жа. "Хмельной" тупо уставился на него, вид у
парня был ужасно глупый, как будто беспробудно пил недели три подряд. Потом
откинулся от края спуска и прислонился к стене спиной. Шляпа у него упала,
и он смотрел на нее так, как будто в жизни никогда не видел шляп.

Потом постоял немного, раскачиваясь, все искал глазами револьвер, сделал
шаг вперед и поскользнулся. Он упал через борт спуска на пол первого этажа
и лежал лицом вниз. Когда я подбежал к нему, он пытался подползти к
револьверу, до которого ему оставалось фута четыре.

Я подбежал, поднял револьвер и положил себе в карман.

- Спокойно, паренек, - сказал я ему. - Я вернусь через минуту.

Он улыбнулся.

- Да? - сказал он. - И все-таки ты уже опоздаешь. Я сдаю документы и
отправлюсь домой, Лемми.

- Похоже, что так, - сказал я. - Ну, и что же, по-твоему, я должен делать?
Огорчаться? Тебе бы, "Хмельной", надо было умереть до того, как ты родился.
Ну, ладно! Через минуту я вернусь, и мы с тобой еще поговорим.

Я вышел через заднюю дверь, быстро сбежал к передним воротам и успел только
мельком заметить серую машину, на всех парусах удирающую в сторону главного
шоссе. Но мне нечего беспокоиться об этой машине, копы возьмут ее на
заметочку.

Я вернулся в гараж. "Хмельной" лежал там же, где я его оставил. Я посадил
его, прислонив к стене. Видик у него был неважнецкий. Я нащупал в его
кармане фляжку, разжал ему зубы и влил в глотку немного его собственного
виски.

В углу валялся старый деревянный ящик. Я подвинул его поближе и сел, не
спуская глаз с "Хмельного". Одна пуля распорола ему брюхо, другая
чистенько, навылет, прострелила грудь. Думаю, что это дело всего нескольких
минут.

Он открыл глаза, посмотрел на меня и улыбнулся. Я влил ему еще один глоток
виски. Мне хотелось как можно дольше удержать в нем жизнь.

- Ну, коппер? - сказал он хриплым голосом. - Как дела?..

Я посмотрел на него.

- Слушай, чертов ты сын, - сказал я ему. - Ты ведь отправляешься в лучший
мир. Не так ли. И ты много нагрешил на нашей земле, "Хмельной". Почему бы
тебе перед отходом не признаться чистосердечно. Да, это была действительно
чистая работа, когда ты пристрелил Мираса Дункана.

Он опять улыбнулся.

- Откуда ты знаешь, что это сделал я, Лемми? - спросил он. - Я думал, что
все было проделано так чисто, что никто не сможет догадаться. И вообще, я
думал, что на сей раз ты проиграл. И знаешь, коппер, продолжал он, я
начинаю верить, что ты действительно умный и ловкий парень! Как ты узнал,
что я убил Дункана?

- Не задавай глупых вопросов, осел, - сказал я ему. - Башка у меня пока что
работает нормально! Ты помнишь, в ту первую ночь у Джо Мадригала я послал
тебя позвонить, нет ли для меня каких-нибудь поручений у Мокси? Помнишь? Ну
так что же ты сделал? Ты прошел мимо двух пустых телефонных будок и
направился в самый конец, к третьей будке. А зачем тебе понадобилось пойти,
если на дверях висело объявление "Аппарат испорчен". - Я сейчас скажу тебе,
зачем. Ты удивился, откуда взялось такое объявление в будке, в которой
лежит труп? И ты хотел проверить, был ли кто в будке после тебя и там ли
еще лежит труп. Если бы ты не знал, что в третьей будке лежит труп Дункана,
ты бы сразу зашел в ближайшую. Нет, ты пошел посмотреть самую последнюю. И
убил ты незадолго до того, как я пришел туда.

Сначала я об этом не догадался. Я понял это только потом, когда снова
вернулся ночью к Джо Мадригалу удостовериться в том, что ВиллиПростофиля
был убит Сальтьеррой. И тогда я понял, что ты в одной компании с Руди.

Но ты неопытный преступник, "Хмельной". Тебе бы нужно было оставаться
простым судебным репортером. А в том, что ты работаешь на Руди, я убедился
еще раз, когда его подручные пытались обстрелять меня из автомата после
того, как я вышел от Скендала. Кроме тебя, кто знал, что я пошел к
Скендалу? И этим самым ты себя выдал.

