жафар, - поблагодарил чеченца Стольников,  -  собери
еще раз всех людей и скажи, чтобы искали Ираду. Пусть возьмут  машины  и
поездят по городу.
   - Я буду искать ее, - пообещал Джафар,  -  и  Кязима,  -  добавил  он
мрачно. - Тебе что-нибудь  нужно?  ,  -  Нет,  спасибо.  Найдите  Ираду,
Джафар, ей сильно досталось в эти дни.
   Он сел в автомобиль Цапова.
   - Есть прием - такой же лом, - пробормотал Стольников.
   - Что ты все время бормочешь?  -  удивился  Цапов.  -  Думаю,  Костя,
просто думаю вслух. У меня, кажется, полилась идея.

Глава 30

   Адалят  Махмудбеков  вернулся  в  ресторан  "Серебряное  копье"  весь
красный от гнева. Нужно было распорядиться  о  достойных  похоронах.  По
строгим мусульманским правилам пить на поминках нельзя, но  стол  должен
быть очень богатым, чтобы поминовение было достойным. Нужно  подготовить
все для организации похорон, отправки тела на  родину.  Адалят  понимал,
что ему придется поехать в Чечню самому. Но  он  понимал  и  другое.  Не
отомстив за брата, уехать из Москвы он не мог.
   Уже через несколько часов он знал, что непосредственным руководителем
операции  по  устранению  его  брата  был  некий  Борис,  имя   которого
произносили  с  некоторой   долей   страха   и   уважения.   Борис   был
профессиональным киллером и, мало того,  руководителем  крупного  отряда
боевиков,  наводившего  ужас  на  подмосковные  районы.  Он  пользовался
безусловной поддержкой Жеребякина и часто выполнял его заказы. Это  было
все, что удалось узнать Адаляту, но и  этого  вполне  достаточно,  чтобы
нанести ответный удар. Он знал, что обязан  отомстить,  иначе  душа  его
брата будет требовать мщения с небес.
   И поэтому он позвонил по известному ему телефону. Он  вызвал  к  себе
человека, прилетевшего из Баку. Это был один из тех самых двоих  гостей,
о  которых  сообщило  в  ФСБ  Министерство   национальной   безопасности
Азербайджана. Тот  приехал  на  встречу  один,  поднялся  в  ресторан  и
встретился с Адалятом. Ни Адалята он не произвел  никакого  впечатления.
Обычный, нормальный человек, к тому же еще  и  в  очках.  Он  колебался,
можно  ли  доверять  такому  столь  ответственное  поручение.  С  другой
стороны,  друзья  убеждали  его,  что  заказы,  переданные  через  этого
человека, всегда выполняются. Во всех случаях.
   Стопроцентное  исполнение  заказов  и  гарантия  их  выполнения  были
фирменным знаком прибывших профессионалов.
   Адалят  не  стал  долго  распинаться.  Он  просто  достал   несколько
фотографий Бориса, уже полученных к тому времени его людьми.  И  положил
их перед профессионалом.
   - Мне нужно, чтобы его убили, - твердо сказал он.
   - Какой срок? - спросил его гость.
   - Сегодня, - твердо сказал Адалят. Приехавший удивленно  взглянул  на
неге. Осторожно покачал головой.
   - Это будет стоить дорого. Очень дорого. За срочный  заказ  мы  берем
тройную цену. Если вы можете подождать, то  мы  гарантированно  выполним
ваш заказ в течение месяца. Спокойно, не торопясь. А срочный заказ - это
очень дорого.
   - Сегодня, - упрямо повторил Адалят Махмудбеков, - сколько бы это  ни
стоило, я готов заплатить.
   - Триста тысяч долларов, - назвал очкарик неслыханную сумму. - Обычно
это стоит сто тысяч. Но это ведь срочный заказ?
   - Хорошо, - согласился Адалят, - я заплачу.
