исано:

"Ваш доклад получен. Нью-йоркской полицией дано указание возможно больше
задержать расследование убийства Мелландер-Фрон. В отношении Чарля Чайз -
он приемный сын Харберри Веллас Чайза, известного дельца с Нью-Йоркской
Уолл-стрит. Убитый нигде не работал и имел репутацию шалопая, швыряющего
огромные деньги на попойки в ночных клубах и на сомнительных женщин. В
последнее время отец строго урезал его финансы, однако он не мог следить за
поведением пасынка, так как тот взял имя Чар-ля Фрона, чтобы его труднее
было найти.

Детали отправки золота из Соединенных Штатов в Великобританию следующие:
два миллиона долларов изымаются сегодня из Федерального банка в Нью-Йорке и
будут погружены на товарно-пассажирский пароход "Мейберри". Раньше
предполагалось отправить золото на Куин-Мэри, но в последний момент судно
переменили, чтобы сбить со следа преступников. "Мейберри" отчалит из
Нью-Йоркской гавани вскоре после того, как придет на борт груз.

Удалось ли вам через Дункана завязать необходимые связи? Ваше инкогнито
сохраняемся. Желаем удачи".

Да, немного же рассказала мне эта телеграмма, за исключением очень
интересных сведений относительно этого самого Вилли-Простофили, который,
по-моему, был самым обыкновенным сынком богатых родителей, проживающим
ровно столько денег, сколько он мог выкачать из них. Но в конце концов
родителю надоело оплачивать счета своего милого сынка, и он закрыл ему
лавочку.

Что касается отправки золота, то я что-то ничего не понял. Выходит, что
сейчас золото уже забрали из Федерального банка и погрузили на "Мейберри",
который вот-вот отправится в путь, если только он этого уже не сделал.

И, по-моему, Федеральные власти очень разумно сделали, поместив золото
вместо большого парохода на маленький товаро-пассажирский, если, конечно,
эти сведения о перемене парохода не просочились куда не следует.

Выходит, что золото уже погрузили, и все это дело с предполагаемым
похищением - сплошной пшик, а брат Скендала, умерший не приходя в сознание
в госпитале Беллево, очевидно, все это видел во сне. Хотя, с другой
стороны, непонятно, откуда он мог знать все детали отправки золота. Нет,
пожалуй, тут все-таки что-то есть.

Где-то в глубине башки все время меня сверлит мысль, что ВиллиПростофиля
убит именно в связи с этим золотым делом.

Да, неприятное у меня положение. В общем-то, мне очень мало что известно по
этому делу.

Я только знаю, что это Руди убил Вилли, и у меня есть очень веские
подозрения относительно того, кто убил Дункана. Но все это ни на шаг не
продвинуло меня в деле с золотом.

Я сжег телеграмму, выпил немного виски, спустился вниз, зашел в телефонную
будку, нашел в книге номер телефона квартиры на 9-й авеню, в которой, по
словам Скендала, живет Руди Сальтьерра, после чего я кое о чем договорился
с дежурным клерком.

Я сунул ему в руку 10 долларов и сказал, что я хочу немного подшутить над
своими друзьями. Дал ему номер телефона квартиры Руди, который только что
вычитал в телефонной книге, и сказал, чтобы он позвонил мне туда ровно
через 20 минут и спросил мистера Перри Ч. Райса, т.е. меня. Он сказал, что
непременно это сделает, после чего я вышел из отеля, сел в такси и уехал.

Да-а, неплохой домик, в котором живет Сальтьерра. Внизу дежурит какой-то
парень, и когда я спросил мистера Сальтьерра, он сказал:

- Поднимитесь на третий этаж. Я поднялся на автоматическом лифте без
лифтера и наверху увидел, как и говорил Скендал, еще несколько ступенек
вверх. Прямо против лесенки дверь, которая вела в обе квартиры,
находившиеся по разные стороны. И это очень остроумно придумано, потому что
из своей квартиры Сальтьерра может выходить и через эту дверь.

Я засунул руку за пазуху, чтобы убедиться, что мой "люгер" легко вынимается
из плечевой кобуры, и позвонил в дверной звонок.

Минуты через две дверь открыл парень, на вид ужасно свирепый и грубый, и
хотя одет он был как дворецкий, ему больше бы походило встречать гостей с
дубинкой в руках, а не с подносиком для визитных карточек посетителей. Мне
также показалось, что увидев меня, он слегка открыл рот от удивления. Я
вошел.

