  Так как  у меня не
было ничего, кроме  головной боли, я решила  положиться на него и не  ломать
голову понапрасну.
     Мы  перешли железную дорогу и минут через десять оказались возле сквера
- заросшего,  грязного,  с  обвалившимся  фонтаном  в  центре  и скульптурой
пионера  в одной из аллей. Обшарпанный пионер когда-то  держал в руке  горн,
как  и положено  пионеру,  но  горн уж не знаю  кому понадобился, а ничем не
занятые руки выглядели сиротливо, и кто-то на место горна пристроил облезлый
веник.  Мы пересекли сквер и оказались в переулке  из трех  домов.  В первом
отсутствовала  левая  стена, так что насквозь просматривались  все комнаты с
лохмотьями обоев. Возле  второго, двухэтажного и по виду жилого, на скамейке
сидели две старушки, они проводили нас любопытными взорами. Во двор третьего
мы свернули.
     Двор  представлял   собой   большую  помойку.  Возле  рухнувшего  сарая
покрывался ржавчиной  древний "Запорожец". Узкая тропинка вела в глубь двора
к двухэтажной  развалюхе, угрожающе завалившейся вправо и явно нежилой. Пока
я изучала  двор, мой  новоявленный  пpиятель  поднялся  по  шатким  ступеням
крыльца  и  постучал.  В доме номер три стояла гробовая тишина.  Я  силилась
понять,  живет здесь кто  или нет.  Дверь в  подвал  была  заколочена  двумя
досками,  окна зашторены, но стекла такие грязные,  что  занавески выглядели
половыми тряпками.  Между тем  моему спутнику  надоело  ждать,  он спустился
вниз, сунул руку под крыльцо и извлек ключ. Распахнул дверь и сказал:
     - Заходи.
     Я с некоторой опаской вошла и оказалась в довольно чистенькой прихожей.
Прямо передо мной дверь вела в кухню, окнами во двор. Справа еще две двери в
комнаты. Вполне человеческое жилье. Мы вошли в кухню.
     - Садись, - бросил тип.
     Я села на табурет, испытывая чувство, близкое к блаженству, бросила под
стол сумку и решила проявить любопытство.
     - Вас как зовут?
     - Алексей, - ухмыльнулся он,  устраиваясь напротив, потом уставился  на
меня и заявил: - Давай-ка, дорогуша, объясни, что у тебя за дела.
     -  Так  ведь  не  знаю, -  пожала  я  плечами,  демонстрируя  полнейшее
неведение.
     - Ага, - кивнул он.
     - Ага, - кивнула я.
     - Ишь ты... - Он поднялся, вышел в прихожую и через пару минут вернулся
с куском веревки. Я настороженно наблюдала за его передвижениями.
     - Эй, это зачем?
     - Это для простоты общения.
     Я вскочила, но, зажатая между стеной и столом, мало- мальски достойного
сопротивления  оказать  не  могла. Поэтому он  очень скоро  подтащил меня  к
противоположной  стене  и подвесил  на  крючок за связанные руки. Крючок был
вбит насмерть  и довольно высоко. Как я ни старалась, а дотянуться ногами до
пола не смогла, поэтому  очень скоро начала испытывать серьезные неудобства.
Но  типу по имени Алексей было на это наплевать. Он  извлек  из холодильника
банку  тушенки,  достал  хлеб,  нарезал  его устрашающей толщины  ломтями  и
принялся  есть.  Он ел, а я его разглядывала. Назвать  его симпатичным могла
лишь  женщина  с богатым  воображением.  Если исходить из  того,  что  шрамы
украшают  мужчину, то  его разукрасили на  славу -  какой-  то  шутник очень
постарался, а потом сшил остатки на скорую  руку, видно, слыхом не слышал об
эстетике.  Нос,  короткий  и довольно  широкий от  природы,  был перебит  по
крайней мере в двух местах, что придало лицу особое очарование. Странно, что
все зубы при этой физиономии выглядели целыми - если они настоящие, конечно.