Твое дело кончено. И у тебя не хватило ума заранее предвидеть, что с тобой
именно так разделаются. Разве ты не знаешь, как поступают гангстеры с
такими парнями, как ты, после того как вас полностью используют.

Он судорожно вздохнул.

- А, заткнись, ты, коппер, - сказал он. - Ты ловкий парень, но ты тоже
получишь свое. Я не единственный, кто заработал пулю в этом деле. Они убьют
и тебя. Кошен.

- О'кей, парень, - сказал я. - Может быть, и убьют. Что ж, я к этому готов!
А вот если не убьют, значит, таково мое счастье. Но могу сказать тебе одно:
прежде чем я покончу с этим делом, как следует поцарапаю этих проклятых
бандитов. Может быть, дело дойдет и до перестрелки, и я надеюсь, что
счастье улыбнется мне и на сей раз я выстрелю первым.

Он застонал и открыл глаза.

- А, чепуха, коппер! Они выстрелят первыми. Ты ничего не знаешь!

- Ерунда. - Слушай, "Хмельной", - продолжал я. - У тебя не так много
времени, почему бы нам не перейти к сути дела? Давай выкладывай все
откровенно. Тебе так же, как и мне, отлично известно, что происходит.
Только, может быть, тебе известно немного более, чем мне, и ты можешь мне
помочь. Давай говори... только говори быстрее.

Он опять улыбнулся, на сей раз слабой улыбкой, чуть заметной.

- Не будь дураком, Лемми, - сказал он. Я не буду говорить. Ты меня поймал,
но говорить я не буду. Валяй, узнавай все сам, - добавил он совсем
заплетающимся языком.

Я наклонился к нему совсем близко.

- Слушай, ты, парень, - сказал я ему. - Кто это тебя угостил? Ну, давай,
скорее говори, кто в тебя стрелял? Он открыл наполовину остекленевшие
глаза.

- Она... - прошептал он. - Эта проклятая Карлотта... "Ядовитый плющ"...
это...

Он умер.

Я закрыл ему глаза и встал. У меня было такое чувство, как будто меня
мордой сунули в распоротую подушку. Ах, так значит, Карлотта была здесь, и
это она убила парня...

Черт возьми! Меня буквально охватил столбняк. На несколько секунд, а потом
я даже присвистнул от поразившей меня мысли. Я выбежал из гаража, включил
машину, выгнал ее на шоссе и нажал на все педали, как будто за мной гнались
все черти ада.

И я все время прислушивался, нет ли радиосообщения от полиции Саутгемптона.
И, наконец, послышалось извещение, которое прозвучало для меня, как самая
божественная на свете музыка.

- Вызывает полиция Саутгемптона, - услышал я. - Серый кадиллак прошел вниз
по Ботлей Род десять минут тому назад. Машина движется в крайне странной
манере. Сначала миль пять на полной скорости, потом, на протяжении
двух-трех миль со скоростью не больше 15 миль в час, потом снова скорость
увеличивается до 50 и т.д.

Сейчас машина идет ровным ходом со скоростью 25 миль в час.

Я поднажал на акселератор и свистнул. Я все понял! Наконец-то я все понял.
Все это время ходил вокруг да около, а теперь все понял. И также понял, что
я самый безнадежный олух, который когда-либо подписывал контракт на работу
в качестве детектива.

Я давал все время не меньше семидесяти миль, и поскольку дорога мне была
совсем не знакома, я раза два чуть не перевернулся, учитывая, что в Англии
левостороннее движение, к которому я совсем не привык.

И вскоре я начал догонять. Вдали показались задние сигнальные огоньки
машины, за которой я так бешено гнался, огоньки серого кадиллака. Я догнал
машину и пошел вслед за ней, с одинаковой с нею скоростью. Серый кадиллак
примерно в полмили от меня сделал левый поворот, и тут с одной из боковых
дорог выехала полицейская машина.

Я затормозил. Это был Херрик.

- Ну как, бэби? - спросил я его. - Кажется, я прав? Ну-ка, держись за мной,
только не подъезжай слишком близко, и если я куда-нибудь заверну, держись
спокойно. Вообще никуда не вылезай до тех пор, пока я тебя не попрошу.