- Слушай ты, образина, - сказал я ему. - Ну-ка, живо, на носках беги к
своему хозяину и скажи ему, что мистер Перри Ч. Райс хотел бы перекинуться
с ним парой словечек. И предупреди его, чтобы он не вздумал отговориться,
что его нет дома или еще там что-нибудь, а то я спалю весь ваш дом. Да
поворачивайся поживее, а то мне что-то не нравится твоя рожа, а у меня дома
на заднем дворе огромное кладбище, где покоятся парни, чьи хари мне в свое
время не понравились. Ну, давай, мотай.

От этих слов парень еще больше удивился, и я увидел, что ему стоило
большого труда удержаться и не съездить мне по морде, но все-таки выдержки
у него хватило. Он быстро исчез и через минуту снова появился и пригласил
меня следовать за ним. Я прошел по коридору, и он открыл передо мной дверь,
находящуюся в другом конце коридора.

Я вошел в шикарно обставленную, огромную комнату. В стене прямо передо мной
горел камин, и с правой стороны от него сидела Карлотта. Она так и
расплывалась в улыбке! Кроме нее и Руди в комнате тут и там расселось еще
три или четыре парня, которые могли быть чем хотите, но скорее всего, они
просто обыкновенные гангстеры. - Хелло, мистер Райс, - начал Сальтьерра. -
Такая приятная неожиданность, потому что, по правде говоря, я не привык
принимать гостей в половине пятого утра.

- А вот теперь придется привыкать, - сказал я. - Во всяком случае, -
продолжал я, бросая в угол комнаты своою шляпу, - если ты будешь невежливо
обращаться со мной, попадешь в такое место, где гостей к тебе пустят только
за день до того, как поджарят на стуле.

Я подошел к нему ближе.

- Слушай ты, подонок, - сказал я ему. - А почему бы мне не смазать тебя по
роже и вообще не разнести тебя на мелкие куски? А?

Он страшно удивился.

- Слушайте, что с вами случилось? - спросил он. - В чем дело? Что это за
новости: врываться среди ночи в чужой дом и затевать рукопашную.

Я улыбнулся.

- Слушай, Сальтьерра, - сказал я ему, - Я тебя насквозь вижу. Может быть,
ты думаешь, что я не догадался, что это твои парни хотели начинить меня
свинцом? И что это тебе вдруг пришло в голову так меня угостить? Вот уж не
думал, что я столь не популярен в здешних краях.

Он пожал плечами.

- Не знаю, о чем вы говорите, - сказал он. - Никто из моих друзей не
собирался начинить вас свинцом. Мы вас все очень любим, Перри. Правда,
ребята?

При этих словах он повернулся к этим разбойникам, и все они заулыбались. И
поверьте мне, если эта банда действительно любит меня, то я предпочел бы
оказаться в компании стаи ненавидящих меня аллигаторов.

Он повернулся к Карлотте.

- Послушайте, милочка, - сказал он. - Разве я не говорил всего несколько
минут назад, что Перри Райс - замечательный парень?

- Конечно, говорил, - ответила она и окинула сначала меня, а потом его
таким дерзким взглядом, что я едва удержался, чтобы не схватить ее за
волосы и не проучить, как следует.

Руди подошел к маленькому столику, налил большой бокал и подал его мне.

- Слушайте, приятель, - сказал он. - Будьте взрослым человеком и выпейте
лучше это вино, оно не отравлено. Слушайте, что вы хотите? Ходите тут,
подкрадываетесь, суете свой нос в дела, которые вас абсолютно не касаются,
а когда вас хотят призвать к порядку, поднимаете такой шум.

Неужели вы не понимаете, что здесь, в Нью-Йорке, эта роль вам не подходит?
Джо Мадригал рассказал мне, что вы приходили сегодня к нему утром и
разыгрывали из себя сыщика-любителя. Вот вам мой совет: занимайтесь-ка вы
своими акциями и откажитесь от роли Пинкертона, потому что это вас ни к
чему хорошему не приведет.

А если вас кто и собирался подстрелить, так что же вы хотите? Разве без вас
на свете мало неприятностей, а тут вы еще лезете со своим длинным носом и
усложняете людям жизнь. И зачем это вы ходили к Скендалу? Я хорошо знаю
Скендала. Может быть, это его друзья, кстати, очень сердитые ребята. Им не
нравится джентльмен из Мэзон Сити, который бегает тут, задает глупые
вопросы. Может быть, они решили, что будет гораздо спокойнее, если убрать
вас с дороги! Но все это не имеет никакого отношения ко мне. Мне ничего об
этом не известно. После того, как я ушел от Джо Мадригала, я весь вечер
сижу здесь со своими друзьями.

