так сидел на краю ванной и  не  чувствовал,
есть ли у меня ноги...
   А как тут встанешь без ног?
 
*** 
 
   Сидел и считал. Сначала до ста, потом до тысячи. Старался не думать о
том, что время идет. Я мог бы орать песни, плакать, напустить  в  штаны.
Алкоголь на каждого действует по-своему.  Я  мог  бы  просто  ничего  не
соображать. И это было бы лучше.
   Но у меня - ясная голова. И абсолютно деревянные ноги.
   А руки? Я сжал пальцы в кулак. Руки у меня такие же крепкие...
   Если бы можно было ходить на руках...
   Стоп, это же выход. Акробатика тут не при чем. Я схватился  за  трубу
обогревателя. Рывок! Стою. Ладони жжет  раскаленная  батарея.  Теперь  -
ухватиться за вешалку для полотенец...
   В прихожей можно цепляться за полки. Дверь в комнату.
   Спинка стула...  Напоминает  детскую  игру  -  не  ступи  на  пол.  Я
задыхаюсь от напряжения. Стул с грохотом падает на пол.
   Конец...
   Прошло несколько секунд, прежде чем я понял, что устоял. Ноги дрожат,
еле слушаются, но все же...
   Что, выкусил, братец алкоголь?
 
*** 
 
   Я достал носовой платок, обошел на нетвердых ногах комнату  и  протер
ту мебель, до которой мог дотрагиваться..  Потом  вернулся  в  ванную  и
обработал так же краны, трубу сушилки, край  раковины,  душ.  Напоследок
проверил -  не  осталось  ли  здесь  что-либо  из  моих  вещей  -  могло
вывалиться из кармана, пока меня избивали.
   Открыл входную дверь, протер внутреннюю ручку, закрыл  дверь,  протер
наружную ручку и стал спускаться по лестнице.
   Когда я добрался до первого этажа, хлопнула парадная дверь.  Я  успел
заметить  обтянутые  тканью  каски  и  укороченные  автоматы   в   руках
входивших.
   Я отступил в угол и сделал вид, что пытаюсь застегнуть штаны.
   -  Не  двигаться!  -  приказал  один  из  патрульных,  и   я   увидел
направленное мне в лоб дуло автомата.
   Быстро поднял обе руки вверх.
   - Мужики, по нужде зашел, - плаксиво  сказал  я.  -  Неужели  за  это
теперь расстреливают?
   - Шутишь? - недобро посмотрел на меня один из них со  звездочками  на
маленьких погонах.
   - Какие уж тут шутки? Вы когда-нибудь после нескольких  бутылок  пива
из одного конца Москвы в другой ездили?
   - Ну и несет же от него, - принюхался парень помоложе. - Тут пивом не
обошлось.
   - Ладно, надо сначала вызов проверить, - кивнул офицер.
   - А с этим что делать? - показали на меня.
   - Лейтенант, отпустите, - взмолился.
   - Угу, лейтенант, - нарочито  по-простецки  подтвердил  тот,  что  со
звездочками, - Старшой я. Ну-ка, подойди поближе. Я сделал шаг, и в этот
момент свет от лампочки упал на мое лицо.
   - Эй, кто тебя так разукрасил? - изумленно спросил третий из  наряда,
который держался за спинами остальных.
   - Да, было дело, - я покачал головой. - Но ни  к  кому  претензий  не
имею.
   - Неохота мне  с  ним  связываться,  -  покачал  головой  старшой.  -
Накатает потом заявление, что это мы его отделали.
   - Не можем же так просто отпустить? -  засомневался  молодой.  -  тем
более, поступило заявление о драке на четвертом этаже...
   - Хорошо. А ну, пошли с нами.
   - Да вы что, мужики! Вдруг там стрелять начнут?  Вам  за  это  деньги
платят...
   - Пошевеливайся, - отрезал он.
   Наверх мы поднялись на лифте. Я изо всех  сил  старался  не  показать
вида, что со мной сейчас происходило.
