рнулся к нему. Любимый мой был явно чем-то недоволен,
чем - стало ясно, как только он рот открыл.
     - Ну, и  зачем  она тебе понадобилась? - спросил он, кстати не особенно
вежливо, что слегка удивляло.
     Тут  в  комнате  появился  еще один  тип:  лет тридцати  пяти,  хмурый,
небритый и по виду опасный. Он замер за спиной крестного  и по  очереди стал
сверлить нас взгля дом.
     - Что случилось? - уже другим тоном спросил Алексей.
     - А  случилось вот что, Алешенька,  -  начал крестный  ласково, - Серый
помер. Алексей слегка брови поднял.
     - Что значит "помер"?
     -  Отдал  концы,  преставился,  отошел  в  мир  иной, -  развел  руками
Савельич,  препротивно  улыбаясь.  Опять  его  заносить  стало. -  Оно и  не
удивительно, ежели в затылок-то выстрелят.
     - Серого хлопнули? - удивился  Алексей и тут же нахмурился. - Ну и что?
Я зарыдать должен?
     -  Господь с  тобой,  Алеша, какое там... Только убивать-то  Серого  не
следовало. Разве не говорил я тебе?
     - Стоп, - сурово сказал Алексей и даже ладонью хлопнул по ручке кресла.
- Когда его убили? Ночью?
     -  Ночью,  Алеша, ночью, - закивал  старый сукин сын. - Когда ты у меня
был.
     -  Какого же черта... Ему не дали закончить  фразу: небритый  тип вдруг
открыл рот:
     - Убила баба.
     Алексей стал медленно бледнеть, от  крыльев носа к скулам и подбородку.
Поднялся,   расправляя  плечи,  что  выглядело  очень  внушительно  при  его
комплекции, и, сделав шаг к небритому, зловеще спросил:
     - Ты на что намекаешь, придурок? Что я к  Серому послал бабу? Так? - Он
мгновенно выбросил  вперед руку,  сгреб  небритого  за шиворот,  развернул и
ткнул лицом в  стену.  - Если я  решу кого успокоить,  то  сам и шлепну, без
всяких баб. Уяснил?
     -  Тише,  Алеша,  тише,  -  сказал крестный.  -  Разве  Витя хотел тебя
обидеть? Что ты...
     Алексей Витю отпустил, тот вытер лицо ладонью и посмотрел люто.
     - Тогда я что-то  не понимаю, -  насторожился  Лешка и произнес, чеканя
слова: -  Я не убивал Серого  и уж тем более никого об этом не просил. Моего
слова до статочно?
     - Конечно, Алеша,  конечно,  -  закивал  крестный.  -  Ты не нервничай,
зачем? Мы ведь свои люди, разберемся... Девка  Серого убила, девка. А ты мог
и не знать. Почему ж нет?
     Тут Алексей открыл рот,  вытаращил глаза, повращал ими немного и замер,
слава  Богу,  хоть  челюсть  догадался  прикрыть.  Потом, хохотнув невесело,
выдавил из себя:
     - Да ты что... ты думаешь...  чепуха  это... - Взгляд  его  метнулся ко
мне, потом опять к крестному.
     Я поежилась и сказала робко:
     -  Я не  знаю, разрешено мне говорить или молчать положено, но я никого
не убивала. Если вы это имеете в виду. Честное слово.
     - Да чушь это, - рявкнул Лешка. - Ты ведь и сам  так не думаешь. Да как
она... А охрана куда смотрела?
     -  Все один  к одному,  Алеша.  Он встретил  ее в ресторане. Она его по
имени назвала,  "вы меня  помните", и все такое... а Серый,  он ведь падкий,
поволок  бабу  в  тихий уголок  и ну подол  задирать. Вот  и получил  пулю в
затылок. Пушка у  девки с  глушаком,  один вроде  слышал  что-то,  да решил:
шампанское открывают...  Говорю  тебе,  все как по нотам. Один  охранник  по
нужде отлучился, тут она и вышла. А второй, нет бы беду учуять, на ее титьки
тара-щился. Ушла девка, испарилась... О чем думали? В мозгах ветер свищет...
