ь, ты знаешь, что делаешь?
   Я пожал плечами. Глупый вопрос.
 
*** 
 
   В девять вечера на Новом Арбате  было  празднично.  Залитая  неоновой
радугой улица отражалась в низких рваных облаках. Облака проносились  по
ночному зимнему небу, унося в себе отражение витрин магазинов и  вывесок
престижных клубов.
   Посреди тротуара стояли две девочки и  играли  на  скрипках.  Мелодия
была такая же тоскливая, как и поземка, которая мела у ног.
   Я  услышал,  как  просигналила  машина  со  стороны   автострады,   и
обернулся.
   Возле припаркованной у обочины иномарки стоял  Валерка  и  махал  мне
рукой. По тому, как он жестикулировал, видно - торопился.
   - Слово держу, - сообщил  он.  -  Тут  по  проспекту  открылось  одно
местечко, так что братва решила там посидеть. Не возражаешь?
   Развернувшись  через  Манежную,  мы  снова  проскочили  Новый  Арбат,
взлетели на мост... Чем мне нравятся хорошие  иномарки-при  плавности  и
тишине возникает ощущение стремительности.
   Сразу после Панорамы водитель взял правее и затормозил возле углового
дома.
   - Здесь же обыкновенная столовка! - удивился я, так как знал  немного
топографию. - Пока работала Бородинская панорама,  тут  кормили  заезжих
экскурсантов.  Кстати,  довольно  скверно  кормили.  У  знакомых  собака
околела после того, как ей скормили местную котлету.
   - Котлеты придуманы не для собак,  -  заметил  Валерка.  -А  столовку
теперь переделали в  кабак.  Днем  отсюда  прекрасный  вид  на  "Бабу  с
тараканами", - он неопределенно махнул рукой в сторону пика  на  Площади
Победы.
   При всем своем  блатнярстве,  Валерка  был  верующим  и  неоднократно
базарил по поводу близкого  соседства  православного  храма  и  "идолища
поганого". В общем, мужик был не так уж прост, как казался снаружи.
   - Первым к Шамилю не лезь, - предупредил он. - Он не любит, когда  за
столом дела решают. За столом ты - гость. Ешь, пей, в общем, веселись. А
уж потом толковать будете.
   Валерка провел меня за стол, Шамиль чуть заметно кивнул, а  остальным
- их человек восемь - было наплевать.
   С едой на столе обстояло простенько -  салат  с  лобстерами,  форель,
запеченная в сметане, пицца микста, в которую кладется все,  начиная  от
шампиньонов и  кончаямоллюсками.  Вино  было  белое  молодое  в  длинных
бутылкахзеленого стекла.
   Похоже, я попал в ресторанчик с итальянским акцентом.
   Компания подобралась разношерстная. Все были чисто выбриты  и  хорошо
подстрижены. Пахло французским одеколоном, а костюмы на многих стоили не
меньше билета до Парижа и обратно. Что же касается  золотых  "Ролексов",
перстней и заколок  для  галстука,  то  суммарная  их  стоимость  вполне
соответствовала цене самого ресторанчика на Кутузовском.
   Разве что лица... Не всем удавалось за золотистым загаром, полученным
явно не в зимней Москве, сытостью здоровой и  вкусной  еды,  ухищрениями
массажистов  и  визажистов  скрыть   изрезанность   черт,   выщербленных
колымскими  ветрами,  и  издерганность   взгляда,   зараженного   долгим
однообразием лагерной жизни.
   Хотя попадались и вполне  милые  здоровые  ряшки,  разве  что  слегка
подпорченные наглой  безнаказанностью.  У  них,  похоже,  все  еще  было
впереди.
   - Слышь, мужик, ты на моего кореша похож. Он  в  Гарварде  охранником
работает. Тоже побрит плохо, -  мужик  справа  от  меня  заржал,  словно
сказал что-то остроумное.
