на ме-
     и буркнул:
     - Ты  бы  не  шастала  в  таком  виде, дорогуша. У  меня после двух лет
отсидки нервы слабые.
     - Извини, - поторопилась я исчезнуть за дверью. Натянула джинсы и вновь
появилась в кухне. - Можно позавтракать? - спросила, усаживаясь напротив.
     - Можно. Ты  куда мотать  собираешься? - поинтересовался  он через пару
минут. Я пожала плечами:
     -  Все  равно.  Что один  город,  что  другой. У меня  ж нет никого.  -
По-моему, получилось трогательно.
     - А родители?
     - Папа умер, когда  я еще в школе училась, а мама пять  лет назад.  Они
оба из детского дома, так что я круглая сирота.
     - Ясно.
     - А как ты думаешь, это надолго?
     -Что?
     - Ну, то, что они за мной охотятся?
     - Так это, пока не поймают.
     - Что ж они, всю жизнь за мной бегать будут?
     - Размечталась! Поймают гораздо раньше.
     - Это ты так успокоил, что ли?
     - Вроде того.
     -  Здорово у тебя получается...  Вот ты вчера говорил, что типа  одного
убить хочешь, а за самим толпа народа бегает. Это как понять?
     - Понять несложно. Кому ж умирать охота? Знает  он, что я  вышел, вот и
послал людишек. Только зря это. Шлепну я его, не разговор...
     - Ага. - Я кивнула и посмотрела в  окно, а потом спросила:  - Может, ты
не откажешься мне помочь?
     - Что? - нахмурился он.
     - Ты ведь сказал, что узнал кого-то...
     - Ну?..
     - Может быть, есть способ сообщить этим людям, что я ничего не видела и
в милиции слова не скажу?
     - И не скажешь. Для этого имеется старый и очень надежный способ.
     - А по-другому никак нельзя? - опечалилась я.
     - Это ты меня спрашиваешь? - ухмыльнулся Алексей, а я разозлилась.
     - Похоже, мне удалось уловить общий  дух нашей беседы:  я со вчерашнего
дня труп, но пока об этом не знаю.
     - А выглядишь как живая, - съязвил он. - Ладно, у меня дела в городе. А
ты здесь сиди и не высовывайся, ясно?
     - Нет. Зачем мне здесь сидеть?
     - А что, у тебя есть другое место?
     - Нет, - подумав, ответила я. - Значит, ты мне поможешь?
     - Как, интересно?.. Попробую что-нибудь узнать.
     - Пойдем вместе, а?
     - Или слушай, что говорят, или катись!
     Алексей ушел в комнату переодеваться, а я занялась мытьем посуды. Через
пять минут он заглянул в кухню и сказал:
     - Дверь запри.  Если уйти надумаешь,  ключ  под  лестницу  повесь,  там
гвоздь.
     - Ты надолго?
     - Как получится.
     Входная дверь  захлопнулась, и я осталась  одна. Следовало  решить, что
делать  дальше.  Прежде  всего покинуть  дом.  Я не была столь глупа,  чтобы
доверять подобному типу,  впрочем, как и любому  другому.  Однако  уезжать я
никуда не собиралась, а бегать по городу от банды убийц  в одиночку мне явно
не  по силам.  Алексей показал себя  человеком  решительным, не обремененным
избытком морали и в то же время на свой лад честным: сумка с деньгами лежала
под столом, в пачке не  хватало 120 долларов (десятку он взял за завтрак). В
ресторане на эти деньги  меня бы  так не  накормили. В общем,  я  все больше
склонялась к мысли, что он  мне нужен. Хотя я могу ошибаться и тогда здорово
поплачусь за  это, если  немедленно  не смоюсь отсюда.  На сборы  ушло минут
пять. Я  вышла, заперла  дверь, повесила ключ под крыльцом и огляделась. Мне
было  необходимо  укрытие.  Особо не  мудрствуя, я  прошла в  глубь  двора к
двухэтажному дому. Входная дверь оказалась заперта на замок, но одна створка
выбита. Я протиснулась внутрь. Дом  был необитаем. Местная молодежь, похоже,
устраивала здесь посиделки, но почему-то  покинула  эти места.  Куски  хлеба
походили на гранит, бутылки  покрылись толстым  слоем пыли, все это вместе с
кострищем на полу выглядело как первобытная стоянка. Я прошлась по дому. Еще
одна дверь вела в соседний двор, пустынный и грязный, тропинка петляла между
сараев, брошенных огородов  с  остовами теплиц  и заканчивалась на задвоpках
магазина:  штабеля  сломанных  ящиков, грязные  коробки,  а  дальше вереница
скучных одноэтажных домов.
