авшие. Но  Альберт  Петрович,
которого  дежурная  попросила  задержаться,  терпеливо  сидел  в   своем
кабинете, ожидая сотрудников милиции. Он  даже  не  стал  спрашивать  их
удостоверения, когда все трое вошли к нему в кабинет.
   -  Добрый  день,  -  поздоровался  Матюшевский,  -   я   подполковник
Матюшевский, а это мои коллеги. Мы хотели бы с вами поговорить.
   - Странно, - улыбнулся Альберт Петрович, - чем я  мог  заинтересовать
милицию? Никаких нарушений я вроде не делал, даже  на  красный  свет  не
проезжал.
   - Вчера рано утром вы возвращались  в  город  по  трассе?  -  спросил
Матюшевский.
   - Ах, вот оно что, - усмехнулся  Альберт  Петрович.  -  Вы,  наверно,
хотите узнать про девушку, которую я подобрал на трассе.
   - Вы подвезли девушку? - быстро уточнил Матюшевский.
   - Я, честно говоря, еще тогда подумал, что не  все  здесь  ладно.  Но
девочку было жалко, она была как испуганный воробушек.
   - Как она  выглядела?  -  спросил  Матюшевский.  Виноградова  достала
фотографии, протянула их врачу. Тот взял карточки, поправил очки,  долго
рассматривал их.
   - Ну конечно, это она. Только на фотографиях  она  кажется  постарше.
Она была в джинсах и в майке.
   Матюшевский радостно переглянулся со своими сотрудниками. Это был уже
конкретный след. Значит, девушка утром была еще жива.
   - А как вы на меня вышли? - полюбопытствовал  врач.  -  Это  она  вам
рассказала?
   - Нет. Вы останавливались по дороге у закусочной, и женщина,  которая
там работала, вспомнила, что вы купили несколько  бутербродов.  Она  вас
знала в лицо и удивилась, так как обычно вы покупали только воду.
   - Да, действительно, - улыбнулся Альберт Петрович.  -  Я  там  иногда
останавливаюсь. Кажется, я смотрел кого-то из ее ребятишек.
   - Альберт  Петрович,  -  не  дал  ему  уклониться  от  основной  темы
Матюшевский, - вы можете  подробно  рассказать  нам,  как  вы  встретили
девушку, при каких обстоятельствах, куда поехали, где с ней расстались?
   - Конечно, - кивнул врач, - я возвращался домой часов  в  пять  утра,
когда увидел голосующую на трассе девушку. Знаете, у меня у самого  дочь
примерно в ее возрасте. И я удивился, почему она в такое время на дороге
одна. И поэтому остановил машину.
   - Она вам объяснила, почему она оказалась на дороге?
   - Не совсем. Но я понял,  что  она  ушла  из  дома,  и  решил  ее  не
расспрашивать. Знаете, в таких случаях лучше  не  травмировать  человека
вопросами.
   - Что было дальше?
   - Ничего. Я подумал, что  она  проголодалась,  и  остановил.  машину,
чтобы купить бутерброды. Она с удовольствием позавтракала. Я понял,  что
ей некуда ехать, и предложил остаться у меня на даче. Она согласилась.
   - Вы сами отвезли ее туда?
   - Ну конечно. Отвез на  дачу,  оставил  и  уехал,  пообещав  приехать
вечером. Я очень устал, и  мне  нужно  было  заехать  домой,  отдохнуть,
побриться. А девушке необходимо было успокоиться. Поэтому я ее и оставил
на даче. И вернулся туда к семи часам вечера. Но ее  уже  там  не  было.
Очевидно, она, не дождавшись меня, уехала на рейсовом автобусе. Рядом  с
поселком стоянка автобусов, которые идут в Москву. Вот и все.
   Матюшевский нахмурился. Получалось, что след опять обрывался.  Почему
она ушла с дачи? Ведь логичнее было бы дождаться  хозяина,  который  так
внимательно к ней отнесся. Почему она оттуда ушла?
   - Вы оставили ее и сразу поехали в Москву?
