ревая, что  затем  их
обналичивают через местный банк и вкладывают в другие производства.
   За два неполных года - с восемьдесят девятого по девяносто  первый  -
через фирму прошло несколько десятков миллионов рублей,  что  к  августу
девяносто первого года составило общий баланс  фирмы  более  чем  в  два
миллиона долларов.
   Развал страны и развал партии Андрей Потапович встретил  восторженно.
Он даже не  пожалел  денег  на  огромный  трехцветный  флаг,  с  которым
биржевики и коммерсанты прошествовали по Москве, демонстрируя  поддержку
новому режиму.

***

   Деньги к  тому  времени  уже  начали  работать,  и  бывший  партийный
работник Колосов, всегда клеймивший трехцветный флаг как  "деникинский",
стал успешным коммерсантом, немедленно выйдя из партии.
   Собственно, проходимцев к этому времени можно было разделить  на  две
категории.  Первая  -  бывшие  партийные  чиновники,   которые   успешно
"перестроились",  полностью  отказались  от  своих  прежних  "ошибочных"
взглядов  и  начали  в  бешеном  темпе  делать  большие  деньги.  Вторая
категория проходимцев  была  куда  как  опаснее  и  циничнее.  Эти  люди
вступали в партию в период с восемьдесят седьмого по восемьдесят девятый
и, выжав из своего членства все, что было возможно, немедленно  выходили
из  партии,  обвиняя  ее  в  самых  страшных  грехах  и  объясняя   свои
"заблуждения" тем, что они поверили в перестройку Горбачева и не знали о
преступлениях бывшего режима.
   Имелась еще  и  особая  категория  бывших  комсомольских  работников,
уверенно использующих свои наработанные  связи  в  новых  условиях.  Эти
вообще не брезговали никакими  методами.  Комсомольским  вожаком  был  и
Михаил Анатольевич Жеребякин, когда началась  перестройка.  Он  довольно
быстро  понял,  куда  дует  ветер,  стал  появляться  на  многочисленных
"демократических" собраниях, а  затем  возглавил  фирму,  организованную
Андреем Потаповичем.
   Колосов считал его своим выдвиженцем. Он даже не  подозревал,  что  к
тому времени  Жеребякин  уже  наладил  тесные  связи  с  бандой  молодых
рэкетиров и вовсю пользовался ее услугами. К тому времени, когда  Андрей
Потапович понял,  что  именно  происходит,  его  протеже  превратился  в
крупную  самостоятельную  фигуру,  уверенно  контролирующую  целый  клан
подмосковной мафии, куда входило сразу несколько группировок.
   С  тех  пор  и  произошло  разделение.  Колосов  занимался  легальным
бизнесом,  возглавляя  компанию  и  отмывая  деньги  Жеребякина.  А  тот
руководил собственным делом,  попутно  оказывая  услуги  своему  бывшему
"наставнику". Об операции с грузом наркотиков они договаривались  вместе
с Зардани. И если Колесов предпочитал договариваться, то  Жеребякин  шел
напролом, предпочитая никому и ничего не платить.
   Когда переговоры зашли в тупик и был убит выпущенный к  тому  времени
из тюрьмы  Афанасий  Степанович,  Жеребякин  решил,  что  нужно  нанести
ответный удар.
   Он полагал, что  соперники  уважают  только  силу,  продемонстрировав
которую можно заставить партнеров пойти на существенные уступки. Полного
разрыва отношений он, разумеется, не хотел, но после смерти  Степановича
решил нанести сильный и болезненный удар. К тому времени стало ясно, что
Зардани по-прежнему настаивает на выплате стоимости  потерянного  груза.
Михаил  Анатольевич  и  его  люди  категорически  отказывались   платить
подобные штрафы, доказывая, что груз утрачен не по их вине.
   - Что думаешь делать, Михаил? - спросил Андрей Потапович. - Они  ведь
это дело так не оставят.