- Крестный сплюнул, впервые проявив подобие эмоций.
     -  Девка  одна  была?  -  насторожился  Алексей. Савельич  взглянул  на
небритого.
     -  Двое  с  ней были, одного взяли, -  сообщил  Витенька. - А у второго
ствол был, охранника зацепил и ушел сука... Мужики говорят, чужак.
     При этих словах я мысленно вздохнула с облегчением. Обладатель шикарной
тачки оказался малым непростым, а  данное приключение,  надеюсь,  отобьет  у
него  охоту  болтаться по ночам  с  шалыми бабами.  Что, безусловно,  должно
порадовать его любимую женщину. Стало быть, я сделала доброе дело.
     - Вот видишь! - чему-то обрадовался Лешка.
     - Вижу, - усмехнулся Витенька. - Парень, которого в  кабаке прихватили,
утверждает, что  с  девкой только в  эту ночь  познакомился.  Между  прочим,
похоже на правду. Ребята проверяли.
     Тут крестный к нему повернулся и спросил:
     - Так говоришь, привезли? Пусть войдут. - Витенька исчез за дверью. - А
мы покурим пока, - разулыбался крестный и сигарету мне предложил,  не  иначе
как мнил себя психологом.
     - Можно я лучше чаю выпью? - жалобно промямлила я. - Курить вредно.
     - Выпей, красавица, выпей, - сказал ласково старый змей.
     Я налила чаю с долькой  лимона, но не успела сделать первый глоток, как
дверь  распахнулась и вошли  сразу  трое:  Витенька, охранник  Серого и  мой
вчерашний зна комый Володя.  Выглядел он немного помятым, но в  целом совсем
неплохо для  такой  передряги.  Все разом впились в меня взглядами. Не знаю,
чего они  ожидали. Глупо рассчитывать,  что я расплещу чай, если моих нервов
хватило выстрелить Серому в затылок. Впрочем, к вошедшим я проявила интерес:
покосилась  с любопытством.  Потом  перевела  взгляд на Савельича, поставила
чашку и робко кашлянула с самым что ни на есть невинным видом.
     Боковым зрением  я уловила,  как  Алексей  передвинул  пистолет, слегка
приподняв рубашку.  На лице  его при этом  ничего  не  отразилось. Как-то не
хотелось верить, что пробиваться к выходу придется с  боем. Все по- прежнему
молчали. Первым не выдержал крестный, спросил неторопливо:
     - Ну?:
     Витенька ткнул в бок Володю.
     -  Вы  про  эту? -  сказал  тот. Сказал  недовольно  и  вроде  бы  даже
презрительно. Жиголо,  как  ни  странно,  оказался  крепким  парнем.  - Я  ж
рассказывал, обалденно красивая баба...  такая  вся... на миллион  баксов. А
эта... обыкновенная. Ничего общего.
     - Точно, не она, - поддержал его охранник. - Не похожа даже. Та старше,
и вообще... не то.
     Если бы я могла засмеяться,  то  уже давно  хохотала бы  во  все горло.
Приведи  они женщину, та  непременно бы меня  узнала. Женщину не  проведешь.
Мы-то знаем,  что красота наша на  пятьдесят процентов состоит из  тряпок да
косметики,  на двадцать  из  уверенности  и  умения себя  подать  и  лишь на
тридцать  из того,  что  Бог  послал. Мужикам,  усердно  пялившимся  на меня
сейчас,  было трудно  разглядеть вчерашнюю  роковую женщину. Перед ними была
студентка-старшекурсница:  неизменный  при  длинных  волосах  хвост,  очки и
открытый  взор.  Джинсы,  линялая  футболка  и  сбившаяся  повязка  на руке,
выглядевшая несколько неэстетично,  делали сравнение с загадочной красавицей
просто невозможным.