   - А мы постараемся сделать это в течение суток. Если не получится, мы
снимаем за каждый лишний день по десять процентов с нашего  гонорара.  В
ваш счет, разумеется, - улыбнулся незнакомец.
   - Меня деньги не  интересуют,  -  гневно  сказал  его  собеседник,  -
сколько нужно, я заплачу. Но хочу, чтобы вы срочно сделали свое дело.
   - Что-нибудь личное? - понял незнакомец.
   - Да, - ответил Адалят, - он убил моего брата. И пока я не убью  его,
я не смогу отправить тело моего погибшего брата на родину. Кровь  убийцы
должна пролиться.
   - До свидания. Мы скажем, куда привезти деньги.
   - А разве вы не берете деньги вперед? - удивился Адалят.
   - Мы берем за работу. Если мы сделаем ее очень  хорошо,  то  вы  и  в
следующий раз обратитесь к нам.  Поэтому  мы  не  торопимся.  Вы  можете
выплатить только аванс. Двадцать тысяч. Или. включить его в  последующий
гонорар.
   - К вам в машину уже положили пятьдесят, - сказал  Махмудбеков,  -  и
положат столько, сколько вы захотите. Но сегодня, только сегодня!
   - До свидания, - откланялся незаметный тихий человек. Когда он вышел,
Адалят задумался. Нужно будет  провести  общий  сбор.  Признают  ли  его
лидером,  захотят  ли  пойти  за  ним?  Его  старший  брат   пользовался
непререкаемым авторитетом.
   - Вас к телефону, - позвал его один из охранников.
   - Меня? - удивился Адалят. -  Кто  это  мог  звонить  сюда?  Он  взял
трубку.
   - Кто говорит?
   - Здравствуй, Адалят, - услышал он знакомый голос.  Он  сразу  понял,
кто это звонит. Родной брат жены Исмаила. Легендарный в  Чечне  человек,
национальный  герой,  первый  вице-премьер  республики,   всегда   очень
негативно относившийся к Деятельности своих родственников. После  смерти
своей сестры он почти не общался  с  братьями  Махмудбековыми,  а  когда
началась война, вообще прервал всякие контакты.
   - Здравствуйте, - звонивший был намного старше Адалята  -  Я  слышал,
что сегодня погиб Исмаил, - сказал вице-премьер.
   - Его убили прямо в больнице, -  мрачно  подтвердил  Адалят  -  Пусть
аллах пошлет ему свою милость, - сказал вице-премьер традиционную фразу.
   - И вашим родным и близким, которые умерли, - ответил  ему  такой  же
традиционной фразой Адалят.
   - Ты знаешь, как я всегда относился к вашей  деятельности  Адалят,  -
строго сказал вице-премьер, - настоящий  мусульманин  не  позволит  себе
заниматься наркотиками и бандитизмом Вы  не  признавали  ни  аллаха,  ни
законов нашей родины. Во  время  войны,  когда  ваши  родные  и  близкие
сражались здесь, в моем отряде, вы торговали своим зельем. Я  много  раз
говорил Исмаилу, что так нельзя.
   Адалят вежливо слушал, с трудом сдерживаясь. Но знал, что  перебивать
старшего невежливо. И поэтому молчал.
   - Мне передали, что вы начали в Москве  свои  разборки,  -  Продолжал
вице-премьер, - вы позорите  чеченцев,  вызываете  туда  наших  ребят  и
втягиваете их в свой бизнес.
   Он помолчал немного и добавил:
   - Жаль, что так случилось с Исмаилом. Завтра я буду в Москве и приеду
к вам выразить свое соболезнование. Но я хочу тебя предупредить, Адалят,
что его дочь я увезу с собой. Ирада уедет со мной, ей нельзя  оставаться
в доме, где будешь хозяином ты Я слышал, что она сбежала из дома,  когда
на него напали чужие люди.
   - Мы ее пока не нашли, - осторожно сказал Адалят.
