льно.  Но  ты
знаешь, я все равно попытаюсь  что-нибудь  предпринять.  Мне  самому  не
нравится  начавшаяся  война.  Победителей  не  будет,  все   равно   все
проиграют. Нужно уметь вовремя договариваться. Жеребякин  слушал  молча,
не перебивая своего бывшего  наставника.  Он  ушел  не  попрощавшись,  а
Колесов, подойдя к телефону, позвонил.
   - Я хотел бы с вами встретиться, - сказал он.
   - Когда?
   - Когда вам будет удобно. У меня к вам важное дело.
   - Тогда сегодня, в два часа дня.  Я  буду  обедать  в  известном  вам
ресторане.
   - Я обязательно приеду, - сказал  Колосов.  Потом,  подумав  немного,
набрал другой номер.
   - Доброе утро, - приветливо поздоровался он, - вы не  скажете,  Люда,
Кязим к вам не приезжал? Это была женщина Кязима,  у  которой  он  часто
оставался. Колесов знал номер ее  телефона.  Но  он  никогда  или  почти
никогда не звонил ей.
   - Кто это говорит? - удивилась женщина.
   - Это его близкий знакомый, - увернулся от прямого, ответа Колосов. -
Вы не знаете, где его найти?
   - На работе, наверно, - ничего не понимая, произнесла женщина.
   - Да-да, конечно. Извините, пожалуйста.
   - Когда он придет, что ему передать?
   - Ничего. Просто привет  от  старого  знакомого,  -  Колесов  положил
трубку.
   Значит, Кязим решил сбежать из города. Ну что ж все правильно.
   Он поднялся с дивана и пошел  одеваться.  От  предстоящего  разговора
зависела судьба Михаила Жеребякина. И  судьба  еще  нескольких  десятков
людей, которых, впрочем, не принимали в расчет.

Глава 35

   Получить тело Исмаила Махмудбекова еще не  удалось,  но  к  ресторану
"Серебряное копье" уже начали приезжать знакомые и друзья, чтобы  отдать
свой долг памяти  погибшего.  У  ресторана  выстроилась  целая  вереница
автомобилей. Про самого погибшего старались говорить как  можно  меньше,
но все знали, что он погиб от взрыва гранаты. Подобное, почти ритуальное
убийство не могло остаться безнаказанным, это понимали все приезжающие.
   Небритый Адалят и еще несколько мужчин сидели за  столом  в  комнате,
куда входили и выходили люди, когда после полудня ему  доложили  о  том,
что его племянница наконец  нашлась.  Он  резко  поднялся  и  подошел  к
телефону. Звонил Стольников. Поняв, кто звонит, Адалят поморщился. Он не
доверял этому бывшему милиционеру и другу его старшего брата.
   - Здравствуй, - сухо сказал он.
   - Здравствуй, - в тон ему ответил Стольников, - Ирада нашлась. Она  у
меня.
   - Где ты ее нашел? - подозрительно спросил Адалят.
   - В больнице. У нее было легкое сотрясение мозга.
   - Как это вышло?
   - Обычное дорожно-транспортное происшествие. Ничего страшного. Просто
легкое сотрясение мозга. Врачи считают, что последствий не будет.
   - Где она?
   - Рядом со мной, в больнице.
   - Дай ей трубку.
   - Ее сейчас осматривают врачи.
   - Мои люди приедут за  ней,  -  решительно  сказал  Адалят,  -  прямо
сейчас.
   - Как угодно, - пробормотал Стольников.
   -  В  какой  больнице  вы  находитесь,  скажи  адрес,  -   потребовал
Махмудбеков и тут же записал адрес. Потом, чуть подумав сказал:
   - Хорошо, что ты ее нашел.
   - И еще, немного подумав добавил:
   - Спасибо.
   - Да не за что. Она мне сама позвонила, - честно заявил Стольников.
   - Почему тебе? - нахмурился Адалят.
   - Не знаю. Видела, наверно, как в меня этот подлец Кязим стрелял,  ну
вот и позвонила. Раз предатель стреляет в меня, значит, я хороший.
   - Среди наших предателей не бывает, - нервничая, сказал Адалят, - это
мы еще все проверим.
   - Угу. Только быстрее проверяйте, а  то  я  думаю,  что  Кязим  давно
сбежал из Москвы. В общем, присылай своих людей. Лучше  пришли  Джафара,
она его в лицо знает, ему быстрее поверит.
   - До свидания, - Адалят положил трубку. Все-таки он правильно делает,
что не верит этому Стольникову. Черт  его  знает,  что  он  за  человек.
Непонятный и с гонором. Теперь нужно послать Джафара в больницу.
