дело?
   - У тебя еще сигареты не найдется?
   - Сигареты? Извини, последняя. Завтра сиди  у  телефона.  Клиент  сам
позвонит.
   Дед - мужик что надо, не мелочится. Ну, считай, мы квиты.
   - В чем - квиты?
   - Ты не  задаешь  лишних  вопросов,  а  я  подкинул  тебе  прибыльную
работенку.
   - Кстати, о вопросах. Вчера...
   - Слушай, забудь про то, что случилось вчера! Никому  никакой  пользы
от твоего любопытства. В том числе этой женщине, и самому тебе.
   - Не очень-то просто забыть. Не каждый день находишь трупы.
   - Если бы он не промахнулся, на месте трупа был бы ты. Так не все  ли
равно, кто и почему его пришил? Во всяком случае, воздух в  Москве  стал
после этого чуть-чуть почище.
   - Не думаю. Кто-то ведь его послал.
   - Брось. Обыкновенная бытовуха. Парень накачался  наркотиков  и  стал
палить в белый свет. Случайно ты оказался поблизости.
   - А как насчет враждебных действий по отношению к вашей фирме.
   - Вчера я ошибался, - Вадим усмехнулся, а потом сделал  жест,  словно
всаживает шприц в вену. - Он же наркоман.
   - Да, я заметил следы от уколов.
   - Кто станет использовать наркоша в серьезном деле?
   - Не скажи. Под кайфом каждый  чувствует  себя  до  чертиков  крутым.
Наркотик снимает тормоза и притупляет инстинкты. В том числе и  инстинкт
самосохранения.
   Профессиональный  киллер  трижды  подумает,  прежде  чем  стрелять  в
переполненном зале ресторана. Он понимает - даже если удастся уйти после
"дела", его запомнят десятки свидетелей. Наркоман же станет стрелять, не
задумываясь.
   - Но он и в слона с  трех  метров  не  попадет.  В  сущности,  так  и
получилось, - Вадим потушил сигарету.
   - Ему просто не повезло. Мой товарищ успел ударить сзади. А потом, он
в меня и не целился.
   - Как это? - Вадим удивленно посмотрел. То ли сделал вид.
   - Траектория полета пули.
   - Какая еще, к черту, траектория?
   - Если провести прямую между отверстием ствола и дыркой в стене, то в
непосредственной близости от этой прямой оказываются два  предмета:  моя
голова и хорошенький лобик вашей сотрудницы. Просто я находился ближе  к
стволу, а она - к засевшей в стене пуле.
   - Катя просто случайно оказалась  на  линии  огня.  Этот  наркош  сам
толкнул тебя на ее столик, верно?
   - Но ведь его труп потом оказался на ее диване, а не в моей квартире,
верно? - в тон ему произнес я.
   - А как он там оказался? - спросил Вадим с улыбкой.
   - Вот я и ломаю голову.
   - Брось, вредное занятие.
   - Может, спросить у нее самой?
   - И не вздумай. Кстати, это и не удастся. Катерина временно уехала. В
отпуск. Она давно просилась в отпуск. А в  квартире,  где...  -  тут  он
хитро посмотрел на меня, - где якобы  ты  вчера  побывал,  идет  ремонт.
Евроремонт, я бы даже сказал.
   - Что-то у вас всюду ремонт. И в офисе, и  на  квартире  -  я  мотнул
головой в сторону хлама, наваленного на заднем сиденьи.
   - Квартира ведь служебная, из фонда резидента фирмы. Вот и  решили  -
одним разом. Чем больше заказ, тем дешевле.
   - А где же теперь находится труп? Или рабочие  накрыли  его  пленкой,
чтобы не запачкать при побелке?
   - Мы же договорились! - он протестующе поднял руки.
   - Ни о чем мы не договаривались.
   - А насчет работенки? Тебе ведь нужны бабки?
   - Я еще подумаю насчет  работенки.  Если  она  похожа  на  твою,  то,
смахивает на некую живность в мешке. То ли кота, то ли змею.
   - Где же твой здоровый авантюризм! - наигранно лихо воскликнул он.  -
Кто не рискует...
   - Здоровый авантюризм - это  когда  выходишь  на  поиски  счастья,  а
заканчиваешь, согнувшись в чужом туалете.
   - Разве тебе раньше не платили за риск?
   - Раньше был дураком.
   - А сейчас поумнел, да?
   - Веский аргумент.
   - Просто убийственный, - он хохотнул.
 