   - Это уже теперь  вы  должны  с  ними  договариваться,  -  усмехнулся
Жеребякин, - платить мы им,  конечно,  не  будем,  но  готовы  бесплатно
провести новую партию. Это и будет наш вклад в сотрудничество  с  вашими
друзьями.
   - Но зачем нужно было устраивать такой шум?
   - Иначе нельзя. Зардани деловой  человек.  Он  должен  понимать,  кто
главный  в  Москве  и  кто  контролирует  город.  Этот  чеченец   сильно
зарывался.
   Вообще, после войны они снова активизировались и решили укрепить свои
позиции в городе. Теперь мы им показали, кто здесь главный.
   - Ты хочешь начать войну с чеченцами?
   - А мы ее уже начали. Мы не пустим их обратно  в  город.  Я  обсуждал
этот вопрос с братвой, они со мной согласны. Почему мы  должны  отдавать
свой город пришельцам? Пусть контролируют свой Грозный.
   - Ты сошел с ума, - Андрей Потапович вернулся в свое кресло, тяжело в
него опустился, - ты просто сошел с ума. У них столько боевиков, столько
оружия...
   - У нас не меньше, - усмехнулся Жеребякин, - если понадобится, я всех
ребят подниму. Две-три тысячи стволов  наберем.  Такую  "Варфоломеевскую
ночь" устроим, что им не позавидуют.
   - Не хвались, - махнул рукой Андрей Потапович, - это тебе  не  ларьки
обирать.
   - Напрасно вы трусите,  -  презрительно  сказал  Михаил  Анатольевич,
которого задела фраза про ларьки, - сделаем все, что нужно. Ваша  задача
- с Зардани договориться.
   - Что вы сделаете? -  сквозь  зубы  спросил  Колесов,  которого  тоже
обидело выражение "трусите". - Вы  даже  не  смогли  нападение  на  дачу
нормально организовать.
   - Как это не смогли? - нервно засмеялся его гость.  -  Вы  ведь  сами
говорите, что все газеты написали.
   - Написали, - кивнул Колосов. - А знаешь, что  они  написали?  Хозяин
дачи остался жив. Его вчера ночью доставили в реанимацию..
   - Как это жив? - привстал со стула Жеребякин.
   - Вот так, - стукнул кулаком по столу Андрей Потапович, - наслаждаясь
произведенным эффектом, - как всегда, работаешь на авось. Не  убили  его
твои соколы. Твой Борис все прошляпил. Живой остался Махмудбеков.  Живой
он.
   - Не может быть, - нахмурился Жеребякин, доставая мобильный телефон.
   От волнения он даже не  стал  садиться.  Набрал  номер  и,  глядя  на
хозяина кабинета, ждал, когда произойдет соединение.
   - Борис, - наконец дождался он, -  это  я  говорю.  Что  там  у  тебя
получилось? Проорали  все?  -  Накладка  небольшая  вышла,  -  признался
главарь  боевиков,  -  он,  оказывается,  еще  дышал.  -  Твою  мать,  -
разозлился Жеребякин, - почему же вы ничего не проверили?  -  Михаил,  -
поднял указательный палец Андрей Потапович, - нельзя говорить такие вещи
по мобильному телефону.
   - Ну и хрен с ним, все к ... матери, -  огрызнулся  Жеребякин,  -  ты
понимаешь, Борис, что ты наделал?
   - Понимаю, - глухо сказал тот, - но вы не беспокойтесь,  мы  исправим
свою ошибку.
   - Исправь, - выдохнул, с трудом сдерживаясь,  Жеребякин,  -  иначе  я
тебя сам исправлю. Так исправлю, что ты  без  головы  останешься,  сукин
сын. - Он отключился, бросив телефон на стол.
   - Что будешь делать? - с любопытством спросил Андрей Потапович.
