дложила
хозяйка и снова виновато улыбнулась:
     - Я так рада, что ко мне заглянули просто люди с улицы.
     Устала от деловых встреч, столько проблем... столько...
      С  этими  словами  она  необыкновенно  легкими  шагами
вылетела вон из комнаты.
      Алена пожала плечами, растерянно глядя на Катерину. Та
махнула ей рукой, мол, просто молчи, и такое бывает.
      Валентина  появилась с подносом в  руках  спустя  пять
минут.  Все это время подруги хлопали друг на друга глазами,
размышляя, как себя вести в столь сложной ситуации. На чай с
женой  Титова  они никак не рассчитывали. Во всяком  случае,
Алена.  Валентина тем временем умело сервировала  журнальный
столик   и  порывистым  жестом  пригласила  их  сесть.   Они
подчинились. Рассевшись, долго молчали.
      -  Вы  его  хорошо знали? - наконец спросила Валентина
Катю.
       Та   робко  ухмыльнулась,  придав  лицу  мечтательное
выражение:
     - Я была режиссером на его программе. К тому моменту он
ее уже не вел.
       Вряд  ли  я  знала  его  как  человека,  скорее   как
профессионала...  -  В  самом  деле?  -   в   голосе   вдовы
послышалась легкая ирония, отчего Катя пошла пятнами.
      Алене  показалось, что Валентина вглядывается в Катьку
слишком  пристально, будто бы пытается рассмотреть ответ  на
ее  покрасневших щеках. Ей стало жаль подругу, но  исправить
ее  положение она не могла. В конце концов, у Валентины есть
все основания подозревать любую знакомую своего мужа в более
чем  просто  "профессиональных отношениях" с ним.  Пусть  уж
отыграется, ей простительно.
      "И  все-таки странно, что Титова с подобными вопросами
/`(ab  %b только к Катьке, - промелькнуло у нее в голове.  -
Уж если на то пошло, то я выгляжу куда более презентабельно,
чем  она. И самоуверенность тут ни при чем. Катька  сама  из
себя  сделала пугало. Но на меня Валентина даже не  обращает
внимания.  Может, чует, что к телевидению я вообще  никакого
отношения не имею?"
      - Впрочем, какая разница. Если что-то у вас и было, он
и вам тоже изменил, не так ли? - неожиданно хихикнула вдова.
     - Не так, - с тихим упрямством ответила Катерина. - Я с
ним только в коридоре сталкивалась.
      И  вообще, Андрей никогда не позволял себе  флирта  на
работе.
      -  Ну да ладно! - легко отмахнулась Валентина. - А  вы
видели его Наташу?
       -   Она  заметила  их  округлившиеся  глаза  и  снова
хихикнула:
     - Да, да, да! Я тоже знаю о ней.
      - Не думаю, что она действительно существовала, - едва
слышно проговорила Алена. - Скорее всего это лишь слухи.  На
самом  деле  ее никто не видел, да и сейчас никто  не  может
найти... - Она бросила робкий взгляд на подругу, чтобы та ее
поддержала.
     Но Катя даже если и хотела это сделать, то не успела.
      -  Не  нужно меня жалеть! - Титова решительным  жестом
откинула  от  себя  салфетку,  которую  комкала  в  руке  на
протяжении всего чаепития. - Я ее видела!
      Алена  с Катериной разом вздрогнули. Уж слишком  резко
прозвучал  ее  голос.  Словно в воздух вырвалась  вся  боль,
которую  Валентина  пережила за десять лет  его  бесконечных
измен.
       Валентина,   видимо,   и  сама   перепугалась   столь
несвойственного  для вдовы поведения. Она  прищурилась  и  с
минуту  созерцала  Катерину  так,  словно  пыталась  понять,
знакома  ли  та  с Наташей и не является ли  она  ее  тайной
сторонницей.
     Катька за это время просто сжалась в комочек.
      Алене эта пауза показалась ужасно странной. Ну с  чего
это Титова решила подозревать безобидную Катьку? Да у нее же
на лбу написано, что между ней и Наташей - холеной Андреевой
барышней - вообще ничего общего.
      Видимо,  Валентина наконец пришла к такому же  выводу,
поэтому продолжила уже со смиренным спокойствием:
      - Последние восемь лет я жила в аду. Знаете, что такое
ад? Все думают, что это жаркое пламя, черти и грязь. Так вот
нет! Ад - это одиночество, это стук шагов на лестнице. Когда
стоишь у темного окна и вслушиваешься в эти шаги.
