замер, долго  смотрел  ей  в  глаза,  словно
спрашивая, как она посмела занять его  место,  и,  повернувшись,  нехотя
пошел назад.
   Девушка опустила голову на колени и сама не заметила, как заснула.
   Проснулась она от сильного толчка. Кто-то  будил  ее,  потряхивая  за
плечи.
   Девушка открыла глаза  и,  вспомнив,  где  она  находится,  испуганно
вскочила. Перед ней стоял  молодой  человек,  немного  похожий  на  того
студента, который так благородно дал ей денег.
   - Ты чего здесь делаешь? - насмешливо спросил  молодой  человек.  Ему
было не больше тридцати. Правда, у него не было очков  и  он  уже  начал
лысеть, но лицо у него было таким же, как у того студента. И насмешливые
глаза. От него пахло вином и  еще  чем-то  резким.  Что-то  напоминающее
запах краски. Кажется, он был немного пьян.
   Она пожала плечами, не зная, что ответить.
   - Давно ночуешь на лестницах? - деловито спросил он, проходя к  двери
своей квартиры, находящейся на последнем этаже.
   Она  по-прежнему  молчала.  Он  достал  ключи,  открыл  двери,  потом
оглянулся на девушку.
   - Ты что, язык проглотила? - спросил он. - Заходи, чего стоишь.
   Голодная небось.
   Она покачала головой, и он махнул рукой.
   - Как хочешь, - сказал он, - если  тебе  нравится  сидеть  здесь,  то
сиди.
   Если захочешь войти - позвони, я открою.
   И закрыл дверь. Она посмотрела по сторонам.  Он  был  прав,  хотелось
есть и  снова  хотелось  пить.  Она  сделала  несколько  шагов  вниз  по
лестнице. Потом опять  поднялась  вверх.  Она  сильно  колебалась.  Есть
хотелось все  сильнее.  Но  воспитание  и  привычки  оказались  сильнее.
Молодая девушка не может находиться в квартире  с  незнакомым  мужчиной.
Эта заповедь впитывалась с молоком матери.
   Заночевать у восьмидесятилетнего ювелира или остаться на даче  врача,
который уехал, - это одно.  А  постучаться  самой  в  квартиру  молодого
человека - это совсем Другое. Но, с другой стороны,  у  нее  просто  нет
иного выхода.
   Она подошла к двери. Подумала немного. Подняла руку, снова  опустила,
снова подняла. И позвонила. Он открыл дверь не сразу, словно  долго  шел
по небольшой квартире.
   - Заходи, - сказал он, посторонившись.
   - Нет, - возразила она, - простите меня. Вы не могли бы одолжить  мне
немного денег? Я вам верну. Вы только напишите свой адрес.
   - Немного, это сколько? - спросил мужчина.
   - Я не знаю. Мне нужно позвонить, - призналась девушка.
   - Заходи и звони, - пригласил мужчина.
   - Нет, - испуганно сказала Ирада, - вы не могли бы  принести  телефон
сюда?
   Она привычно считала, что телефон можно переносить с места на  место.
Но он оглянулся и покачал головой.
   - У меня короткий шнур, - признался он, - сюда  не  дотянется.  Я  не
понимаю, ты что, боишься меня?
   Девушка смущенно кивнула.
   - Тогда, конечно, это сложно. Ладно, подожди. Он прикрыл дверь и ушел
в другую комнату. Затем появился, протягивая деньги.
   - Десять тысяч. Тебе этого хватит?
   - Спасибо, - нерешительно подняла она руку. - Дайте мне ваш  адрес  и
фамилию.
   - Зачем? - удивился он.
   - Я верну вам деньги через два дня.
   - Не нужно, - улыбнулся он, - это не такая  сумма,  чтобы  беспокоить
такого занятого человека, как ты. Ты все-таки не хочешь войти?
   - Нет, - твердо сказала девушка, сжимая купюру.
   - До свидания, - кивнул ей незнакомец.