Он улыбнулся.

- Что ж, хорошо, Лемми, - сказал он. - Командуй. Это ведь твой парад.

Я снова нажал. Повернув налево, я увидел впереди себя на том же расстоянии
серый кадиллак. Он замедлил ход. Я тоже. Затем кадиллак сошел с дороги и
поехал между деревьями к какому-то дому, стоявшему в парке, примерно в
четверти мили от главного шоссе.

Я проехал по шоссе еще с четверть мили, потом свернул на траву и
постарался, осторожно пробираясь между деревьями, приблизиться к дому. Я
вылез из машины. В 20 - 30 ярдах от меня за поворотом стоял серый кадиллак
с потушенными фарами. Я подошел к кадиллаку. В машине никого нет, только на
заднем сиденье лежит дамская перчатка. Я взял ее и сразу узнал запах духов.
Это перчатка Карлотты, точно такой же запах был в уборной Карлотты, когда я
искал там смокинг Руди в заведении Джо Мадригала.

Я улыбнулся.

- На сей раз я тебя поймал, "Ядовитый плющ", - сказал я.

Я обыскал машину, насколько это было возможно в темноте, обшарил все, что
можно, но больше ничего не нашел. Вернулся я к своей машине, устроил
совещание сам с собой и решил, что сейчас нужно действовать как можно
быстрее.

Но я очень беспокоился, потому что затеял сразу два или три дела
одновременно.

Прежде всего мне нужно найти золото, потому что именно за эту работу мне
платят жалованье, и в то же время мне хочется как можно скорее распутаться
в деле Карлотты.

Я страшно досадовал на себя, что не обыскал "Хмельного" перед тем, как уйти
из гаража, и не потому, что кто-то после меня мог это сделать, а просто
потому, что теперь мне придется для этой цели вернуться туда, а это значит
потерять какое-то время, а время сейчас так дорого.

Я сел в машину, развернулся и поехал обратно к гаражу. Луна своим волшебным
светом освещала роскошный английский пейзаж. Как только я выехал на шоссе,
я погнал, как сумасшедший. И пока я гнал, я все время думал о Карлотте и о
том, как она ловко придумала, выбежав из гаража, заставить парня Руди,
сидевшего в машине за рулем, особым способом вести машину. Я думаю, она это
проделывала для того, чтобы привлечь мое внимание к какому-то определенному
дому, где меня, вероятно, ожидает жаркая встреча с неким комитетом, который
с радостью наполнит меня свинцом до такой степени, что я утону в любом
водоеме, даже если буду при этом одет в пробковый костюм.

Надо отдать справедливость Карлотте, у дамочки железные нервы!

Но я пока что там у них не покажусь. Я не поеду туда до тех пор, пока не
закончу два-три дела, потому что уже заключил пари сам с собой.

Я вернулся в гараж, поставил машину у входа и вошел в помещение. Сначала я
посветил немного, чтобы посмотреть, не болтается ли там ктонибудь в
ожидании меня с целью тут на месте пристрелить, - и только потом вошел.

Я пошел прямо к тому месту, где оставил "Хмельного". Лунный свет к этому
времени несколько переместился, и "Хмельной" был теперь в темноте.

Я снова включил фонарик. "Хмельной" все еще полулежал, привалившись к стене
у спуска сверху, где я его оставил, и мне показалось, что он все еще
улыбается несколько загадочной улыбкой, предоставляя мне возможность самому
распутывать все дело.

Я подошел к нему, обыскал одежду, подкладку его пиджака и вообще всего
обыскал. Поднял шляпу, которая упала, когда он споткнулся, подпорол на ней
подкладку, но ничего не нашел.

Кажется, моя поездка будет напрасной, но все-таки, может быть, мне удастся
найти что-нибудь наверху.

Я поднялся на второй этаж, все время освещая дорогу фонариком. Поднялся и
на третий этаж. Там было темно и сыро. В углу стоит скамейка, и на ней
что-то лежит. Я подошел поближе. Это оказалось парой перчаток, совершенно
новеньких.

Я внимательно осмотрел перчатки. Эти перчатки были приобретены не для
носки, а для того, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Они совсем новые,
и когда я их вывернул, чуть не подпрыгнул от радости, потому что там была
этикетка фирмы: Грине, мужские костюмы. Рамсей.

Может быть, это поможет мне найти то, что я ищу.