   - Не знаю, - честно сказал его молодой гость,  -  все  пошло  прахом.
Борис обещает исправить ситуацию. Я думаю, один  день  нужно  подождать.
Может, он сдохнет сам.
   - А  если  не  сдохнет?  -  продолжал  иезуитски  допрашивать  хозяин
кабинета.
   - Не знаю, - заорал Михаил, - я не знаю!
   - Что бы вы без меня делали,  -  вздохнул  Андрей  Потапович,  -  все
стараешься сам решить, не советуешься. А кто тебе  все  подготовил,  кто
адресочек дал на складах и подробное описание дачи?
   - Ну вы дали, ну и что?
   - Ничего. Думать нужно. Головой думать. А ты  вместо  этого  кулаками
машешь. А если Махмудбеков не умрет  и  твой  Борис  ничего  сделать  не
сможет?
   Раненого ведь наверняка охранять будут. И  чеченцы,  и  милиция.  Что
тогда?
   - Вечно ты торопишься. Напрасно  ты  позвонил  Борису,  сначала  меня
послушать нужно было.
   - У вас есть какой-то план? - понял наконец Михаил.
   - Вот-вот, - вновь поднял указательный палец Андрей Потапович, - план
у меня есть. Если ты спокойно сядешь, я его изложу. Я уже все  узнал.  И
про дачу, и про ваше нападение.
   Жеребякин заставил себя успокоиться. Он сел в кресло и  посмотрел  на
хозяина кабинета.
   - Ну, - потребовал он.
   - Не торопись, - улыбнулся  Андрей  Потапович.  Он  явно  наслаждался
ситуацией.
   - Махмудбеков прилетел в Москву не один, - начал он.
   - Ну и что?
   - Не торопись, - снова сказал Андрей  Потапович.  -  Он  прилетел  со
своей дочерью.
   - С какой дочерью?
   - С единственной. Которую он очень любит. Девочка выросла без матери,
и отец заменил ей обоих родителей. Вчера он прилетел в Москву  вместе  с
ней.
   Михаил Анатольевич слушал, еще не понимая, чего хочет его собеседник.
   - Он ее очень любит, - продолжал Колесов, - и она вчера  исчезла.  Во
время нападения боевиков Бориса. Когда там начался штурм, она, очевидно,
спряталась, а теперь куда-то сбежала.
   - Сбежала... - Михаил постепенно начал понимать, что именно хочет ему
сказать Андрей Потапович.
   - Вот именно, - кивнул тот, - и сейчас ее ищут по всему  городу  люди
Махмудбекова и, конечно, родимая  милиция.  Понимаешь,  что  получилось?
Девочка пропала, и ее нужно найти Если отец выживет, то это будет лучшим
аргументом в споре с ним, чем пуля твоего Бориса.
   - Понятно, - Жеребякин растерянно кивнул головой.
   - А теперь позвони Борису и скажи, чтобы он  и  думать  не  смел  про
второе покушение на Махмудбекова,  -  посоветовал  Андрей  Потапович,  -
наоборот, теперь нам нужно, чтобы он выжил. Если мы найдем  девочку,  он
пойдет на все наши условия, абсолютно на все.
   Михаил кивнул, наклоняясь к столу и поднимая телефон. Он снова набрал
номер.
   - Борис, это я, - торопливо сказал он,  -  все  отменяется.  Приезжай
срочно ко мне. Ты мне нужен. И всех ребят собери.  Хотя  подожди,  -  он
посмотрел на Андрея Потаповича, - кто вчера в аэропорту был,  когда  наш
клиент прилетел?
   - Там на шухере Игорек стоял, - сообщил Борис.
   - Его найди в первую очередь.  Он  ведь,  наверно,  видел  в  Значит,
сумеет опознать девочку.
   - Какую девочку? - не понял Борис.
   - Это я тебе потом расскажу. Найди его и дуй ко мне, Михаил  отключил
аппарат и посмотрел на хозяина кабинета.