   - А я своего сына  в  юридический  пристроил,  -  сообщил  собеседник
напротив. - Мне это таких бабок стоило - я  бы  твой  Гарвард  на  корню
скупить мог.
   В дальнейшем беседа протекала так же весело и ненавязчиво.
   Около полуночи Шамиль встал из-за стола. Сонный официант проводил нас
до выхода. На улице Шамиль подошел к своей машине и  только  тут  сделал
вид, что заметил меня. Открыл дверцу большой черной машины,  махнул  мне
рукой и влез первым. Валерка же, стараясь не поворачивать в мою  сторону
головы, сел в другой автомобиль.
   - Боксер сказал, у тебя дело? - он вопросительно посмотрел на меня. -
Выкладывай.
   - В Москве сейчас находится  один  американец.  Его  раскручивают  на
крупную сумму.
   - Не, с американцами я не связываюсь, - Шамиль покачал головой. - Они
вон Японца замели.
   - Этот не станет никому говорить, что на него наехали.
   - В чем здесь покупка, а?
   - Когда-то, у себя на родине, он был знаком с советским  разведчиком.
Теперь предполагает, что существуют документы, которые можно истолковать
так, что его завербовало КГБ. В Штатах за шпионаж грозит пожизненное.  У
американца деньги есть. Он готов платить, - выпалил я все.
   - И с КГБ я не стану связываться, - хмуро ответил Шамиль.
   - На кой мне надо пулю от снайпера получить.
   - Американца шантажируют люди, которые уже не работают на Лубянке.
   - Связи-то остались, а? - он покачал головой.
   - Мы же не будем отбирать деньги силой. С нами поделятся.
   - Поясни.
   - Мне надо, чтобы вы встретились с боссом ресторана "Красная лошадь".
   - А дальше?
   - Я с ним поговорю, и он захочет войти с вами в долю.
   - С какой стати?
   - Это уж я вам обещаю.
   - Чего стоят твои обещания?
   - Моей головы.
   - Твоя голова, - он дунул на раскрытую ладонь, - не стоит  даже  этой
пыли.
   - Но ведь это моя голова. Я к ней привык. Можно сказать -  дорожу.  И
не стал бы понапрасну ею рисковать.
   Машина резко затормозила на светофоре и я поморщился от боли в спине.
   - Ты чего кривишься? - зло спросил Шамиль.
   - Позвоночник болит.
   - Остеохондроз?
   - Да. Застарелый, - я улыбнулся.
   - А как лечился? - вдруг заинтересованно спросил он.
   - Когда-то делал подводное вытяжение...
   - А иглоукалывание не пробовал?
   - Нет.
   - Меня вот месяц назад  прихватило,  так  очень  помогло,  -  сообщил
Шамиль с неожиданно потеплевшим взглядом.
   Похоже, он нашел родственную душу.
   О`Генри ничего не придумал, утверждая, что радикулит сближает людей.
   Слишком назойливое заболевание, когда  мучительная  боль  в  спине  в
любое мгновение может  сделать  тебя  беспомощным.  Тот,  кто  этого  не
испытал, никогда меня не поймет.
   - Лучшее средство - стаканчик виски, - сообщил я, вспоминая, что  там
советовал американский писатель.
   - Серьезно? - он поднял брови. - Откуда знаешь, а?
   - В книге прочитал.
   - Да врут все в книгах, - сказал  он  недоверчиво.  -  Они  жизни  не
знают.
   - Этот знал. Длинный срок в тюряге отмотал. В американской, - уточнил
я.
   - В законе, что ли? - с уважением спросил он.
   - Наверное, по их понятиям.
   - Надо будет почитать. Запиши мне его  фамилию,  -  он  на  мгновение
задумался.
   - А насчет стаканчика виски - это мы сейчас  устроим.  Ты  ничего  не
перепутал - именно виски надо?
   - он похлопал шофера по плечу и коротко бросил, - В "Красную лошадь".