- О, да, - сказал я, - а откуда ты знаешь, что я был у Скендала? По-моему,
ты вообще слишком уж хорошо знаешь все, что я делал сегодня вечером.

Он улыбнулся.

- А почему бы мне не знать? Скендал работает на меня. Он мне позвонил и все
рассказал.

- Ну уж это ты врешь, голубчик, - сказал я ему. - Разреши мне коечто
рассказать тебе. Скендал не звонил тебе и ничего не говорил. Я его и
другого парня, работающего в гараже, обработал так здорово, что они сейчас
вряд ли помнят, как их зовут! И они очень долго тебе не позвонят. Они
заняты. Я посоветовал им на время уехать из Нью-Йорка, и они послушались
моего совета.

Улыбка исчезла с его лица. Он, кажется, немного удивился.

Я повернулся к прекрасной даме.

- А что касается тебя, "Ядовитый плющ", - сказал я ей, - ты, конечно,
очаровательная штучка, но для меня ты все равно, что зубная боль.

Я допил виски и окинул их всех взглядом.

- Я вам сейчас кое-что расскажу, ребята, - сказал я, - и это относится к
тебе, черная змея, - обратился я к Карлотте. - Мне о вас все известно. Вы,
вероятно, думали, что я просто обыкновенный деревенщина, у которого даже не
хватает смекалки укрыться от дождя? Ошибаетесь, голубчики. А что касается
того, что я разыгрывал из себя детектива-любителя, так что же? А почему бы
и нет? Это мое любимое развлечение, и там у себя, в Мэзон Сити, мне здорово
это удавалось. С самого начала я был уверен, что это ты убил этого олуха
Вилли, и смею тебя заверить, Сальтьерра, прежде чем мне придет конец, я
добьюсь, что тебя поджарят, хотя бы только за то, что ты хотел изобразить
меня ослом, а сегодня вечером даже пытался пристрелить.

И мое глубочайшее убеждение, - продолжал я, - что эта дамочка Карлотта
работает с тобой заодно. Парень, который окрестил ее "Ядовитый плющ", был
чертовски прав, только, пожалуй, она сплошной яд и никакого плюща!

И я уверен, она во всем помогала тебе, вы вместе выработали план обчистить
Вилли. А когда узнали, что крупных денег у него не оказалось, он вам больше
был не нужен и вы разделались с ним. Как вам нравится эта моя теория?

Да, ситуация создалась, что называется, напряженная. Четыре парня,
находившиеся в комнате, начали медленно сгруппировываться. Карлотта сидела
все там же и все так же улыбалась, как сам сатана в аду, а Сальтьерра
выпрямился и смотрел на меня глазами такими же холодными и твердыми, как
лед.

- Слушайте, Райс, - сказал он. - По-моему, вы что-то начали грубить, и я
сейчас дам вам урок хорошего тона, и может быть, после этого вы уже не
будете совать свой нос в чужие дела!

Тут встала и Карлотта. Когда она поднялась, наступила пауза. Как это поэты
называют - затишье перед бурей. Пауза наступила, потому что встала
повелительница. Да, черт возьми, я могу понять Руди, что он по уши
втрескался в нее! После выступления у Джо Мадригала она переоделась, на ней
было черное платье с горностаевой накидкой, и до чего же она была хороша.
Как царица Савская после сеанса у косметички и холодной укладки.

Она взглянула на меня.

Я вам как-то говорил, что пользуюсь большим успехом у женщин. Во мне есть
что-то, что им нравится. Хотя женщин вообще трудно понять. Они с таким же
удовольствием пошли бы и с парнем, безобразным, как два бульдожьих щенка,
потому что в этом случае люди, посмотрев на его рожу, сразу же, вроде как
бы для того, чтобы опохмелиться, стали бы со вздохом облегчения любоваться
красотой его спутницы.

И когда эта Карлотта - "Ядовитый плющ" - смотрела на меня, я подумал, что
хотя она скверная и жестокая женщина, я все-таки не прочь был бы сыграть с
ней в старую игру, в Адама и Еву.

