на  бежала  через
дорогу, раздался скрежет тормозов, удар... Точно! Ее сбила  машина.  Она
испуганно потрогала свое лицо, руки, ноги. Все было на месте. Правда, на
ней не было ни ее джинсов,  ни  майки.  Вместо  этого  какая-то  рубашка
тошнотворно-сероватого цвета. Ужасно болела голова. Ирада снова  закрыла
глаза, чувствуя легкую тошноту.
   - Ужинать будете? - спросил кто-то у нее над головой, и  она  открыла
глаза.
   Некоторые из обитательниц этой палаты уже сидели  на  кроватях.  Одна
кровать была пуста.
   - Да, - сказала девушка, - я хочу есть.
   - Вставай и иди в столовую, - предложила санитарка.
   - У меня кружится голова, - призналась девушка.
   - Конечно, будет кружиться, - сказала  санитарка.  Это  была  женщина
неопределенного возраста, будто составленная из  двух  колобков,  причем
нижний поражал своими размерами. - У тебя же, милая,  сотрясение  мозга.
Врачи говорят, что легкое. А вообще-то тебе повезло. Машиной стукнуло, и
ни одного перелома, только царапины на  носу.  Вот  я  помню,  давеча  у
нас...
   Ирада больше ее не слушала. Значит, ее сбила машина и  она  попала  в
больницу. У нее легкое сотрясение мозга. Она заставила  себя  подняться,
села на кровать. Потом, собравшись  с  силами,  поднялась.  Рядом  висел
халат  когда-то  зеленого  цвета,  а  теперь  серо-голубой.  Она,   чуть
поколебавшись, надела халат и вышла в  коридор,  опираясь  на  стену,  В
конце коридора была столовая. Она медленно добралась  до  нее,  села  за
первый попавшийся столик.
   - Нечего рассиживаться, иди получай еду,  -  сказал  кто-то,  и  она,
покорно встав, снова пошла в ту сторону, где выдавали еду. Потом она еще
раз сходила за чаем.  Она  ела  механически,  не  чувствуя  вкуса.  Его,
правда, не чувствовали и другие. Это была  обычная  больница  со  своими
проблемами. Ее привезли сюда сегодня днем, и врачи не  нашли  у  девушки
каких-либо серьезных  травм.  Лишь  легкие  ушибы  и  царапины.  Сделали
рентгеновский снимок и убедились, что у нее легкое сотрясение мозга. Все
это время она была без сознания. А когда пришла в себя, уже темнело.
   Сотрудники милиции не  обратили  внимания  на  ее  лицо.  А  ведь  ее
фотография висела у них в отделении. Но в этой суете никто не удосужился
взглянуть на нее повнимательнее, тем  более  что  лицо  девушки  было  в
царапинах и ссадинах.
   Часы показывали половину одиннадцатого, когда  она  снова  встала  со
своей постели  и  пошла  по  длинному  коридору  звонить.  Ее  никто  не
останавливал. Лечащий врач должен был появиться только утром. Девушку  и
так положили в эту больницу условно, ведь у нее не было при себе никаких
документов.  Она  дошла  до  конца  коридора  и   попросила   разрешения
позвонить. И снова  набрала  знакомый  ей  номер  телефона  того  самого
ресторана. И опять ответил какой-то незнакомец.
   - Здравствуйте, - сказала девушка тихим голосом уже зная,  что  нужно
говорить по-чеченски.
   - Здравствуйте, - приветливо поздоровался он. - Кто вам нужен?
   - Вы не знаете, как позвонить в больницу к Исмаилу Махмудбекову?
   - А кто это спрашивает?
   - Его знакомая.
   На другом конце молчали.
   - Вы меня слышите? - спросила девушка.
   - Да. Но я не могу дать вам его телефон. Извините.
   - Почему?
   - Он умер.
   Девушке показалось, что пол уходит из-под ее ног. Она  схватилась  за
стену, чтобы не упасть. Ее снова сильно затошнило. Она положила  трубку.
