рестаралась:  она  разорвалась  довольно  далеко, правда,  впечатление
все-таки произвела.
     Машина,  сделав  несколько  бессмысленных кругов, замерла возле сирени:
как  видно,  ребята все-таки  решили  разобраться, кто их  беспокоит.  Тяжко
вздохнув, я вы-шла к ним с третьей гранатой в руках- Держала я ее так. чтобы
им было хорошо видно. что она в любой момент может  взорваться вместе с ними
и, к сожалению, со мной.
     - Выходите из машины, - попросила я. - И  дурака не валяйте. У  меня  с
перепугу руки дрожат, могу ее уронить.
     Все четверо вышли.  Глядели они  на меня  с  сомнением, но рисковать не
стали.  Я   была   уверена,  что  Лешку  придется   выносить  на   руках  и,
соответственно,  нести  до нашей  машины,  что  было  совершенно невозможно:
четверо мужиков успеют десять раз разделаться со  мной, и никакая граната не
поможет.  Значит,  придется  воспользоваться  "Тоетой",  что  было не  менее
опасно: ездить на иномарках мне не приходилось, так что потребуется какое-то
время,  чтобы  тронуться  с   места.  В  этот   момент   я  буду  совершенно
беспомощна...
     К моему безграничному удивлению.  Алексей  вышел из  машины сам, правда
головой тряс  и  морщился. Слегка  пошатываясь, он подошел к парням и  сгреб
брошенное на землю оружие. Мы попятились.
     - Где запал? - спросил Алексей.
     - Что? - не поняла я.
     - Где кольцо от гранаты?
     - Не знаю. Не помню, куда его дела.
     - Ты что,спятила?
     - Нет, испугалась. Что ж теперь делать-то, а?
     - Брось ее к чертовой матери,  скорее. Ну, я и бросила. Алексей упал на
землю,  увлекая меня  за собой.  "Тоета"  красиво сверкнула и рассыпалась, а
четверка  парней  предусмотрительно залегла.  Если кого  и  задело, так я не
нарочно.
     - Чокнутая, - уверенно сказал Лешка, вскакивая.  Мы бросились наутек. -
Соловей где? - спросил он на бегу.
     - В машине. Чика погиб.
     Соловей все еще  сжимал пистолет  в руке, но  был без сознания. Алексей
сел  за руль, а  я сзади, рядом с раненым. Вытряхнула содержимое аптечки:  к
счастью, вата  и бинт имелись,  хотя,  по моему мнению,  Соловью это вряд ли
могло помочь.
     - Зовут-то его как? - спросила я.
     - Пашка, - бросил Алексей, не оборачиваясь.
     - Боюсь, легкое задето.
     Я перевязала Пашку, кровотечение как будто прекратилось, но выглядел он
- хуже не бывает.
     Теперь следовало о себе позаботиться, не  хватало только кровью истечь.
Я  стащила кофту и  перетянула руку выше локтя  жгутом, который обнаружила в
аптечке. Остатками ваты вытерла кровь. Пуля прошла вскользь,  жить буду,  но
зрелище не для слабонервных. Алексей косился в зеркало.
     -  Куда  мы?  -  спросила  я, откинувшись  на спинку  сиденья и  слегка
расслабившись.
     - На дачу.
     - Пашку к врачу надо, он умрет.
     - Врач  будет.  Привезу.  Сейчас  главное - безопасность.  Ты  чего  не
сбежала?
     - Куда? Я ведь все доходчиво объяснила, с тобой мне как-то спокойнее, а
одной страшно.
     - На пугливую ты не больно похожа. И на умную...
     - Так я и не претендую.
     -  Дура  баба.  Додумалась  гранатами   швыряться,   а  если  бы   сама
подорвалась?
     - Ты ж объяснял, что к чему. Я способная.
     - Это точно. Форменный киллер.
     - Они первые начали.