   Вскоре два автомобиля рванулись к больнице. Стольников  вышел  оттуда
вместе с Ирадой. Рядом с машинами стоял Джафар и  еще  пятеро  людей,  а
чуть в стороне у своего автомобиля с интересом наблюдал за  происходящим
Константин Цапов.
   - Спасибо вам, - обернулась к Стольникову девушка, - спасибо  вам  за
все.
   - Не за что, - пожал он плечами. - Надеюсь, у вас все будет хорошо.
   Она кивнула ему, стесняясь людей и своего вида. К  этому  времени  им
удалось получить ее джинсы и майку, тем не менее она чувствовала себя не
очень уверенно под взглядами  своих  соотечественников.  Они  уехали,  и
Стольников, тяжело прихрамывая, подошел к Цапову, сел в его автомобиль.
   - Теперь можем поговорить, - сказал  он.  -  Ты  знаешь,  из-за  чего
разгорелась эта  война?  Вообще,  почему  произошло  нападение  на  дачу
Исмаила Махмудбекова?
   - Кое-что знаю.
   -  Кое-что  -  это  мало.  Дело  в  том,  что   братья   Махмудбековы
представляют здесь очень известного человека. Очень известного...
   - Али Абдуллу Зардани, - кивнул Цапов, - мы это знаем.
   - В прошлом году Жеребякин и его группа взялись переправить  огромный
груз наркотиков из Средней Азии в Европу, но по дороге у них  что-то  не
заладилось... Цапов улыбнулся.
   - Ты знаешь, кто им помешал? - спросил он.
   - Кажется, догадываюсь, - понял Стольников,  -  тогда  тем  более  ты
должен все понимать.
   - Я был не  один.  Со  мной  работали  сотрудники  Специального  бюро
координации, - пояснил Цапов.
   - Дело  касается  десятков  миллионов  долларов.  Груз  не  дошел,  и
согласно договору Жеребякин обязан был выплатить компенсацию. Но они  не
могли определить ее размеры. И когда переговоры зашли в тупик, Жеребякин
решил, что все  можно  решить  одним  ударом.  По  существу,  он  просто
непорядочно повел себя. Даже по воровским законам.
   - Ну и что, - не понимал Цапов, - мы все это знали.
   - Они  втянули  в  свои  разборки  все  остальные  группы,  -  сказал
Стольников. - Их нужно остановить.
   - И ты знаешь как?
   - Я могу предложить свой план, - продолжал  Стольников.  -  В  Москве
есть несколько человек, которые выносят в таких случаях решения, получая
за это комиссионные. Так  называемые  авторитетные  посредники,  решение
которых окончательное для враждующих сторон. И самое  Главное,  что  эти
посредники всегда имеют процент со  сделки,  то  есть  заинтересованы  в
верном решении.
   - У тебя есть такой посредник? - загорелся Цапов.
   - Есть. Теперь нужно найти к нему подход, заинтересовать его. И тогда
можно авторитетом посредников остановить начавшуюся войну.
   - Назови хотя бы одно имя.
   - Филипп Кривой. Он один из посредников. Но для того чтобы он  взялся
за это, вам нужно будет  отпустить  одного  из  его  ближайших  людей  -
Григория Мироненко.
   - Нет, - решительно воспротивился Цапов. - это  невозможно.  Я  знаю,
как взяли Мироненко. Его  арестовали  во  время  нападения  на  квартиру
ювелира  Киршбаума.  Того   самого,   который   помогал   этой   девочке
Махмудбековых. Про это даже забудь.
   - Это единственный вариант.
   - Я же тебе сказал, что это  невозможный  вариант.  Нельзя  отпускать
преступника на волю.
   - Константин, - упрямо сказал Стольников, -  что  важнее:  остановить
войну в городе или выпустить одного бандита?
   - При чем тут Мироненко? Какое  он  может  иметь  отношение  к  этому
делу?
   - Вы можете посадить с ним в камеру кавказца,  роль  которого  должен
сыграть человек, знающий  тюремные  нравы.  Он  должен  выдать  себя  за
связного, который прибыл в Москву якобы на встречу с  Махмудбековыми  от
Зардани. Рано или поздно такой курьер все  равно  появится,  поэтому  мы
вроде как ничего не придумываем. Курьер расскажет Мироненко  подробности
сделки и от  своего  имени  пообещает  определенный  процент  со  сделки
посреднику. Мироненко выходит на свободу и  немедленно  информирует  обо
всем Филю Кривого. Тот подключает всю группу посредников,  речь  идет  о
колоссальных деньгах, и выносит свой вердикт.