   - Молодец, - одобрительно сказал тот, - умеешь  ты  учиться.  У  тебя
задатки хорошие. Я это еще в райкоме понял. Жеребякин  поднялся,  кивнул
на прощание.
   - Найди ее, - посоветовал Андрей Потапович, - и тогда ты победитель.
   Когда его гость вышел из кабинета, он откинулся на спинку кресла и  с
удовлетворением подумал, что еще раз утер нос своему  молодому  коллеге.
Когда тебе уже шестьдесят, приятно ощущать себя в форме. И еще  приятнее
дать щелчок по самолюбию Михаила. В последнее  время  тот  стал  слишком
самостоятельным, и его нужно время от времени ставить на место.

Глава 7

   Первый взрыв застал ее в комнате, когда она переодевалась. Ирада едва
успела натянуть  джинсы  и  надеть  майку,  когда  в  комнату  ворвалась
Светлана Михайловна.
   - Быстрее, - крикнула она, - быстрее  за  мной.  Схватив  девушку  за
руку, она повела ее за собой наверх, на третий этаж,  где  была  комната
для  игры  в  бильярд.  Внизу  раздавались  автоматные  очереди,  редкие
одиночные выстрелы из пистолетов.
   - Что там  случилось?  -  испуганно  спрашивала  Ирада,  но  Светлана
Михайловна только отмахивалась, прислушиваясь  к  выстрелам.  В  комнату
влетела кухарка.
   - Там стреляют, - испуганно показала она вниз.
   - Тише, - махнула  рукой  Светлана  Михайловна,  -  молчи.  Взрывы  и
выстрелы звучали все чаще, одна из очередей пробила даже оконное стекло.
Ирада сжалась от ужаса. Она не понимала, что происходит.
   - Пойдем вниз, -  наконец  решительно  сказала  Светлана  Михайловна,
когда крики стали раздаваться совсем  близко.  -  Они,  кажется,  решили
стрелять по окнам. Нужно отсюда уходить. Пошли за нами, -  крикнула  она
кухарке.
   Они не успели  выйти  на  лестницу,  когда  за  их  спинами  раздался
страшный взрыв и сверху посыпались балки и кирпичи. Ирада .закричала  от
ужаса. Светлана Михайловна закусила губу, но не стала кричать. Очевидно,
она понимала, что именно  происходит.  Раздался  громкий  крик  Исмаила,
очевидно, он искал по всему дому дочь, Светлана Михайловна заметила, как
бросился  к  лестнице  хозяин  дома,  и  услышала,  как  кричит  Джафар,
предлагая быстрее уходить.
   -  Я  не  уйду,  пока  не  найду  девочку,  -  услышала   она   слова
Махмудбекова.
   Раздался очередной мощный взрыв. Ирада увидела отца и  закричала  изо
всех сил, призывая его. Тот наконец заметил ее и поспешил наверх,  когда
в гостиную на первом этаже ворвались боевики.
   Кто-то выстрелил снизу, и отец упал, вскрикнув от боли.  Увидев  это,
Ирада  закричала  и  рванулась  к  нему,  но  ее  перехватала   Светлана
Михайловна, заметившая, что боевики  стреляют  в  сторону  лежавшего  на
втором этаже Исмаила Махмудбекова.
   Ирада вырвалась у нее из рук и, упав на пол, поползла к отцу.
   - Вот бедовая девчонка, - прошептала Светлана Михайловна.
   Отец заметил, что к нему ползет дочь, и закричал на  весь  дом:  .  -
Уходите! Света, уводи девочку, уводи ее, ты меня слышишь?