- Слушай, Руди, - сказала она. - Ты не будешь поднимать скандал с этим
олухом, во всяком случае здесь. Сейчас не время для подобных скандалов. У
нас есть дело поважнее, - она многозначительно посмотрела на него. - А
ссора с этим ослом ни к чему хорошему не приведет нас.

Потом она повернулась ко мне.

- Ну, - ты, дурак! Послушай моего совета и немедленно убирайся из
Нью-Йорка. И благодари свою счастливую судьбу, что я не люблю, когда при
мне убивают людей, а то бы тебе плохо было.

- Да что ты говоришь, великолепная моя? - сказал я ей. - Нет, лучше ты
послушай моего совета: что касается меня, ты можешь сохранить для себя свои
добрые пожелания, а если и эти желтопузые друзья задумали что-нибудь со
мной сделать, они потом об этом здорово пожалеют.

И еще тебе мой совет, - продолжал я в расчете разжечь вражду между этой
дамой и Руди, - не пытайся разыгрывать со мной роль Евысоблазнительницы,
потому что у меня прививка против таких бабенок, как ты. И скажу тебе
откровенно: когда я на тебя гляжу, я почему-то вспоминаю протухший
бифштекс.

Ты думала одурачить меня, когда разыгрывала со мною любовную сцену там, у
себя на квартире, горько рыдая у меня на груди, будто Руди силой завладел
тобой против твоей воли.

Вот тебе мой совет: убирайся-ка ты сама из Нью-Йорка, и как можно скорее и
подальше! Поезжай хоть в Голливуд, может быть, там тебе дадут сыграть роль
ведьмы в какой-нибудь захудалой картине.

- Ну, ребята, - и вскипела же она. - Схватила со стола графин и
замахнулась, только Руди вовремя схватил ее за руку. Я повернулся к нему.

- А что касается тебя, то я бы не советовал трогать меня, потому что моим
друзьям известно, где я сейчас нахожусь, и если не приду домой вовремя, они
позвонят в Главное полицейское управление, и, может быть, там на сей раз
пришьют тебе такое дело, от которого ты не сможешь отвертеться фальшивым
алиби.

Он улыбнулся.

- Ах, какой ты умник, - сказал он. - Я такие угрозы слышу не первый раз в
своей жизни. Но ты все-таки сейчас свое получишь.

И только он засунул руку в карман, как раздался телефонный звонок. Вы сами
понимаете, услышав его, я облегченно вздохнул: значит, дежурный клерк не
подвел меня.

- Вот, пожалуйста, приятель, - сказал я ему. - Это звонят мои друзья.

Один из парней снял трубку и ответил. Потом приложил руку к микрофону и
взглянул на Сальтьерру.

- Это его, - прошептал он.

- Извините, пожалуйста, - сказал я, беря из рук парня телефонную трубку.

- О'кей, братец, - проговорил я в трубку. - Спасибо за то, что позвонил, и
если не вернусь через 15 минут, делай то, о чем мы с тобой договорились.

Парень на другом конце провода был явно озадачен, потому что мы с ним
абсолютно ни о чем не договаривались, но прежде чем он успел задать мне
какой-нибудь вопрос, я быстро повесил трубку и взял со стола свою шляпу.

- Ну, кажется, мне пора уходить, - сказал я. - Послушай моего совета, Руди:
будь осторожен, потому что мне не нравится твоя физиономия, и я собираюсь
не спускать с тебя глаз, причем приму все меры, чтобы остаться при этом
живым и здоровым. А пока что до свидания, спасибо за выпивку. Хорошее было
виски. Ну, увидимся!

Я повернулся, открыл дверь и пошел через холл. И только я открыл входную
дверь, чтобы выйти, как услышал шум позади себя, повернулся и увидел
Карлотту, стоявшую в дверях с другой стороны холла.

Ну и красавица же она! Глаза горят, и, напряженная, застывшая, она похожа
на статую Свободы в снежную бурю. Грудь высоко поднималась, она буквально
задыхалась от ярости и только через некоторое время с трудом обрела снова
дыхание, чтобы произнести следующее слова:

- О'кей, мастер умник, - прошипела она. - Я за все это отплачу. На сей раз
тебе удалось вывернуться, но, предупреждаю, только на сей раз. А прежде чем
тебя прикончить, я придумаю муки, что ты будешь извиваться, как червь на
удочке, а я наслаждаться этим зрелищем. Никогда еще ни один мужчина за всю
мою жизнь не оскорблял меня. И когда время придет, ты получишь свое, и
умирать ты будешь медленно и мучительно, это я тебе обещаю.