   Его ослушаться никто  не  посмеет.  Среди  посредников  есть  крупные
авторитеты с обеих сторон.
   - И мы получаем прекращение войны в городе?
   - Разумеется. Выносится вердикт, какую именно сумму Жеребякин  должен
уплатить группе Махмудбековых.  Разумеется,  со  снятием  процента.  Все
остальное  уже  дело  техники.  Курьер   исчезает,   но   договоренности
зафиксированы. Жеребякин обязан платить, Махмудбековы обязаны прекращать
войну. После решения посредников никто не посмеет ничего сделать. А  кто
посмеет, тот обречен.
   - Интересный план, - почесал подбородок Цапов, - получается,  что  ты
хочешь рискнуть и силами самих бандитов остановить войну в городе?
   - Против лома нет приема, - сказал Стольников и добавил:
   - Есть прием - такой же лом.
   - Теперь понял, - усмехнулся Цапов, - но все это так рискованно.
   Во-первых, прокуратура может не отпустить Мироненко. Во-вторых, нужно
найти человека, который сыграет роль  курьера.  И  в-третьих,  отпускать
Мироненко - значит подвергнуть серьезной угрозе жизнь  старика  ювелира,
который сдал его милиции. Ты это обстоятельство, надеюсь, не забыл?
   - Не забыл, - мрачно сказал Стольников, -  третье  обстоятельство  на
мой счет. Первые два на твой. Впрочем, я знаю, кто  может  сыграть  роль
курьера.
   - Только не говори, что я, - отвернулся Цапов.
   - А я  никому  больше  не  стал  бы  доверять.  Цапов  молчал.  Потом
вздохнул.
   - Поедем к нам в управление. Я должен  изложить  твой  план  генералу
Артюхову.  Если  он  одобрит,  начнем  действовать   немедленно.   Хотя,
откровенно говоря, мне кажется, что это сплошная авантюра.
   - У тебя есть вариант получше?
   - Нет.  Но  посредники  могут  вынести  такое  решение,  что  оно  не
удовлетворит обе стороны.
   - И даже в этом случае  обе  стороны  обязаны  будут  подчиниться,  -
напомнил Стольников, - если выяснится, что курьер обратился за  помощью,
то это будет концом войны. А Махмудбеков подтвердит полномочия курьера.
   - Каким образом?
   - Я постараюсь его убедить. Он тоже не дурак и понимает,  чем  грозит
большая война в городе. Ему просто не разрешат воевать его  же  земляки.
Он это прекрасно знает.
   - Мироненко... - задумчиво сказал Цапов. - Я даже не представляю, как
мы его отпустим.
   -  Поезжай  к  своему  генералу  и  расскажи  ему  все,  -  предложил
Стольников, - ты обязан его убедить. Сегодня уже взорвали клуб  и  убили
Бориса. Что произойдет дальше - никто не знает.
   - Но Мироненко только что  арестовали.  Как  мы  объясним  прокурору,
почему мы его отпускаем?
   - Объясните, что это  продиктовано  высшими  интересами  страны.  Или
города, столицы этой страны, как вам больше  нравится.  И  сделайте  все
официально, без глупостей. Это самое важное, чтобы все было по закону.
   - Хорошо, - согласился Цапов, - но  из-за  тебя  мне  придется  опять
играть роль бандита.
   - Совсем недолго, - напомнил Стольников. - Зато мы  можем  остановить
войну. Разве это не стоит наших усилий?
   - Куда тебя отвезти? - спросил Цапов.
   - В ресторан "Серебряное копье", - ответил Стольников. -  Там  сейчас
Адаляту выражают соболезнования. Но труп будут  ждать  столько,  сколько
понадобится. Это для них свято.
   - Будь осторожен, - пробормотал Цапов, - там тоже не дураки сидят.
   - Ты же понимаешь, что для меня не так опасно убеждать  Адалята,  чем
тебе идти в камеру к Мироненко. А насчет старика ювелира  ты  прав.  Но,
как  я  тебе  уже  сказал,  это  мой   вопрос,   без   вашего   участия.
Договорились?
   - Ты ненормальный, - убежденно сказал Цапов. - Таким, как ты, место в
психиатрической клинике.
   - Туда я еще успею попасть, - усмехнулся Стольников, - торопиться  не
стоит. И не подъезжай слишком близко к ресторану. Это может быть опасно.
После ареста Адалята Махмудбекова твою машину наверняка запомнили.
   - Я тоже так думаю, - пробормотал Цапов.
   - Я позвоню тебе через час, - предложил Стольников. - Надеюсь, за это
время ты еще не отключишь свой мобильный телефон; - Он помолчал  немного
и добавил:
   - Перед тем как идти в камеру.