   - Спасибо вам, - поблагодарила его девушка.
   - А есть ты не хочешь? - спросил  он  напоследок.  Она  очень  хотела
сказать, что не хочет. Очень хотела. Она не должна была хотеть есть.  Но
она хотела. И она кивнула головой, сознавая, что поступает не правильно.
   - Заходи, - широко улыбнулся он, - у меня есть  консервы.  И  хороший
сыр.
   Она все-таки вошла в эту квартиру. Может быть, сыграла  роль  купюра,
которую он дал ей без всяких возражений. Может, то  обстоятельство,  что
он был похож на студента, оказавшего ей такую помощь.  Но  она  вошла  в
квартиру. Он закрыл дверь и показал на кухню.
   - Пошли, поужинаешь.
   - Можно я помою руки? - спросила она.
   - Можно, можно. Там туалет и ванная, - махнул рукой хозяин квартиры.
   Через пять минут она уплетала  горячую  яичницу,  закусывая  рыбой  и
сыром, которые он достал из холодильника. Глядя, как она жадно  ест,  он
усмехался. Она пока не могла увидеть  в  его  насмешливом,  чуть  пьяном
взгляде того вожделения, которое сразу же выдает настроение  мужчины,  -
Выпить хочешь? - спросил он.
   Она кивнула, и он достал  бутылку  водки,  усаживаясь  напротив.  Она
посмотрела на него изумленным взглядом.
   - Я не пью спиртного, - прошептала девушка, - я хотела воды.
   - Может, ты еще и не  куришь?  -  спросил  хозяин  квартиры.  -  Если
окажется, что ты еще и девственница, я поверю в чудо.  Ладно,  вот  тебе
вода.
   Повернись. Там за твоей спиной стоит бутылка с кипяченой водой.
   Девушка повернулась и взяла бутылку.
   - Спасибо, - благодарно сказала она.
   - Хочешь посмотреть мои рисунки? - вдруг спросил он.
   - А вы художник? - значит, она  правильно  почувствовала  этот  запах
краски. Значит, он действительно был художником.
   - Немного, - улыбнулся хозяин дома, - тебя как зовут?
   - Ирада.
   - Я так и подумал, что ты не русская. А меня Савелием.
   - У вас есть телефон? - решилась девушка.
   - Зачем тебе?
   - Мне нужно позвонить в адресное бюро.
   - В коридоре, - показал он на столик. - Ты знаешь  полное  имя  того,
кого ищешь?
   - Нет, - растерялась девушка, - только имя и фамилию.
   - Тогда адреса не дадут, - сказал Савелий. Она задумалась.
   - Можно я позвоню в Стамбул? - нерешительно спросила она.
   - Куда? - изумился художник.
   - В Стамбул, в  Турцию.  Я  скажу,  чтобы  разговор  оплатила  Другая
сторона, - торопливо добавила Ирада.
   - Тогда звони,  -  удивился  художник  еще  больше.  Она  вскочила  и
побежала в коридор. Начала быстро набирать номер. Она хорошо  помнила  и
код страны, и код города. Трижды набор срывался. Он вышел  в  коридор  и
смотрел на нее. Девушка нервничала, хмурилась,  волосы  падали  на  лоб.
Наконец с четвертого раза она попала.
   - Здравствуй, тетя, - закричала Ирада.
   - Вай, Ирада, - заплакала тетя. - Где ты находишься, откуда звонишь?
   Все твои родные с ума сходят.
   - Я у знакомых, - она говорила по-чеченски, и хозяин дома  ничего  не
понимал, - у меня мало времени, тетя. Пусть разговор будет за ваш  счет,
вы его оплатите. Только быстрее.
   - Как мы его оплатим,  -  удивилась  тетя,  -  ты  ведь  сама  к  нам
позвонила.
   - У меня мало времени, тетя, - крикнула девушка, - вышлите мне триста
долларов на предъявителя. Хотя нет, без паспорта мне их не дадут.