Я быстро спустился вниз, вышел из гаража и сел в машину. Доехал до
поворота, на котором стоял указательный столб "На Рамсей", и повернул на
эту дорогу.

Я не встретил ни одной полицейской машины, да у меня и не было особого
желания встречаться с ними, потому что я считаю, что если Херрик делает то,
что я его просил, он сейчас находится около того места, куда меня своим
великолепным трюком привела Карлотта, и он останется там до тех пор, пока я
ему не скажу. Может быть, я большой дурак, что действую в одиночку, но вы
уже, вероятно, заметили, ребята, что я вообще привык работать в одиночку, и
меня всегда бросает в дрожь, когда при выполнении какого-нибудь задания мне
приходится работать бок о бок с полицейскими шпиками.

Другая причина, по которой я предпочитаю провести эту работу соло,
заключается в том, что методы моей работы отличаются некоторой грубостью, а
английские копы не очень-то жалуют рукоприкладство. А я уже неоднократно
убеждался, что лучший способ заставить парня все рассказать - это сначала
избить его, как следует, а потом перейти к милой вежливой беседе. А копы,
которые не верят в силовые методы работы, всегда попадают в беду, потому
что единственный способ разговаривать с гангстерами в любой стране земного
шара - это дать им сначала где-нибудь в тихом уголке по морде.

Я остановился в предместьях Рамсея. Остановился там я потому, что увидел
небольшой белый коттедж с вывеской "Хемпширская полиция". Я вышел из машины
и начал барабанить в дверь (никакого звонка там не было), и примерно минут
через пять из верхнего окна высунулся какой-то парень и спросил, что мне
надо в такой поздний час.

Этот парень, вероятно, начальник полиции, и если я ему расскажу, что тут
происходит, он спустится вниз и начнет делать что-нибудь такое, что совсем
не надо начинать. Мне неоднократно приходилось убеждаться, что очень часто,
когда ты говоришь людям правду, они тебе не верят.

Поэтому я сказал, что я - американец, только что прибывший из Саутгемптона,
и что я ищу своего дядю, который поселился где-то здесь недалеко от Рамсея,
и что я надеюсь, он мне поможет найти моего дядю, так как это вопрос жизни
и смерти.

Коппер оказался довольно хорошим парнем, хотя несколько провинциальным. Он
натянул штаны, спустился вниз и долго стоял, глубокомысленно почесывая
затылок и рассуждая сам с собой, кого именно я могу иметь в виду?

Во время этой сцены с почесыванием я сунул ему в руку фунтовый билет, и он
тут же вспомнил, что недавно какой-то парень снял хату под названием Плейс
Плайс, что это очень красивый домик примерно в четырех милях отсюда. Он
точно рассказал мне, где именно находится этот домик и как его найти.

Я спросил его: - "А что, парень, снявший этот дом, не привозил ли
какую-нибудь особую мебель?". На что копер сказал: - "Да, это очень
интересно, но парень действительно привозил какую-то мебель и поместил ее
пока что в другой хате, примерно в одной миле от Плейс Плайс. Это небольшая
ферма, и он специально нанял ее под склад для своей мебели, и как раз
сейчас мебель туда перевозится."

Меня это сообщение очень образовало, так как, кажется, я попал на
правильный путь. Я подробно расспросил парня, где находится эта ферма,
сунул ему еще один фунтовый билет и сказал, что мой брат по имени Джон
Херрик дожидается меня в полицейском участке Саутгемптона, и что я буду
считать большим одолжением с его стороны, если он позвонит туда и попросит
передать моему брату Джону Херрику, что я поехал на ферму и прошу его
немедленно примерно через час приехать туда же. Я надеюсь, что полиция
Саутгемптона передаст это мое поручение по радио и Херрик поймет меня и
пошлет на ферму одну из полицейских машин.

Я пожелал парню спокойной ночи и снова помчался по шоссе. Вскоре я доехал
до развилки, и на дороге, идущей вправо, увидел ферму, длинное одноэтажное
здание. Я оставил машину у забора, но в ворота фермы не вошел, а прошел еще
по шоссе с четверть мили и потом по полю потихоньку подкрался к дому сзади.