     - Не знали, с кем имеют дело. С рукой что?
     - Как будто ничего страшного...
     Я  замолчала, вдруг ощутив слабость и головокружение. Видно, крови все-
таки потеряла много  и теперь за это расплачивалась. Кажется, я задремала, а
когда  открыла глаза, обнаружила,  что из  города  мы выехали  и свернули  с
объездной дороги  на  проселочную. По обеим сторонам  за деревьями прятались
дачи.  Некоторые  выглядели  очень  внушительно,  другие терялись в  зелени.
Впереди  виднелось озеро с маленькой  пристанью  и десятком лодок.  Рай  для
дачников. Мы  проехали по песчаной  дорож  ке  и  затормозили возле железных
ворот.  Алексей вышел  из  машины и исчез в густых  зарослях  акации. Вскоре
ворота  бесшумно открылись, а он появился и снова сел за руль. Мы въехали во
двор  симпатичной  одноэтажной дачки с  большой верандой. Буйно  разросшийся
хмель  целиком  покрывал  стену.  Лучшего  места  для госпиталя  и придумать
невозможно, Я повернулась к Пашке с намерением сказать что-нибудь остроумное
и бодрое и поперхнулась. Ах ты, черт! Дверь открылась, и я сказала:
     - Он умер.
     Алексей застыл, глядя  в  лицо Соловья, потом пощупал артерию на шее  и
кивнул. Вытащил его из машины и понес на веранду- Я  поплелась следом. Пашку
положили на диване, я сняла со стола скатерти, прикрыла его и спросила тихо:
     - Ванная здесь есть?
     - По коридору направо.
     В ванной висела аптечка. Я нашла  стрептоцид, тщательно промыла рану и,
как  могла, наложила  повязку.  Слабость  давала себя  знать,  но в общем  я
чувствовала себя не так  уж  плохо. На данную минуту оставалась одна большая
проблема: Алексей. Я заторопилась в кухню.
     Он сидел за  столам в компании с  пол-литровой бутылкой водки и чашкой.
Смотрел куда-то в сторону и что-то там видел.
     - Закусить нечем? - задала я вопрос.
     - Не знаю, - ответил он, поднимая чашку.
     - Алеша, ты алкоголик? - осторожно спросила я.
     Он поперхнулся, закашлял, а отдышавшись, рявкнул:
     - Ты что, спятила?
     - Не злись, ладно? Я просто чтоб знать.
     - Ты, Наташка,  чокнутая, ей-Богу.  Разве  ж такое под  руку говорят? У
меня сегодня двоих друзей убили...
     - Я же просто спросила...
     - Ты сама подумай, для меня стакан водки, что слону дробина!
     - Да не заводись ты, - миролюбиво предложила я.
     Мы помолчали. Он было взял чашку, но потом отставил в сторону и на меня
покосился.
     - Ты пей, пей, - попросила я.
     - Нет уж, спасибо. Не хочется.
     - Злишься?
     - Нет.
     - Что делать будем?
     - У меня работа срочная образовалась.
     - Я с тобой.
     - Незачем. О даче никто не знает. Здесь ты в безопасности.
     - Какая  безопасность,  Алеша?  -  вздохнула  я  и  уставилась на  свои
кроссовки. - Не оставляй меня, пожалуйста...
     - Уезжать тебе надо, - сказал он.
     - Да некуда мне уезжать- Я лучше с тобой.
     - Куда со мной?
     - Не  знаю.  Все равно. Много я одна набегаю? У тебя друзья,  квартиры,
гранаты,  и то  раз в день  непременно  на неприятности нарываемся.  А  то и
два... С Пашкой что делать будем?
     - В город повезем.
     - У него есть кто?
     - Есть. Мать, брат...
     Я разревелась, по-дурацки шмыгая носом и размазывая слезы.
     - Как стемнеет, поеду, - мягко сказал Алексей. - А пока давай-ка я твою
руку посмотрю.