     Он продолжал ухмыляться и одновременно жевать, сосредоточенно и с явным
удовольствием.  В   общем,   повезло   как   утопленнице.  Если   бы  кто-то
поинтересовал  ся   моим   мнением,   я  бы  предпочла   блондина  с  умным,
интеллигентным  лицом,  крепкой, но  изящной фигурой,  который  не  стал  бы
подвешивать женщину на крючок  и с  аппетитом  жевать  тушенку из  банки, а,
прикрывая  меня от пуль  своей грудью, говорил  бы  что-нибудь  остроумное и
приятное, желательно на тему: тебе не о чем беспоко иться, дорогая...  Да...
как говорила моя бабушка, с нашим-то счастьем...
     Я попыталась обнаружить  в  нем  что-нибудь  положительное. Трудно  это
было...  Ладно,  у   него  мужественное  лицо,  перебитый  нос  придает  ему
необходимую изюминку,  и, вообще, довольствоваться  нужно  тем, что  имеешь.
Опять же,  если  права пословица "Сила  есть  - ума не надо",  то при  такой
комплекции  в  голове  у него,  как  зимой  в  скворечнике.  Что  для  меня,
безусловно, хорошо. Кажется, он мне подходит, решила я, вздохнула и сказала:
     - Вот есть люди умные, а есть дураки, которые вечно в чужие дела лезут.
     - Ага, - согласно кивнул он.
     - Бывает,  у  человека своих дел  невпроворот, а ему все  мало,  так он
норовит чего лишнего узнать, чтобы глупой головы лишиться.
     - Точно. Полно дураков.
     - Я ведь и сама с трудом понимаю, что происходит...
     - Это конечно...
     - Если кому-то до зарезу надо, мне не жалко, расскажу...
     - Вот здорово...
     - Слушай, сними меня отсюда, мне же больно.
     - Тебе так только кажется.
     - Повезло... нарваться на садиста... Мне в туалет надо. В конце концов,
ты можешь подвесить меня во второй раз. И в третий.
     Он   перестал  жевать,  извлек  из-под  стола  мою  сумку  и  вытряхнул
содержимое на стол. Присвистнув, взвесил в руке пачку долларов.
     - Откуда дровишки, деточка?
     - Наследство.
     - Везет. А у меня все родственники перемерли и хоть бы что оставили.
     - Без понятия люди, - вздохнула я.
     - Это точно.
     Он поднялся, снял меня с крюка и препроводил к двери.
     - Туалет вот здесь.
     - А руки?
     - Ловчи.
     - Куда я денусь без денег?
     Это подействовало, руки он мне развязал.  Когда я вернулась из туалета,
на  плите фыркал чайник, а Алексей,  человек Божий, выглядел  повеселевшим -
наелся, значит.
     - А можно руки помыть? - голосом Красной Шапочки спросила я.
     - Умывальник за занавеской.
     Умывшись,  я  покосилась  на  полотенце,  потом  выглянула  и  виновато
поинтересовалась:
     - А другое полотенце нельзя?
     - Десять баксов.
     - Это где же такие цены?
     - Так ведь я все возьму.
     - А чего  тогда спрашиваешь? Он  сходил в комнату и полотенце принес, я
вытерла руки и к столу села.
     - Можно, я тоже поем?
     - Ешь и рассказывай, а то на крючок определю, надолго.
     - Чего ж ты любопытный такой?
     - Видать, таким родился.
     Я  сделала себе бутерброд  с тушенкой, жевала и  обдумывала, как  лучше
изложить свою историю.
     - Тебе коротко или подробно?
     - Без разницы. Главное, понятно.