   - Твой дядя Адалят сейчас в Москве.  Он  полетел  к  твоему  раненому
отцу.
   Где ты находишься? Что мне им сказать?
   - У друзей, - торопливо сказала девушка, - я тебя прошу, тетя,  найди
справочник отца.
   - Какой справочник?
   - Такую желтую книжку.
   - Он забрал ее с собой. Что сказать Адаляту? Девушка  закусила  губу.
Она чуть не плакала. Потом вдруг решилась.
   - Позвони ему, - сказала девушка,  -  пусть  он  найдет  Стольникова.
Запиши - Стольникова. И пусть приедет вместе с ним за  мной.  Но  только
вдвоем. Чтобы они никого больше не брали. Ты понимаешь, тетя, никого!
   - Да-да, все понимаю. Ты где?
   -  Который  сейчас  час?  -  спросила  девушка  у  хозяина   квартиры
по-русски, - Половина четвертого утра, - посмотрел он на часы.
   - В пять часов утра я жду их у станции  метро  "Новогиреево".  Запиши
название - метро "Новогиреево", - она сказала по буквам, - не перепутай,
тетя.
   Позвони им.
   - Ты сама можешь им позвонить, - вдруг сказала тетя, -  я  могу  дать
тебе телефон.
   - Да, - согласилась девушка и вдруг вспомнила о человеке, оказавшемся
предателем. А вдруг он будет там рядом с другими? - Нет! - крикнула она.
- Звони ты сама. И скажи, чтобы они ничего и никому не рассказывали.  Ты
меня понимаешь?
   - Понимаю.
   - Какой у них телефон в Москве?
   - Сейчас, сейчас, - заторопилась тетя  и  через  минуту  продиктовала
номер. Ирада закрыла глаза, запоминая.
   - До свидания, - сказала она и положила трубку.  Потом  взглянула  на
художника.  Поправила  волосы.  Майка  после  горячей  еды  и   нервного
разговора прилипла к телу. Под ней отчетливо проступали ее груди.
   - Спасибо вам, - сказала  она  хозяину  дома.  -  Так  ты  не  хочешь
посмотреть мои рисунки? - иронически просил он.
   - Да-да, конечно, - сказала девушка, решив, что можно задержаться еще
на полчаса. В конце концов, он был так любезен с нею.
   Художник повел ее в комнату. Повсюду висели его рисунки.
   В основном они были эротического плана, и девушка  сильно  смутилась,
даже покраснела. Но один рисунок ей понравился. Это были наброски  линий
переплетенных тел мужчины и женщины. Она замерла  около  рисунка,  когда
вдруг почувствовала, как он встал за ее спиной.
   - Нравится? - спросил он.
   - Да, - кивнула она, - интересно.  И  вдруг  почувствовала  на  своей
груди его руки. Она вздрогнула. Он  прижал  ее  к  себе,  больно  тиская
грудь.
   - Мы можем так же, - шепнул он ей в ухо.

Глава 22

   Прошло еще  пять  минут,  и  снизу  позвонил  один  из  оставшихся  в
автомобиле боевиков. Они стояли на другой стороне улицы,  напротив  дома
ювелира.
   - Он пришел, - доложил бандит Мироненко.
   - Один?
   - Да, один.
   -  Сукин  сын,   -   пробормотал   Мироненко,   -   решил   обмануть.
Приготовьтесь, - приказал он своим людям.
   В дверь позвонили. Мироненко сам пошел открывать.
   - Ты один? - криво улыбнулся он хозяину дома.
   - Она здесь, - твердо сказал Наум. - Но я хочу иметь гарантии.
   - Все  торгуешься,  старый  друг,  -  понял  Мироненко,  все  боишься
прогадать.
   - А как бы ты поступил на моем месте? -  спросил  старик.  -  Смотри,
сколько людей ты нагнал в мою квартиру. У меня столько гостей за полвека
не было.