   - Конечно. Это можно проверить. У меня есть, как вы говорите, алиби.
   - И когда вы вернулись, ее уже не было?
   - Да.
   - А вы не удивились, почему она  ушла  так  внезапно?  Может,  у  нее
появились какие-нибудь причины?
   -  Не  знаю,  -  уклончиво  ответил  врач,  -  возможно,  и  так.  От
подполковника не укрылось, что Альберт  Петрович  нервно  дернулся,  как
будто что-то скрывал. Но Матюшевский решил пока  не  уточнять,  подумав,
что еще успеет вернуться к этому вопросу.
   - У нее были на руках золотые часы? - спросил он.
   -  Они  были  золотые?  -  удивился  Альберт  Петрович.  -  Я  Думал,
обыкновенная штамповка. Да, были. Я обратил на них внимание  и  подумал,
что это просто подделка. Откуда у такой молодой девушки золотые часы.
   Подполковник  кивнул  Керимову,  чтобы  тот  передал  ему   мобильный
телефон.
   Взяв телефон, он устало спросил:
   - Где ваша дача? И автобус какого  маршрута  идет  от  вашей  дачи  к
Москве?
   - Что-то серьезное? - понял врач. - Напрасно я оставил  ее  одну.  Но
мне казалось, что так будет лучше. Дело в том, что и моя дочь уходила из
дома. В такой ситуации лучше не давить на девушку, дать  ей  возможность
самой решить - возвращаться ей домой или нет.
   - Правильно, - вздохнул Матюшевский, - если только у нее есть дом. Вы
не сказали, где находится ваша дача. Нам можно туда проехать?
   - Конечно, - кивнул врач, - я уже закончил  работу,  если  хотите,  я
поеду  вместе  с  вами.  Дача  в  Немчиновке,  вернее,  за  ней.  Восемь
километров в сторону Успенского.
   - Это будет очень любезно с вашей стороны,  -  ответил  подполковник,
уже набравший номер Цапова.
   - У нас появились первые результаты, - сказал он. - Девушка вышла  на
трассу примерно в пять часов утра. Ее подобрала машина, которая  отвезла
ее в дачный поселок.
   - Какой поселок?
   - Немчиновка. Восемь километров в сторону Успенского.
   - Ясно. Мы немедленно выезжаем туда.
   -  Нужно  задействовать   всех   ваших   сотрудников,   -   предложил
Матюшевский, - может, кто-то видел, на какой автобус она села.
   - Самое важное, чтобы она осталась жива, - пробормотал Цапов. -  Пока
она находилась за городом, все было не так страшно. Куда она поехала?  К
кому?
   Она ведь в городе никого не знает. И на руках у нее часы стоимостью в
сто миллионов рублей.
   - Мы выезжаем немедленно, - решил Матюшевский.
   - Я вас там встречу, - сообщил  Цапов,  -  может,  нам  действительно
повезет и мы сумеем хотя бы узнать, куда она поехала.
   - У вас проблемы? - понял Матюшевский.
   - И очень большие, - признался Цапов. -  Министр  держит  под  личным
контролем  ее  розыск.  Приказано  продолжать  поиски  всю  ночь.   Наше
управление получило дополнительных сотрудников.  Генерал  сам  сидит  на
телефонах.  Чеченские  представители  уже  заявили,  что  это  очередная
провокация российских спецслужб.
   -  Ситуация  сложная,  -  согласился  подполковник,  -  в  общем,  мы
выезжаем.
   Он посмотрел на врача.
   - Вы поедете на своей машине? Или с нами?
   - Нет, поеду на своей.
   - В таком случае я поеду вместе с вами, - объявил  Матюшевский,  -  а
наши сотрудники за нами. - Договорились.
   Когда они выходили из больницы, Рустам тихо спросил подполковника:
   - Почему она ушла с дачи? Он ничего нам не сказал. Может,  он  что-то
недоговаривает?
   - Не знаю, - так же тихо  признался  подполковник.  -  Разберемся  на
месте.