8. ИГРА НА ПОРАЖЕНИЕ
 
   У входа нас не стали обыскивать. Просто здоровенный мужик в  смокинге
увидел Шамиля и распахнул перед нами дверь.
   - Передай Митрофанычу, я хочу его повидать, - небрежно сказал Шамиль.
- Буду наверху, в казино.
   Мы прошли мимо дверей в ресторанный зал и поднялись  по  лестнице  на
второй этаж. Здесь тоже все было  выдержано  в  багровых  тонах.  Мягкий
вишневый ковер заглушал звук шагов. Одетые  в  красные  строгие  костюмы
девушки-банкометы за игорными столами, большая рулетка посередине. Целую
стену занимала стойка бара, сверкая хрусталем бокалов и стеклом  бутылок
всех цветов, размеров и форм. Возле стойки убивало время  от  силы  пять
человек. Людей вообще было немного.
   Мы подсели к стойке бара, и Шамиль заказал виски.
   - Здесь можно спокойно выпить, - заметил он.
   - Хорошо, -  я  кивнул.  -  Только  я  тоже  хочу  угостить.  Бурбон,
пожалуйста, - обратился к бармену. - Если нет Олд Блэксмит, налейте Джим
Бим - вижу у вас бутылку.
   - У нас есть все напитки, - заметил бармен немного  высокомерно  и  с
сомнением посмотрел  на  пятидесятидолларовую  купюру.  -  Вообще-то  мы
принимаем только рубли, но... - он скосил глаза на Шамиля, - для вас  я,
конечно, сделаю исключение. Сдачу могу дать только из расчета вчерашнего
курса.
   - Сделаем так, - я увидел монету на стойке, - если решка - оставляете
сдачу себе. Если орел - наливаете нам еще по стаканчику, и мы квиты.
   Я подбросил монету, поймал ее и, не разжимая кулака, сказал:
   - Вы проиграли.
   - Стиль игры мне не нравится, - сказал бармен, широко улыбаясь, -  но
ставки подходящие.
   Он поставил перед нами по еще одной низкой стопке с бурбоном.
   - Я бы, если захотел понты кинуть,  -  сказал  Шамиль,  когда  бармен
отошел, - купил бы за те  же  деньги  целую  бутылку.  Но  твой  способ,
парень, покруче. Где научился?
   - Вычитал в книжке.
   - Много, я смотрю, ты в книжках  навычитывал.  Ясный  корень,  ученье
штука хорошая. Недаром мать  так  убивалась,  когда  я  вместо  восьмого
класса в колонию пошел. Но там ведь тоже университеты стоящие.
   - Не сомневаюсь.
   - Ну вот и наш знакомец, - Шамиль посмотрел на  бармена,  который  на
другом  конце  стойки  разговаривал  с  невысоким  курчавым  мужчиной  с
бородкой. - Теперь действуй. И не дай мне в тебе разочароваться, а?
   - Вы его давно знаете?
   - Катранщик. Хазу держал,  где  стирки  метали.  В  карты  играли,  -
пояснил Шамиль.
   Курчавый мужчина, сделав вид, что только что  нас  заметил,  поспешил
навстречу.
   - Шамиль Русланович, - катранщик широко развел руки. - Вот  нечаянная
радость! Давно вы к нам не заглядывали, ой как давно. Мне жена  как  раз
давеча сказала - что это Шамиль  Русланович  к  нам  заходить  перестал?
Скучно ему у нас? А я ей: не понимаешь, женщина, дела у человека,  дела.
Раньше такими делами целое министерство ворочало, а он все один, один...
   Босс был не в пример любезнее, чем при наших предыдущих  встречах.  Я
позлорадствовал про себя такой перемене.
   - Ладно, Митрофаныч, успокойся, - небрежно оборвал его  Шамиль.  -  у
нас к тебе дело. С глазу на глаз перемесить надо.