*** 
 
   Первым делом отправился в ближайший пункт и поменял валюту. В  киоске
возле метро купил блок "Кэмела". Подумал  немного  и  взял  две  бутылки
пива...
   Тут я заметил, что красная "девятка"  стоит  на  прежнем  месте.  Мне
показалось странным, что Вадим до сих пор не уехал. Подойти, спросить  -
не меня  ли  он  поджидает?  Впрочем,  вполне  возможно,  у  него  здесь
назначена еще одна встреча.
   Вадим попросил не спрашивать, как поступили с тем мертвецом, и  я  не
уверен, что сам хочу это знать. Пока тот был жив,  он  ударил  меня  два
раза и, наверное, пристрелил бы, не подоспей Василий.
   А каким отстраненным взглядом  проводила  меня  женщина,  как  только
выяснилось, что в моей помощи больше не нуждаются! Ну и  ладно.  Это  их
похороны.
   Только надо прямо  сейчас  подойти  и  сказать,  что  отказываюсь  от
предложенной работы...
   Я остановился, решая, как поступить. И это спасло мне жизнь.
   Не знаю, увидел ли я все так на самом  деле,  или  представил  потом,
когда реальность переплелась с кошмаром.
   В машину Вадима словно попала молния. Яркая белая вспышка, и сразу во
все стороны ударило оранжевое пламя... И только  потом  раздался  грохот
взрыва. Воздух вдруг стал тверже асфальта.  Он  толкнул  меня  в  грудь,
выбросив на проезжую часть.
   Падая, я увидел надвигающиеся на меня колеса грузовика...
 
*** 
 
   Черная шипящая шина пронеслась в полуметре от головы.
   Через мгновение неуправляемая машина врезалась в фонарный столб.
   Я попытался встать. Колени скользили в раскисшей грязи из снега, соли
и мазута. Потряс головой. Я ничего не слышал после взрыва. Видел людей с
открытыми в крике ртами, видел людей, корчившихся на снегу, видел людей,
лежавших неподвижно.
   Из остова взорванной "девятки" теперь валили черные клубы дыма. Горел
и грузовик, под колеса которого я чуть не попал.
   Подобрался к кабине ЗИЛа и дернул за  ручку.  Надо  вытащить  шофера.
Дверь не поддалась. Встал на подножку и заглянул  внутрь  через  выбитые
стекла. Я еще не видел столько крови. Даже когда два человека  из  нашей
группы подорвались на мине у самой границы с Сальвадором.  Но  там  была
война, пусть и чужая. У нас даже  имена  были  чужие.  Так  их  тогда  и
похоронили - белоруса из Минска как американца польского  происхождения,
а молдаванина под именем Хосе Фернандеса.
   Шофер грузовика был мертв. Кусок металла попал  ему  в  шею,  перебив
сонную артерию.
   Я успел раствориться в толпе зевак прежде, чем приехала  милиция.  Не
стал дожидаться, когда тело Вадима увезут в морг.
   Вернее, то, что от него осталось.
   Дома я напился до синевы в глазах. Мне было горько, но  еще  не  было
страшно.
 
*** 
 
   - Николай Григорьевич, - представился человек в телефонной  трубке  -
мне вас порекомендовал Вадим.
   Пауза.
   - Если не понимаете, о чем речь, так и скажите, - предложил  абонент,
назвавшийся Николаем Григорьевичем.
   - Понимаю. Вадим вчера погиб.  Похоже,  все  это  произошло  на  моих
глазах.
   - Почему - похоже? - резко спросил он.
   - Не знаю. Похоже - и все тут.
   - Вы пьяны?
   - Нет. Сейчас уже нет.
   - Тогда приезжайте. Я на пенсии, живу в Зеленограде. Через  два  часа
буду ждать на второй остановке, возле кинотеатра.  Сейчас  объясню,  как
добраться...
   Одно время мне удалось устроиться в  Зеленограде  на  частную  фирму.
Потом у ее хозяина нашли на квартире несколько автоматов Калашникова,  и
фирму прикрыли.
   Всегда хорошо вспоминаю Зеленоград. Не сам город, а  дорогу  туда  от
"Речного вокзала" на автобусе. Какая-то она вся под горку, и в ту,  и  в
другую сторону.
   - Я знаю. Только не пойму, с какой стати мне переться в такую даль.
   - Сотня в день, пока вы на меня работаете.
   - Сотня - чего? - уточнил я.
   - Баранов. И примите холодный душ. Помогает.
   - От чего?
   Но он уже повесил трубку.
 