Плакать не было сил. Она просто стояла, опираясь  о  стену.  Так  прошла
целая вечность.
   - Поздно уже, второй час ночи, - сказала  проходившая  мимо  дежурная
сестра. - Иди спать.
   - Да, - кивнула девушка, - да.
   Она побрела к своей палате. Механически  сделала  несколько  шагов  и
снова вернулась к телефону. Набрала уже знакомый  номер,  усаживаясь  на
стул рядом с телефоном.
   -  Вы  не  знаете,  -  спросила  она,  -  как  чувствует  себя  Слава
Стольников?
   - Он ранен. Сейчас он дома, - сообщил тот же голос.
   - Где? - Она уже боялась поверить в хоть  какую-то  хорошую  новость.
Все  казалось  исполнено  одной  сплошной  болью.  -  Он  дома,  -   уже
раздражаясь, сказал человек. - Уже  два  часа  ночи.  Девушка,  что  вам
нужно?
   - Его телефон, - сказала она.
   - Что? - не понял говоривший.
   - Его телефон, - повторила девушка чуть громче.
   - Попадаются же такие, - довольно громко пробормотал ее собеседник. В
голосе слышалось нескрываемое презрение.
   - Дайте номер его телефона, -  уже  по-русски  попросила  девушка,  и
мужчина сказал наконец ей номер телефона Стольникова и сразу же  повесил
трубку.
   Ирада набирала номер, не надеясь на удачу. Но почти тут  же  раздался
сонный голос Стольникова:
   - Алло, кто говорит?
   - Это я, Ирада, - сказала она, как и сегодня рано утром. На этот  раз
он поверил сразу.
   - Ты где?
   - Я в больнице.
   - В какой?
   Она оглянулась. Рядом никого не было.
   - Я не знаю, - честно сказала девушка.
   - Как ты туда попала? Ты здорова?
   - Да. Меня сбила машина.
   - Что? - закричал Стольников. - Какая  машина?  Ты  ранена?  Как  это
могло случиться?
   - Просто случайно сбила машина, - объяснила Ирада.
   - Все-таки в какой больнице ты сейчас находишься?
   - Не знаю, сейчас я  спрошу,  -  она  положила  трубку  и  попыталась
подняться со стула. Но это ей не  удалось.  К  счастью,  мимо  проходила
медсестра, очевидно, с другого этажа.
   - Вы не скажете мне номер этой  больницы,  -  попросила  Ирада,  -  и
адрес?
   - А зачем вам? - удивилась девушка.
   - Мой друг хочет знать.
   - Интересный у вас друг в два часа ночи, - покачала головой  девушка.
- Тридцать вторая больница.
   - Тридцать вторая больница, - повторила она в трубку.
   - Я буду через полчаса, - закричал он, - жди меня и никуда не уходи.
   Ирада положила трубку, все еще не веря, что все наконец закончено. Но
ей было уже все равно. Она тяжело поднялась со стула и пошла вниз  прямо
в халате, чтобы встретить его перед входом в больницу.
   Стольников приехал ровно через полчаса. Он был весь в бинтах. Врачи с
трудом разрешили ему остаться дома. Но он успел одеться, поймать такси и
приехать  за  ней.  И  когда  Ирада  его  увидела,  она  впервые  громко
расплакалась, бросившись ему на грудь. Он молчал, хотя  каждое  движение
отдавалось по всему телу страшной болью. А  потом  он  увез  ее  к  себе
домой. По дороге она спросила его:
   - Это правда?
   И он молча кивнул. Она снова плакала, но на этот раз ощущая над собой
удивительную защиту, словно отец был жив и находился где-то рядом.