   -  Ладно,  ладно,  где  девушка?  -  спросил  Мироненко.  Но  старик,
отодвинув его в сторону, прошел к столу, где сидел Алексей Сыроежкин.
   - Здравствуй, Леша, - печально сказал он. Тот молча  кивнул  ему.  От
страха он не мог выдавить ни слова.
   - Я ведь тебя предупреждал, - печально сказал  старик.  -  Почему  ты
меня не послушал?
   Сыроежкин дергался, пытаясь что-то сказать, но так ничего  и  не  мог
вымолвить.
   - Господь карает человека, отнимая  у  него  разум,  -  изрек  словно
размышляя, старик, - от жадности ты потерял голову  Леша,  предал  меня,
старого друга твоего отца, чуть не погубил девушку. Как  ты  мог,  Леша,
как ты мог стать таким? Если бы твой покойный отец узнал о том, каким ты
стал, он бы умер второй раз.
   - Хватит, - рявкнул Мироненко, - где девушка?
   - В соседнем доме, - вздохнул старик, - если хочешь,  пойдем  за  ней
вместе. Но сначала пусть твои боевики выйдут из дома. Иначе я  вас  туда
не отведу. - Хорошо, - согласился Мироненко, -  но  это  твое  последнее
условие, которое мы выполняем. Слышишь, Наум, последнее.
   - Пошли, - сказал он, кивая боевикам, - а ты останься, -  показал  он
на Лешу. И вдруг остановился.
   - Нет, - вдруг сказал он. - Так не правильно. Почему мы должны верить
тебе больше, чем ты нам? Двое останутся здесь. Я вам позвоню,  если  все
будет в порядке.
   И он подмигнул тому, кого отзывал в соседнюю комнату.
   - Дядя Наум, они вас обманут, - сумел наконец закричать  Сыроежкин  и
тут же получил короткий болезненный удар по шее.
   - Нет, - твердо  сказал  старик,  -  господь  не  позволит  им  этого
сделать.
   Пойдем, Гриша, нас с тобой ждут.
   Первым из  квартиры  вышел  один  из  боевиков.  За  ним  вышли  Наум
Киршбаум, Григорий Мироненко и второй боевик.  Двое  других  остались  в
квартире вместе с Сыроежкиным.
   - Поедем в лифте? - спросил старик.
   - Давай спустимся по  лестнице,  -  улыбнулся  Григорий,  -  в  твоем
возрасте полезно ходить.
   - В моем возрасте уже нужно умирать, - заметил старик.
   - Ну это ты всегда успеешь сделать, - усмехнулся Мироненко,  доставая
телефон и набирая номер оставшихся в машине. - Чего  они  так  долго  не
отвечают?
   - буркнул он с раздражением. Наконец  кто-то  ответил,  и  он  нервно
спросил:
   - У вас все в порядке?
   - Все нормально..
   - Мы выходим, - он отключился и еще раз улыбнулся старик.
   - Все проверяешь? - угрюмо спросил Наум.
   - Время такое сложное,  -  серьезно  ответил  Мироненко,  -  Доверять
никому нельзя.
   Они  спустились  по  лестнице.  Первым  из  подъезда  вышел  один  из
боевиков.
   Он оглянулся и сказал:
   - Все в порядке. Они вышли на улицу.
   - Ты прав, - сказал поворачиваясь к Мироненко, старик, - время сейчас
плохое. И сегодня не твой день, Гриша.
   Мироненко не успел даже ответить. Внезапно  со  всех  сторон  на  них
повалились какие-то люди. Они появились неожиданно и в таком количестве,
что его боевики даже не успели оказать сопротивления. Рядом  затормозили
два автомобиля. Из них выскакивали сотрудники милиции.
   -  Быстро  наверх,  -  приказал  руководивший  операцией   полковник,
показывая на окна квартиры ювелира, - там в квартире еще остались люди.
   Сразу пять  человек  побежали  по  лестнице.  Григорий  с  изумлением
смотрел, как его людей выводили из первой машины.