   Альберту  Петровичу   было   неприятно   их   обманывать.   Он   ведь
действительно оставил девушку у себя на  даче  и  действительно  приехал
туда к семи часам вечера. Но картина, которую он застал  на  даче,  была
далеко не той, о которой он рассказал сотрудникам СБК.  На  самом  деле,
вернувшись  к  семи  часам  вечера,  он  обнаружил,  что  на  даче  мило
устроились его пасынок  со  своей  девушкой,  успевшие  к  тому  времени
выгнать его гостью из дома. Пасынок явно не ожидал его приезда. И он,  и
его подруга пребывали в почти обнаженном виде.
   Альберту Петровичу было стыдно. И за себя, и даже за пасынка, который
стоял перед ним, накинув простыню, и что-то пытался объяснить сдавленным
от страха голосом. Альберт Петрович не стал слушать объяснений, а просто
повернулся и вышел. И сразу уехал в Москву. Но мысль о девушке тревожила
его весь день, и, когда к нему приехали эти люди, он  даже  обрадовался,
решив, что сумеет хоть как-то искупить свою вину. Но он не сумел.
   Ему было стыдно признаваться в том, что его пасынок выгнал несчастную
девушку, мешавшую ему предаваться любовным утехам.  И  с  этим  чувством
стыда он и ехал теперь на свою дачу.
   Матюшевский, очевидно, чувствовал состояние Альберта  Петровича,  так
как за все  время  дороги  не  проронил  ни  слова.  И  лишь  когда  они
подъезжали к поселку, он мягко спросил:
   - Может, вы все-таки знаете, по каким причинам ваша  гостья  ушла  из
дома?
   Сидевший за рулем Альберт Петрович плавно затормозил. Остановилась  и
машина, следующая за ними.
   - Знаю, - признался Альберт Петрович, -  конечно,  знаю.  Просто  мне
стыдно было говорить об этом в присутствии ваших людей.  Тем  более  там
была дама.
   Подполковник молчал, внимательно слушая своего собеседника.
   - Она была на даче, когда туда приехал мой пасынок, сын  моей  второй
жены, - начал рассказывать Альберт Петрович, - приехал  не  один,  а  со
своей знакомой. Вы же понимаете, почему они приехали туда, не сказав  ни
слова ни мне, ни его матери. В общем, она им, видимо, мешала, и  они  ее
просто прогнали. Вы меня понимаете?
   Из  задней  машины  никто  не  выходил.  Очевидно,  Рустам   и   Надя
догадались, что лучше не беспокоить  собеседников  в  столь  напряженный
момент.
   - Понимаю, - кивнул Матюшевский, -  спасибо,  что  вы  рассказали  об
этом.
   Поехали дальше. И не нужно так переживать, Альберт Петрович. В  жизни
всякое случается.
   - Это я виноват, - пробормотал врач. - Не  нужно  было  оставлять  ее
одну на даче. Но у меня сложные отношения с супругой. Мне было бы трудно
объяснить ей, где я нашел в шесть часов утра эту девушку.  Конечно,  все
это кажется глупым, но я не хотел лишнего скандала. У меня и так хватает
семейных проблем.
   Подполковник  молчал.  Если  бы  Альберт   Петрович   оказался   чуть
порешительнее, девушка была бы уже найдена. А сейчас нужно снова  искать
ее исчезнувший след. Они подъехали к дачному поселку. Там уже стояло три
автомобиля   сотрудников   управления   по   борьбе   с   организованной
преступностью.
   Здесь же был и Константин Цапов. Поздоровавшись с  сотрудниками  СБК,
он отвел их в сторону. Матюшевский коротко рассказал о  своей  беседе  с
врачом. Цапов помрачнел.
   - Вам уже сообщили о том, что девушку ищем не только  мы?  -  спросил
он.
   - Да. Но откуда они узнали?
   - Не знаю. Мне звонил Стольников. Тот самый. Он сильно встревожен.
   Говорит, что люди Жеребякина знают обо всем, в том числе и о  золотых
часах на руках девушки. Родные девочки объявили, что заплатят за нее сто
тысяч долларов.