      Шаги. Около семи вечера их много - люди возвращаются с
работы.  Ты пытаешься узнать ЕГО шаги, но тщетно. Мимо  тебя
проходят десятки людей, а его все нет...
      Потом  шагов  становится меньше,  потом  они  исчезают
совсем. А ты все ждешь и ждешь. Ты замираешь, когда  к  дому
подъезжает машина... Прямо как собака!
     Сначала надеешься, что он застрял в пробке, потом - что
его  задержали дела, потом цепляешься за мысль, что  у  него
*  *.)-нибудь поздний ужин с коллегами. Но когда  все  сроки
проходят, тебе приходится признать, что ожидания напрасны, и
нужно  идти  в пустую спальню, в которой он появится  только
под  утро,  будет молоть какой-то бред про  пробки,  дела  и
поздние  ужины. И тебе придется верить, потому  что  ты  по-
прежнему  его  ждешь. И еще ты ждешь, что  когда-нибудь  это
закончится.
      А недавно я поняла, что это не закончится никогда. Для
меня  не  закончится. Даже когда появилась эта  его  Наташа.
Сначала   я   думала,  что  смогу  пережить  его   недельные
отсутствия,  но  нет - я так же стояла у  окна,  но  уже  не
ночами, а сутками напролет. Первое время он все еще врал  по
инерции,  а  потом перестал. Он ничего мне не объяснял.  Все
было  понятно и без слов. Он думал о разводе, но я понимала:
развод  меня  не спасет. Я, как раньше, буду его  ждать,  но
теперь   уже   не   ночами  и  сутками,   а   годами.   Годы
непрекращающегося ожидания, слушанья шагов, пустоты...
      Валентина  с  силой стиснула платок  на  груди,  будто
пыталась задавить боль в сердце.
      Алена  боялась пошевелиться, вглядываясь в ее  бледное
лицо,  на  котором  тускло мерцали черные  глаза.  Глаза,  в
которых кончились слезы.
      "Нужно кого-нибудь попросить, чтобы убил меня, если  я
вознамерюсь выйти замуж за Бунина!" - подумала  она  в  этот
момент.
     Валентина грустно ухмыльнулась:
      -  А теперь он уже никогда не придет. Я думала, что  с
его  смертью  пытка  закончится. Но самое  страшное,  что  я
ошиблась. Я и сейчас его жду.

                           Глава 9

      -  Вот  ни  за  что бы не подумала! - В голосе  Марины
прорезались  нотки языческого восхищения. -  За  восемь  лет
либо сто раз разведешься, либо привыкнешь к выкрутасам мужа.
      Алена уже успела пожалеть, что рассказала ей о встрече
с  Валентиной  Титовой.  Надо же было  ляпнуть!  Всегда  так
бывает:  когда  не  о чем поговорить, выкладываешь  то,  что
вовсе  не  следует выкладывать, просто для  того,  чтобы  не
молчать.
      -  Но  ты  неизменно выбираешь первое.  -  Она  решила
перевести  разговор  на  другую  тему,  более  близкую   для
приятельницы.
      -  Уж  я-то  не стала бы ждать от заката до  рассвета!
фыркнула  Марина  и  резко затормозила перед  светофором.  -
Ненавижу водить машину!
      -  Это  не  машина, а чудо на колесах, - непроизвольно
призналась Алена и еще раз оглядела многокнопочную приборную
доску Марининой "Мицубиси".
      -  Ненавижу водить "чудо на колесах"! - упрямо заявила
хозяйка.
     - И твой Павел доверил тебе осмотр дачного поселка?
      -  А  куда  ему деваться-то, - усмехнулась  подруга  и
сорвала   автомобиль   с   перекрестка,   оставляя    позади
*.-*c`%-b.",  по крайней левой полосе. - Встреча  с  агентом
уже  назначена, а вчера муженек срочно засобирался в  Париж.
Сильно  подозреваю, что с Инкой. Я ей сегодня звонила  -  ее
нет дома.
     - Это еще ни о чем не говорит.
     - Ошибаешься. Вечером захожу в его кабинет, а у него на
столе знаешь что лежит?
     - Только не говори, что лифчик с ее инициалами, я этого
просто  не  переживу!  -  Алена  с  опаской  покосилась   на
мелькающие   секции   пластмассового  заграждения   каких-то
строительных работ.
      Марина  презрела  разум  вместе  с  доводами  дорожной
инспекции,  выставившей знак, что на этом участке Ленинского
проспекта не следует превышать 40 км/ч, и неслась  на  дикой
скорости.