   - Стой здесь, - приказал старшой, как только мы  вышли  из  лифта.  -
Присмотри, - кивнул он третьему.
   Потом они подошли к двери в квартиру, где лежала  убитая  женщина.  Я
почувствовал, что становится  трудно  дышать.  Ладони  стали  мокрыми  и
липкими.
   Незаметно вытер их об штанину.
   Двое из наряда стали по обе стороны двери, и старшой нажал на  кнопку
звонка. Даже с моего место было слышно, как он тренькает.
   - Никого, вроде, - произнес тот, что помладше.
   Подождали немного, потом один из них забарабанил в дверь кулаком.  От
таких ударов она запросто могла вылететь из петель.
   - Спросим у соседей, - наконец решил старшой.
   На лестничной площадке - три двери. За одной залаяла собака, но никто
не открыл. Старшой выругался. Позвонил в последнюю квартиру.
   Через несколько минут из-за двери послышался старушечий голос:
   - Кто там?
   - Откройте, милиция!
   - Кто!
   - Милиция, откройте! - завопил старшой.
   - Не открою, - злобно отрезала старушка.
   - Вы нас вызывали? -  во  всю  мощь  своих  легких  продолжал  диалог
старшой.
   - Чего?
   - Вы позвонили и  сообщили,  что  у  соседей  слышны  крики  и  звуки
борьбы?
   - Чего?
   - Да ей если бы над ухом выстрелили, она бы  ничего  не  услышала,  -
заметил молодой.
   - Тьфу ты, - махнул рукой тот, что меня сторожил, - ложный вызов.
   - Может быть, - старшой подошел к нам, - а может - и нет. Не нравится
мне этот парень, - он ткнул указательным пальцем мне в грудь. - Его ведь
кто-то избил.
   - А что, новый закон вышел? - поинтересовался я, -  Получение  побоев
является уголовно наказуемым?
   - Шутник, да? - резко спросил он.
   - Нет, просто мимо проходил.
   - А что, если мы сейчас дверь взломаем? - предложил он.
   - Ломайте. Можете тогда арестовать владельцев квартиры за то,  что  у
них взломана дверь.
   - Документы есть? - хмуро спросил милиционер.
   - Паспорт. В кармане, - я не решился полезть за  ним  сам,  опасаясь,
что это будет не правильно истолковано парнем, который направлял на меня
ствол автомата.
   Старшой некоторое время его внимательно изучал. Потом вернул:
   - Я запомнил адрес, - он обернулся к своим  напарникам.  -  В  случае
чего всегда его отловим. Ладно, пошли отсюда, - он уронил паспорт на пол
и направился к лифту.
   - Эй, - окликнул его я.
   - Чего тебе? - старшой обернулся.
   - По-моему, вы хотели посмотреть, как я  стану  его  поднимать,  -  я
нагнулся за документом.
   - Ох, умник, - он сплюнул на пол и вошел в лифт. Двери закрылись.
 
7. ВТОРАЯ ПУЛЯ 
 
   Если светлоглазый наблюдал за домом и видел, что  патруль  уехал  без
меня, то он снова вызовет милицию по адресу, где лежит  убитая  женщина.
Только тогда ему придется что-нибудь предпринять, чтобы патруль имел все
основания взломать дверь. А потом милиция приедет ко мне... Ведь старший
наряда помнит адрес подозрительного  типа,  которого  они  обнаружили  в
подъезде.
   Машину удалось поймать не сразу.  Водители  шарахались,  заметив  мою
разукрашенную физиономию. Наконец, подобрал какой-то мужик на  иномарке.
На нем была телогрейка поверх тренировочного костюма, и  по  виду  он  и
черта бы не испугался.
   На все ушло минут сорок. Прежде чем  подойти  к  своему  подъезду,  я
огляделся: где-нибудь могла стоять милицейская машина, если  они  успели
раньше меня. Нет, ни души.