   А за такие деньги за ней будут охотиться все бандиты Москвы.
   - Нужно было объяснить родственникам, что так действовать нельзя, - с
досадой заметил Матюшевский, - ее же захватят и потребуют  еще  большего
выкупа.
   - Вот-вот. Они, сами того не подозревая,  подложили  нам  всем  такую
свинью. Нужно найти ее раньше,  чем  она  попадет  в  руки  какой-нибудь
банды. Хотя я боюсь, что уже весь уголовный мир города знает о ней. А ее
отец все еще в реанимации. Врачи надеются, что ему скоро  станет  лучше,
но пока он в тяжелом состоянии.
   - Она, видимо, уехала отсюда на  автобусе,  -  сказал  Рустам.  -  Мы
проверим все автобусы, которые в тот день  работали  на  линии.  Но  мне
кажется, что лучше начать сразу проверку  там,  где  конечные  остановки
автобусов.
   - Почему конечные? - не понял Цапов.
   - Она ведь ушла с дачи не по своей воле, - объяснил Рустам.  -  Когда
внезапно появились эти двое, она  просто  убежала.  Для  девушки  такого
воспитания и характера быть незваной гостьей  хуже  всего.  Поэтому  она
села в автобус очень встревоженная.  В  таком  состоянии  она  наверняка
доехала до конечной станции.
   - Почему она не могла сойти по дороге? - спросил Матюшевский.
   - Не знаю. Я  просто  представляю  ее  состояние.  Незнакомые  места,
переполненный автобус. По-моему, она не  стала  бы  выходить  на  первой
попавшейся остановке, а решила бы доехать до конца, в город.
   - Да, - подтвердила Виноградова, - я бы тоже так поступила.
   - Может, вы и правы, - согласился Цапов. -Давайте исходить  из  того,
что она вышла на конечной станции.
   И в этот момент они  увидели,  как  к  ним  бежит  один  из  офицеров
милиции.
   - Нашли! - кричал он. - Нашли девушку!

Глава 17

   Сыроежкин приехал домой и радостно рассматривал часы,  чувствуя,  что
отхватил целое состояние. По дороге ему удалось сплавить Витю,  который,
похоже, так и не понял, что именно произошло. Дважды судимый за  грабеж,
Витя был опустившимся человеком. Иногда он приходил к Сыроежкяну, клянча
немного денег или выполняя его мелкие поручения. Подняться чуть  выше  и
стать членом организованной банды Вите мешала его слабость. Он страшно и
запойно пил, иногда уходя "в плавание", как он сам выражался,  на  целую
неделю. А затем столько же дней страшно и трудно приходил в себя.
   Когда Алексей позвонил ему, он рассчитывал, что Витя поможет запугать
старика, а если понадобится, то  и  пустит  в  ход  тяжелую  монтировку,
заранее приготовленную для такого  случая  is  его  чемоданчике.  Но,  к
счастью, ничего делать не пришлось, и он, рассматривая часы,  прыгал  от
радости,  уже  чувствуя  себя  обладателем  огромного  богатства.  Когда
позвонил телефон, он радостно подбежал к нему, думая только о часах.
   - Леша, - услышал он глухой голос Киршбаума, - что произошло, Леша?
   - О чем вы, дядя Наум? - Настроение сразу испортилось.  -  О  чем  вы
говорите?
   - Ты приезжал ко мне и увез девушку. Где она, Леша? Это не правильно.
   Так нельзя поступать.
   - Что вы говорите? -  действительно  удивился  Сыроежкин.  -  Я  увез
девушку? Клянусь могилами своих родных, ничего подобного я не  делал.  Я
вообще не знаю, где она сейчас находится.
   - Но ты приезжал ко мне? - настаивал старик. Сыроежкин уже хотел было
соврать, решив не признаваться в своем приезде,  но  вовремя  сообразил,
что его может выдать соседка, с  которой  он  столкнулся  на  лестничной
площадке. Правда, она может и подтвердить его алиби.