      -  Нет, до лифчика не дошло. Но у него на столе  лежит
журнал "Ревю" с Инкиной рожей во всю обложку.
      -  И как он это объяснил? - Алена проверила надежность
ремня   безопасности,  с  отчаянием  понимая,  что   чувства
безопасности  он  ей не прибавляет. По  сути  дела,  ее  уже
нервно  сотрясало,  и  очень хотелось  вцепиться  в  руль  с
криком: "Дура, смотри на дорогу!"
      - Как объяснил? - усмехнулась гонщица. - Очень просто.
"У тебя, - говорит, - очень фотогеничная подружка!" Подонок!
Не  знаю, окажись я на месте жены Титова, я бы этого  Титова
уже  сто  раз  успела убить за восемь-то лет! И ведь  только
восемь  лет,  как  она, бедняжка, узнала о  его  изменах,  а
прожили  они  много больше, все двенадцать, наверное!  Дура,
что столько терпела! И ведь самое страшное, что он ее унижал
у всех на глазах! Сейчас каждого школьника спроси, кто такой
Титов - телезвезда и бабник!
      -  Но  никто не доказал, что это не она его  убила,  -
осторожно заметила Алена.
      -  Не она, - отрезала Марина и снова затормозила перед
светофором.
      Причем  так,  что машина едва не сделала сальто  через
передний бампер.
      - Фу... - выдохнула Алена, - если так и дальше пойдет,
у меня сердце выскочит.
       -  Да  ладно  тебе,  -  скривилась  приятельница.   -
Подумаешь, новое расследование! Тут дело ясное - жена ни при
чем.  Чтобы подстроить аварию, нужно долго готовиться, потом
хладнокровно раскурочить машину, ждать, пока план сработает,
не  сорваться,  не  позвонить ему, чтобы  не  ехал...  Такой
человек    не   станет   выкладывать   случайным    сопливым
собеседницам мотивы своего преступления.
      Будь  я  на  ее  месте,  я  бы затаилась,  разыгрывала
неподдельную скорбь. А она сразу принялась рассказывать  вам
про  то,  как  важны оставленные им дела, как  пытается  она
получить  его деньги, как страдала она, пока жила с  ним,  -
все  как  по маслу. Следующий шаг должен быть чистосердечным
признанием в милиции.
      -  Вот  это  и  настораживает. Она  чересчур  открыта.
Женщина,  которая  терпела измены мужа на протяжении  восьми
+%b,  которая  никому не жаловалась, не  интересовалась  его
делами,  с достоинством несла свой крест, пока он шлялся  на
стороне  на  глазах у всей страны, - после его смерти  вдруг
начинает    вести    себя   прямо   противоположно.    Очень
подозрительно.
      -  Брось!  Для  такой игры нужна особая  жестокость  и
хладнокровие. А жена Титова всегда была тряпкой, которую муж
топтал ногами.
      -  Не  знаю... Если аварию кто-то и спровоцировал,  то
сделал  это  очень  жестокий  и  хладнокровный  человек,   -
задумчиво изрекла Алена.
      -  Ладно,  я  тебе свою точку зрения сообщила.  Теперь
скажи, где твоего персонажа ловить?
      -  Вон  у того дома. - Алена указала на большое здание
сталинских времен, в котором находился магазин "Книги".
      -  Внушительный, - с уважением заметила подруга. - Тут
жутко дорогие квартиры.
      Алене было совершенно все равно, какой цены квартиры в
этом  доме. Она сильно подозревала, что и Вадиму, с  которым
они  договорились  тут  встретиться,  тоже  на  это  глубоко
наплевать.  Никто из них в этом доме не жил и  не  собирался
жить,  а встретиться здесь решили, поскольку место приметное
и  по  пути  для Марины. Но Марина расценила этот  факт  по-
своему,  сразу  как-то  проникшись уважением  к  незнакомцу,
переминающемуся на углу у светофора.
      - Симпатичный, - заметила она, паркуясь у парапета.  -
Очень симпатичный. Где отхватила?
       Алена   не   стала  ей  докладывать,  что   Терещенко
следователь, что она уговорила его составить им компанию при
осмотре  участка под дачу, которую Марина собралась выкупить
у  компании  "Дом".  Она  также не стала  тревожить  подругу
своими  соображениями, почему следователь при такой  покупке
нужен  больше, чем агент по недвижимости, что на самом  деле
она  перевыполнила  ее  вчерашнюю просьбу  прихватить  кого-
нибудь  мужского  пола,  чтобы не  таскаться  по  незнакомым
местам  в  сосновом  бору исключительно в женской  компании.
