ился, натолкнулся на Алену и, обернувшись, вонзил
в нее ошалелый взгляд своих ненормально круглых глаз:
       -  Ты  уверена,  что  попала  по  адресу?  Эта  фирма
действительно занимается недвижимостью?!
      Что  она  могла ответить? Она и сама уже потерялась  в
догадках.
      Тем  временем  шаги весело беседующих  приблизились  к
приемной и слегка замедлились.
      -  Вот,  радость  моя,  как я и обещал,  предложу  вам
чашечку кофе в шикарной обстановке.
      -  Фи! - "Радость", видимо, скорчила пренебрежительную
гримаску.   -   А  я-то  рассчитывала  на  твою  потрясающую
квартиру.
      -  Нет, девочка, квартира сегодня отменяется.  Жена  с
дачи вернулась.
      -  Если  бы  я знала, вообще бы с тобой  не  пошла,  -
плаксиво заявила девушка.
      Алена  узнала мужской голос и усмехнулась -  ее  ждала
встреча с адвокатом Прохоровым. Очень захотелось выглянуть в
приемную, дабы узреть, какую девицу удалось закадрить  этому
плешивому толстячку. Впрочем, случай разглядеть и даму, и ее
кавалера представился незамедлительно.
      - Да чем нас кабинет не устроит? Там интерьер получше,
чем  в  любой  гостиной. Идем, - Прохоров явно потащил  свою
даму через порог приемной.
      Та  не  слишком активно упиралась и по  дороге  что-то
ворковала на своем птичьем языке, который был понятен только
ей да еще, может быть, ее лысому ухажеру.
      Вадим  сориентировался моментально. Схватив  Алену  за
руку,  он толкнул ее в угол комнаты за огромное кресло.  Сам
прыгнул  туда  же.  Теперь они снова были зажаты  в  пыльном
углу. Алена опять саданулась головой о коленку, но ойкать не
стала, потому что Прохоров уже появился в проеме двери  рука
об  руку  со  своей потрясающей блондинкой. То, что  девушка
блондинка, стало ясно, когда адвокат щелкнул выключателем  и
помещение  наполнилось  мягким  светом.  Алена  с  интересом
рассматривала фигуристую спутницу Прохорова сквозь тоненькую
щелку  между  спинкой кресла и стеной. На Терещенко  она  не
желала глядеть.
      Чего глядеть на кипящего гневом следователя? Тоже мне,
занимательное зрелище!
      -  Не  выпить  ли нам, Сашенька, чего-нибудь  покрепче
кофея? - Адвокат окинул девушку маслено-ласкающим взглядом.
     Та томно повела плечами.
     - Я сейчас. - Он быстро юркнул назад в приемную.
      Сашенька прошла три шага до стола и, опершись  о  него
руками,   приняла  довольно  недвусмысленную  позу,  выпятив
округлую попку по направлению к двери.
     Алена услыхала ее недовольное замечание:
     - Старый козел!
      В  этом она с ней согласилась. Через минуту обозванный
влюбленный ворвался в кабинет с бутылкой шампанского и двумя
бокалами.
      -  Ax,  как  же я счастлив! - бодренько сообщил  он  и
блеснул лысиной.
      Алена  еще раз повторила про себя замечание  Сашеньки,
сделав садистский акцент на последнем слове.
      Девушка  повернулась  к "старому козлу",  расслабленно
улыбнулась  и  вдруг,  взгромоздившись  на  стол,   призывно
откинула голову.
      Алена  ощутила  приступ дурноты, понимая,  что  сейчас
начнется  вторая часть эротического сериала. Но на этот  раз
ей   придется  созерцать  действие  при  свете,  и  стыдливо
отвернуться некуда - ее нос застрял в щелке между креслом  и
стеной,  а  пошевелиться  она  боялась.  Скосив  взгляд   на
побледневшего  Вадима,  она  поняла,  что  и  тому  явно  не
доставляет радости предвкушение разворачивающейся сцены.  Он
закрыл  глаза и, упав лбом на спинку кресла, шевелил губами.
Может быть, читал какое-нибудь старинное заклятие, дабы небо
ниспослало ему временную слепоту и глухоту, а скорее  всего,
проклинал  Алену  за  ее идиотские идеи ночных  прогулок  по
чужим офисам.