*** 
 
   На вид Николаю  Григорьевичу  было  за  шестьдесят,  и  напоминал  он
отставного английского полковника времен Киплинга. Загорелое лицо (и это
среди зимы),  короткие  седые  волосы,  холодные  светло-зеленые  глаза,
тонкие губы... Он был моложе,  когда  встречал  меня  у  трапа  самолета
Гавана-Шенон-Москва в восемьдесят втором году.  И,  кажется,  звали  его
тогда по-другому. Впрочем, называться чужим именем  при  этой  профессии
входит в привычку.
   После той встречи меня отвезли на  конспиративную  дачу  и  несколько
дней допрашивали - почему я облажался  как  советский  разведчик.  Я  не
скрывал ответ. Но это было не то, чего ждали на Лубянке.
   До сих пор не знаю, как мне удалось тогда выпутаться.
   - Давайте перейдем дорогу и продолжим разговор, - предложил Н. Г.
   Через дорогу был островок леса с высокими темными елями.
   Снег лежал на лапах и казался нарисованным. Заснеженная  дорожка  под
ногами и коридор белого зимнего неба над ней. Все остальное  -  ели.  На
снегу лежали взъерошенные шишки.
   Я заметил, что Н.  Г.  "проверился".  Характерный,  почти  незаметный
поворот головы. Вредная привычка, если долго играешь в шпионов.
   Неужели и на пенсии  он  продолжает  чувствовать  за  собой  "хвост"?
Привычки, словно татуировка, с годами не выцветают.
   Кто стоял на остановке, когда я сошел с автобуса? Мужчина в дубленке,
нос прямой, черные волосы, на  подбородке  родинка.  Женщина  с  полными
губами и прямыми светлыми волосами. Парень лет двадцати...  Если  кто-то
из этих людей снова окажется поблизости - сигнал тревоги. Слежка.
   Вон тот мужчина с удлиненными мочками ушей  ехал  рядом  в  метро,  а
сейчас он тоже здесь. Уши - главное, на что надо обращать внимание.  Все
остальное легко изменить...  Он  проделал  весь  путь  следом  за  мной?
Неприятно засосало под ложечкой.
   Прекрати, сказал я  себе.  Ты  ушел  от  "хвоста"  много  лет  назад.
Навсегда.
   - Навсегда, - сказал я вслух.
   Н.Г. недоуменно уставился на меня.
   - А, так... Я хотел спросить - почему контора  заинтересовалась  мной
после того, как сама же уволила.
   - Один вопрос и две ошибки, - произнес тихо  Николай  Григорьевич,  -
Первая в том, что я представляю интересы конторы. Вы не верите, что я на
пенсии?
   - Нет. Пенсионеры не бросаются деньгами.
   - Я же не утверждаю, что плачу из своего кармана, - он усмехнулся.  -
Наши знания и опыт нужны и нынешним коммерсантам.
   - Кажется, совсем недавно я  слышал  нечто  подобное.  Только  вместо
знаний фигурировали связи. По-моему, это звучало честнее.
   - Другая ошибка, - он  пропустил  мои  слова  мимо  ушей,  -  вас  не
уволили, а вернули домой.
   - Домой? - я покачал головой.
   - Понимаю, знакомо, - Н.  Г.  быстро  взглянул  на  меня.  -Разведчик
должен верить в свою "легенду". Не знать ее, а  именно  верить,  что  он
родился в стране пребывания, даже думать на другом языке. Любить  семью,
которую заводит для прикрытия, дружить с людьми, хотя те  принимают  его
совсем за другого человека. В конце концов  он  становится  этим  другим
человеком, потому что только так можно стать искренним настолько,  чтобы
окружающие ничего не  заподозрили.  А  когда  возвращаешься  домой,  все
кажется чужим. Начиная от мебели в квартире и  кончая  женой  и  детьми,
которые тоже привыкли думать, что  ты  -  не  более  чем  фотография  на
серванте. И начинаешь жить заново...
   - Детей нет, - зачем-то сказал я.
   -  А  мне  по  ночам  снится  дочь,  которая  осталась  там...  -  он
неопределенно мотнул головой. - Ведь для нее я -  пропавший  без  вести.
Вышел на яхте в море и... Может, уже и внуки есть.
   - Послушайте, - я подозрительно посмотрел на  него,  -  вы  часом  не
мемуары пишите? И хотите уточнить у меня какие-нибудь подробности? Тогда
я запрошу проценты от гонорара.
   Впервые на лице у него появилась гримаса.  То  ли  улыбнулся,  то  ли
просто скривил губы.
   - Олег Федоренко, - произнес Н.Г., - оперативный псевдоним - Аист.
   Я непроизвольно сжал кулак. Так, что заболели пальцы.
   - Из-за него вам пришлось вернуться? Ведь вы  и  я  знаем  правду?  -
спросил Н.
   Г.
   - Этот тип провалил всех, кого только смог.
   -  Агент-двойник,  чтобы  завоевать  доверие  тех,  кому  должен  был
передать дезинформацию, сдал нескольких малоценных агентов.  Оправданные
потери.
   - Оправданные потери? Из-за него погибли люди...
   - Но вам-то удалось ускользнуть? Правда, чуть не пострадали в аварии,
когда уходили от "наружки".
   - ...А те,  кто  не  погиб  сразу,  прошли  через  ад.  Я  знаю,  как
допрашивают в латиноамериканской контрразведке.
   - Да, вряд ли кто из них выжил.  Вы  ведь  знали  некоторых  из  этих
людей?
   - Одну женщину. Она погибла в той автомобильной аварии.
   - Это версия для газет. На самом деле полиция нашла разбитую  машину,
но не нашла тело. А потом мы  получили  информацию,  что  она  попала  в
"сегуридад". Ваша подруга была в достаточной  степени  жива,  чтобы  они
смогли ее допрашивать.
   Я почувствовал, как свет пульсирует в глазах.
   - Но она никого не назвала, если хотите знать, - сказал Н. Г., -  Так
что остались не засвеченным. Ведь эта женщина единственная, кто знал вас
в лицо...
   Короче, повезло.
   - Да, - медленно произнес я. - Мне чертовски повезло.
   - А у Аиста ничего не вышло. Он сдал вас и ваших  людей,  а  ему  все
равно не поверили. Когда стало ясно, что операция провалилась, и те, кто
ее готовил, ожидали головомойки, кому-то пришла в  голову  идея  свалить
все на вас.
   Руководству доложили, что вы просто провалились. Ну а Аиста  перевели
работать в другую страну. В девяносто первом он ушел в отставку.  Сейчас
основал свою фирму, называется "Октопус". Процветает.
   - Я должен за него порадоваться?
   - Нет. Вы должны его устранить.
 