   Он начал стрелять, вызывая огонь на себя. Ответный  огонь  был  таким
плотным, что Ирада сжалась  от  ужаса  и  Светлана  Михайловна  за  ногу
подтянула ее к себе. Внезапно Ирада почувствовала, что у нее  за  спиной
кто-то  стоит.  Девушка  обернулась   и   увидела   молодого   человека,
целившегося в ее голову. Она замерла, перестав  дышать.  Что-то  крикнул
отец. Внезапно молодой человек нагнулся и больно схватил ее  за  волосы.
Она закричала от боли и  страха,  когда  он  потащил  ее  за  собой.  Но
неожиданно пальцы, сжимавшие ее волосы, разжались и он упал на пол.  Над
ним стояла Светлана Михайловна, сжимая в руках пистолет.
   Ирада молча смотрела на нее. Они снова  услышали  крик  Махмудбекова,
приказывавшего им уходить.
   - Я не уйду, - закричала Ирада, когда Светлана Михайловна  решительно
взяла ее за руку.
   - Уходи! - хрипел, умоляя, отец. - Запомни шифр в немецком  банке,  -
сказал он вдруг на прощание, словно не веря, что они еще свидятся. - Имя
твоей матери и шесть семерок. Запомни шифр. Ты знаешь, какой банк.
   Девушка уже не сопротивлялась, когда Светлана Михайловна, схватив  ее
за руку, силой  оттащила  от  отца.  Они  пробежали  в  конец  коридора,
спустились по лестнице, направляясь к бассейну. Обошли его и оказались у
калитки. Девушка пребывала в  прострации.  Светлана  Михайловна  достала
ключи, открыла калитку.
   Сзади раздались чьи-то крики, их, очевидно, заметили.
   - Уходи, -  показала  в  сторону  леса  Светлана  Михайловна,  толкая
девушку.
   - Уходи быстрее!
   Та уже ничего не понимала и чисто машинально выполняла все команды.
   Когда Светлана Михайловна толкнула ее, она не спеша двинулась к лесу,
ничего не осознавая. Пройдя несколько десятков метров, она  остановилась
и обернулась.
   Светлана Михайловна пыталась запереть калитку. Остальное  происходило
словно во сне.
   Женщина  успела  повернуть  ключ,  когда  выстрелы  отбросили  ее  от
калитки.
   Она взмахнула рукой  с  зажатым  в  ней  ключом  и  медленно,  словно
подрубленная, повалилась на землю. Ирада смотрела,  как  она  падает,  а
пули продолжают впиваться в ее тело. И только  тогда  девушка  закричала
изо всех сил, словно давая выход накопившимся  чувствам.  И  побежала  в
лес. Как раз вовремя, так как едва она достигла первых деревьев, как над
ее головой просвистели пули.
   Зацепившись за какую-то гнилую корягу,  она  рухнула  на  землю.  Это
спасло ей жизнь.
   Она лежала на  земле,  вжимая  голову  в  траву.  Над  ней  грохотали
неистовые очереди боевиков,  взбешенных  тем,  что  Светлана  Михайловна
успела закрыть калитку. Они стреляли около двадцати секунд,  но  девушке
показалось это вечностью. Затем боевики, убедившись, что  больше  ничего
не движется, повернули обратно к дому, а Ирада все еще продолжала лежать
на земле, не зная, что ей делать.
   На даче еще  раздавались  взрывы  и  автоматные  очереди,  когда  она
наконец сообразила, что оставаться  на  этом  месте  нельзя.  Размазывая
слезы по лицу, она вскочила и побежала в глубь леса. Она бежала довольно
долго, пока наконец не остановилась, прислушиваясь. Здесь не было слышно
ни взрывов, ни диких криков.
   Уставшая девушка опустилась прямо на землю.  Перед  глазами  все  еще
мелькали страшные картины: раненый отец, убитые люди, падающая  Светлана
Михайловна. Она прислонилась к дереву и тихо заплакала, не зная, что  ей
делать дальше.