      Далее  "посетители" поимели все звуковые и  зрительные
эффекты  от  просмотра  пылкой  страсти  немолодого   лысого
адвоката   и   похотливой  податливости   его   сексапильной
блондинки.   Действие  прерывалось  распитием   шампанского,
нудными признаниями Прохорова, что жена его - стерва,  каких
мало, что начальник его - Кувалдин - просто последняя дрянь,
а  кот Варфоломей - невоспитанная сволочь, которая гадит где
придется,  несмотря на то, что хозяева уже  целое  состояние
истратили  на его котовский туалет. Сашенька в периоды  этих
душевных  излияний  откровенно скучала и оживлялась  лишь  в
особенно  динамичные моменты физического общения. Алена  же,
кроме  эстетических мук, жутко страдала от того, что ее  нос
вдруг  начал белеть, потом чесаться и в конце концов онемел.
Она  так увлеклась размышлениями о том, как спасти лицо, что
совершенно  забыла о присутствии Вадима. Он  же  напомнил  о
себе  лишь  тогда, когда в шестом часу утра пылкие любовники
покинули офис.
      -  Если  когда-нибудь  у меня появится  злейший  враг,
непременно  притащу его сюда ночью, - Пообещал он  и  устало
привалился спиной к стене.
      - Судя по твоему тону, злейший враг у тебя уже есть  и
bk только что выполнил свое намерение, - равнодушно заметила
Алена и поднялась.
      Ноги  ее  заныли, впрочем, и спина, и шея, и руки,  да
вообще  все  затекшее от долгого сидения в одной  позе  тело
просто разваливалось на составные части.
      -  Хочу домой, - проныл Вадим жалобно, - хочу  в  душ,
хочу чаю...
      -  Мне казалось, что после просмотра столь жарких сцен
мужчина  должен  хотеть совсем иного. - Она выбралась  из-за
кресла и оглянулась.
      - Иного?! Да я теперь этого еще лет пять не захочу!  -
проворчал он, все еще копошась за огромной спинкой.
      - Ты просто старая развалина. - Алена быстро юркнула в
приемную,  дабы не вступать в перепалку, надела  перчатки  и
открыла тот самый черный шкаф, о котором ей сообщил Кузьмин-
Зорин в начале этой жуткой ночи.
     "Как он там?"
       Впрочем,  мысли  о  писателе  моментально  пресеклись
появлением  разъяренного следователя. Он подлетел  к  ней  и
дернул за руку, заставив резко развернуться.
     - Какая муха тебя укусила?! - удивилась Алена.
      -  На  что  ты  намекаешь,  утверждая,  что  я  старая
развалина?! - заорал он, презрев то, что его могут  услышать
не  только очередные случайные посетители офиса, но и жильцы
соседних домов.
     - Господи боже! Ты что, спятил?! Я уже и забыла...
      -  Ну разумеется, ты забыла. Что еще можно ожидать  от
журналистки с куриными мозгами, которая играет в "Никиту" по
ночам?!
      -  Куриными мозгами?! - "Плевать я хотела  на  жильцов
целого района!
     Сейчас я ему такую затрещину отвешу, что проснутся даже
мертвые на дальнем кладбище!"
     - Вот именно! Это же надо придумать - устроить судилище
с  экрана.  Да даже если бы ты стала общественным прокурором
для какой-нибудь тети Мани, которая недовешивает помидоры на
рынке, - все равно это неэтично, потому что не пойман  -  не
вор!  Но нет! У нас большие планы на собственную смерть!  Мы
хотим  прижать к ногтю господина Горина, никак не меньше!  А
почему не объявить войну Саддаму Хусейну?!
     - Ты идиот! - Она попыталась отвернуться, но он схватил
ее за плечи и тряхнул.
     - Да, я идиот. Я привел не правильный пример. Саддам бы
тут  же  в штаны наложил, едва увидев тебя. И вся его  армия
проделала ты то же самое. Ты понимаешь, куда лезешь?
      -  Да  чего ты привязался? - Алена мотнула головой.  -
Тебе-то  какое  дело?!  Я понимаю,  что  ввязалась  в  очень
опасное  предприятие, но тебя же никто сюда не звал.  Вот  и
проваливай. Подумаешь, глас разума нашелся! Катись  к  своей
криминалистке  Лене,  и  нечего  сшиваться  рядом  с   такой
курицей. Лена твоя сознательная: из дома на работу, с работы
домой, будет тебе борщи варить...
     - Нет! Я больше этого не вынесу, - прошипел он. Вот тут
Алена испугалась, подумав, что сейчас он точно потеряет  над
a.!.)  контроль и стукнет ее кулаком по голове. На этот  раз
она его точно довела до ручки.
      Она зажмурилась, ожидая всего, чего только можно ждать
в  такой  ситуации. Но вместо всего этого вдруг ощутила  его
теплое  дыхание на своем лице и прежде, чем что-либо  успела
понять, уже падала в его объятия.