   - Какие ж дела на ночь глядя? - Митрофаныч развел руками, и при  этом
покосился на меня.
   - В кабинет к тебе пройдем, что ли? - предложил Шамиль.
   - Нам ведь вроде делить нечего? - осторожно спросил катранщик.
   - Как знать, как знать, - ответил я.
   Митрофаныч снова взглянул на меня.  Ощущение  такое,  словно  болонка
раскрыла пасть, а оттуда - змеиный язычок.
   - Что ж, можно и в кабинете поговорить, - медленно протянул он.
 
*** 
 
   ...Митрофаныч сел за огромный стол красного дерева, Шамиль  устроился
в кресле у окна, а мне досталось место спиной к двери. Я чувствовал, как
один из охранников буравит взглядом затылок.
   - Нам не нужен стенографист, - я ткнул пальцем  через  плечо,  -  все
равно мы тех слов, которые знает этот амбал, произносить не будем.
   - Верно, Митрофаныч, - усмехнулся Шамиль. - Я ведь к тебе без бригады
приехал, а?
   - Хорошо, - он махнул рукой, и огранщик  закрыл  за  собой  дверь.  -
Говори, что за базар.
   - Говорить будет он, - Шамиль  кивнул  в  мою  сторону.  -  А  я  сам
послушаю, интересно.
   - В этом кабинете вы застрелили Федоренко? - спросил я.
   Митрофаныч пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал.
   - А ведь поначалу все казалось проще простого, - я  продолжил,  -  Вы
убираете Федоренко и начинаете сами дергать за  американское  вымя.  Тем
более Вадим - а  ведь  это  руководитель  вашей  службы  безопасности  -
предложил такой план - пообещал,  что  добудет  документы,  которыми  вы
собирались шантажировать Джона Стэндапа.  Но  он  вас  обманул,  и  могу
сказать, почему. Во-первых, Федоренко был не так глуп,  чтобы  допустить
такую возможность - документы попадут в чужие руки. А во-вторых, если бы
Вадим все-таки имел к ним доступ - то зачем тогда нужны вы?
   Он  бы  и  сам  смог  получить  некое  вознаграждение  в   обмен   на
компрометирующие материалы. Из чего следует -  шантажировать  иностранца
вам нечем. Потому что шантаж держался на двух людях-Федоренко  и  некоем
Николае Григорьевиче. Только они знали факты, которые могли  разоблачить
Стэндапа как агента советской разведки.
   Я перевел дух. Я не был уверен, что  сказанное  сейчас  соответствует
действительности. Просто выбрал наиболее возможный вариант. И теперь  от
реакции Митрофаныча зависело, угадал ли я.
   Но он продолжал молчать и смотреть на меня.
   - Вадим понимал, что в одиночку ему не удастся  ликвидировать  своего
шефа. А если и удастся, то и сам он  становится  смертником.  На  Вадима
открыли бы охоту те, с кем Федоренко делал  свой  бизнес.  И  не  только
потому, что с гибелью делового партнера они понесут убытки.
   Корпоративный  интерес  -  если  секьюрити  повадятся  убирать  своих
хозяев, наступит беспредел. Вы бы сами первый, - я  показал  пальцем  на
Митрофаныча, - подрядили кого-нибудь, вроде Шамиля, казнить зарвавшегося
начальника службы безопасности.
   - Выходит, я уже понес убытки, а?  -  усмехнулся  Шамиль.  -  Потерял
заказ? Но ты не просветил, на хрена они замочили этого  Федоренко,  если
от этого никому никакой пользы?
   - Я же сказал, шантаж строился на двух людях. Кроме Федоренко был еще
Николай Григорьевич.
   - И один из них решил, что  целый  кусок  лучше  половины,  верно?  -
догадался Шамиль.
   - Скорее всего - да. Митрофаныч сделал свое дело -  убрал  Федоренко,
когда тот приехал в этот ресторан.  Но  надо  было  на  кого-то  свалить
убийство.