     Я стянула  кофту.  Повязка ослабла,  кровь  все еще  сочилась.  Алексей
принес бинтов из ванной, осмотрел рану и покачал головой.
     - Дырка приличная. Надо бы зашить.
     -  Ты же  говорил, нельзя  в  больницу... -  Тут до  меня  дошло,  и  я
нахмурилась;  - Это что, иголкой с  ниткой? Нет уж.  Я не Рэмбо. К. тому же,
если  верить твоим про гнозам, долго я не протяну, так что  глупо особенно о
руке беспокоиться.
     - Не болтай ерунды. С такими способностями ты доживешь лет до ста.
     - Хорошо бы, - кивнула я. - Как у тебя голова?
     - До того, как по ней железкой двинули, было лучше.
     - Я есть хочу.
     - Потерпи. Поеду в город, что-нибудь прихвачу.
     Часов в двенадцать он стал собираться.
     - Я с тобой, - поднялась я с кресла, с трудом извлекая себя из дремы.
     - Ложись спать. За час обернусь.
     - Нет, лучше вместе. Ночь, менты тормознут. Если женщину увидят, меньше
цепляться будут,
     Алексей  подумал и кивнул. Тело  Пашки он перенес в  машину и уложил  в
багажник. В кабине  чем-то пахло, я не сразу поняла, что  кровью.  Сиденье и
пол Алексей  вытер,  но запах остался.  Я открыла окно, глядя, как  медленно
открываются ворота.
     Если кто-то и интересовал  милицию  этой ночью,  то  уж  точно  не  мы.
Напряжение понемногу спало, и я решилась спросить:
     - Алеша, вот Пашка тебе говорил, что Серого ты тронуть не можешь...
     - Ну...
     - А  он  тебя трогает,  нечестно получается. Ему можно, а тебе  нельзя?
Алексей усмехнулся.
     - Тут штука хитрая. Покуда  я у  крестного не  появился,  у  него  руки
развязаны На меня все свалит,  скажет,  деваться ему бедному,  некуда  было.
Опять же, я являться не спешу, должного уважения не проявляю.
     -  А  ты  проявил  бы, показался. Драться, так  по- честному,  а то все
козыри у твоего Серого... А что Пашку убили...
     -  Пашка дружок ной давний, многих  знает, много  чего  слышит,  но для
Сазельича он ломаного  гроша не стоит, А Чика просто пьяница-инвалид. Он мне
в детстве кораблики мастерил...
     Мы  въехали в город и встали  возле троллейбусной  остановки. Вокруг не
было ни души. Я немного прошлась, поглядывая по сторонам, и кивнула Алексею.
Он вытащил  Пашку и  аккуратно  устроил  на  ска  мейке.  Проехав  несколько
кварталов по  пустынной улице,  мы остановились у автомата, и  я позвонила в
милицию.
     -  На троллейбусной остановке "Сады" это двенадцатый  маршрут, прямо на
скамейке лежит мертвый.
     - А откуда вы знаете, что мертвый, может, пьяный? -  лениво предположил
дежурный,
     -  Вряд ли. Он весь в  крови  и не  дышит.  Может, подъедете?  Не очень
приятно ждать троллейбус в компании с мертвецом
     - Я сейчас машину вышлю, а вы дождитесь наших сотрудников...
     -  Ага, -  перебила я. - Я как  раз такая дура... - И  повесила трубку.
Разумеется, дежурный был не виноват, но такой уж это был вечер, то  есть уже
ночь.
     Мы   заехали   в  круглосуточно   работающий  магазин  и  с  удивлением
обнаружили, что полуночников в городе хватает.  Выпросив у кассирши  большую
коробку,  набили ее провизией. Судя по  количеству  запасов, умирать на днях
Лешка не собирался.
     - Интересно, успеем ли мы все это съесть? - невесело пошутила я.
     - Успеем.