     Обследовав  окрестности,  я вернулась в  брошенный  дом,  поднялась  на
второй этаж и устроилась  возле  окна. Отсюда хорошо просматривалось  жилище
Алексея  и часть улицы. Отличный  наблюдательный  пункт. В случае  опасности
смогу уйти задворками. Теперь оставалось только одно: ждать. Терпение - одна
из моих добродетелей. Потому, выбрав участок пола  почище,  я заняла позицию
сбоку от окна и стала размышлять об Алексее. Если он решил меня сдать, много
времени на это не потребуется. Однако время шло, а его все не было. Я успела
проголодаться и начала томиться:  праздное сидение  в заброшенном доме  хоть
кого выведет из терпения.
     Алексей появился в половине третьего. Вошел  во двор, насвистывая, руки
в карманах куртки. В дверь стучать не стал, сунулся под крыльцо, извлек ключ
и, не проявляя  никаких эмоций,  вошел в дом. Прошло  минут десять, все было
тихо. Я решила выждать еще немного и спуститься, даже от окна  отодвинулась,
не рассчитывая увидеть что-нибудь интересное, и тут заметила их.
     Они  были втроем. Двое  встали  возле  двери, один застыл  под  окнами.
Здоровенный  мордастый  парень толкнул дверь  плечом, она легко открылась, и
мордастый  пролетел  в  прихожую.  Второй  кинулся  следом.  Я  замерла:  ни
выстрелов, никакого другого шума, тишина. Через пять минут мордастый  возник
на крыльце и крикнул парню, тосковавшему под окнами:
     - Леха, ты его видел?
     - Не-а...
     - Куда ж он делся, твою мать...
     - А я откуда знаю... во двор вошел...
     - Может, его в доме-то и не было?
     - Может...
     - А кто ж тогда дверь открыл?
     Треп трепом,  но когда-нибудь им это  надоест, и они сообразят обыскать
руины  по  соседству...  Следовало  поскорее  убраться  отсюда. Я  осторожно
спускалась по лестнице, гадая, куда же исчез  Алексей. В дом он вошел, это я
сама видела,  следовательно, либо  в доме спрятался,  что маловероятно, либо
выбрался через подвал. Окно подвала выходило на помойку, и разглядеть его за
высокими захламленными ящиками было бы  непросто. Если  я права, значит,  мы
сейчас встретимся...
     Я сошла с последней ступеньки и увидела Алексея, он как раз выворачивал
из-за угла,  двигаясь совершенно бесшумно. Увидев  меня, усмехнулся и махнул
рукой,  при глашая  присоединиться.  Я метнулась следом. Неожиданно  Алексей
взял  меня  за   локоть  и  свернул  к  завалившемуся  сараю.  Я  недоуменно
вытаращилась, но  тут он открыл дверь, и я увидела, что задняя стена у сарая
отсутствовала:  здесь  начиналась  тропинка  и  шла  дальше  между  заборами
соседствующих  огородов. Мы  побежали по ней и  через  пять  минут оказались
довольно далеко от дома.
     - Это твои? - спросила я, выравнивая дыхание.
     - Мои.
     - Как же ты их не заметил?
     - Заметил.
     - А зачем сюда пришел?
     - За тобой.
     - А-а-а. - Тут я опомнилась и добавила: - Спасибо.
     - Не за что. Деньги с тобой?
     - Конечно.
     - Должна сто баксов.
     - Слушай, может  ты возьмешь сразу  все и будешь  меня кормить, поить и
оберегать от неприятностей?
     - У тебя денег не хватит.
     - Как знаешь... Что ж мы теперь, опять бездомные? - вздохнула я.
     Между тем мы вышли к остановке и сели в автобус.
     - Куда едем? - проявила я любопытство.
     - В гости.
     - К кому?
     - Ты почему из дома ушла? - спросил он, проигнорировав мой вопрос.
     - Как почему? - удивилась я. - Откуда я знаю, хочешь ты  мне помочь или
решил подзаработать?
     - И я не знаю.
     - Ты бы определился.
     - Стараюсь.
     Мы вышли из автобуса и отправились вдоль однообразных пятиэтажек.
     - Узнал что-нибудь? - решила спросить я.
     - Похоже, это убийство в гостинице никого не волнует.
     - Конечно, а ребята с автоматами мне приснились.
     - Да вроде нет.
     - Значит, ничего не узнал. А почему так долго?
     - У меня, между прочим, свои дела есть, - огрызнулся он.
     - Ладно, не заводись, я же просто так спросила.
     Мы свернули к подъезду, и я опасливо поинтересовалась:
     - К кому мы, а?