   Я подошел к лифту. Кнопка светилась. Лифт стоял на последнем этаже, и
даже тут было слышно, как в нем поют песни хорошо поставленным голосом.
   На шестнадцатом этаже живет народный артист, квартиру сдал, и  теперь
ему хватает, чтобы каждый день где-то надираться. А петь он приезжает по
месту постоянной прописки - малой родины, так сказать.
   Я представил, как мне сейчас подниматься  пешком  наверх.  Двенадцать
этажей, двадцать четыре лестничных пролета.
   Забарабанил кулаком по двери. Пение стало громче.
   - Выйди из лифта, - крикнул я. - Сволочь.
   Он сменил репертуар и затянул, кажется, "Светит месяц".
   Лестница в  доме  наружная.  На  шестом  этаже  я  почувствовал,  что
обливаюсь потом,  а  сердце  вот-вот  взорвется  в  груди,  как  граната
лимонка. А на десятом я уже почувствовал, как твердеют на ледяном  ветру
мокрые волосы.
   На своем этаже я  остановился.  Кружилась  голова.  Прижался  лбом  к
заградительной решетке. Надо перевести дыхание.
   С высоты видны  только  крыши  соседних  домов.  И  двор,  освещенный
одиноким фонарем. Темные гробики припаркованных машин,  темные  колеи  в
рыхлом снегу. И пляшущий свет фар...
   Автомобиль свернул во двор и остановился у подъезда. Хлопнули дверцы.
Одна, другая, третья тень скользнули  от  машины  к  дому.  Сверху  люди
похожи на жуков-скоробеев, катящих навозный шарик - собственную голову.
   Я вздрогнул. Нет, не от холода. Я понял, что  приехали  за  мной.  Не
важно, кто. Милиция или бандиты. Для меня сейчас нет особой разницы.
   Целую вечность потерял, пытаясь попасть ключом в  замочную  скважину.
Лифтом они воспользоваться не смогут,  но  подниматься  будут  наверняка
быстрее меня. А я понятия не имел, где  искать  спрятанный  пистолет.  В
дверь могли позвонить в любую минуту.
   Оглядел  комнату,  пытаясь  сфокусировать  зрение.  Что   изменилось?
Приоткрыта ли дверца шкафа, передвинут ли стул...
   Дверь на балкон. Даже не сразу поверил в удачу. Я всегда закрываю  на
нижний шпингалет, чтобы Алене не надо было тянуться. А  сейчас  повернут
верхний.
   Покачиваясь, выхожу на балкон. Таки есть - снаружи к  перилам  липкой
лентой примотан пистолет ТТ.
   Стою и несколько мгновений вдыхаю холодный воздух. Мне сейчас позарез
нужен глоток холодного воздуха.
   Заверещал дверной звонок. Перепрятывать оружие уже  поздно-все  равно
найдут.
   Иду открывать.
   На  пороге  стоит  тот  самый  патрульный,  которого  я  посчитал  за
старшего. Но удивительное дело - он один, и никого из напарников.
   - Я вас обязан впустить? - спрашиваю.
   - Да, - он кивнул, слегка ткнул меня пятерней в грудь  и  пробормотал
насчет  придурков,  из-за  которых  приходится  подниматься  пешком   на
двенадцатый этаж.
   Прошел в комнату  впереди  меня.  Вид  у  него  был  как  у  терьера,
обнаружившего лисью нору.
   - Поступил повторный вызов, - отрывисто сообщил он. -  По  известному
тебе адресу. Но  теперь  уже  был  запах  гари.  Взломали  дверь.  Огонь
потушили. Ерунда  -  кто-то  скомкал  несколько  газет  и  поджег.  Даже
пожарных не пришлось ждать, так быстро  мы  приехали  снова.  И  знаешь,
обнаружили в этой квартире задушенную женщину. Но мне кажется,  ты  пока
не собираетесь признаваться в содеянном.