     - Вряд ли. Я ем мало.
     - Ну разве что...
     - У Пашки был при себе какой-нибудь документ?
     - Права. Я вздохнула:
     - Значит, мать узнает уже сегодня.
     - Вряд ли. Она у него запойная,
     - А как же...
     - Брат сделает все как надо.
     Загнав машину в гараж,  мы вошли в дом.  Ставни весь день не открывали,
чтобы  не  привлекать  внимания. В  доме  было  душно,  несмотря  на  ночную
прохладу. Я поставила на плиту чайник, осторожно  наблю-дая за Алексеем. Тот
сновал из угла в угол хмурый, как грозовая туча.
     - Чего не ешь? - спросил он вдруг точно проснувшись.
     - Уже не хочется...
     - Тогда спать ложись.
     - Нет, - твердо заявила я.
     - Я никуда не уйду.
     - Врешь! Я усну, а ты смоешься и меня бросишь.
     - Вот что... Ты мне вроде бы жизнь спасла, и я вроде  бы твой  должник.
Серый  от меня никуда не денется, пусть немного погуляет  напоследок... А мы
пока твоей проблемой займемся.
     Этих слов я ждала весь вечер, а теперь не знала, что ответить. Только и
смогла вы-давить, переминаясь с ноги на ногу:
     - Ты серьезно?
     - А то...
     - Здорово... то есть  спасибо.  Но  я ведь совсем не для того, чтобы ты
мне  помогал, я  бы  и  так,  хотя,  конечно, если  поможешь,  будет  просто
здорово-Далее я продолжила изъясняться в  том же духе: маловразумительно, но
трогательно. Под конец заплакала, жалобно глядя на  него,  а он  с меня  уже
глаз не сводил. Так-так, гранаты я не зря швыряла и насчет скворечника зимой
не ошиблась, а вот кое-кто нагло врал, утверждая, что я ему не нравлюсь...
     Дуло  автомата больно уперлось в  плечо... Я  испуганно  открыла глаза.
Возле кровати стоял Алексей и тряс меня за плечо свой лапищей.
     - Что случилось? - пролепетала я.
     - Ничего. Извини, не стоило тебя будить. Напугал до смерти, да?
     - Да нет, нормально. Ты что, не ложился?
     - Ложился. Дурацкое убийство из головы не идет.
     - Что? Какое убийство? -  Я села и потерла глаза, силясь вникнуть в его
слова.
     - Раз уж я тебя все равно разбудил, давай-ка поговорим.
     - Хорошо. Поставь чайник, выпьем кофе. А я пока оденусь.
     Через пять минут я была в кухне, пробудившаяся окончательно и на многое
способная.  Алексей курил, на  столе стояли  две чашки крепкого кофе- Я села
напротив, сложила руки на груди, входя в образ девочки-сиротки.
     - Извини, я не очень поняла, что ты говорил про убийство.
     - Еще раз  расскажи, как  все было. Как вы  столкнулись с этим парнем в
коридоре и все такое...
     Я  кивнула  и  принялась  очень  подробно  излагать. Алексей  слушал  и
хмурился, потом сказал:
     -  Ерунда получается. Вроде все  гладко,  и одно  из другого выходит, а
ерунда.
     - Алеша, я ничего не понимаю, - заволновалась я. - Что ерунда, убийство
ерунда?
     - Дело в том, дорогуша, что убийство это никому не интересно.
     - Как это?
     - А вот так. Нормальная бытовуха. Два мужика нажрались водки, вспомнили
старые  обиды,  и  один пырнул  другого  ножом. Менты  его на следующий день
повязали.
     - Откуда ты знаешь? - удивилась я.
     - Разведка работает.
     - Не может этого быть.
     - Еше как может.
     - А эти, что за мной гоняются, мне приснились?
     - Нет. Гоняются всерьез.
     - Тогда я ничего не понимаю, - созналась я.