     - К родственникам. Где-то нам жить надо.
     Я   удовлетворенно   кивнула:  местоимение   "нам"   мне  необыкновенно
понравилось. Пока все шло совсем неплохо.
     Дверь открыла женщина неопределенного возраста в цветастом халате.
     - Наконец-то, - обрадовалась она, но  тут же  осеклась и  уставилась на
меня. Алексей ее обнял, они расцеловались, а я смогла войти в квартиру. Если
это его подружка, с хорошим вкусом у него тоже проблемы. Квартира напоминала
склад  ненужных вещей  или попросту помойку.  В  прихожей  появился лохматый
детина в  трико  и грязной майке и тоже на меня уставился. И что они во  мне
такого  нашли,  ума  не  приложу.  Алексей  с  лохматым  обменялись  крепким
рукопожатием, а потом и обнялись.
     -  Вернулся,  значит!  - радовался  детина  в майке, хлопая Алексея  по
спине.  - А  мы ждем. Дней пять как ждем.  Верка  извелась  вся...  Где тебя
носило, Леха? О тебе уж справлялись...
     - Кто? - спросил Леха, устраиваясь на кухне на жалком подобии стула.
     - Да разные люди... братан, конечно,  еще  Соловей был, ждет.-, ну и...
Сам был... в среду... сказал, увидеть тебя надо, для разговору.
     - Ясно. Покажусь.
     - А кто это, Леш? - не выдержала женщина, кивнув на меня.
     - Наташка, -  ответил он с  таким  видом, точно  мое имя объясняло все.
Хозяева замолчали, продолжая разглядывать меня с некоторым недоумением- Судя
по всему, для них зверем я была диковинным.
     - Пожрать  дай,  - нарушил Алексей затянувшееся молчание. - Мы  поживем
пару дней, только помалкивайте об этом.
     - Само собой, - засуетился лохматый. - Верка, собери на стол.
     Верка зашустрила на кухне, а лохматый пристроился  рядом с Алексеем  на
табуретке, почесал волосатую грудь и сказал неуверенно:
     - Леха, крестный сказал, чтоб ты сразу к нему...
     - Да понял я, не дергайся...
     -  Я  что,  мне что  велели... - засуетился  тот,  вскочил,  извлек  из
холодильника поллитровку и торопливо разлил водку в четыре чашки.
     Чашки  были грязные, а запах у  водки сивушный. Сели за стол. В  центре
красовалась сковорода с картошкой, огурцы в  банке и крупно порезанный  шмат
сала. От грязи у меня мгновенно пропал аппетит.
     - Гришка, коды  налей, - распорядилась женщина, опасливо понюхав водку.
Гришка принес воды в кружке и нетерпеливо предложил:
     - Ну, со свиданьицем...
     Подняли чашки  и  чокнулись. Я тоже,  чтобы компании не  портить, пить,
однако, не смогла. Верка  выпила и забулькала водой, левой рукой размахивая,
точно  отго няя  муху. Мух  было  достаточно, но  избавиться  от  них  таким
способом возможным не представлялось.
     - Ты когда в городе объявился-то? - захрустев огурцом, спросил Гришка.
     - На днях.
     - А где был, чего ж не сразу к нам?
     Дело у меня было, Григорий.
     Лохматый Григорий уставился в чашку и сидел так  минуты три, не меньше,
как видно, обнаружив в ней что- то для себя чрезвычайно интересное.
     - Ты часом не Серого ищешь? - неуверенно спросил он, косясь на Алексея.
     Тот тоже хрустнул огурцом и усмехнулся:
     - А хоть бы и так.
     - Дело-то  старое, Алексей,  плюнь... Беды бы  не  было...  Ты пока там
отдыхал, много чего переменилось.
     -Да? Интересно.
     Гришка поежился, опасливо замолчал и разлил по второй.
     - Сам-то очень беспокоился, как бы  ты дров не наломал. Потому и видеть
тебя хотел.
     - Серый не жилец, пришибу паскуду!
     - На черта он тебе сдался? Что было, быльем поросло...
     Тут  вдруг  встряла Верка,  хлопнула  по  столу  полотенцем,  глазищами
сверкнула и рявкнула:
     -  Не слушай его, Алексей' Серый - сука, заждались его черти, чтоб  ему
сдохнуть... Я б его сама порешила, да руки коротки.