   - На меня свалить? - Митрофаныч прищурился. - Да я бы их сам...
   - Вот именно, тут нужен был посторонний  человек,  который  не  знает
истинных задач этой операции и, соответственно, не назовет  на  допросах
лишних имен и подробностей. И  тут  удачно  подвернулся  я.  Мне  платят
деньги, чтобы я каким-либо образом  навредил  деловой  активности  фирмы
"Октопус". В результате, для  следствия,  если  оно  начнется  по  факту
убийства, я уже перестаю  быть  случайным  человеком.  Я  -  засветился:
побывал в офисе фирмы, меня подозревают в поджоге. А  где  поджог,  там,
может, и убийство...
   - Списать на тебя это дело - пара пустяков, - кивнул Шамиль.
   - Не совсем так. Подставляя меня, Н. Г. вынужден был рассказать часть
правды. Про себя,  Вадима,  "Октопус".  Иначе  я  бы  не  поверил,  или,
наткнувшись  на   какое-нибудь   несоответствие   в   исходных   данных,
насторожился. Но и той части правды оказалось достаточно, чтобы выяснить
остальное. Теперь я знаю не меньше  любого  из  основных  участников,  а
следовательно, не подхожу на роль закланного агнца. Я ведь сижу  в  этом
кабинете, а не в камере по подозрению в убийстве  женщины,  верно?  -  я
посмотрел на Митрофаныча. - И в кармане у меня пистолет, который вы  мне
так вовремя подбросили. Я в любой  момент  могу  им  воспользоваться,  а
патронов  там  еще  достаточно.  Так  что  акция  вашего   светлоглазого
гладиатора провалилась.
   - Ничего, ты еще с ним встретишься, - пробормотал Митрофаныч.
   - Очень на это надеюсь.
   - Слушай, - раздраженно произнес Шамиль, - зачем ты меня привел сюда?
Чтобы показать, какой ты умный, а он дурак?
   - Я хочу предложить вам выгодное дело.
   - Пока я ничего о выгоде не слышу, - он поморщился.
   - Еще минуту внимания.  Целое,  как  вы  правильно  заметили,  всегда
больше половины. И потому вчера под поезд толкнули Николая Григорьевича.
Митрофаныч решил, что и  с  ним  делиться  не  стоит.  Вернее,  ему  так
подсказал Вадим.
   - Подожди, я что-то не пойму, - Шамиль помассировал лоб. - Зачем надо
было убирать этого Григорича? Ведь весь рэкет на нем строился?
   - Именно - строился. Американец созрел, готов платить.
   Даже если он узнает об убийстве Федоренко, то все равно не поверит  в
смерть Н. Г.: ему уже показывали один раз липовую могилу.
   - Липовую могилу? - переспросил Шамиль.
   - Да, Федоренко, видимо для того, чтобы Стэндап вел дела с ним одним,
объявил  смерть  Н.  Г.,  так  сказать,  де  юре.   Заказал   надгробный
памятник...
   - Вот оно что! - захохотал Шамиль. - Тут  ты,  парень,  сел  в  лужу.
Могила была самая настоящая. Я проверял для своего  клиента.  Каменотесу
заплатили, чтобы он сказал, будто изготавливал эту вывеску недавно...
   - Эти байкеры...
   - С байкерами  я  больше  не  связываюсь...  Эти  сосунки  мне  войну
объявили за своего дружка. Неуправляемый народ, банда.
   Когда у них ничего не получилось, я послал  надежных  парней,  и  они
успели прихватить каменотеса - как раз, когда он собирал вещички,  чтобы
смыться из Москвы,  -  самодовольно  улыбнулся  Шамиль.  -  Тогда  он  и
признался, что всех дурачил. Могила настоящая, и в ней лежит тот, кто  и
написан на вывеске.
   - Тогда - кто же такой Н. Г.? - я изумленно посмотрел  поочередно  на
обоих собеседников.