     - Я пока  тоже- Так что  давай  вместе постараемся  чего-нибудь понять.
Одна голова хорошо, а две лучше.
     Мы выпили еще кофе. Я взглянула на часы: пять  утра. Только сумасшедшие
в та
     кую рань хлещут кофе  и  занимаются  разговорами. Но при всем желании я
уже не усну.
     -  Что ж, -  сказал Алексей, - давай прикинем, кто и за что  хочет тебя
убить.
     - Давай, - уныло согласилась я.
     - Вспомни, что ты видела в ресторане.
     - Так я тебе все рассказала.
     - Значит, не все. Значит, было что-то такое, что ты видеть и слышать не
должна. О чем вы с гостем говорили?
     - Ни о чем серьезном.  Просто болтали. О "Розе  мира"... Или теперь  за
это убивают?
     - Что еще за роза?
     - Книга такая, философия и мистика,
     - Чтоб за книги стреляли, не слыхал. А кроме этой розы?
     - Он о семье рассказывал...
     - Нет,  не то... Случилось что-то  такое,  отчего ты  кому-то интересна
стала. Что?
     - Не знаю.  Ей-Богу. В ресторане -  ничего особенного, ну ничегошеньки.
Люди как люди. Ни драк, ни скандалов, народ приличный, официанты вежливые...
Мы засиделись за разговорами, официанты коситься начали, вот Аркадий Юрьевич
и предложил беседу  в номере продолжить. В лифте вдвоем поднимались, в холле
никого не встретили, прошли к номеру - и тут этот тип вылетел.
     - Может, ты куда выходила и что-то ненароком увидела?
     - В туалет выходила, два раза. В первый раз две девчонки возле раковины
курили, одна другой анекдот рассказывала, второй раз вообще  никого не было.
Все. Когда  шла по коридору, какой-то  хмырь прицепился: "Девушка, вам одной
не скучно?" Я ответила: "Кто ж в туалете скучает?"  - и  дальше пошла.  Чушь
какая-то,  Алеша, ничего  я не  видела и  не слышала,  за что бы меня  убить
хотели. Только если тот самый тип из номера напротив...
     - Забудь. Я же тебе сказал. Тот тип сидит, во всем покаялся и никому не
интересен.
     - Тогда не знаю. Честно. Ты не подумай, что я скрываю от тебя...
     - Я  не  думаю...  Может, ты  сама не  знаешь, что знаешь  что-то очень
важное.
     - Как такое может быть?
     -  Если я  тебе  сейчас  начну рассказывать, какое может  быть, слушать
замучаешься, так что вернемся к этому чертову ресторану... Постой, а с  чего
ты взяла, что все с этим убийством связано?
     - А как же иначе? Произошло убийство, мы убийцу видели, через пару дней
- трупы, и за мной охотятся. Я два дня на  даче была, о  ней никто не знает,
потому и жива осталась.
     - Да, гладко, я же говорил.
     - А ты бы что подумал?
     - Наверно, то же самое...
     - Вот видишь...
     - Вижу, только дело не в этом убийстве, а если мы не будем знать в чем,
из дерьма не выберемся.
     Мужик  он был дотошный и за  два часа  едва  меня  не уморил. Когда  от
сигарет  и  кофе  слегка замутило, мы решили  сделать перерыв и как  следует
отмыть машину от моей и Пашкиной крови. Но и за работой Алексей донимал меня
вопросами  и все ближе  подбирался  к истинной причине,  что  мне  очень  не
нравилось. Соображал он, к сожалению, быстро и памятью обладал завидной.
     Я попросилась немного отдохнуть, а проснулась только в полдень. Алексей
был на кухне и варил щи, и на лице его была написана решимость докопаться до
истины.
     - Обед готов, - сообщил он без улыбки, как видно, целиком погруженный в
свои думы.