                          Глава 18

      "Нет,  ну  где  же он, черт возьми?! - Алена  медленно
отложила лист с копией договора какого-то очередного клиента
с  фирмой "Дом" и, взяв в руку следующий из высокой  стопки,
помахала им в воздухе. - Не может такого быть, чтобы он  вот
так..."
      Она уставилась на листок: "Голушко Евгений Петрович...
ммм... такая-то набережная, такой-то дом... Господи, как  вы
мне все надоели!"
     С этими словами она отложила и этот лист к предыдущему.
Поскольку проделала она столь нехитрую операцию далеко не  в
первый раз, то теперь перед ней на столе лежали две примерно
одинаковые  стопки листков: одна - просмотренная,  другая  -
еще  нет. Алена улыбнулась, вспомнив, как мимо них с Вадимом
носился  взмокший  от  важности Кузьмин-Зорин,  перетаскивая
папки  с договорами к копировальному аппарату и обратно.  За
окном  уже откровенно рассвело, по опустевшей за ночь  улице
зашуршали шинами первые автомобили. Зорин что-то лепетал про
несвоевременность,    несуразность    и     даже     дикость
происходящего.  А  они...  они с  Вадимом  просто  не  могли
оторваться друг от друга.
      В  этом "мошенническом" офисе действительно совершенно
некстати  она  вдруг поняла, что плевать  она  хотела  и  на
политику,  и  на Горина, и, как ни стыдно признать,  на  все
беды,  которые этот человек уже принес или принесет  простым
гражданам. Плевать она хотела на все, пока рядом  с  нею  ее
замечательный   следователь.  Она   стояла,   улыбаясь   как
последняя идиотка, мало что соображая, только прижималась  к
нему  все  сильнее и сильнее, боясь отпустить его  из  своих
объятий.  Терещенко  явно испытывал  чувства,  схожие  с  ее
собственными, потому что его руки намертво сцепились  вокруг
ее талии. Несчастному писателю пришлось их чуть ли не взашей
вытолкать  на  улицу,  так как часы уже показывали  половину
восьмого и вскорости должны были явиться его сменщики. Алена
от  души  поблагодарила парня за то, что он не растерялся  и
взял  на себя разбор документации. Она захватила с собой  те
самые  последние листы договоров, которые Зорин  ей  любезно
скопировал на ксероксе, и, все еще цепляясь за руку  Вадима,
села  в его "пятерку". На этом воспоминании блаженная улыбка
исчезла с ее губ.
      Конечно,  они приехали к ней домой и остаток  ночи,  а
вернее, начало нового дня провели вместе. Но потом произошло
совершенно  неожиданное:  Терещенко  вдруг  буркнул   что-то
похожее на недовольное:
     "Все равно не понимаю, почему..." - и дальше повел себя
совсем  необычно: он быстренько собрался и смылся. Подобного
`  -lh%  никогда  не происходило. Он обожал варить  для  нее
кофе,  они  любили  долгие беседы на кухне,  он  никогда  не
стремился поскорее уйти. Наоборот, всегда тянул время, чтобы
побыть с ней еще минутку. Даже когда сильно опаздывал. А тут
- сбежал, пряча глаза, практически выскочив из постели.
      И  вот  прошел  уже целый бесполезный  день.  Наступил
вечер, а он так и не позвонил. Почему он так поступил с ней?
Он  жалеет о том, что случилось этой ночью? Он ненавидит  ее
за это? Он боится возобновления отношений и решил порвать их
еще раз столь жестоким образом?
      Алена  измучилась догадками. За этот томительный  день
она  не  меньше  десяти раз подходила к телефону,  собираясь
сама  отыскать  Терещенко и задать ему все эти  вопросы,  но
каждый раз клала трубку. Ей не хотелось услышать его ответы.
Пусть уж лучше слабая надежда, пусть мучительное ожидание  -
по крайней мере, это хоть что-то.
      Она  обхватила голову руками: "Ну почему он так с  ней
поступил?!" За этот дурацкий день она устала больше, чем  за
все месяцы их разлуки. Устала душевно, устала по-настоящему,
до   апатии.  Она  прочувствовала  каждой  клеточкой   слова
Валентины  Титовой, те, о бесконечном ожидании. Она  поняла,
что  такое  слушать  шаги на лестнице, нестись  к  звонящему
телефону и каждый раз разочаровываться, не услыхав знакомого
голоса.
      "Ну  как  начинать  важное  дело  при  таком  душевном
надломе?!"