***

   Стольников привез ее к себе.  Ей  было  тяжело  передвигаться,  и  он
уложил ее на диван. И отключил телефон. Девушка  постепенно  забылась  и
заснула. А он вернулся в комнату,  где  она  лежала  на  диване,  иногда
тревожно вздрагивая во сне, иногда хмурясь,  иногда  улыбаясь.  И  долго
смотрел на нее. А потом пошел на кухню и  долго  курил,  словно  пытаясь
понять, как  могла  семнадцатилетняя  девочка  выжить  в  этом  страшном
городе, выстоять и  сохранить  силы,  чтобы  улыбаться  и  плакать.  Она
проснулась утром. Он пытался  одной  рукой  сделать  ей  кофе.  Квартира
походила на лазарет. Она поднялась с дивана и  пошла  ему  помогать.  Но
перед этим попросила его дать ей любую одежду, лишь бы не  оставаться  в
больничной.  Он  нашел  забытый  спортивный  костюм  и  новую   рубашку.
Переодевшись, она прошла на кухню, чтобы помочь ему.
   Кофе был приготовлен в результате совместных усилий. За все утро  они
не сказали друг другу и десяти слов. А потом  сидели  на  кухне,  и  она
рассказывала ему про свои приключения.  И  он  слушал  о  том,  как  она
провела эти три долгих  дня  в  Москве.  Она  рассказала  ему  о  враче,
казавшемся таким неуверенным и нерешительным, и о его семье,  вернее,  о
пасынке со знакомой девушкой. Она рассказала ему о старике ювелире Науме
Киршбауме, в доме которого она провела  вторую  ночь.  О  мелком  жулике
Сыроежкине,  который  привел  своего  друга,  чтобы  ограбить   квартиру
ювелира. О том, как она сбежала из этой квартиры!  О  студенте,  который
помог ей. Она рассказала ему даже о  художнике,  который  все-таки  тоже
помог. Ирада рассказывала, чувствуя, как боль покидает ее. А он сидел  и
слушал, понимая, как необходимо ей выговориться.
   Она продолжала рассказывать, словно  опасаясь,  что  ее  перебьют.  А
потом наступило долгое молчание. И вдруг он, почти сорокалетний мужчина,
начал рассказывать ей свою историю. О своей женитьбе.  О  том,  как  ему
подбросили  деньги,  устроив  провокацию.  О  том,  как  его  судили  по
подложному обвинению.
   О том, как избивали в тюрьме уголовники. О том, как он отсидел  шесть
лет в колонии. О том, как стал бандитом. И о том, как ушла его жена.  Он
рассказывал ей ровным,  негромким  голосом,  словно  исповедовался  этой
семнадцатилетней девочке, чья боль, помноженная на его собственную  боль
и разделенная снова пополам, казалась уже не такой сильной.
   И так продолжалось до полудня, пока в дверь не позвонили. А она  даже
не испугалась, словно все  самое  страшное  осталось  позади.  Он  вынул
пистолет, подошел к двери и спросил:
   - Кто там?
   - Слава богу, - раздался за дверью голос Цапова. - Я думал,  с  тобой
что-то случилось. Слава открыл дверь.
   - Почему у тебя не отвечает телефон? - спросил Цапов.  -  Я  звоню  с
самого утра.
   - Заходи, - устало сказал Стольников. - У меня  гостья.  Подполковник
прошел на кухню и увидел девушку. Ни слова не говоря,  он  посмотрел  на
Стольникова, вошедшего следом, потом опять на девушку. И сел на стул.
   -  Надеюсь,  вы  мне  что-нибудь  объясните,  -  наконец  пробормотал
подполковник.
   - Может, ты выпьешь сначала кофе? - спросил Стольников.
   - Иди ты к черту! Слушай, девочка, - обратился к Ираде Цапов, -  тебя
три дня разыскивает вся московская милиция.  Во  всех  отделениях  висят
твои фотографии. Тебя ищут все бандиты Москвы. Как же ты выжила, как  же
ты сумела сюда попасть? Это просто невероятно.