*** 
 
   Мы как раз дошли до длиннющего такого здания, которое местные  жители
называют "Флейтой".
   - Вы предлагаете мне его убить?
   - Если бы  понадобилась  физическая  ликвидация,  я  бы  обратился  к
специалистам, - сказал он холодно.
   - Тогда почему вы обратились ко мне?
   - Сегодня мы, в прошлом сотрудники Комитета, работаем в  коммерческих
структурах. Иногда сталкиваемся с активной деятельностью бывших  коллег,
которая вредит интересам наших фирм и организаций. И решаем проблемы мы,
соответственно,  своими  методами,  -  сообщил  он,  словно  на   лекции
курсантам.
   - И теперь  вам  понадобился  человек,  у  которого  личные  счеты  с
Аистом?
   -  Это  мы  тоже  учитывали.  Риск  слишком  велик,  чтобы   доверять
случайному человеку. Должна быть гарантия - его не перекупят... и что он
не испугается. Я не стану от вас скрывать: Вадим поставлял информацию об
"Октопусе", он там  работал.  Ко  мне  пришел  сам  пришел  и  предложил
сотрудничество.
   - Значит, он работал у Федоренко?
   - Вы не знали?
   - До разговора с вами я вообще не подозревал,  что  существует  такая
фирма. А у него какие счеты с Аистом?
   - Никаких. Мы оплачивали его услуги. Недавно он  передал,  что  может
сообщить что-то очень  важное.  Но  запросил  слишком  высокий  гонорар.
Допускаю, его гибель как раз связана с этой информацией.
   - Почему?
   - Я же сказал, он назначил очень высокую цену.
   Устранить человека сегодня стоит дешевле.
   - Так кто же его устранил?
   - Подумайте сами - если кто-то знает про вас такое, что может  стоить
сто тысяч долларов...
   - Ого. И теперь вы хотите, чтобы я выяснил, какую  информацию  он  не
успел вам продать?
   - Вам не удастся. Вадим проработал в фирме несколько  лет,  в  чем-то
являлся доверенным лицом. А вы даже не успеете внедриться...
   - Не успею?
   - Да. Как он намекнул, его информация имеет  цену  только  до  начала
следующего года. Сегодня у нас  двадцать  шестое.  После  первого  числа
ничего уже не удастся изменить.
   - Что же вы хотите от меня за пять дней?
   - Необходимо дезорганизовать  работу  фирмы.  Почему  первое  января?
Удачное число для  начала  действия  какого-нибудь  договора,  верно?  С
нового года он  вступает  в  силу,  и  тогда  уже  ничего  нельзя  будет
изменить. Но до этого числа еще  остается  возможность  помешать.  Иначе
Вадим не стал бы заламывать цену, понимаете?
   - Нет. Я не понимаю, что могу сделать.
   - Решение простое - если мы не знаем, чему должны помешать, мы должны
мешать всему. Метод выбирайте сами: компрометация  в  глазах  партнеров,
привлечение внимания налоговой полиции, дезорганизация работы, моральное
давление на сотрудников или что еще. Связь  будем  держать  по  тому  же
варианту, что и с Вадимом.
   - Примета плохая.
   - У меня уже память не та, чтобы запоминать новое меню.  Значит  так,
точка номер один - вот эта остановка автобуса в Зеленограде. Номер два -
отдел "Инструменты" в "Детском мире", номер три - станция метро  "Речной
вокзал", второй вагон... Называя время, прибавляйте час сорок. Сообщение
передавайте на пейджер...
   - Послушайте, вы ведь решили предложить мне это задание еще до  того,
как погиб Вадим, верно? - я хлопнул себя по лбу. - Вы ведь не собирались
платить ему бешеные деньги за информацию?
   - Повторяю, мы не  располагали  такими  средствами.  "Октопус"  -  не
главный конкурент людей, на которых я работаю.
   - Почему же он тогда запросил  столько?  Цена  определяется  наличием
спроса на товар.
   - Почему? - Н. Г.  остановился  и  удивленно  посмотрел  на  меня.  -
Странно, мне не пришло это в голову. Старею. Подождите. Да, вспомнил. Он
обмолвился   насчет    личной    заинтересованности...    Моей    личной
заинтересованности.
   Н. Г. выглядел растерянным и теперь уже нисколько  не  был  похож  на
лектора.
   - Разве у вас тоже счеты с Аистом?
   - Нет, - он покачал головой. - Ничего личного.
   -  Ничего  личного  настолько,  чтобы   перевесить   триста   граммов
тротилового эквивалента? Кстати,  ваши  хозяева  тоже  могли  бы  просто
подложить своим конкурентам бомбу.
   - Бомбы взрывают те, кто воюет против нас. А мои хозяева, - он жестко
посмотрел на меня, - вполне цивилизованные люди.
   Мы не мафия, чтобы убивать всех, кто мешает. Вот если  рамках  закона
дезавуировать конкурента...
   - По-научному это называется нагадить, - уточнил я.
 