   - Так найдите ее, - сурово предложил его собеседник, это твоя  и  моя
племянница, Адалят, значит,  если  кто-то  ее  обидит,  он  будет  нашим
кровником. И если она еще живая, значит. ее  можно  найти.  А  если  она
умерла... - он снова помолчал, клянусь памятью моей покойной  сестры,  я
отомщу тому, кто это сделал.
   - Как раз этим я здесь и занимаюсь, - пробормотал Адалят.
   - Ты всю жизнь занимался не тем, чем  нужно,  -  строго  перебил  его
вице-премьер, - когда дети твоего дяди умирали меня в отряде, ты отдыхал
в Турции. Такие, как ты, - позор нашего рода.
   Адалят сжал зубы. Но отвечать не решался. Он хотел тогда вернуться  в
Чечню, но старший брат не позволил, сказав, что  они  разберутся  и  без
него.
   - Ты понял насчет Ирады? - спросил вице-премьер.
   - Понял. Если мы ее найдем, она уедет с вами.
   - До свидания, Адалят. И постарайся помнить все, что я  тебе  сегодня
сказал. Больше я с тобой на эту тему говорить не буду.
   Он осторожно положил трубку на рычаг,  вытер  лоб.  Адалят  не  хотел
признаваться даже самому себе, что боялся этого  строгого  бессребреника
больше, чем всех преступных авторитетов Москвы. Больше,  чем  милицию  и
прокуратуру.
   Можно было скрыться от любого  преследования,  можно  было  уехать  в
другую страну, избежав наказания, можно  было  убить  своего  врага.  Но
нельзя было уйти от  позора,  нельзя  было  уйти  от  справедливых  слов
позвонившего ему родича.  Он  с  ужасом  подумал,  что  завтра  придется
смотреть ему в глаза. Что он ему скажет?
   Как сумеет оправдаться за свое бегство во время войны?
   В комнату вошел Джафар. Он прошел к столу, сел на стул.
   - Напрасно ты обидел Славу. Он жизнью своей рисковал.
   - Еще мне твоих советов не хватало, -  разозлился  Адалят.  -  Я  сам
знаю, что делать. Ты лучше скажи, почему наша машина уехала от больницы.
   - За ними следили, - сказал Джафар, - и когда они уехали,  нападавшие
сразу же этим воспользовались. Это Борис сделал. Его работа.
   - Уже и без тебя знаю, - огрызнулся Адалят.
   - Нужно решать с Жеребякиным, - твердо сказал Джафар. - Нельзя его  в
живых оставлять после такого.
   - Ты же знаешь, что нас никто не поддержал, - напомнил  Адалят,  -  я
думал, Исмаил поправится, все  будет  по-другому.  Теперь  нам  с  тобой
придется все заново начинать.
   Он  вдруг  вспомнил,  что  Джафар  воевал  в  отряде   его   строгого
родственника. И спросил:
   - Ты где был во время войны?
   - У вашего родственника, - удивился Джафар.  -  Я  сразу  вернулся  в
Чечню.
   - Завтра он прилетит в  Москву,  -  выдавил  Адалят.  -  Поедешь  его
встречать в аэропорт. Он со мной встречаться не захочет. А тебя увидит и
смягчится.
   -  Ясно,  -  бесстрастно  кивнул  Джафар.  -  Что  будем   делать   с
Жеребякиным?
   - снова спросил он.
   - А что с ним делать? - разозлился Адалят. - Я не  знаю,  что  с  ним
делать. Если его убьем, скажут, что мы начали войну.
   - Он первый начал, - тихо уточнил Джафар.
   - Это еще доказать нужно. Я позвоню Зардани, попрошу о помощи.
   - А с Борисом?
   - За него не волнуйся, - отмахнулся Адалят, - он уже не жилец на этом
свете. Ты мне лучше человека найди,  чтобы  этого  подполковника  убрал.