     Крестный смотрел сердито  и все еще  ждал. Но не дождался. Оба потеряли
ко мне интерес и стояли  на своем. Савельич махнул  рукой, охранник и Володя
вышли, а Витенька остался.
     - С парнем что делать? - спросил неуверенно.
     -  Отпустить. Сам  говоришь, ни при чем он... пусть менты поищут. - Тут
Савельич  на нас посмотрел.  - Что ж, выходит, ошибка вышла.  Как говорится,
кто не оши бается...
     Алексей  вздохнул,  тихо,  но с  облегчением.  Я все это  время  рта не
раскрывала,  во-первых,  из уважения  к  высокому  собранию,  во-вторых,  из
опасения,  что  меня мо  гут  опознать по  голосу.  Хотя  хрипловатый  голос
вчерашней дивы существенно отличался от моего сегодняшнего повизгивания.
     Меня отправили в другую  комнату, где я пару часов изнывала  от тоски и
беспокойства. Наконец на пороге возник Алексей, и отправились мы домой.  Всю
дорогу он молчал  и все как-то косился  на меня, вызывая  в душе тревогу.  Я
даже  начала  всерьез  прикидывать:  может,   покаяться   и  все  ему  самой
рассказать? Однако Лешкина реакция была непредсказуема, а рисковать накануне
великого дня все-таки не стоило. Мы вошли в дом. Алексей, минуя холодильник,
направился  в  комнату, где располагался его арсенал,  а я пригорюнилась. До
чего парень  дотошный,  беда с  ним.  Я  пристроилась  на  диване и на дверь
поглядывала.  Вскоре Алексей появился. Лицо  у него было... в общем,  ничего
хорошего выражение его физиономии мне не обещало.
     - Где пушка? - спросил он.
     -  Чего?  -  начала  я,  хлопая  глазами. Но валять  дурака  мне  вдруг
расхотелось,  я сжалась  под его взглядом и испуганно ответила: - В речке. Я
ее выбросила.
     Тут случилось нечто  совершенно неожиданное. Вместо того чтобы грохнуть
кулаком  и заорать, Алексей побледнел, как недавно у крестного, правой рукой
вцепился в стол и тихо сказал:
     - Я  тебе категорически  запрещаю... - Правда, овладение высоким стилем
на  этом  и  закончилось.  Только  o  уши  навострила и  глаза  выпучила  от
неожиданности,  как Лешка по  столу грохнул и  заорал: - Дура несчастная, ты
это сделала? Поверить не могу...
     Он вдруг весь затрясся,  а потом очень натурально  схватился за сердце.
Судя по лицу, ему в самом деле было нехорошо.
     - Алеша, - испуганно позвала я.
     -  Да ты хоть  понимаешь...  - Он сел,  но тут же вскочил  и  заорал: -
Какого черта ты лезешь в мои дела? Я с тебя шкуру спущу!..
     Он  схватился  за  ремень. Я мгновенно  вскочила  и  кинулась в  кухню,
прошмыгнув  мимо  него.  Реакция  у  Лешки  в связи  с  переживаниями  стала
никудышная,  так  что, когда  он  вслед  за мной  на  кухне появился,  очень
разгневанный, я уже вооружилась сковородкой и сразу предупредила:
     - Только подойди, я тебе нос третий раз сломаю.
     Дудки, я  для него на все готова,  но колотить себя почем зря  и ему не
позволю. Алексей несколько секунд раздумывал, потом отшвырнул ремень и начал
грязно ругаться. Я аккуратно поставила сковородку и села на стул, пережидать
бурю.
     - Как тебе это в голову пришло? - рявкнул Лешка, нависая надо мной.
     -  Очень  просто пришло, - пробормотала я. - Никуда бы ты в воскресенье
не поехал, знаю  я тебя. Так бы и бегал за своим  Серым, пока  не убил бы. А
тебе нельзя...