      Она тупо уставилась на стопку листов. Перед ней лежали
как минимум пятьдесят предстоящих визитов, тяжелых уговоров,
убеждений и нижайших просьб.
      Она  должна из кожи вон вылезти, но привести  хотя  бы
десяток  из  этих  людей в студию. Как это сделать?  С  кого
начать? Ну где же ты, Вадим?!
       Телефон   разорвал  пустоту.  Она  схватила   трубку,
задыхаясь, выкрикнула:
      "Алло!" - и закрыла глаза, понимая, что дошла до того,
что мелко дрожит в ожидании ответа.
     - Здравствуй, племянница.
     Алена готова была разрыдаться от разочарования.
      - Не слышу радостных приветствий, - тетка Тая, похоже,
усмехнулась.
     Она открыла глаза и тихо поздоровалась.
     - Что-то мне не нравится твой голос.
     - Только голос? Да мне вся моя жизнь не нравится!
     - Вот как? А что случилось?
      -  Ой, теть Тай, не хочу я сейчас об этом говорить.  -
Алена  почувствовала, как что-то горячее выкатилось из глаза
и заструилось по щеке.
      -  Деточка, - переполошилась тетка, - да  что  у  тебя
произошло?
      - Помнишь, ты мне говорила, что у Вадима есть какая-то
девушка? - Она закрыла трубку рукой и с чувством всхлипнула.
     - Какого Вадима?
      -  Господи,  перестань издеваться!  Вадима  Терещенко.
Следователя!  -  Алена с большим трудом запихивала  в  горло
`k$ -(o, поэтому говорила на вдохе.
      - Ах, следователя, - снова усмехнулась тетка. - Ты все
о том же.
     - Да, да, да! Что у него с той криминалисткой?
       -   Ну  откуда  мне  знать,  -  протянула  зловредная
родственница, - это только слухи...
     - Горыныч стал старым сплетником?
      -  Я  этого не говорила. Просто он как-то между  делом
заметил,  что Вадим вроде бы сильно переживал ваш разрыв,  а
потом отошел. Ну, в общем, стал встречаться с девушкой.  По-
моему, это нормально.
     - Нет! Это совершенно ненормально! Это катастрофа!
      -  Я  понимаю, что тебе было бы приятнее, если  бы  он
кинулся  с  головой в Москву-реку, но такие  случаи  в  наше
время  редки.  Мужики пошли поверхностные. Не  получилось  с
одной,  они  тут  же  кладут глаз на  другую.  Такие  теперь
времена непорядочные.
     - Какая же ты язва! - вздохнула Алена.
     - Ну и зачем он тебе сдался?
      -  Что-то я тебя не понимаю. Подобные речи не в  твоем
стиле.  А  как  же нотации о сохранении отношений,  если  не
любовных, то хотя бы дружеских?
      -  Забудь,  -  отрезала тетка. - Во всяком  случае,  с
Вадимом это не пройдет. Ему нужно больше.
     - А я на это ваше "больше" по-твоему не способна?
     - При чем здесь "по-моему"? Ты сама решай.
      -  Да  что  же тут решать, если он выскочил  от  меня,
словно  его тут кипятком ошпарили. - Она не смогла  сдержать
отчаяния и теперь уже судорожно всхлипнула в трубку.
     Тетка замялась, потом осторожно осведомилась:
     - Значит, все-таки есть повод переживать?
      -  Да  что  вы  все  обо мне думаете?!  Что  я  бревно
бездушное?! - заорала Алена, забыв про разницу в возрасте  и
должное  уважение,  с  которым должна  относиться  к  родной
тетке.  - Один сначала прижимает к груди так, словно  мечтал
об этом всю жизнь, потом сматывается, как последняя сволочь,
забыв попрощаться.
     Другая звонит и изгаляется...
      Сил  на  ругань у нее совсем не осталось. Она швырнула
трубку на рычаг и, упав на диван, громко разрыдалась.

                             ***

      Вадим так и не позвонил. Серое утро застало ее лежащей
поперек  огромной  кровати. Спать  не  хотелось.  За  окнами
накрапывал мерзкий дождичек.
      "То  ли дождь, а то ли плачу это я... - проныла Алена,
перевирая мотив песни, и закончила уже прозой:
     - Ну и козел же ты, Вадим Терещенко!"
      Она  начала  вяло мечтать о том, как отомстит  ему  за
поруганные чувства, как, гордо вскинув голову, Пройдет  мимо
него под руку с каким-нибудь знойным красавцем (скорее всего
с Буниным. Он, конечно, далеко не знойный, да в общем-то уже
весьма потрепанный красавец, но другого на примете все равно
-%b).