Цапова.
   - Он друг Стольникова.
   - Ну и что, - разозлился Махмудбеков, - пусть хоть его брат. Ты здесь
совсем от нас отбился, больше о них думаешь. И друзья у  тебя  странные.
Этот Стольников тебе ближе своих.
   - Он смелый человек, Адалят, - возразил Джафар.  -  И  сегодня  утром
себя под пули подставил, чтобы спасти дочь твоего брата.
   - Это еще неизвестно, как там было, - желчно заметил Адалят, - может,
и все по-другому было. Мы ничего не знаем.
   - А Кязим?
   - Что Кязим? Может, он и не предатель. Нужно Ираду найти,  пусть  она
нам все расскажет. А верить инородцу, которым обвиняет нашего  человека,
я не могу.
   - Кязим сбежал, его нигде нет.
   - Может, его убили. А теперь нарочно на него напраслину возводят. Ты,
Джафар, очень сентиментальным стал и очень доверчивым. Нельзя быть таким
наивным.
   - Я был на даче, когда напали люди Жеребякина, - поморщился Джафар, -
у меня на теле еще следы их пуль, - показал! он на свою руку. - Я видел,
как они напали, Адалят. Им кто-то рассказал о том,  где  находятся  наши
люди, как они охраняют дачу, где спрятано оружие. Они стреляли  точно  в
нужные места. Все, кто там погибли, рассказать уже ничего  не  могут.  В
живых остались только мы четверо - ты, я, Кязим и  Слава  Стольников.  И
один из нас предатель, Адалят. Если это  не  мы  с  тобой,  значит,  или
Слава, или Кязим. Слава сегодня был дважды ранен. Кто остается?
   - Ты же не знаешь, кто его ранил?
   - Он не знал про склады, - сказал  Джафар,  -  про  них  знал  только
Кязим.
   И твой покойный брат, мир его праху. И про телефон никто не знал.  Ты
дал мне вчера телефон твоего брата, а  его  у  меня  забрал  Кязим.  Все
сходится, Адалят, это он предатель.
   - Разберемся с ним, когда закончим с этими.
   - Нет. Предатель хуже врага. Он  как  змея,  которая  жалит  тебя  со
спины.
   Кязиму нет места на этой земле. Из-за него погибло столько  людей.  Я
сам найду его и сам убью.
   - Где ты его теперь найдешь, -  отмахнулся  Адалят,  -  он,  наверно,
давно уже сбежал из Москвы. Знает ведь, что если не мы,  то  другие  его
обязательно найдут.
   - Что ты думаешь делать?
   - Сначала отомстить, - зло сказал Адалят, -  я  обязан  убрать  этого
Бориса. А потом подумаю о Жеребякине.  И  уберу  подполковника.  Он  мой
кровник.
   Вчера он мне оскорбление нанес, при людях, публично. Поэтому я обязан
отомстить.
   - А потом?
   - Надо найти Ираду. Завтра прилетает наш родственник. Мы должны найти
ее, Джафар.
   - Ее фотографию уже показали по телевизору, - сообщил Джафар,  -  два
раза показывали, я сам видел. И все патрульные  по  городу  ходят  с  ее
фотографиями. Куда она могла деться, я не знаю. Вот Слава Стольников, он
бы мог...
   - Опять, -  поморщился  Адалят,  -  уходи,  Джафар,  ты  меня  только
нервируешь. Сколько можно говорить про этого бывшего милиционера. Был бы
хорошим человеком, его бы из  милиции  не  выгнали.  Значит,  и  там  он
нечестный был.
   - Эх, Адалят, - поднялся Джафар, - тяжело тебе  будет.  Ничего  ты  в
этой жизни не понимаешь.
   С этими словами он вышел из комнаты.  А  оставшийся  в  комнате  один
Адалят Махмудбеков вдруг схватил стакан  и  швырнул  ему  вслед.  Стакан
разбился, и осколки посыпались на ковер.