     - Мне нельзя, а тебе можно? Кто говорил,  никакой  уголовщины? - Тут  я
сочла нужным зареветь и заревела.
     - Здрасьте-пожалуйста, теперь  она слезы льет...  Да ты хоть понимаешь,
как тебе повезло?
     - Понимаю, я же не дура, - размазывая слезы, сообщила я.
     - Хлопнуть Серого на глазах у трех охранников...
     - У двух...
     -  Заткнись. Господи... да ты хоть умом своим убогим соображаешь, что б
они с тобой сделали, если бы засекли?
     - Но ведь не засекли, верно? Чего ж теперь кричать, Алеша? Мне  намного
спокойнее стало. И тебе охотиться не на кого. Нету Серого, умер.
     - Да плевать мне на  Серого! - рявкнул Алексей, грохнув кулаком. Стол и
я одновременно  подпрыгнули. - Понимаешь,  плевать!  Мне  б тебя  из  дерьма
вытащить,  а  ты  такой  номер  отколола! Ты  знаешь,  кто  такой  Серый? Ты
понимаешь, мать твою, что крестный не дурак и тебе  ни на грош не поверил, и
теперь я ему за твою жизнь по гроб должен?
     Тут я заревела уже по-настоящему, потому как все происшедшее показалось
не  только  опасным, но  и  глупым,  а наш  отъезд совсем уж проблематичным.
Алексей метался по кухне, а я ревела в три ручья. Вдруг мысли его скакнули в
совершенно неожиданном  направлении.  Я  даже  слегка  растерялась, когда он
спросил:
     - А что ты делала с ним в отдельном кабинете?
     - Ты за кого меня принимаешь? - вытаращила я глаза.
     Он как  будто  смутился, но  тут  же  опять  заорал  и ногами  засучил.
Пришлось оправдываться:
     - Вдвоем мы были минут десять, выпили шампанского, я серьгу уронила, он
наклонился поднять...  так все удачно сложилось. А потом я немного посидела,
чтобы у охpаны подозрений не возникло.
     -  Что? - Алексей  даже  рот  раскрыл.  - Ты  его пристрелила, а  потом
немного посидела рядом?
     - Да, - кивнула я, чувствуя себя очень неуверенно.
     - Не слабо, - тяжко вздохнул Алексей. - Да если бы охранник вошел...
     Он даже головой затряс, так ему худо стало, а я спросила тревожно:
     - Алеша, мы ведь уедем, да?
     - Да, - вздохнув, сказал он и меня обнял.
     Я обрадовалась и уточнила:
     - Сразу?
     - Да уж, конечно, не то ты еще кого-нибудь замочишь... -  Он помолчал и
сказал  намного  спокойнее:  -  Давай-ка  договоримся:  если  ты  что-нибудь
замыслишь, я об этом должен знать первым. И никаких военных действий. У меня
без того голова болит, чтоб еще твои тайны разгадывать. Уяснила?
     - Я ведь пошла на  разведку,  - сочла я нужным оправдаться. - И все так
удачно сложилось.
     - Заткнись.  Еще раз у тебя  что-нибудь удачно сложится,  и можешь быть
уверена, на задницу ты всю оставшуюся жизнь уже не сядешь... А что за мужики
с тобой были? - опомнился Алексей.
     Я рассказала, он головой покачал и заметил:
     - А ведь крестный прав, спиной к тебе поворачиваться не стоит.
     -  Дурак твой крестный!  -  разозлилась я. -  Много он понимает. Я тебя
люблю и что-то сделать была должна, а он... у меня такое впечатление, что он
тебя ревнует.
     Алексей как-то  странно покосился, но ничего  не сказал.  Мы  понемногу
успокоились.  Я  перебралась  к  нему на  колени  и  чувствовала  себя почти
счастливой. Мысли мои сами собой обратились к завтрашнему дню.
     - Алеша, у тебя бронежилет есть? - задумчиво спросила я.