Марина  просила  только мужчину для охраны, но  Алена  сочла
правильным пригласить капитана милиции, что гораздо надежнее
в этом плане.
      -  А  чего не тот черненький, с которым ты в  ресторан
приходила?  -  поинтересовалась  подруга.  -   Я   на   него
рассчитывала.
      -  Он  ненадежный,  -  отрезала  Алена  и  сморщилась,
вспомнив о Бунине.
      -  Н-да... - протянула Марина, пристально наблюдая  за
тем, как Вадим подходит к машине. - Этот совсем другой. Я бы
сказала - попроще. Он кто?
      - Таможенник. В чине капитана. Работает в Шереметьеве,
-  с  ходу  соврала Алена, чтобы не пугать  Марину  истинной
профессией Вадима. Она решила, что жена владельца  магазинов
должна  испытывать  панический  страх  перед  представителем
закона.
     - Таможенник? Да ну! - приятно изумилась та. - А почему
не  на  своей  машине?  Таможенники  -  очень  состоятельные
`%!ob .
     - От работы у него служебная "Волга", а свой автомобиль
он  не  любит  показывать. Знаешь ведь,  у  них  эти  вечные
операции  -  "Чистые руки". У кого нечто более  совершенное,
чем   "семерка",  тот  сразу  попадает  под  подозрение   во
взяточничестве. Поэтому все таможенники предпочитают  ходить
пешком...  И  вообще, он не любит распространяться  о  своих
доходах.  Это его профессиональная тайна, так что  лучше  не
донимай.  Одно  скажу,  - Алена перешла  на  быстрый  шепот,
потому что Терещенко уже почти вплотную подошел к ним, - тут
он  только что дельце провернул - пропустил в обход  таможни
какой-то  товар. Представляешь, сколько ему отстегнули!  Так
что  теперь  он  дыхнуть боится. Если  будет  молоть  всякую
ерунду, будто бы на таможне не работает, не удивляйся. - Она
показательно прижала палец к губам и с опаской покосилась на
улыбающегося Вадима.
      - Здравствуйте! - с чувством выдохнула Марина, все еще
находясь под впечатлением "признаний" подруги.
     - Доброе утро. - Он несколько удивился такому радушному
приветствию.
      -  Придется вам смирить гордость и прокатиться в  моем
драндулете,  - с этими словами Марина распахнула  перед  ним
заднюю   дверь  своей  "Мицубиси".  И  вдруг,   к   великому
неудовольствию Алены, защебетала в своей легкой манере:
      -  Ах, я представляю себе ваше авто. Скорее всего  это
нечто! Но вы уж не обессудьте.
      Я, конечно, возражала против этой колымаги, но мой муж
считает, что японские машины самые надежные. А у вас какая?
      Вадим  забрался  в машину с ошарашенным  видом  и  еле
внятно ответил:
      -  "Пятерка".  Впрочем, вряд ли вы догадываетесь,  как
выглядит  моя  тачка,  - добавил он уже  только  для  Алены,
которая, дабы избежать неловких признаний Терещенко в  своем
профессиональном  интересе к этой  поездке,  перебралась  на
заднее сиденье.
      -  "Пятерка", - усмехнулась Марина и лихо отъехала  от
парапета. - Неужели "пятисотый" "Мерседес"?
      -  Не совсем. - Вадим растерянно взглянул на Алену. Та
ему  заговорщицки подмигнула, хотя вряд ли он  понял  зачем,
поэтому растерялся еще больше.
      -  "БМВ"?  -  не унималась состоятельная приятельница.
Алена  поняла,  что, если они остановятся  на  этой  версии,
Марина разочаруется в их сопровождающем навсегда, и толкнула
его  в  бок. Вадим крякнул, и тут скорее всего до него дошла
суть интриги.
     Он усмехнулся:
      - Могу представить, что вам обо мне успели рассказать.
Неужели вы поверили, что капитан...
       Договорить   он  не  успел,  поскольку  Алена   опять
красноречиво  толкнула его локтем.  Он  икнул  и,  узрев  ее
поджатые губы, густо покраснел.
     - Недотепа! - зло прошипела Алена ему на ухо.
      Он опять воспринял ее реакцию на свой лад и возмутился
вполголоса:
     - Ну сколько можно мстить мне за то, в чем я совершенно
не виноват! Я же не толкал тебя в объятия к этому Бунину!  Я
же...
       Он   опять   получил  положенный  тычок  и  предпочел
смириться:
     - Ладно, ладно. "Мерседес" так "Мерседес", уломали.