     -  Чего городишь-то,  чего...  -  зашипел на нее Гришка,  но  она и его
полотенцем стегнула:
     - А  этот  собачий  хвост оттого боится,  что прав он: как  ты сел, тут
много чего переменилось. Крестный твой  да Серый теперь закорещились, вместе
дела крутят,  вот и пошла суета: боятся, что ты, как вернешься, первым делом
долги  раздашь.  Потому  и поговорить желает,  воспитывать начнет.  Мол, кто
старое помянет... Только ты  не слушай, Серому ты как заноза, по одной земле
вам не ходить. Не ты его, так он тебя...
     - Ты  чему  учишь, чему, дура  несчастная, мать твою?  - заорал Гришка,
вскакивая. -  В тюрьму парня толкаешь, а? Не чужой  тебе человек... Какая ты
после этого крестная? Любушка, сестрица моя, как умирала...
     - Оставь мать в покое, - отрезал Алексей.
     Гришка послушно замолчал и сел ря-дом.
     - Верка, она хоть  и дура, но  права, конечно,  -  вздохнув,  сказал он
через пару минут.  - И про Серого, и про крестного  твоего. Спелись- Соловей
рассказывал, похвалялся Серый, что,  мол, появится ваш Леха, так я его мигом
определю, не в тюрьму, так  в могилу. Некому, мол,  за него заступиться. Это
он врет, конечно, но и ты его не достанешь, без того  чтоб хозяину дорогу не
перейти. Так что подумай, Леша, хорошо подумай.
     - Я два года думал.
     -  Ох,  - громко  и  совершенно  по-бабьи  всхлипнул  Гришка и  головой
покачал. - Чую, быть беде... Когда поедешь-то?
     - Ты пока помалкивай, что я объявился.
     - А что, я как скажешь...
     -  Соловей болтал, вчера  в городе стреляли, - заметила Верка, доставая
из холодильника еще бутылку.
     - Ну?..
     - Не тебя ли Серый гонял?
     - Он теперь носа не высунет, - усмехнулся Алексей. - А шестерок послал,
было дело.
     -  Я  так  и  думала...  Ты  уж осторожней,  Алеша!  Никому не верь,  а
крестному своему в первую голову. На нем крови - захлебнешься... надо будет,
и  через тебя  перешагнет.  Кроме  меня,  пьяницы  проклятой, да  вот  этого
дурачка, у тебя и нет никого.
     - Ну вот, уже не один, - улыбнулся Алексей.
     - Какой с  нас толк?  Схоронить либо весточку передать... Ты мне  лучше
про нее расскажи, - резко сменила она тему, ткнув
     пальцем в мою сторону. - Кто такая, откуда?
     Познакомились. Пока у вас поживет, а кто  да откуда - дело  не  твое. А
ты, Григорий, Соловья найди. Мне две тачки нужны, надежные. Пусть купит.
     Зачем же... - развел руками Гришка.
     - Купит,  -  перебил Алексей. - Чтоб  все как  положено, и доверенность
оформит. Денег дам.
     - Сделаем все как скажешь, - заверил Григорий.
     - Вот и ладненько... Ну, хватит о делах, выпьем.
     - А ты чего не пьешь? - спросила Верка, заглянув в мою чашку.
     -  Не пью, и все, -  твердо заявила я, чтобы раз  и навсегда прекратить
поползновения на свою трезвость.
     - И правильно, девонька. Все зло через эту проклятую дрянь. -  Верка  в
чашку уставилась, загрустила и даже как будто прослезилась.
     - Мне бы чаю, - попросила я. - Если есть, конечно.
     - Есть. Ты не смотри, что у нас такой бардак, мы люди не бедные...
     Она поднялась, слегка  покачиваясь, и пошла к плите - Алексей с Гришкой
разго-  варивали,  а я силилась  переварить информацию.  Тут Верка поставила
передо  мной  армейскую  кружку  с крепким  чаем,  - заварка  толстым  слоем
покрывала всю поверх ность, так что к жидкости, казалось, не  прорвешься.  Я
мысленно вздохнула, еще раз заглянула в кружку и сказала:
     -   Ложку  чайную  дайте,  пожалуйста.  Ложку  дали,   заварку  удалось
потеснить, но легче от этого не стало: кружка  нагрелась, а  пить  с ложки я
терпеть не могу. Я начала злиться, но опять вежливо попросила:
     - Можно мне чашку? То есть можно, я из своей в вашу водку перелью?
     Верка моргнула глазами, а я перелила, направилась к раковине и пошарила
глазами  в  поисках хоть какого- нибудь средства,  способного отмыть толстый
слой грязи с чашки. Но  о достижениях цивилизации здесь слыхом не слыхивали.
Мысленно чертыхаясь, я попробовала оттереть ее  руками  и тут поймала взгляд
Алексея, насмешливый и как будто одобрительный. Хозяева взирали осуждающе. С
их  точки зрения, я была чужого  поля ягода и доверия  не  заслуживала.  Мне
плевать было на их взгляды, я  точно знала, что грязь вредит моему здоровью,
и решила их попросту игнорировать.