     Он слабо дернулся, потом ответил:
     - Нет.
     - А нельзя достать?
     - А на кой черт, не скажешь?
     - Завтра Эдичка явится, вот увидишь. Будет опасно.
     - Может и явиться, -  усмехнулся Алексей. - Явится, поймет, в чем дело,
и попытается договориться. Против крестного не попрет, кишка тонка...
     Я  тоже  усмехнулась,  правда, мысленно.  Сказать такое  об Эдичке  мог
только человек, близко  с  ним  не знакомый. Его дурашливая внешность  почти
всех вводила в заблуждение.
     - А крестного ты предупредил? - поинтересовалась я.
     -  Предупредил. Это он считает, что Эдичка будет решать проблему мирно.
А вот тебе он вовсе не верит. И правильно, кстати. Так что, если у  тебя туз
в рукаве припрятан,  скажи мне об  этом  заранее, чтоб я успел  спасти  твою
глупую голову.
     -  Ты-то  мне  почему  не  доверяешь?  -  обиделась  я.  -  Я  тебя  не
обманываю...
     - Хорошо, если так... Ладно. Надо ехать к крестному, собирайся.
     - С собой возьмешь?
     - Еще чего. У Верки побудешь, покуда я делами занят.
     - Не поеду...
     - Поедешь, оставлять тебя  без присмотра никак нельзя. Мало ли чего еще
удумаешь... Так что одевайся и не зли меня.
     Это нарушало мои планы, но спорить я не решилась.
     Алексей  доставил меня к Верке и укатил, оставив  ей строгие инструкции
на мой  счет.  Верка сурово кивала головой  и на меня косилась. Я же сидела,
поджав ноги и глядя в пол: тиха, скромна и молчалива.
     -  Беспокоится о тебе,  - заметила  Верка, когда Алексей ушел. Я  носом
пошмыгала и кивнула. - А ты  как? - нахмурилась она. - Как дальше думаешь? С
ним или сама по себе?
     Из первой встречи я вынесла  впечатление,  что крестник Верке далеко не
безразличен, на свой  манер она, безусловно, его любила.  А вот Савельича ей
по всем статьям любить было не за что. Потому я ответила со слезой:
     -  Я  за  него  замуж  хочу. Только мне  надо  его от  дурной  компании
отвадить, не доведет она его до добра.
     - Это точно, - вздохнула Верка, а я с готовностью запричитала:
     - Не слушает он меня. Говорю, уедем, а он...
     Минут  десять  я старательно жаловалась, Верка кивала, хмурилась, потом
меня по плечу похлопала:
     -  Ничего, не реви... Баба, ежели  с  умом за дело возьмется,  завсегда
мужика  на свой лад  перекроит. А Лешка мужик неплохой, душа у него  добрая.
Если б не этот сукин сын!  - Она  махнула рукой и полезла в хо лодильник.  -
Давай, выпьем... для снятия стресса.
     - Да я не пью вообще-то,  -  сказала я,  вытирая слезы. - Разве  что по
маленькой...
     За одной маленькой последовала  вторая, потом  третья. Водка убывала на
глазах. Учуяв родной запах, появился  помятый Гришка.  Шел  на автопилоте, с
бессмыс  ленным выражением  лица,  плеснул остатки  в чашку, жадно  выпил  и
развернулся на 180 градусов, намереваясь нас покинуть. Его  слегка  занесло,
но  ходить  в таком со  стоянии ему было, очевидно, не впервой,  и  бедолага
благополучно добрался до дивана, чем очень прогневил Верку: во-первых, водки
не стало, во-вторых,  он не понес за грабеж  заслуженной кары. Лежал себе на
диване и громко храпел.
     -  Чтоб тебе подавиться, - в  сердцах пожелала  она, разглядывая пустую
бутылку. Верка была почти трезвой и жаждала добавки. - Во всем доме пусто, -
вздохнула она, - и Гришку теперь часа три не поднимешь. Эх, тоска...