Я был полностью удовлетворен, так как на заднем дворе стоял огромный
грузовик. Когда я подошел совсем близко к забору, то услышал шум мотора.
Держась все время в тени забора, я подошел к грузовику совсем близко и
увидел, как три парня таскали какой-то груз через черный ход дома и грузили
его на машину.

Я выждал удобный момент и проскользнул во двор, за сарай с инструментами,
откуда мне очень хорошо было наблюдать за всем происходящим. Вот они
закончили работу. Один из парней залез на шоферское место и включил фары,
второй сел в кузов грузовика, и машина тронулась. Третий парень остался во
дворе.

Машина выехала на развилку дороги и стала набирать скорость, а парень все
стоял в воротах и смотрел ей вслед. Потом засунул руки в карманы и
направился к дому. Он весело насвистывал и вообще был страшно доволен
жизнью.

Когда он проходил мимо сарая, в котором я спрятался, я выдал ему, что
полагается, а именно всего один классический удар в то место, где кончается
верхний позвонок, и он упал, как подкошенный.

Я схватил его за шиворот и потащил через двор на поле за фермой. Там была
какая-то канава. Я швырнул его туда и уселся на краю в ожидании, пока тот
не придет в себя.

А когда он начал наконец шевелиться, я запрокинул ему голову и щипал его
ноздри до тех пор, пока парень не вспомнил, кто он такой. Тоща я достал из
кармана револьвер и показал ему.

- Слушай, парень, - сказал я, - мы сейчас с тобой тихо, мирно побеседуем,
никто нам не помешает. И ты веди себя прилично, делай все, что я тебе
скажу, а то я выколочу из тебя душу семнадцатью различными способами. Ну,
так что же ты будешь делать? Будешь говорить или нет?

Он посмотрел на меня, потом на револьвер, потом почесал шею в том месте,
где кончается верхний позвонок, и сказал, что он будет говорить.

КОНЕЦ БОССА

Я дал этому парню несколько минут, чтобы он окончательно пришел в себя,
потом посоветовал ему внимательно и спокойно послушать все, что собираюсь
ему сказать. Я также предупредил его, что если он не будет отвечать на мои
вопросы и не расскажет мне все, что меня интересует, мне придется снова
заняться им.

Он обдумал мои слова и пришел к заключению, что ему, пожалуй, лучше все
откровенно мне рассказать. Тогда я обыскал его, нашел в кармане брюк "38-ой
испанский автоматик". Это, знаете, один из тех пистолетиков, который, когда
вы нажмете курок, или выстрелит в другого парня, или взорвется в руках и
может оторвать вам нос. Причем никогда не знаешь, как именно он поступит. Я
отобрал у него этот револьвер, и мы уселись для мирной беседы.

Я спросил его, встречал ли он когда-нибудь парня по прозвищу "Хмельной". Он
сказал, что знает такого парня. Тот только сегодня утром был здесь. Но он
очень мало может о нем рассказать, потому что не главный здесь, а главный
сидит сейчас в доме и, вероятно, очень рассердится на него, если он долго
не появится.

Он также сказал, что ящики, которые они грузили, действительно ящики с
золотом и что прибыли они сюда прошлой ночью. Перевозят их в Плейс Плайс,
зовут парня, который живет там, Мелфорд, и это, по всей видимости, "крутой
парень".

Я спросил, много ли золота уже перевезли. Он сказал, что ящиков осталось
еще на один грузовик и что перевозят они только на одной машине, которая
должна скоро вернуться. Он сказал, что они должны были погрузить золото на
какой-то корабль, а судно смылось, и английские гангстеры чувствуют себя
неважно, потому что они вроде как бы уже выполнили свою часть работы и
хотят поскорее развязаться с этим делом.

Я спросил его, сколько он получит за это дело. Он ответил, что все получат
поровну, по 250 английских фунтов, и деньги им должен выдать Джек Маргалла,
который возглавляет английскую группу этой операции.

Я спросил его, что из себя представляет Маргалла. Он назвал его отъявленным
бандитом, который уже неоднократно имел дело с английской полицией.

Я задал ему еще несколько вопросов, но он уверял, что больше, ему ничего не
известно, он просто один из рядовых бандитов, которых наняли для совершения
определенной работы, не посвящая в подробности.

- Отлично, бэби, - похвалил я его, когда он окончил свой рассказ. - А
теперь быстренько вставай и отправляйся обратно продолжать работу по
погрузке. Только ты в дом не входи, просто погуляй на