   Был уже седьмой час, когда она поднялась, решив, что следует идти  на
дорогу. Она не знала, что произошло на даче в ее отсутствие,  и  боялась
даже подумать о том, что там  могло  случиться.  Но  она  понимала,  что
оставаться в лесу в любом случае не следует. В карманах джинсов не  было
ни рубля. Да она, собственно, и не видела еще новые российские рубли. Не
было не только рублей, но  и  долларов,  турецких  лир,  азербайджанских
манатов.  Кроме  носового  платка,  вообще  ничего  не  было.   Девушка,
оставшаяся одна и пережившая страшный шок, должна была  решать,  как  ей
быть дальше.
   Она двинулась, ориентируясь  по  заходящему  солнцу,  благо  летом  в
Подмосковье темнело не так быстро. Вскоре она почувствовала, что устала.
   Казалось, что лесу не будет конца. Но  она  не  боялась  заблудиться,
понимая, что такой лес не может тянуться бесконечно. Откуда-то  издалека
слышался неясный гул машин. Она прошла еще немного и села в сухом месте,
снова Прислонившись к дереву.
   В этих местах лес был редкий, чисто декоративный. Окруженная со  всех
сторон новыми дачными поселками, Москва постепенно теряла свои  "зеленые
легкие", лучшие земли, отдававамые под  все  новые  и  новые  застройки.
Невиданные строения в несколько этажей возводились за считанные  месяцы.
Выписывались  модные  архитекторы,  завозились  изысканные  облицовочные
материалы, на некоторых виллах  владельцы  даже  устанавливали  лифты  и
окружали свои строения настоящим крепостным рвом и высокой стеной,  дабы
посторонний не мог проникнуть в их "замки". Близость с лесом или  речкой
играла определяющую  роль  в  строительстве  дачи.  Однако  речка  часто
оказывалась тоже декоративной, так как воду из  нее  давно  нельзя  было
пить,  а  шумевший  рядом  лес  выполнял  такие  же   "представительские
функции".
   Ираде  повезло.  Она  сама  не  понимала,  как  это  получилось,  но,
очевидно, всякое давление на психику имеет свои  пределы.  Человек  либо
срывается, становясь безумным и  теряя  всякие  ориентиры,  либо  просто
отключается, не выдерживая колоссального давления. Именно  поэтому  она,
после стольких потрясений и волнений, просто  прислонилась  к  дереву  и
почувствовала, что засыпает. Это была реакция на случившееся.
   В таких "декоративных" лесах  самая  большая  опасность  исходила  от
людей.
   Самые крупные животные, которые могли оказаться здесь, были  зайцы  и
вороны.
   Иногда можно было при большом желании увидеть лису. Но  люди  в  лесу
попадались частенько. Сюда забредали  праздношатающиеся,  среди  которых
встречались и  наркоманы,  и  пьяницы.  Однако  в  последнее  время  они
избегали появляться именно в  этих  местах.  Элитарные  дачи  охранялись
огромным количеством свирепых собак и  натасканных  охранников,  которые
безжалостно травили и выгоняли незваных посетителей здешних мест. Именно
поэтому этот лесок пользовался дурной славой у "диких"  отдыхающих,  они
перестали здесь появляться, зная, как плохо  относятся  "дачники"  и  их
челядь к "гостям".
   Она  проснулась  от  чьего-то  прикосновения.  Взглянула   на   часы.
Четвертый час утра. Солнце еще не взошло, но уже было достаточно светло.
В ноги ей тыкался небольшой  кролик,  который,  похоже,  довольно  давно
наблюдал за неподвижной  девушкой.  Она  пошевелилась,  и  он  испуганно
юркнул в кусты. Девушка  засунула  руку  в  карман.  Нащупала  несколько
семечек,  очевидно,  положенных  еще  в  Турции.  Она  достала  семечки,
улыбнулась и, поднявшись, огляделась. Утром все казалось  другим,  более
спокойным и более светлым.
   Она тщетно пошарила в  карманах.  Ничего  б