   - Я потом тебе все расскажу, - сказал Стольников.
   - Надеюсь, - согласился Цапов. - Ты  знаешь,  что  случилось  сегодня
ночью?
   - Конечно, знаю. Убили ее отца.
   - Нет. Это случилось вчера. Я спрашиваю тебя о ночном событии.  Убили
Бориса. Прямо в его квартире. Его охраняли пять человек, и его все равно
убили.
   А утром взорвали клуб, который принадлежал Жеребякину.
   - Есть прием - такой же лом, - пробормотал Стольников.
   - Что ты все время бормочешь эту присказку?
   - Сначала мы поедем в больницу, -  предложил  Слава,  -  сделаем  мне
перевязку и покажем врачам Ираду. А потом я расскажу тебе свой план.
   - Я не понимаю, что ты хочешь сказать. Какой план, Слава? Девушка уже
у нас, все в порядке, что тебе еще нужно.
   - Есть прием - такой же лом, - уже увереннее сказал Стольников.  -  А
как вы думаете остановить начавшуюся воину?  Ты  понимаешь,  что  будет,
если это выльется в широкомасштабные действия против всех кавказцев.  По
самым  приблизительным  данным,   кавказские   группировки   насчитывают
пятьдесят  тысяч  человек.  Пусть  славянские   криминальные   структуры
насчитывают сто тысяч. Но ведь у кавказцев  существуют  еще  и  резервы,
которые могут подтянуться с родины. Это будет самая настоящая резня.
   - И ты можешь ее предотвратить? - угрюмо спросил Цапов. - Думаешь, мы
об этом не знаем? Я поэтому и арестовал Адалята Махмудбекова, но кто мог
подумать, что его отпустит прокуратура.
   - Есть прием - такой же лом, - в третий раз  повторил  Стольников.  -
Когда мы сядем в машину, я изложу тебе свой план.

Глава 34

   Убийство Бориса потрясло криминальный мир. Никто  из  его  охранников
даже не подумал связать его смерть с девушкой, побывавшей у него  ночью.
Ее обыскивали перед тем, как она вошла в квартиру, уверяли охранники. Ее
сумочку осматривали, а на ней ничего не было,  кроме  короткого  платья.
Охранники вспомнили даже про снятые с нее в машине трусы. У  девушки  не
могло быть пистолета, в этом они были убеждены. Проверяли  окна,  крышу,
полагая, что какой-то опытный киллер стрелял оттуда.
   Как бы там ни было, Борис был мертв. Первым, еще ночью, об этом узнал
Адалят Махмудбеков. Его разбудил ночной звонок.
   - Все в порядке, - сказал ему  знакомый  голос,  -  завтра  утром  мы
приедем за деньгами.
   - Как? - не поверил сонный Адалят. - Уже все сделали?
   - Я же говорил, вы  имеете  дело  с  профессионалами,  -  укоризненно
сказал очкарик, - не забудьте про деньги. Спокойной ночи.
   Адалят положил трубку и сел на кровать. Они убрали Бориса так быстро,
что он даже испугался. Неужели действительно бывают такие профессионалы?
Он провел рукой по влажному лицу.
   Зардани сам не звонил ему, но через доверенного человека передал, что
пришлет настоящих специалистов. А если  и  Жеребякин  наймет  такого  же
специалиста?  Как  им  удалось  так  быстро  убрать  Бориса?  Это   ведь
невозможно. У него была такая охрана. Он тяжело вздохнул. Смерть  убийцы
его брата теперь его не радовала. Он испуганно  огляделся.  Как  же  они
смогли к нему подобраться всего за один день? Он еще раз провел рукой по
лицу и понял, что заснуть в эту ночь он все равно не сможет.
   Следующим, кто узнал об убийстве Бориса, был Михаил Жеребякин. Но это
произошло уже утром, когда вошедшие в квартиру охранники обнаружили тело
Бориса. И сразу же  позвонили  Жеребякину.  Он  еще  спал,  но,  услышав
сообщение, подскочил как ужаленный.