     Где-то  через час они захмелели; сначала Гришка  стал клевать носом  за
столом, а
     потом  и  Верка.  Алексей по  очереди  отнес  их  в  комнату, на  диван
пристроил и вернулся ко мне.
     - Неужели мы здесь жить будем? - нахмурилась я.
     - Не знаю, как ты, а я буду.
     - Грязь. Гадость какая. Таракан побежал, я видела.
     - Подумаешь, таракан.
     - Я их боюсь.
     - Привыкнешь. Они даже не кусаются,  просто бегают. Хотя,  если хочешь,
можешь устроиться в гостинице, в президентском номере.
     - Нечестно так со мной разговаривать.
     - А я хвастался, что честный?
     - Давай не будем ссориться, - решила я проявить добрую волю. - Это твои
родственники?
     - Ты ж слышала.
     - Здесь две комнаты?
     - Ну...
     - Я ведь не могу спать в одной комнате с ними, верно?
     - Положим, и что?
     - Как же мы разместимся? - Просто мы разместимся, В малень- кой комнате
диван  и кресло. Если ты  дума- ешь,  что я к тебе приставать  начну, так не
дождешься и не мечтай.
     Что ж так? --насторожилась я
     - А не нравишься ты мне.
     - Как это? - От неожиданности я даже растерялась.
     - А вот так. И не выпендривайся. Ты  обыкновенная шлюха, таких в каждом
кабаке червонец дюжина.
     Я подавилась чаем.
     - Ты чокнутый, что ли?
     - Ага. Ты в своей фирме чем занималась, гостей встречала? Шлюха - она и
в Африке шлюха, хоть рубль стоит, хоть сотню баксов.
     Я  захлопала  глазами  и  поинтересовалась,  не  имея  особого  желания
вступать в конфликт:
     - Ты женщин в принципе не уважаешь или исключительно меня?
     - В принципе.
     -  Слава  Богу,  не  одна страдаю... Я не  хотела твою  родню  обидеть,
правда,  -  затараторила я примирительно. - Извини.  И  тараканы...  если не
кусаются,  пусть бегают...  Я тебе очень благодарна за то,  что ты решил мне
помочь.
     - Я не решил.
     - Тогда за то, что до сих пор не сдал.
     - Время есть.
     - Слушай,  может, пока  время  есть, я  в комнате приберусь? И  нам  на
пользу, и тараканам веселей. Он промолчал, сурово нахмурившись.
     Комната  стала выглядеть почти человеческим жильем. Оценил  это Алексей
или нет,  мне  неведомо.  Он уселся  в  кресло,  и некоторое время  мы молча
разглядывали друг друга.
     - А душ принять можно?  - поинтересовалась я наконец. - Я в том смысле,
прилично ли это?
     - Делай что  хочешь, мне без разницы-Мы еще друг на друга попяпились, и
я спросила:
     - Что у тебя с лицом?
     - А что с ним? - усмехнулся Алексей.
     - Это  в тюрьме, да?  -  Я придала  голосу мягкость,  а в глаза  тумана
напустила.
     - А, вон оно что! - Алексей хохотнул. - Это на тот предмет, что  рожа у
меня разукрашена? Не угадала, дорогуша, мамкина промашка.
     - Как это? - не поняла я.
     - А  вот так-  Было  мне года четыре,  и  был у  меня стульчик, высокий
такой, на ножках. Захотел я пить, мамуля налила воды в  стакан и мне подала,
А я-то, шустрый, кувыркнулся вместе со стулом, да мордой на стакан. Он, само
собой,  разбился,  и меня  долго  штопали.  А мамка  только причитала:  одно
хорошо, что глаза целы.
     -  А  носом  ты шлепнулся на чайник? -  от  души порадовалась  я  своей
сообразительности.
     - А носом я шлепнулся с велосипеда, поцеловался с канализационным люком
сразу  в двух местах. Еще с  дерева падал и руку ломал. Если тебе интересно,
расскажу подробно.
     - Не интересно.
     - Жаль.
     - Задушевной беседы что-то  не получается. Пойду-ка  я в ванную, может,
местная фауна потеснится, и я вымыться сумею.
     Вернувшись из ванной, я ошалело замерла в дверях- Алексей сидел на полу
рядом с деревянным ящиком и извлекал оттуда оружие. Целый арсенал.
     - Это что? - сглотнув, спросила я.
     - А то не видишь.
     - Что,  вот  так  просто  в  кв