   "Вот так сегодня и с Борисом будет", - подумал Адалят.

Глава 31

   Сводка о происшествии в больнице легла на стол к  министру  в  четыре
часа  дня.  Ровно  через   полчаса   ему   позвонил   секретарь   Совета
безопасности.
   - Здравствуйте, - сухо сказал он, - у вас  уже  стали  убивать  людей
прямо в больницах.
   - Откуда  вы  знаете,  -  поморщился  министр,  -  опять  телевидение
сообщило?
   - При чем тут телевидение? Мне позвонил представитель Чечни в Москве.
   Убили больного человека прямо в больнице. Это же полный беспредел!
   - Он не больной, -  ответил  министр,  -  а  раненый.  Это  известный
бандит.
   Я вам уже говорил.
   - Какая разница - кто? Его убили, когда он находился в больнице.  Или
вы считаете, что это в порядке вещей? В таком случае у нас с вами разные
взгляды на порядок.
   - Что вы хотите? - довольно невежливо спросил министр  -  Мне  нужно,
чтобы вы обеспечивали порядок  в  городе  и  охрану  всех  его  граждан,
независимо от их национальности.
   - Мы этим и занимаемся, - пробормотал министр.
   - Если человека убивают в больнице, то это значит, что вы этим  плохо
занимаетесь, - наставительно сказал секретарь Совета безопасности.
   Министр бросил  трубку.  Оперативная  сводка  лежала  перед  ним.  Он
внимательно изучал ее. Сегодня утром обстреляны две машины  с  боевиками
подмосковной  группировки  Михаила   Жеребякина.   Он   подчеркнул   это
сообщение.
   Очевидно, взрыв  в  больнице  был  местью  за  эти  нападения.  Снова
зазвонил телефон.
   Министр поднял трубку. Неужели опять этот секретарь...
   - Добрый день, - услышал он бодрый голос московского мэра.
   -  Здравствуйте,  -  сдержанно  поздоровался   министр.   Он   всегда
симпатизировал этому энергичному и деятельному чиновнику. Но сегодня  он
был не в настроении и заранее чувствовал, по какому вопросу звонит  мэр.
И не ошибся.
   - Вы знаете, что творится в городе? - спросил мэр.
   - Вы имеете в виду случай в больнице?
   - И не только там. Три дня назад нападение на дачу, сегодня целый ряд
убийств, да еще это неслыханное преступление в больнице.  А  ведь  рядом
были палаты с детьми. Преступники могли выстрелить и по другим окнам.  Я
вызвал начальника московской милиции, он мне докладывает,  что  операцию
проводит министерство. Какую такую операцию, если столько погибших?
   - Мы стараемся не допускать подобного, - вздохнул министр,  -  но  не
все зависит от нас. Сегодня ночью арестовали одного крупного преступного
авторитета,  кстати,  брата  погибшего  в  больнице,  и  уже  утром  его
отпустила прокуратура. Не все зависит только от нас, - повторил он.
   - Меня беспокоит другое, - сказал мэр, - разные слухи идут по городу.
   Как будто в Москве началась война  между  кавказскими  и  славянскими
группировками. Вы же понимаете, что это такое.  Тогда  в  городе  вообще
ходить будет невозможно. Мы, конечно,  этого  не  допустим,  постараемся
сделать все, что можем. Но и ваши сотрудники не должны дремать.
   -  Согласен,  -  сказал  министр,  -  мы  как  раз  работаем  в  этом
направлении.
   - У нас скоро юбилей города. Съедутся гости со всего мира, - напомнил
мэр, - если в Москве будут греметь взрывы и бандиты  будут  стрелять  из
гранатометов по окнам больниц, к нам никто не приедет. Это уже получится
не юбилей, а черт-те что. Нам война в  городе  именно  сейчас  очень  не
нужна. Вы меня понимаете?