До этого я уже надел было свою шляпу, но теперь снова снял и раскланялся
перед ней церемонным поклоном.

- Что ж, великолепная, - сказал я. - А сейчас успокойся, а то у тебя лопнет
бюстгальтер. Расслабься, моя радость, как это советует доктор Хэй. Что-то
ты очень разволновалась. Лично я полагаю, это от того, что ты за последнее
время слишком много ела недожаренного мяса, и может быть, тебе следует
немного подлечить свой желудок.

Я подошел к ней поближе.

- Слушай, красотка, - сказал я ей, - Хотя ты для Руди все на свете, для
меня ты просто все равно, что прокисшее молоко. Я когда-нибудь, когда
подвернется случай, тебя так отделаю, что ты лет шесть потом будешь
находиться только в перпендикулярном положении.

Я повернулся и пошел. И только подошел к двери, как она бросила мне прямо в
затылок свою сумочку. Я повернулся, поднял ее и бросил обратно в Карлотту.
Сумочка при этом расстегнулась, и оттуда вывалилось все ее барахлишко.

Я громко рассмеялся, потом с силой хлопнул дверью и спустился вниз на
лифте.

Кажется, мое интервью с этой парочкой было очень удачным, и теперь она
ускорит свои действия.

Ну что ж, надеюсь, для меня все кончится хорошо, хотя Карлотта не на шутку
жаждет моей крови, и, пожалуй, у нее хватит нервов, чтобы в самое ближайшее
время эту мою кровь безжалостно пролить.

БЭБИ-БЛОНДИНКА

На следующее утро я проснулся с уверенностью, что мне предстоит весьма
деятельный день.

Я встал, отлично позавтракал и постарался ни о чем не думать, потому что
думать-то, по-моему, было не о чем. Отсюда следует, что и я способен иногда
делать кое-какие философские выводы, или как там это называется?

Около 11 часов я пошел в отель "Корт" и спросил дежурного, нет ли для меня
писем. Он сказал "есть" и дал мне конверт, который ему оставил около
четырех часов утра вдребезги пьяный парень.

Я понял, что это был "Хмельной", и был он здесь примерно через полчаса
после того, как я получил из Вашингтона ответ на свою телеграмму.

Я сунул парню пять баксов и сказал, чтобы он случайно не проговорился: если
кто придет меня спрашивать, не нужно говорить, что я совсем уехал из отеля,
пусть думают, что я просто пошел немного прогуляться, подышать свежим
воздухом и скоро вернусь.

Потом я зашел в ресторан, заказал ленч, выпил чашечку кофе и только потом
распечатал конверт. Как я и предполагал, письмо было от "Хмельного".

"Дорогой Перри.

О бой, о бой, как же я смеюсь над тобой, потому что, оказывается, в этом
деле я продвигаюсь гораздо быстрее, чем ты.

По целому ряду причин я не могу написать тебе обо всем, что мне удалось
узнать, но можешь мне поверить, я добыл целую кучу самых интересных
сведений, и если их прибавить к тому, что ты мне рассказал о похищении
золота, получится самая крупная афера, которая когда-либо разыгрывалась в
нашей стране.

Причем дело настолько серьезное и опасное, что я не шутя подумываю
отказаться на время от виски, чтобы случайно, спьяну, чего-нибудь не
пропустить мимо ушей.

Перри, ты меня, пожалуйста, извини, но мне приходится пока кое-что от тебя
утаить. Это мне нужно, чтобы правильнее вести дело дальше. Но я надеюсь,
что мы вскоре увидимся, и тогда я расскажу все, что тебе нужно знать. Но
кое-что я все-таки могу сообщить сейчас. Слушай.

Прежде всего ты, вероятно, помнишь, я говорил тебе, что настоящее имя
Вилли-Простофили не Чарль Фрон. И я оказался прав, потому что это был Чарль
Веллас Чайз, приемный сын крупного воротилы с Уолл-Стрита по имени Харбери
Веллас Чайз. Я виделся с этим Харбери Чайзом, и он буквально рвет и мечет,
потому что хотя Вилли-Простофиля был в общемто совершенно никудышный
парень, старик (ему около 65 лет и здоровье неважное) страшно недоволен,
что его приемного сына убили. Ему это особенно неприятно, так как последнее
время у них было несколько крупных ссор, о причинах которых я тебе потом
расскажу.

Старик Хар