   - Ха, ладно, скажу, - Митрофаныч откинулся в кресле. - А  то  ты  тут
выставлял меня дураком, а главного так и не просек.  Будешь  знать,  что
сел в лужу, все равно правду никому  рассказать  не  успеешь.  Настоящий
кэгэбешник, который ссучил этого Стэндапа, благополучно помер  несколько
лет назад. Вот Олег и  придумал  этот  трюк  с  могилой,  чтобы  убедить
американца, будто главный свидетель жив и здравствует. Люди больше верят
тому,  что  их  хотят  наколоть,  -  сказал  он  тогда.  Заказали  через
секретаршу памятник. Ее же приставили переводчицей к иностранцу. Провели
квитанцию через бухгалтерию. Обо всем знало полфирмы. Кто-нибудь из  них
да проболтался бы Стэндапу. А тот, кого  ты  называешь  Н.  Г.,  работал
вместе с Вадимом и Олегом. Вадим его  нанял,  чтобы  он  тебя  аккуратно
подставил.
   - Но ведь он назвался Николаем Григорьевичем...
   - Конечно. Олег показал  американцу  фотокопию  военного  билета  его
русского друга. Чтобы он узнал его физиономию и заодно прочитал, что тот
был офицером КГБ.
   - И Н. Г. должен был играть его роль?
   - Только для тебя. У этого старика в жизни было  столько  ролей,  что
еще одна ему бы не повредила. Зато ты всем бы говорил, что встречался  с
корешом Стэндапа.
   Для американца это было бы полезно. Все было  продумано  до  мелочей.
Рано или поздно тебя бы  подпустили  к  американцу,  и  ты  бы  ему  все
выложил. Натурально. на голубом глазу. В одном промашка вышла. Когда  ты
сказал Н.Г., что Вадика взорвали, он  решил  сыграть  по-своему.  Может,
испугался? Хорошо, что мы прослушивали его пейджер и телефон. Он пытался
прозвониться в гостиницу. Хотел, наверное, столковаться со Стэндапом без
нас. И поэтому когда вы сели в вагон, наш человек там уже был.
   - А Вадим знал кодовое обозначение мест встречи.
   - Тут старый осел прокололся, - пренебрежительно кивнул Митрофаныч, -
Надо было ему придумать заново...
   - Вы тут  все  прокололись,  -  заметил  Шамиль.  -  И  я  тоже,  раз
согласился сюда приехать. Этот американец ускользнул  от  вас,  раз  все
друг друга помочили. Какие бабки ты предлагал мне заработать,  а?  -  он
жестко посмотрел на меня.
   - Американец ведь согласен  платить.  Он  знает,  что  на  него  есть
компромат,  и   потому   не   станет   рисковать   и   отказываться   от
сотрудничества, если появится новый партнер вместо Федоренко.
   - А кто будет этим новым партнером? - настороженно спросил Шамиль.
   - Один из вас. Тот, кто теперь знает, на чем строится весь рэкет. Или
оба сразу. Вы  ведь  сможете  теперь  заставить  Митрофаныча  поделиться
дивидендами?
   - Да... Но целое больше части, - как бы про себя напомнил Шамиль.
   -  Меня  предупреждали,  что  это  хитрая  обезьяна,  -  заволновался
Митрофаныч, - Шамиль, браток, он же нас лбами сталкивает...
   - Я тебе не браток, - оборвал Шамиль. - Мы  вместе  чай  не  пили,  а
когда я на нарах парился, ты у себя в катране бой колотый метал.
   - Ты же не вытолкнешь меня из дела, Шамиль? Я ведь  по  документам  -
вице-президент фирмы. Теперь контракт с американцем на меня записан...
   - Бумагу переписать всегда можно, - возразил Шамиль.
   - А если я американцу стукну, что против него теперь ничего  нет?  Он
ведь упорхнет, и ты на бобах останешься. Давай по