   Я подумал: почему светлоглазый так рисковал -  возвращался  на  место
преступления, устраивал пожар - и все только для того, чтобы свалить  на
меня убийство охранника?
   - Сейчас там работает следственная бригада, - заметил  патрульный.  -
Пробуют раскрыть по горячим следам.
   - Что же им мешает?
   - Они не знают, что мне известен подозреваемый, - он покачал головой.
- Я еще не написал рапорт, в котором укажу, что во время первого  выезда
были проверены документы у некоего гражданина. Согласись, - он посмотрел
на меня, - это прямо подарок тому, кто ведет следствие.
   - Ну  и  что?  -  я  хотел  закурить,  но  сдерживался.  За  сигарету
хватаются, когда начинают нервничать.  -  Тогда  стоит  арестовать  всех
прохожих, а также жильцов дома.  Они  тоже  находились  рядом  с  местом
преступления.
   - Но ведь документы проверили у тебя одного, - напомнил старшой.
   -  Почему  бы  тогда  не  сообщить  прямо  сейчас,  что  вы  отловили
предполагаемого убийцу. Наверняка, имеется рация.
   - А я не хочу, чтобы  убийство  раскрыли  по  горячим  следам,  -  он
подмигнул. - Ты ведь будешь твердо стоять на  своем  -  мол,  ничего  не
знаю?
   Я открыл рот, чтобы ответить, но он перебил:
   - Ты что, не понял? Видишь, я один пришел.  Мои  люди  сейчас  другой
подъезд прочесывают, - он хихикнул. - Я  перепутал  номер  квартиры.  Но
через десять минут могу вспомнить.  Так  что  времени  у  нас  в  обрез.
Кстати, у тебя телефон звонит.
   - Я слышу.
   - Хочешь  знать,  что  я  думаю  обо  всем  этом?  Первый  вызов  был
анонимный.
   Соседи? Сам видел ту старушку. Значит - кто? Ты?  Задушил  женщину  и
раскаялся? А когда я тебя отпустил, вернулся и подпалил квартиру?
   - Нелогично, - я кивнул.
   - Убийцы иногда поступают нелогично, - согласился старшой.
   - Бытовуха. Мало ли что там у вас вышло. Поругались,  накинул  ей  на
шею удавку, потом испугался, что наделал, когда  она  уже  была  мертва.
Позвонил в милицию, а сам  кинулся  бежать...  Как  видишь,  можно  тебя
запросто притянуть.
   Кстати, телефон снова звонит.
   - Да слышу я.
   - И не собираешься снимать трубку?
   - Мне просто интересно узнать, зачем я устроил пожар и  вызвал  снова
милицию? Мне что, очень хотелось попасться вам в руки?
   - Синдром Раскольникова. Хотя  преступник  и  скрывается,  он  хочет,
чтобы его нашли. Ну как, толково объяснил?
   - Если вы такой толковый, то почему патрулируете по ночам улицы, а не
сидите  в  отдельном  кабинете?  Говорят,  сейчас  не  хватает  толковых
следователей.
   - К этому мы вернемся чуть позже. А  сейчас  я  хочу,  чтобы  ты  еще
кое-что узнал. В  квартире  у  погибшей  обнаружена  маскарадная  одежда
Снегурочки. А я, не далее как сегодня утром прочитал в ориентировке  про
неких подозреваемых, которые проникли  в  помещение  одной  коммерческой
фирмы и устроили поджог. И еще убили сторожа. Хочешь  узнать,  как  были
одеты  подозреваемые?  Не  удивлюсь,  -  он  сделал  несколько  шагов  к
платяному шкафу, - если здесь все еще висит  костюм  Деда  Мороза.  Хотя
нет, ты наверняка успел от него избавиться. Но  это  ничего  не  меняет.
Один гражданин из дома напротив уверен, что не даст маху на опознании. И
я, почему-то, поставлю на него месячную зарплату.
   - Мне что, прямо сейчас собрать теплые вещи?