   - Ты... - зашипел он, поворачиваясь  к  Науму,  -  ты...  милицейская
сука, подставка, я тебя...
   - Нет, Гриша, - сказал старик, - я не сука. Я ничего не нарушал.  Это
ты нарушил наши правила. К тебе человек принес часы, а ты отобрал их, не
заплатив ему за его вещь. И самого его хотел убить. Мы так не поступаем,
Гриша. Ты ведь знаешь наши правила, клиента можно обмануть,  но  убивать
или грабить нельзя.
   Есть законы и в вашем воровском мире, Гриша. А ты их нарушил.
   - Ух ты!.. - рванулся к нему Мироненко. Старик даже не шевельнулся.
   Спецназовцы надели на Мироненко наручники. Сверху раздалось несколько
выстрелов.
   - Быстрее, - закричал кто-то сверху, - у нас  есть  раненые.  Быстрее
врача.
   Наум  стоял  перед  машинами,  спокойно  наблюдая,  как  арестованных
боевиков рассаживают по машинам. Подъехал  автомобиль  "Скорой  помощи".
Сначала вынесли носилки, на  которых  стонал  тяжелораненый  бандит.  На
вторых носилках лежал Алексей Сыроежкин. Он глухо стонал. Его  ранили  в
живот. Наум подошел к нему.
   - Вот видишь, дядя Наум, как все получилось, -  попытался  улыбнуться
Сыроежкин, - ты был прав, я не сумел устоять.
   - Как же ты так? - наклонился к нему старик.
   - Он услышал, как мы открываем дверь, и бросился к окну. Ну,  в  этот
момент один из бандитов и выстрелил, - пояснил сотрудник спецназа. - Мы,
конечно, тоже  стреляли,  но  чуть  позже.  И  зачем  он  так  дернулся,
непонятно. Мы бы их и так взяли, спокойно, без суеты.
   - Нет, - сказал Сыроежкин, - так должно было быть.  Ты  меня  прости,
дядя Наум. И за часы, и за девушку.
   - Несите, несите носилки, - закричал кто-то,  и  носилки  потащили  к
машине.
   Киршбаум стоял не двигаясь. К нему подошел полковник.
   - Поедемте с нами, Наум Аронович, - попросил он, -  понадобятся  ваши
показания.
   - Да, конечно, - кивнул ювелир, поворачиваясь к полковнику. - Спасибо
вам, вы все сделали правильно.
   - Это вы сделали правильно, что пришли к нам, - улыбнулся  полковник,
- мы этого Мироненко уже два года зацепить пытались.  Но  он  все  время
уходил. А вот теперь попался и уже не отвертится.
   Они сели в машину.
   - Я все-таки не все понял, - сказал полковник, - они привезли  к  вам
часы, которые оказались у Сыроежкина, и самого Сыроежкина. А при чем тут
девушка, про которую вы говорили?
   - Это ее часы, - пояснил старик, - они и приехали, чтобы я ее нашел.
   Они искали девушку. Просто у нас было мало времени, и я  не  мог  вам
все объяснить подробно.
   - Понятно, - весело кивнул полковник. Он был молодой  и  красивый.  И
ему еще нравилась его работа. - А где девушка? - спросил он, улыбаясь.
   - Ее нет. Она ушла сегодня утром, - ответил ювелир. -  Я  подозреваю,
что она сбежала из дома.
   - Сейчас многие бегут, - отмахнулся полковник, -  найдется.  Главное,
что мы Мироненко взяли.
   Всю дорогу Наум молчал, глядя в окно. Когда они вышли из  машины,  он
сказал полковнику:
   - Нужно будет эту девушку  найти.  Мироненко  говорил  мне,  что  они
назначили награду за ее голову.
   - Найдем, - горячо заверил его полковник, - раз Мироненко  взяли,  то
теперь все будет в порядке. Сегодня у нас такой улов. И Гришу  Мироненко
взяли, и всех его людей повязали.
   - Не всех, - возразил старик.