3. НЕ ДАЙ СЕБЯ УБИТЬ 
 
   Массивная входная дверь  в  ресторан  была  наглухо  закрыта.  Я  уже
собирался постучать в нее кулаком, но потом передумал, обошел  здание  и
увидел с обратной стороны служебный вход.  Возле  него  стояли  мусорные
баки. По ступенькам поднялся наверх и оказался в коридоре, который  мыла
пожилая женщина.  Кажется,  это  она  вчера  выдавала  в  гардеробе  мою
дубленку и невесомую пушистую шубку для женщины.
   - Эй, товарищ, - окликнула гардеробщица, - вы куда?
   Давно ко мне не обращались - "товарищ".  Я  даже  вздрогнул.  Женщина
была похожа на вышедшую на пенсию преподавательницу начальных классов.
   - Я не товарищ, я клиент. Посетитель вашего ресторана.
   - Мы в семь открываемся, - она оперлась на швабру и принялась изучать
мою физиономия. - Но только посетители все равно не должны ходить где ни
попадя.
   - Я по делу. Вчера мой шеф тут у  вас  погулял.  Да  так,  что  забыл
пальто. Ну, может же человек  изредка  расслабиться,  верно?  Вот  он  и
прислал меня за своими вещами.
   - Приходите после семи,  -  она  покачала  головой.  -  выдадим  ваше
пальто, если оно у нас.
   - Что ж, я зря машину гонял? Моему шефу здорово не понравится, что вы
сразу не возвратили его шмотки. Он мужик крутой. В лучшем случае  больше
никогда сюда не придет. Как вы думаете, владелец  ресторана  обрадуется,
если они по вашей нерасторопности потеряют такого клиента?
   - Хорошо, - пожилая женщина вздохнула и прислонила  швабру  к  стене.
Мне было неприятно, что я так ее запугиваю, - Давайте ваш номерок...
   - Номерок? Ах, да... - я изобразил смущение. - Про номерок я у него и
не спросил. Впрочем, не удивлюсь, что он и его вчера потерял.  Гульнули,
говорю, отменно.
   - Но я не могу выдать без  номерка,  -  женщина  развела  руками.  На
пальто же не написано, что оно принадлежит вашему руководителю.
   - А у вас что, много их осталось со вчерашнего дня?
   Она не ответила.
   - Сделаем так, - я потер лоб, изображая мучительную работу  мысли.  -
Вы мне покажите, какие вещи