   - Все-таки решил признаться?
   - Нет.
   -  Правильно  делаешь,  -  он  кивнул.  -  Чистосердечное   признание
облегчает участь только работникам органов дознания.
   - Чего же вы от меня хотите?
   - Покажи запястья. Так и  есть,  я  еще  тогда  заметил  -  следы  от
наручников.
   Обоих держали в этой квартире. Но женщину  убили,  а  тебя  почему-то
нет.
   - Почему-то, - согласился я.
   - Вот поэтому я и не хочу, чтобы дело  раскрыли  по  горячим  следам.
Пока будут из тебя  выбивать  признание  в  этих,  да  еще  и  в  других
преступлениях, те, кто за всем стоит, успеют спрятать концы в воду.
   - Так что же мне теперь делать?
   - Где искать настоящих убийц ты, наверняка, не  догадываешься.  Иначе
бы тебя  убили  вместе  с  этой  женщиной.  Значит,  выход  один  -  дай
преступникам  самим  снова  найти  тебя.  Им  ведь  позарез  надо   тебя
подставить, иначе бы не  устроили  такую  кутерьму.  А  знаешь,  что  их
выдает? Очень уж стараются работать под непрофессионалов. Переигрывают.
   Мне показалось, этот мужик на самом деле слишком  умный  для  ночного
патрулирования.
   - Когда тебя снова начнут поджаривать - он протянул листок  бумаги  с
номером телефона, - позвони. До первого  января  у  меня  отгулы.  Масса
свободного времени.
   Может, я захочу его употребить с пользой для дела.
   - Спасибо, - сказал я совершенно искренне. -  Но  только  я  вряд  ли
успею кому-нибудь позвонить, когда меня снова начнут поджаривать.
   Кулинарный процесс происходит достаточно неожиданно для блюда.
   - Как знать, как знать, - он усмехнулся.
   - Все равно спасибо.
   - Не за что. Для меня было одно удовольствие - раздавить каких-нибудь
гадов. Даже если бьют по рукам за то,  что  копнул  слишком  глубоко.  А
после того, как сняли звездочку и перевели  на  эту  работу,  просто  не
знаю, чем себя занять, - он притворно развел руками. - Разве что алкашей
на улице подбирать, чтобы не замерзли. Или нищих у метро гонять.
   - Разжаловали?
   - Угу. - криво усмехнулся. - Хочешь знать, за что?
   - Нет.
   - Попытайся догадаться.  Я  ведь  смотрел,  как  ты  поднимаешь  свой
паспорт с пола.
   - Наверное, получили взятку. Или  забили  кого-нибудь  до  смерти  на
допросе, - предположил я.
   - Ох, шутник, - вздохнул он. - И зачем я с тобой связался?
   Как только за  ним  закрылась  дверь,  я  вышел  на  балкон.  Отмотал
пистолет от перил. Нельзя быть уверенным, что этот  странный  милиционер
не вернется через несколько минут  со  своими  напарниками.  Может,  ему
захотелось поиграть - как кошка с мышкой.
   У пистолета была вмятина на рукоятке - точь в точь такая же, как и  у
оружия, которым размахивал псих в ресторане. Достал обойму, вытолкав  по
одному на ладонь патроны. Двух штук не хватало. Псих выстрелил один раз,
я точно помню.
   Кого же нашла вторая пуля?
   Не из-за нее ли кто-то так хочет, чтобы у меня нашли этот пистолет?
   "Стал бы так возиться только ради того, чтобы спихнуть на кого-нибудь
банального жмурика?" - сказал светлоглазый  бандит.  Правильно!  Его  не
должно было волновать, что милиция не  найдет  убийцу  сторожа.  Значит,
есть еще некто, застреленный из этого пистолета.
   Почему тогда на роль "киллера" решили подставить меня? Не потому  ли,
что настоящий убийца достаточно  очевиден?  И,  чтобы  отвести  от  него
подозрения, пистолет подбрасывают мне.