   - Как убили? - закричал он. - Когда? Кто?
   - Мы ничего не знаем, - признался начальник охраны, -  у  него  ночью
никого не было. Мы все проверили. Видимо, кто-то влез через  балкон  или
окно.
   - Кто влез? На восьмой этаж? - заорал Жеребякин. - Проверьте, как это
случилось.
   Он бросил трубку и, вскочив с  постели,  начал  метаться  кругами  по
комнате. Лежавшая рядом с ним девушка проснулась от его крика  и  теперь
испуганно следила за ним. Он забыл одеться и  ходил  голым  по  комнате.
Девушка натянула простыню до глаз и  с  испугом  смотрела  на  него.  Он
поглядел на нее и коротко махнул рукой:
   - Уходи.
   Потом, надевая халат, прошел в другую комнату. Не выдержав, подошел к
телефону и набрал номер.
   - Узнали что-нибудь? - нервно спросил он.
   - Милицию  вызвали,  -  испуганно  доложил  охранник,  -  может,  они
что-нибудь выяснят.
   - Идиоты, - заорал, швырнув трубку, Жеребякин. Он взглянул на часы.
   Восемь часов утра. Он отправился принимать душ,  когда  раздался  еще
один звонок.
   Он взял трубку телефона, висевшего в ванной.
   - Что еще? - спросил он, ожидая услышать плохие вести. И его ожидания
оправдались.
   - Только что взорвали наш клуб,  -  доложил  один  из  его  людей,  -
пострадавших нет, к счастью. Только двое раненых и еще...
   Жеребякин бросил трубку. Вылез из ванны, вытерся, посмотрел на часы и
взялся за телефон. Ему пришлось ждать довольно долго. Наконец на  другом
конце сняли трубку.
   - Андрей Потапович, - торопливо сказал Жеребякин, -  можно  я  к  вам
приеду?
   - Что случилось? - спросил Колосов.
   - Мне нужно срочно с вами переговорить, - нервно сказал Жеребякин.  -
Когда я могу к вам приехать?
   - У тебя важное дело, - понял Колосов, - ладно, приезжай.
   Он положил трубку, и Жеребякин бросился одеваться. Взглянув на  часы,
он позвонил охранникам.
   - Вызовите всех, - закричал он, - всех, кого можете. Я должен поехать
за город. Соберите всех, пусть будут готовы.
   Через полчаса в сопровождении восьми охранников на  трех  автомобилях
он поехал на дачу Колесова, который жил в элитном дачном поселке  бывших
партийных работников, ставших миллионерами.
   Колосов встретил его уже одетым и выбритым. Он  никогда  не  позволял
себе появляться на людях небрежно одетым или плохо выбритым, сказывалась
многолетняя комсомольско-партийная закалка.
   - Что произошло? - спросил Андрей Потапович.
   - Сегодня ночью убили Бориса.
   - Та-ак, - протянул Андрей Потапович. -Как это произошло?
   - Пока не знаю. Охранники клянутся, что к нему никто не входил.
   - Но кто-то вошел, раз его убили.
   - Они вызвали милицию.
   - Напрасно они поторопились, - Колесов спокойно сидел  на  диване,  а
его  гость  лихорадочно  ходил  по  комнате.   Сказывалась   разница   в
темпераментах.
   - Я им тоже это сказал. Но такое скрыть просто невозможно.
   - Конечно. Как и вы не смогли скрыть, кто  организовал  нападение  на
дачу и кто убил Исмаила  Махмудбекова.  Ты  понимаешь,  как  быстро  они
ответили. Это признак настоящего профессионала,  Михаил.  И  боюсь,  что
следующим объектом этого профессионала можешь стать ты.
   - Поэтому я к вам и  приехал,  -  остановился  наконец  Жеребякин.  -
По-моему, нужно кончать войну. Они  сегодня  утром  взорвали  наш  клуб.