     - Хорошо, - вздохнула я и принялась излагать: - В понедельник я  должна
была  встретить одного  человека, у него  дела  с нашей фирмой, обыкновенная
деловая встреча.  Я проводила  его в гостиницу, мы  вместе поужинали,  потом
поднялись к нему в номер. Когда открывали дверь, из номера напротив выскочил
какой-то мужик и мимо промчался как угорелый. Я его совершенно не разглядела
и  ни за что не узнаю: видела пару секунд, и то со  спины. Когда он  вот так
выскочил, то  налетел на Арка дия Юрьевича, и на его пиджаке кровь осталась.
А  дверь  в  номер приоткрыта. Аркадий  Юрьевич вроде тебя, любопытный, и  в
номер заглянул.  А  там труп... - Я шмыгнула носом и выразительно на Алексея
посмотрела, без особой,  впрочем,  надежды,  что  он  упадет в обморок. - Мы
вызвали  милицию, - пришлось  продолжить мне.  - Я  честно сказала, что типа
того не  разглядела  и  при  всем желании  узнать не смогу. Потом я  здорово
испугалась, что мне  влетит от  шефа за то, что плохо за  гостем смотрела  и
вляпалась в историю, и я на дачу уехала. Думаю, вернусь через  пару деньков,
Гера, шеф, уже успокоится. Вернулась сегодня. Заехала к подруге, узнать, как
дела, а подруга... - На этом месте  я заревела и долго не могла успокоиться,
растирая  слезы  по  щекам. Алексей  не  торопил,  чай  прихлебывал  и  меня
разглядывал. Как видно, пронять его такой историей было трудно.
     - Я ее в ванной нашла... И на работу  поехала, потому что не знала, что
делать,  а  на работе...  Гера, Аркадий  Юрьевич и  Валера - все  мертвые. Я
позвонила  в милицию, а потом  испугалась и  сбежала.  Заехала домой собрать
вещи, а эти  там...  Только я  их заметила и успела в машину  сесть, они  за
мной...
     - Откуда пушка?
     - У подруги была. И пушка и баксы.  Я хотела  уехать из города,  а  без
денег далеко не  уедешь. А  пистолет - глупость, конечно,  но  с  ним как-то
спокойнее, когда знаешь, что тебя убить хотят.
     - Ясно, - вздохнув, сказал Алексей.
     Определить,   поверил  он   или  нет,  по   выражению   его  лица  было
затруднительно. Я перестала реветь и налегла на тушенку.
     - Что делать думаешь? - спросил он.
     -  Не знаю, - пожала я  плечами. - Если деньги  не отнимешь,  наверное,
уеду.
     - А чего в милицию не идешь? С такой историей только туда и дорога.
     - Что-то боязно мне в  милицию. Не думаю, что они меня грудью закрывать
будут.  А я уже четыре трупа видела. Если эти  типы решили, что я  пятая  на
очереди,  вряд  ли  их милиция остановит.  Видел, как  они  из  автомата  по
гаишникам бабахнули?
     - Да... - как-то туманно произнес Алексей, и мы стали пить чай.
     - Почему ты меня сюда привел? - осторожно спросила я через пару минут.
     - Любопытно стало, зачем ты им понадобилась.
     - Кому "им"?
     - Один  из пареньков мне вроде бы знаком. И  ежели  я прав, то выходит,
дорогуша, что серьезным людям ты дорогу перешла.
     -  Я  не переходила,  - торопливо заверила  я. - Я того типа  правда не
помню и никогда не узнаю. Честно!
     - Наверное, они по-другому решили.
     - А разубедить их как-нибудь можно?
     - Если успеешь, - хохотнул он. Я опять  заревела. Алексей молчал,  и  я
спросила тревожно:
     - А это чей дом?
     - Мой.
     - А здесь еще кто-нибудь живет?
     - Сегодня нет.
     - А завтра?
     - А завтра не знаю.
     - Ты здесь ночуешь?
     - Здесь.
     - А мне можно? Машины я лишилась, а идти мне не к кому.
     - Ночуй. Сто баксов.
     - Так ведь деньги у тебя.
     - Забери. Мне дашь сколько положено. За  ночлег и за жратву. Лишнего не
спрошу.
     - Спасибо.