   Негнущимися пальцами я загнал обойму на место. Подумал -  как  бы  не
упасть от усталости. Усталость была похожа на сильный  холод  -  у  меня
немели нос, уши, пальцы - в общем, легко отмораживаемые части тела.
   Мысли  становились   невнятными   и   рваными,   как   радиопередача,
пробивающаяся сквозь атмосферные помехи.
   Этот  пистолет...  Он  был  в  руках  психа,  напавшего  на   нас   в
ресторане... В тот вечер два человека забыли свои  вещи  в  гардеробе...
Холопы не жгут усадьбы, если барин еще не заколот вилами... Кто  получил
вторую пулю?
   И еще я подумал, что метро уже открылось,  и  не  надо  будет  ловить
машину.
 
*** 
 
   Позвонив в  дверь  я  думал,  что  услышу  собачий  лай.  Так  оно  и
получилось.
   - Когда выгуливаете псину? - спросил я.
   - Вы врываетесь в шесть утра, чтобы спросить об этом? - Катя  потерла
кулаком левый глаз. Правый совсем не выглядел сонным.
   - Нет, я врываюсь, чтобы спасти вам жизнь.
   - Теперь я должна упасть в обморок? - Катя усмехнулась.
   - Я думаю, вас застрелят как раз во время утреннего моциона.
   - Что вы говорите? - она уже не усмехалась.
   - Очень  удобно  для  того,  кто  знает  ваш  распорядок  дня.  Утром
практически нет свидетелей...
   - Ох, прекратите...
   - Так когда вы обычно выгуливаете собаку?
   - В восемь.
   - Значит еще есть время.
   - Для чего?
   - Чтобы убежать, скрыться, исчезнуть. Переехать на несколько  дней  к
Ангелу, например. Помните, мы заходили к нему, когда  сломалась  машина?
Там всегда наготове диван для гостей.  У  Ангела  вы  будете  в  большей
безопасности.
   - Представляю, - она улыбнулась. - Но ничего  не  получится.  Стэндап
вдруг решил съездить  в  один  подмосковный  пансионат.  Говорит,  хочет
побыть среди русской природы. И потом, там дешевле,  чем  в  отеле.  Как
переводчик я поеду вместе с ним. А первого у него билет на  самолет.  Вы
потерпите  до  первого?  -  Катя  продолжала  улыбаться.  -  А  когда  я
освобожусь, мы сходим в гости к вашему гитаристу. Очень  жалею,  что  не
послушала, как он играет. Но только ни о каком гостевом диване речи быть
не может. Даже не надейтесь.
   - Хорошо, пусть будет пансионат. Там  вас  не  тронут.  Они  побоятся
привлекать внимание к заморскому гостю. Это не входит в их планы.
   - Кто они?
   - Кого вы должны были предупредить о моем приходе? - спросил я в свою
очередь.
   - Но...
   - Да сообразите же вы наконец! Кто знал ваш адрес, кто мог дать ключи
от вашей квартиры тому психу, который напал  на  нас  в  ресторане?  Кто
вообще позволил ему войти с оружием в этот ресторан?  Я  видел  вышибал,
мимо них и муха не пролетит. Если на то  не  будет  указания  их  босса,
естественно. Этакого шустрого типа, обожающего красный цвет.  Кстати,  а
какого цвета у вас нижнее белье?
   Тоже...
   Тут  я  получил  по  физиономии.  Попытался  улыбнуться,   но   вдруг
почувствовал, словно внутри меня лопнул тросик, удерживающий позвонки  в
вертикальном положении, и я стал складываться,  как  антенна  армейского
передатчика, пока не растянулся на полу.
   Очнулся от того, что собака лизала мне лицо.
   - Ох, как вы меня напугали, - Катя сидела рядом на полу,  поджав  под
себя ноги.
   - Слишком много меня били сегодня, - вставать с пола не  хотелось.