      "Ай,  - легкомысленно решила она под конец, - и  такой
сойдет!"
      Или  вот еще! Она выйдет замуж и вся такая в белом,  в
пышной фате, похожей на облако, гордо вскинув голову...
      "Нет!  Это  слишком! За Бунина, даже ради  сладостного
чувства отмщения - ни-ког-да. Терещенко таких мук не стоит!"
      Да  и  вообще,  проще  всего тоже пропасть.  Отключить
телефон, например.
     Пусть помучается...
      Телефон возмущенно заверещал. Алена схватила трубку и,
выкрикнув лихорадочное "Алло", затаилась.
      - Ну, мать! Мне жаль тебя разочаровывать, но это всего
лишь я! - бодро ответила Ленка Конкина.
      - С чего ты взяла, что я разочарована? - Алена загнала
чувства  внутрь и постаралась если не выглядеть, то хотя  бы
слышаться  спокойной. - Знаешь, я только  раз  в  жизни  так
орала  в  телефонную  трубку. Это было,  когда  мой  Валерик
пропал  на  сутки, - задумчиво изрекла та. - Кого ты  хочешь
обмануть?!   -  На  тебя  что,  редактор  давит?   -   Алена
поморщилась.
      -  Вовсе нет... Просто так... Напускное легкомыслие  -
верный признак лжи.
     - С чего бы тебе тогда звонить на рассвете?
      -  На  рассвете?! Не знаю, как там у тебя, а  на  моих
часах  уже  половина  одиннадцатого, - праведно  возмутилась
Ленка.
      -  Не  может  быть! - Алена подскочила на  кровати  и,
бросив  взгляд  на  настенные часы, с ужасом  отметила,  что
приятельница  права.  Вот  это  она  дала  маху!   Вот   это
размечталась! Ночь напролет, да еще и почти до полудня. Нет!
      Нужно  прибить этого паршивого следователя. Какая  там
фата!  Веником  по  физиономии - в самый  раз.  Так  девушку
измучил!
     - Чего ты там бубнишь? - осведомилась Конкина.
      - Слушай, у тебя в редакции есть подборка вашей газеты
лет эдак за пять?
     - Разумеется. А что?
     - Не посмотришь на предмет интервью с Титовым?
     - А что тебя конкретно интересует?
     - Конкретно, пока не знаю. А вообще - все.
      -  Но ты помнишь, что ты мне за это обещала? - цинично
напомнила бывшая однокурсница.
       -  Если  забуду,  ты  мне  напомнишь.  В  этом  я  не
сомневаюсь, - ухмыльнулась Алена.
      - Это точно. За тобой подробный рассказ о себе. На том
и распрощались.
      По  совести  сказать, Алену совершенно не интересовали
интервью   Андрея   Титова   пятилетней   давности,   просто
необходимо  было  хотя бы на время изолировать  Ленку  с  ее
пылким  журналистским  азартом.  Только  корреспондентки  "7
Дней"  им  с  Катериной  и не хватает.  А  тем  более  такой
дотошной, как Конкина. Эта вывернет весь проект наизнанку  и
чего-нибудь  напортит  своим  энтузиазмом.  Пусть  уж  лучше
/%`%`.%b  архив своей газеты. Дня два у нее на это уйдет.  А
там,  глядишь,  и дело с уговорами потенциальных  участников
как-то сдвинется. Алена тяжело вздохнула.
     "Где же ты, Вадим? Черт бы тебя побрал!"

                             ***

      Первым  в  списке обманутых клиентов значился  Алексей
Кравцов.  Узнав о желании некой журналистки из любимого  его
женой   журнала  "Оберег"  встретиться  с  ним   лично,   он
пробубнил:  "Лады"  -  и  назначил пятиминутное  рандеву  на
Ярославском шоссе. По предложению Кравцова Алена должна была
дожидаться его "Мерседеса" на обочине, практически у  съезда
на  МКАД.  Объяснил  бизнесмен  такое  непочтение  к  прессе
плотным графиком дня. Он-де покатит на один из своих складов
и по дороге побеседует в машине.
       Как   и  договорились,  она  топталась  у  последнего
светофора  Москвы  по  этому направлению  около  часа,  пока
наконец не превратилась в смерзшийся комок отчаяния.  И  тут
произошло  чудо:  "Мерседес" Кравцова лихо  припарковался  к
парапету,  едва  не  задев ее выпуклым боком.  Дверь  плавно
отворилась,  и  спустя мгновение Алена  очутилась  в  тепло