     - Пожалуйста, - усмехнулся он.
     - А ты от кого бегаешь? - от сытости и безопасности я слегка обнаглела.
     - Тебе зачем?
     - Любопытно.
     -  Кто  говорил,  что  есть умные  люди,  а  есть любопытные  дураки? -
поддразнил он. Я пожала плечами.
     - Если это  страшная тайна - не рассказывай. Я просто  для знакомства и
чтобы разговор поддержать... Можно,  я  картошки пожарю? Возле умывальника в
ведре я картошку видела, очень хочется жареной...
     - Валяй.
     Я принялась  чистить  картошку, а  он закурил, привалившись  к  стене и
вытянув ноги на табурет.
     - Так что? - через пару минут спросила я. - Не расскажешь? В самом деле
страшная тайна?
     - Да нет  никакой  тайны. -  Он  лениво  потянулся. -  Зато  есть  один
ублюдок... Подставил  меня, сука, так что я присел... на пару лет. Большие у
меня к нему претензии.
     Я покивала с пониманием, еще подумала и спросила:
     - Какого рода претензии?
     - Что?  - не понял он. - Я имею в виду, чего  ты от этого типа  хочешь?
Денег?
     - Шлепнуть я его хочу, - сообщил он как-то устало.
     -  Здорово, - подивилась я. -  Шлепнешь  - и опять присядешь...  лет на
семь...
     Он посмотрел сурово, потом моргнул и сказал:
     - Не твое дело.
     - Оно  конечно,  -  миролюбиво  согласилась я и  стала картошку жарить.
Алексей сидел  насупясь  и  в окошко  поглядывал. По всему выходило, что мои
слова навели его на неприятные мысли.
     Чем   больше  я  за  ним   наблюдала,  тем  больше   он  мне  нравился.
Положительно, он именно тот, кто мне нужен... Картошку поглощали в молчании.
В  знак  признательности  за  оказанное  гостеприимство  я  вымыла посуду  и
спросила:
     - Где можно спать лечь? Я с ног валюсь...
     - В большой комнате диван, в маленькой кровать, выбирай.
     - Можно, я на кровати? Диваны, они обычно жесткие...
     - Я же сказал, выбирай...
     - Ага, - обрадовалась я. - Тогда спокойной ночи... Алексей, отдал бы ты
мне пушку...
     - Зачем?
     - Ну, не знаю... место глухое, и  ты, уж извини, на благородного рыцаря
не очень похож...
     - Это в том смысле, что я к тебе приставать начну? - усмехнулся он.
     - Это в том смысле, что сдашь меня, когда я спать буду. Сам сказал, что
охотников на меня знаешь.
     - Так ты что, отстреливаться думаешь?
     - Конечно.
     -  Мысль  паршивая,  должен тебе  сказать. Вряд ли ты кого подстрелишь,
зато наверняка попортишь пулями стены и соседей зря напугаешь.
     - У тебя сложилось неправильное мнение, - начала я, но он меня перебил:
     - Иди-ка спать, дорогуша.
     Я пожала плечами и ушла.
     Кровать была  железная, с  шариками,  такие  я только в  старых фильмах
видела.  Еще бы гору  подушек... Я  немного  попрыгала на матрасе, испытывая
блаженство при мысли, что сейчас разденусь, лягу и усну.
     Спала   я  крепко   и  без  сновидений,  а  проснувшись,  почувствовала
доносящийся  с  кухни  запах  кофе,  жареного  хлеба  и  яичницы.  Я  сладко
потянулась  и выглянула в окно, где ярко светило солнце, а  потом посмотрела
на часы: 9.15. Я выспалась и чувствовала себя отлично.  Поднялась и  вышла в
кухню.  Алексей  в  старых шортах  сидел за столом и пил кофе,  демонстрируя
голую грудь и свежевыбритую физиономию. Если  честно,  привлекательнее он не
стал.
     -  Привет, - сказала я, на всякий случай  улыбаясь. Он мрачно посмотрел