     -  Давай я сбегаю,  -  искренне предложила  я. - Где у вас  тут продают
поближе?
     - Нет, - нахмурилась Верка, - Лешка не велел тебя выпускать.
     - Пойдем вместе.
     - Гришка проснется, сбегает. Я пожала плечами:
     - Как хочешь. Может, я тогда тоже прилягу? Что-то в сон клонит.
     Верка кивнула. Я  ушла в маленькую комнату  и легла на диван, укрывшись
чьим-то старым купальным  халатом. Уснуть,  конечно, не  уснула, не до  того
было. Чутко прислушивалась к Веркиным шагам. Понять, что ее так томило, было
нетрудно.  Где-то через полчаса  она  заглянула в комнату. Я дышала  ровно и
даже посапывала. Верка постояла настороженно, потом позвала:
     - Ты спишь?
     Ответить  "сплю"  было  неразумно,  и  я промолчала.  Верка на цыпочках
удалилась, еще немного побродила  по  квартире и наконец решилась.  Хлопнула
входная дверь. Я молниеносно вскочила и выскользнула вслед за ней.
     Верка  бодро  трусила к  магазину, не  оборачиваясь и  ничем вокруг  не
интересуясь.  Я направилась  в  противоположную  сторону  и тоже спешила.  К
счастью, то, что мне было необходимо, имелось за углом.
     Я послала Эдичке на пейджер короткое сообщение: "Привет, Иуда. Помнишь,
какой завтра день?"  Хорошо зная  Эдичку, я не  сомневалась: получив от меня
весточку,  он завтра непременно появится.  Хотя бы для того, чтобы  доказать
самому себе, что  он,  Эдичка, умнее  и  удачливее всех. Лучший способ удачу
отвадить - но он не был бы самим собой, если б думал иначе.
     Еще я собиралась сигнализировать родным  органам, пора и им узнать, что
у  них под носом  творится. Но этот  звонок можно было  отложить  на завтра.
Решив  так,  я  бросилась обратно - не хватало  столкнуться с  Веркой  возле
подъезда. Через несколько минут я уже спала под халатом. А Верка, заглянув в
комнату и успокоившись,  засела  в кухне. В бутылке,  надо полагать,  быстро
убывало, Верка развеселилась и исполнила  несколько русских  народных песен,
правда,  все  больше в отрывках. А  потом притихла  -  наверное,  заснула. К
вечеру, когда Алексей вернулся, выглядела  она молодцом. Гришка пробудился и
застонал, Алексей вручил ему бутылку, посидел с  родными  в кухне и в полной
уверенности, что с меня глаз не спускали, поехал со мной на дачу.
     День, которого я  ждала  больше месяца, стремительно приближался. Я  не
боялась  - если  честно, испугать  меня непросто, - но беспокойство ощущала.
Гера, конечно, технический гений и предусмотрел как будто все, но... никогда
нельзя быть  уверенным, что события  будут развиваться по  плану. Ладно, так
или иначе, завтра все кончится.
     Утром меня ждал сюрприз: я проснулась от стука молотка. Открыла глаза и
увидела, как Алексей вколачивает в оконную раму здоровенный гвоздь.
     - Это зачем? - удивилась я.
     - Это затем, чтоб ты окно не открыла.
     -  А зачем мне его  открывать? - удивилась я еще больше, туго соображая
спросонья.
     -  Кто  тебя  знает.  Мне  с  гвоздями  спокойнее.  Если  стекло  вдруг
разобьется от  того,  что по нему ветка стукнула, я с тебя шкуру  спущу. Так
что подумай хорошенько...
     Мелькнула  смутная  догадка,  но  верить  я  отказывалась.  Потянулась,
взглянула на часы и заметила:
     - Пять утра, вскочил в такую рань и стучишь.
     - В шесть за мной приедут.
     - Что значит "за тобой"? - насторожилась я.
     - То и значит. Ты никуда не едешь.