   - Конечно, - устало ответил министр, - все понимаю.
   - До свидания, - попрощался мэр. Он, очевидно,  понимал,  что  сейчас
проблем у министра хоть отбавляй.
   И сразу зазвонил другой телефон. Прямой телефон премьера.
   - Что у тебя происходит? - спросил премьер. -  Опять  ситуация  вышла
из-под контроля? Говорят, у тебя уже больницы взрывают.
   - Неизвестные выстрелили в окно реанимационного отделения больницы, -
честно признался министр, - из гранатомета. Целью  покушения  был  лидер
преступной группировки Исмаил Махмудбеков. В результате взрыва и  пожара
он погиб. Других погибших нет. Несколько человек легко ранено.
   - Это вам просто повезло, - справедливо заметил премьер. -  До  каких
пор в городе будет продолжаться этот бардак? Я тебя спрашиваю. И потом с
этой девушкой. Ты обещал два дня назад. И до сих пор ее не нашли. У меня
завтра переговоры с чеченской делегацией. Они приезжают сюда по  вопросу
транспортировки нефти. Ты понимаешь, как это для нас важно? И  делегацию
будет возглавлять как раз ее родственник. Брат  ее  матери.  Как  хочешь
действуй, но девушку до завтра найди. Из-за  какой-то  пигалицы  ты  нам
переговоры не срывай.
   - Мы ее ищем. У всех участковых ее фотография.
   - Значит, плохо ищете. Человек не  иголка,  просто  так  пропасть  не
может.
   Может, ее убили?
   - Не убили, мы точно знаем, - вставил  министр,  изменив  общему  для
чиновников правилу не оправдываться и не перебивать начальство.
   - Тогда тем более, - разозлился премьер. "При чем тут переговоры?"  -
хотел добавить министр, но вовремя сдержался.
   - Мы работаем, - коротко доложил он.
   - Плохо, плохо работаете, - жестко сказал премьер. - Ты Думаешь,  мне
легко было тебя в правительстве оставить. На  меня  так  навалились,  со
всех сторон. Если бы президент не поддержал,  ты  бы  сейчас  на  пенсии
отдыхал. И газеты про тебя черт-те что пишут. И  про  твоих  сотрудников
тоже. Ты подумай. И чтоб до завтра девушку нашли, - тоном,  не  терпящим
возражений сказал премьер и положил трубку.
   Министр покачал головой. Что творится, с раздражением подумал  он.  У
одних юбилей, другие насчет нефтяной трубы договариваться должны,  а  он
обязан искать эту девушку по всей Москве. Как будто у милиции других дел
нет. Он повернулся к селектору, вызвал секретаря.
   - Заместителей ко мне, - крикнул он, - и всех начальников управлений,
- добавил министр чуть тише.
   И в этот момент зазвонил еще один телефон. Тот самый, который  звонил
так редко и который он поднимал всегда и при всех  обстоятельствах.  Это
был прямой телефон президента. Министр подобрался, он  не  вскочил,  но,
как-то сконцентрировавшись, поднял трубку.
   - Слушаю вас, - сказал он.
   - Что у вас в городе происходит? - Президент не  любил  обращений  на
"ты" и никогда не позволял себе обращаться так к своим подчиненным. -  Я
говорил  с  мэром,  спрашивал  насчет  юбилея.  Он   тоже   беспокоится,
понимаешь. И секретарь Совета безопасности у меня вчера был. Что  у  вас
происходит?
   - В последние дни в городе произошло некоторое обострение обстановки,
- коротко, по-военному, доложил министр. - Сейчас мы принимаем  меры  по
исправлению ситуации.
   - Вы мне про ситуацию не рассказывайте. Это  я  и  без  вас  знаю,  -
строго сказал президент. - Ваша задача -  порядок  поддерживать.  У  нас
юбилей, понимаешь, а в городе все время стреляют