Нужно заканчивать эту войну.
   - А когда ты ее начинал, ты у меня  совета  спрашивал?  -  нахмурился
Колосов. - Теперь, когда тебя за ж...  схватили,  ты  решил  на  мировую
идти. Так не бывает. Зачем этот цирк вчера устроил в больнице? Он  бы  и
так скончался, умер бы своей смертью. Нет, тебе нужно  было  обязательно
его добить, чтобы все знали,  какой  ты  крутой.  Человек  в  реанимации
лежит, а ты туда со своей гранатой... А теперь мировой  хочешь?  Чеченцы
на такое никогда не пойдут.
   - Тогда я убью и младшего брата, - мрачно сказал Жеребякин.
   - Герой, - покачал головой Колосов.  -  Ты  у  нас  настоящий  герой.
Подумай сам, как быстро они вычислили, кто вчера в больнице  стрелял.  И
как быстро его убрали. Ты хочешь за ним последовать?
   - Я хочу мира.
   - Это очень трудно, Михаил.  Когда  я  тебе  говорил,  что  с  людьми
Зардани ссориться нельзя, ты отмахивался. Младший Махмудбеков никогда  в
жизни не сумел бы убить Бориса. Это  мог  сделать  только  профессионал,
настоящий киллер, а  не  те  душегубы,  которые  приезжают  для  местных
разборок с автоматами в руках. Здесь чувствуется рука Зардани.
   - Вы не можете мне помочь? - тихо спросил Михаил, усаживаясь на стул.
   - Я постараюсь поговорить с нужными людьми, -  изрек  Колосов,  -  но
ничего конкретного обещать тебе не могу. Все не так просто,  Михаил.  Ты
зашел слишком далеко.
   - Когда вы скажете мне о результатах вашего разговора? - поднялся  со
стула Жеребякин.
   - Сегодня вечером. Я сам тебя найду. А ты сиди лучше на  даче  или  у
себя дома и никуда не выходи. Носа не смей показывать, чтобы  никого  не
раздражать.
   Понял?
   - Конечно. Спасибо. Я буду ждать вашего звонка.
   - Рано благодаришь.  Тебе  еще  придется  Зардани  штраф  платить,  и
немалый.
   И его новые грузы проводить без своих процентов.
   - Согласен.
   - Сейчас ты на все согласен. Я сначала  узнаю,  что  все-таки  там  с
Борисом случилось. Может, он просто в ванной упал.
   - Его застрелили.
   -  Это  я  проверю  лично.  У  меня  еще  остались  старые  связи   в
прокуратуре.
   - Как хотите.
   - А ты езжай домой и никуда не выходи, - еще раз посоветовал Колосов,
- единственный совет,  который  я  могу  дать  тебе  в  такой  ситуации.
Надеюсь, твои люди сегодня будут вести себя осторожно.  Вся  милиция  на
улице, ищут девушку, которую твои остолопы два раза упустили.
   - При чем тут девушка?
   - При том, - наставительно сказал Андрей Потапович, -  если  бы  твои
люди смогли ее взять, мы бы получили хороший козырь в борьбе с  братьями
Махмудбековыми и с самим Зардани. Все  так  здорово  было  придумано.  Я
нашел человека, который согласился на нас работать, я его  купил.  И  он
давал такую информацию. Благодаря мне ты устроил нападение на  дачу.  Он
два раза передавал мне, где находится эта девчонка, которая, видимо, ему
доверяла. И два раза твои кретины с ней не справились. И после этого  ты
хочешь еще что-то предпринять? Ты не  сумел  найти  в  городе  неопытную
девушку, твои люди не смогли ее взять, наконец, твой хваленый Борис даже
не проверил, мертв ли  Исмаил  Махмудбеков  или  только  ранен.  Столько
ошибок нельзя допускать, Михаил. В нашем  деле  это  смерте