Глава 36

   Ровно в четырнадцать ноль-ноль  генерал  Артюхов  узнал  о  том,  что
девушка наконец-то нашлась.  Через  десять  минут  он  доложил  об  этом
министру. Еще через пять минут министр позвонил премьеру.
   - Мы нашли девушку, - коротко доложил он, ничего не уточняя.
   - Какую девушку? - удивился премьер. Его можно было  понять,  у  него
было столько забот.
   - Мы говорили с вами насчет пропавшей девушки, -  терпеливо  напомнил
министр.
   - Ах,  той  самой!  -  вспомнил  премьер.  -  Хорошо.  Очень  хорошо.
Чеченская делегация уже прилетела в  Москву  на  переговоры.  Это  очень
хорошо.
   Через полчаса это известие было передано по  телевидению.  Еще  через
полчаса, уже во время переговоров, вице-премьер чеченского правительства
узнал о том, что его племянница найдена. Об этом ему  сообщил  секретарь
Совета безопасности.
   В семнадцать часов вице-премьер и приехавшие с  ним  члены  делегации
отправились к Адаляту, чтобы  выразить  свои  соболезнования  по  поводу
смерти Исмаила. Их провели  на  самые  почетные  места,  а  вице-премьер
прошел туда, где мулла читал Коран. Младший брат убитого сидел  рядом  с
ним. Вице-премьер коротко кивнул ему и сел рядом.
   Примерно через час он поднялся и поманил Адалята следовать за собой.
   Тот, не ожидая от их  разговора  ничего  хорошего  молча  поднялся  и
последовал за родственником. Они  прошли  небольшую  комнату  на  втором
этаже.
   - Где девочка? -  резко  спросил  вице-премьер,  когда  они  вошли  в
комнату.
   - Мы отвезли ее на квартиру к одному из  наших  друзей,  -  торопливо
сообщил Адалят, - она в безопасности.
   - Ирада уедет со  мной,  -  тоном,  не  терпящим  возражений,  сказал
вице-премьер, - моя жена присмотрит за ней.
   - Она может остаться и здесь, - сухо заметил Адалят; - или  вернуться
в Турцию.
   - Она будет жить на родине, - так же сухо парировал вице-премьер, - а
что касается "здесь", то этот вопрос я  вообще  не  хочу  обсуждать.  Ее
покойный отец уже погиб здесь...
   - Мы отомстили, - быстро вставил  Адалят,  -  мы  отомстили.  Сегодня
ночью убит тот, кто непосредственно участвовал в нападении на  больницу,
возглавляя группу боевиков.
   - Этим вы не вернете отца несчастной  сироте,  -  резко  ответил  его
гость.
   -  Ваши  дела  слишком  дурно  пахнут,  чтобы  я  мог  оставить  свою
племянницу здесь. К тому же ты не женат, и оставлять  при  тебе  молодую
девушку будет не правильно. Ей нужны толковые советчики, в том  числе  и
женщины.
   - Девушке семнадцать лет, - напомнил Адалят, - она вполне взрослая.
   - Взрослая, - кивнул вице-премьер,  -  как  и  вы  все.  Как  же  вас
ненавидят в этом городе,  если  сжигают  заживо  в  больницах,  добивают
раненых. Мы даже во время войны такого не позволяли.
   - На войне все по-другому, - рискнул заметить Адалят.
   - По-другому? - разозлился вице-премьер. - А вы что делаете? Позорите
наш народ, наркотиками торгуете, убиваете, грабите.  Из-за  вас  каждого
чеченца бандитом считают, а  ты  еще  что-то  говоришь.  Молчи,  Адалят,
молчи. Я тебя даже слушать не хочу. Где девушка? Дай адрес, и мы  поедем
за ней. Об этом мы с тобой спорить не будем. Я думаю, ты сам  понимаешь,
что здесь споров быть не может.
   Она уедет со мной, - закончил вице-премьер. Потом, помолчав, добавил:
   - Привезите тело на родину, когда все закончится.  Мы  вас  встретим,
место выделим, поможем.
   Адалят  понял,  что  ему  не   стоит   спорить   со   своим   грозным
родственником.
   Продиктовав адрес, он пошел проводить приехавшего до машины. И больше
они не сказали друг другу ни слова.
   Примерно в это время в камеру, где вместе с  Мироненко  сидело  около
двадцати человек, привели новичка. Он вошел, поздоровался и  проследовал
в угол, где на койке лежали чьи-то вещи.  Посмотрел  на  них,  потом  на
обитателей камеры.
   И коротко спросил:
   - Чьи?
   - Ты кто такой? - спросил старший по камере.