      -  Да?  -  тут же удивилась Марина, которая ничего  не
поняла  в  дружеской  перепалке  на  заднем  сиденье,   зато
явственно услыхала знакомое слово "Мерседес".
      - Чем же вам понравилась эта машина? По-моему, есть  и
лучше...  но  я могу и ошибаться... - Через зеркало  заднего
вида она послала собеседнику обворожительную улыбку.
     - Привык, знаете ли, - буркнул Терещенко. - Да и потом,
при разборках он весьма удобен.
     - При разборках? Как интересно! - На этот раз в зеркале
вспыхнуло   притворное  восхищение.  -   Таможенная   служба
участвует в разборках?!
     - Таможенная служба? - Вадим облегченно вздохнул. - А я
уж  думал,  меня тут записали в бандиты. - Он  бросил  косой
взгляд на соседку. Та предпочла отвернуться к окну, мол, сам
выкручивайся, раз такой идиот непонятливый. Можешь сообщить,
что  ты  капитан  милиции, тогда тебя высадят  у  следующего
столба,  и  дальнейшее расследование странных делишек  фирмы
"Дом" я проведу одна.
      - А я думала, что таможня - мирная взяточная работа, -
продолжала  Марина  своим приторно-сладким  голоском.  Алена
знала,  что  патока  в  ее  тоне  свидетельствует  о  личном
интересе   к   собеседнику,  из  чего  сделала  вывод,   что
приятельница зачем-то положила на Терещенко глаз. Только вот
зачем? Желает снова поменять мужа? Что ж, этот как раз в  ее
духе малость ненормальный фанатик своей работы. Правда,  его
настоящие доходы слегка охладят ее романтический пыл.
     Может, пора признаться, что на самом деле он никакой не
таможенник?
     - Всякое случается, - вяло ответил ей Вадим, пока Алена
раздумывала  о  ходе дальнейшего разговора, и перескочил  на
другую тему:
     - А чем занимается ваш муж?
      -  Высокой  модой,  -  быстро  ответила  Марина,  лихо
преодолевая крутой поворот на дикой скорости. - У него  сеть
магазинов одежды. Его хлеб - работы самых известных кутюрье,
поэтому  он  частенько имеет дело с  вами.  Ну,  не  с  вами
конкретно, а вообще с таможней. Да вы, наверное,  слышали  -
салон "Высокая мода". Может быть, покупали что-нибудь?
     - Ну... - неопределенно протянул Вадим.
      -  Понимаю,  -  обворожительно  улыбнулась  Марина.  -
Таможенники  носят только турецкий трикотаж с  подмосковного
рынка.  В  целях конспирации. А вообще, Павел -  мой  муж  -
честный  бизнесмен. Знаете, я не встречала второго столь  же
порядочного  в делах владельца магазина. Можете представить,
он  платит  налоги  и  даже занимается благотворительностью.
Очень  крупную сумму перевел на строительство храма,  каждый
месяц материально помогает двум детским домам, - в ее голосе
прорезалось знакомое восхищение.
      Тут  Алена окончательно уверилась в своей версии,  что
Марина  лично  заинтересовалась  Терещенко.  Ее  излюбленный
прием  очаровывать мужчину - говорить о своем нынешнем  муже
или  любовнике только самое хорошее, хвалить  его  громко  и
искренне.  На это обычно мужики клюют, как рыба  на  жирного
червяка.  Расчет самый элементарный - они думают:  если  она
так  замечательно  отзывается  о  том,  от  кого  собирается
сбежать ко мне, значит, женщина высокопорядочная, что в наши
дни встречается крайне редко. А отсюда вывод: хватайся за ее
юбку, как эта самая рыба за червяка, заглатывай наживку и не
думай  о  будущем!  Словом, в момент  откровенных  признаний
Марины  о  достоинствах своего нынешнего  спутника  жизни  у
грядущего просто крышу сносит.
      "Ну  и  подружки у меня! - сокрушалась про себя Алена,
пока  Марина  продолжала  самозабвенно  расхваливать  своего
супруга.  -  Инесса  без зазрения совести  отняла  Бунина  в
ресторане,  а эта тут же накинулась на Вадима, как  голодная
собака на сахарную кость. Да что для них, мои кавалеры медом
намазаны,   что  ли?!  Нет  уж,  если  из  нашей  четверочки
выбирать,  то  лучше  всех Катька.  Она,  по  крайней  мере,
окончательно  забила  башку работой, ей  мужики  не  нужны".
Алена  смерила