   - Ну пусть не всех, - все так же весело согласился полковник,  -  все
равно хорошо. Даже если  от  этих  типов  мы  Москву  на  несколько  лет
избавим, здесь чище будет.
   Они прошли в кабинет. Полковник  счастливо  улыбнулся,  показывая  на
стул.
   В большой комнате находилось еще несколько человек. Это была  комната
сотрудников спецназа.
   - Взяли Мироненко, - слегка  хвастливым  голосом  сообщил  полковник,
снимая фуражку, - и всю его банду взяли.
   Он обернулся и увидел, что старик стоит перед  фотографией,  висевшей
на стене.
   - Пойдемте ко мне в кабинет, - позвал ювелира полковник.
   - Это она, - сказал вдруг  старик,  показав  на  фотографию  девушки,
висевшую на стене.
   - Что? - не понял полковник.
   - Она, - упрямо повторил ювелир, снова показывай на фотографию.
   Наступила тишина. Все замерли, глядя на старика.
   - Кто она? - дрогнувшим голосом спросил полковник.
   - Та самая девушка, - повернулся к нему старик, -  из-за  которой  ко
мне Мироненко приезжал со своими людьми.
   И  сразу  все  взорвалось.  Все  закричали  одновременно,   забегали.
Полковник подскочил к ювелиру.
   - Что же вы сразу не сказали? - рассерженно спросил он. - Значит, это
та самая девушка.
   - Часы, - закричал кто-то, - это те самые часы.
   - Черт знает что, - разозлился полковник. - Вы не путаете? Может, это
не она?
   - Она, - упрямо сказал старик, - я ничего не путаю.  Она  ночевала  у
меня сегодня дома.
   Полковник бросился к телефону.
   - Министерство. Срочно генерала Артюхова. Или подполковника Цапова.
   Алло,  да-да,  срочно.  Скажите,  что  мы   обнаружили   часы   Ирады
Махмудбековой. Да, да. И выяснили, где она сегодня ночевала.  Что?  Нет,
мы ее не нашли. Мы нашли свидетеля, который  ее  видел.  Да,  да,  точно
видел.
   Он положил трубку.
   - Сейчас найдут Артюхова или Цапова, - пояснил он сотрудникам. -  Ну,
уважаемый, вы и задали нам задачу, - покачал  он  головой,  обращаясь  к
Науму Киршбауму, - теперь  мы  всю  ночь  спать  не  будем.  Садитесь  и
начинайте рассказывать все по порядку. Только помедленнее...

Глава 23

   Часов в семь вечера, когда он уже  считал,  что  трудный  день  почти
закончен, раздался звонок прямого телефона премьера  Министр  внутренних
дел знал, что тот звонит лишь  в  самых  экстренных  случаях.  Президент
считал,  что  контроль  за  силовыми  министерствами  исключительно  его
прерогатива. Зная его ревность  и  подозрительность,  премьер  не  любил
подставляться и предпочитал не вмешиваться в сферу действий  президента,
лишь изредка давая конкретные поручения членам своего правительства.
   Однако министр внутренних дел считался  креатурой  премьера.  Тому  с
трудом  удалось  не  только  отстоять  министра,  но   и   сделать   его
вице-премьером, как бы повышая его статус.  И  министр  об  этом  всегда
помнил. Он снял трубку и услышал знакомый голос.
   - Что у тебя происходит? - недовольно спросил  премьер.  -  В  городе
бардак. Мне докладывают, что идет настоящая война, твоих людей  убивают,
а ты сидишь и  ничего  не  знаешь.  -  Я  знаю,  -  сдерживаясь,  сказал
вспыхнувший министр.  Интересно,  кто  успел  доложить  о  нападении  на
сотрудников милиции, зло подумал он.
   -  Вас  не  правильно  информируют,  -  сказал  он,  -  мы  проводили
мероприятие, в  результате  которого  убит  один  бандит.  К  сожалению,
погибли и двое наших людей.
   - Ты телевизор включи,