   - Человек, - усмехнулся вошедший,  -  а  ты  кто  такой?  Он  говорил
по-русски с кавказским акцентом. Старший огляделся. Он не  понимал,  что
это за нахальный тип. Но остерегся пока что-то говорить или  спрашивать.
Пришелец мог оказаться вором в законе или известным авторитетом, которых
было особенно много среди грузин. Нужно сначала все узнать.
   - Человек, говоришь, - улыбнулся  старший,  -  это  на  воле  мы  все
человеки, а здесь мы заключенные.
   - Это ты заключенный, а я человек, - презрительно сказал новенький. -
Вещи отсюда уберите. Теперь это мое место.
   - Ты парень шустрый, как понос, - заметил верзила, стоявший у дверей.
   Это были его вещи. - Мы тебя самого уберем.
   - Да? - удивился новенький, повернувшись к  верзиле.  -  Это  ты  так
решил?
   Он  сделал  несколько  шагов,  остановился  перед  верзилой.  Все   с
нетерпением ждали развязки.
   - Задавлю гниду, - поднял руку верзила,  но  прибывший  вывернул  его
руку и рубанул по шее. Верзила захрипел и упал на пол. Новичок  поставил
ногу  на  его  горло  и  потянул  его  за  руки   Он   душил   его   так
профессионально, что кое-кто из сидевши, даже почувствовал зависть.
   - Не надо... - прохрипел верзила. - Я  уберу  вещи.  Новый  обитатель
камеры отпустил его. Оглядел собравшихся.
   - Первый акт окончен, - строго сказал он. - У кого есть вопросы?
   - За  что  сидишь?  -  спросил  старший.  В  ответ  новенький  сделал
неуловимый жест рукой, словно фокусник, и между  его  пальцами  появился
небольшой пакет с белым порошком. Многие встрепенулись. Они  знали,  что
это за порошок. Пришедший показал пакет  и  плавно  повел  кистью  руки.
Через мгновение пакетика в руках уже не было. - Ясно, - кивнул  старший,
- занимай свое место.
   Торговцы  наркотиками  или  контрабандисты  были  уважаемыми  людьми.
Вообще преступники довольно лояльно относились друг к другу.  Исключения
составляли  лишь  педофилы,  гомосексуалисты  и  насильники.  Вот  здесь
исключений не делалось.
   Таких людей считали отверженными. Многих насиловали в первую же ночь.
Особенно доставалось насильникам детей. У них практически не  оставалось
шансов выжить в общей камере. У многих бандитов были собственные дети, и
за такое преступление насильникам устраивали настоящий ад, легкая смерть
казалась им самой лучшей наградой.
   Новичок устроился в углу, и  никто  больше  не  смел  его  тревожить.
Вскоре к нему подсел Григорий  Мироненко,  сделавший  знак  старшему  по
камере. Это была обычная практика. Старшим мог быть  кто  угодно,  но  в
камере был еще и авторитет, мнение которого признавали  и  уважали  все.
Мироненко сел рядом со вновь прибывшим.
   - Откуда приехал? - дружелюбно спросил он новичка.
   Тот недоверчиво  посмотрел  на  подсевшего  к  нему  типа,  но  затем
сообщил:
   - Из-за бугра.
   - Давно?
   - Сегодня утром.
   - Погорел на наркоте?
   - Нет, - усмехнулся "фокусник", - на предательстве. Кто-то сообщил  о
моем приезде. Видимо, хотели сорвать важную сделку.
   - Тебя как зовут?
   - Цапов. Костя Цапов. Может, слышал, я с Афанасием работал.
   - Афанасия я знал хорошо, - встрепенулся Мироненко. - Но его убили.
   - Я с ним три года работал, - сообщил новичок.
   - Странно, - сказал Мироненко. - Я тебя не помню.
   - А я тебя, - усмехнулся "фокусник".
   - В соседней камере сидит один парень. Он раньше работал с Афанасием,
- сказал Мироненко, - может, он тебя знает.
   - Может быть, - кивнул "фокусник",  -  если  хорошо  знает  Афанасия,
значит, должен знать и меня.
   - Ну это легко проверить, - улыбнулся Мироненко.
   - А ты кто такой, чтобы проверять?
   - Не хами. Я Григорий Мироненко, может, слышал?
   - Кое-что. Говорят, прокололся ты глупо.
   - Это мое дело.
   - Ты не суетись. Я тебе дело говорю. Тебя завтра уберут отсюда.
   - Куда уберут?
   - Не знаю. Но твои адвокаты стараются. Мой рядом с  ними  был,  когда
узнал, что тебя к вечеру вып