     Да,  вздохнула я про  себя, как  бы за  его  стремление помочь  мне  не
пришлось  платить  по-крупному.  Кажется,  в  скворечнике   завелся  шустрый
скворец.   Ничего   не  попишешь,  прежний   план   не   годятся,   придется
перестраиваться на ходу.
     - Пойдем на веранду обедать, - предложила я.
     Он  кивнул.  На  мое  счастье,  поесть он любил,  жевал с  аппетитом, а
главное - молча, что позволило мне  без помех обдумать дальнейшее поведение.
Но, когда я мыла посуду, он выдал потрясающую идею:
     - А если  все наоборот? Если убить  хотели твоего Аркадия  Юрьевича,  а
остальных  заодно? А так как ты  накануне с ним долгие  беседы  имела, то на
очереди, само собой, первая?
     Я только плечами пожала:
     - Как-то все это... нелепо... Он из Самары приехал, что ж, его в Самаре
убить не могли?
     - Всякое бывает.
     - В любом случае  мы о его делах понятия не инеем. В  наш город приехал
впервые, поди, разберись, кому он понадобился,.-
     - Как хочешь, а в этом что-то есть. Убили его и еще двоих, так?
     - Да. Геру и Валерку...
     - Кто такие?
     - Гера - хозяин, был то есть, а Валерка - мастер на все руки.
     - Кто еще с вами трудился?
     - В офисе? Никто, они и я, нас всего трое... было.
     - То-то-  Аркадий  твой приехал по делам фирмы, так? Троих убирают и за
тобой охотятся - искать надо здесь.
     - Чего искать, Алеша? Фирма  как  фирма, здесь купили,  там  продали. Я
даже толком не знаю что...
     - Вот видишь...
     - Ничего я не вижу...
     - Зачем этот Аркадий приезжал?
     - Не  знаю...  дела у нас с ним,  - пожала  я  плечами. - О делах они с
Валерой  говорили-  Моя работа какая: на  телефоне  сидеть, кофе  варить  да
гостей встречать- Зря меня убить хотят, ничего я в делах не смыслю.
     - Но не можешь ведь ты  совсем ничего не  знать.  Когда твой Гера велел
его встретить, наверное, сказал, зачем его черти из Самары несут?
     Я  готова  была  зареветь от досады, что  по своей  глупости и лени  не
потрудилась узнать об этом у Наташки.
     - Он просто сказал, забронируй номер в гостинице, ну и глупости всякие:
будь внимательна, поужинай... Алеша, если  ты  думаешь, что у  Геры какие-то
тайны  были  и все  такое  прочее,  то  это  ерунда. В  делах  я,  может, не
соображаю,  но  Геру  знаю как  облупленного.  Можешь не верить,  но  он был
приличным человеком  и никогда ни во что не стал бы ввязываться - я  имею  в
виду   что-то   противозаконное.   Словчить,   схитрить  -   пожалуйста,  но
преступление...
     - Он мог сам  ничего не знать, а когда узнал, взбрыкнул, его  и убрали.
Перестреляли всех - и концы в воду.
     Я опять пожала плечами:
     - Не сердись, но как-то это... в общем, не очень верится.
     - Напряги извилины, что-то полезное ты вспомнить можешь.
     Легко ему  говорить. Я принялась перетряхивать память, выуживая обрывки
сведений,  услышанных от  Наташки. Алексей  моей  бестолковости  удивлялся и
злился Рассвирепев, я рявкнула:
     - Чепуха все это! Допустим, мужиков убили из-за каких-то неведомых дел,
а подругу за что?
     Высказалась и тут же  поняла, что дала  маху.  Лажанулась ты, дорогуша,
как говаривал один мой знакомый, тоже покойник,
     -  Подругу? - спросил  Алексей и потянулся за сигаретой.  - Расскажи-ка
мне о подруге.
     - В том-то и дело, что никакого отношения к фирме она не имеет.
     - А какое отношение, с