   - Меня там ваша соседка видела, - сказал он, разыгрывая возмущение. -
Она видела, как я стоял перед вашей дверью и не  мог  попасть  к  вам  в
квартиру. И стоял, между прочим, без вашей девушки. Вы, наверно, сами ее
куда-нибудь дели, а теперь все на меня сваливаете.
   - Ах, Леша, Леша, - грустно сказал старик. - Я же предупреждал  тебя,
что дьявол будет искушать тебя. Ты решил взять часы и ничего  не  давать
несчастной сироте. И бог за это тебя накажет.
   - Какие часы, - разозлился Сыроежкин. - Я ничего  не  взял.  Когда  я
пришел к вам, ее уже не было  дома.  Во  всяком  случае,  мне  никто  не
отвечал.
   - Значит, она ушла до тебя?
   - Откуда я знаю.
   - Ты приходил один? - продолжал допытываться старик.  Это  был  самый
щекотливый момент  во  всей  версии,  придуманной  Сыроежкиным.  Соседка
вполне могла рассказать и о его компаньоне. И тогда старик ему ни за что
не поверит.
   - Я был не один, - нехотя признался он. - Вернее, я  приехал  сначала
один, но, когда увидел, что у вас не открывается дверь, позвонил  своему
другу.
   Я думал, с вами что-нибудь случилось, очень беспокоился и поэтому...
   - Где девушка, Леша? - перебил его старик.
   - Не знаю, - крикнул Сыроежкин, - я сказал - не знаю.
   - Значит, так, - подвел итог старик, - если через  три  часа  она  не
вернется ко мне  домой,  я  иду  заявлять  в  милицию  о  пропаже  своей
племянницы. У тебя есть три часа, Сыроежкин, найди ее где хочешь.  И  не
нужно снова искать своего друга. Он  уже  не  сможет  помочь.  Я  просто
позвоню в милицию из своей квартиры. А мою дверь невозможно  вскрыть  за
несколько часов даже при большом желании.  Подумай  над  моими  словами,
Леша.
   Он положил трубку, а Сыроежкин бросил  трубку  на  аппарат,  ругая  и
старика, и свою неудачливую  жизнь,  и  исчезнувшую  девушку,  и  своего
глупого напарника. У него  было  всего  три  часа.  Нужно  срочно  найти
перекупщика и продать ему эти  часы.  Пусть  даже  по  цене,  не  совсем
отвечающей желаниям самого Сыроежкина. Медлить было нельзя. Леша  хорошо
понимал, что старик просто так слов на ветер  не  бросает.  Итак,  нужно
найти состоятельного  клиента.  Очень  состоятельного,  который  мог  бы
заплатить такую сумму, на которую  рассчитывал  Сыроежкин.  И  заплатить
сразу, не задавая лишних вопросов.
   Сыроежкин был хозяином маленького часового магазина, но даже он знал,
кто мог в случае необходимости купить очень дорогую  вещь,  выложив  без
разговоров большую сумму  наличными.  Поэтому  он,  уже  не  сомневаясь,
позвонил перекупщику Григорию Мироненко, известному специалисту именно в
их области. Ему сказали, что Мироненко нет дома, но если он оставит свой
телефон,  то  ему  перезвонят  через  полчаса.  Сыроежкин  оставил  свой
телефон, еще не сознавая, что сделал очередной шаг к пропасти.
   Через пятнадцать минут ему позвонил сам Мироненко.
   - Что случилось, Сыроежкин? - недовольно спросил он.  -  Опять  из-за
какой-нибудь мелочевки звонишь. Вечно ты суетишься.  И  серьезных  людей
отвлекаешь отдела. Если тебе нужно что-нибудь,  позвони  своему  старому
знакомому Науму. Он ведь был, кажется, другом вашей  семьи.  А  меня  не
беспокой по пустякам.
   - Есть очень важное дело, - торопливо сказал Сыроежкин.
   - Знаю я  твое  важное  дело.  Какая-нибудь  дрянная  вещица  на  сто
долларов.
   Когда ты станешь наконец серьезным человеком? - беззлобно  проговорил
Мироненко.
   - И дела ты делаешь свои все как-то глупо, неаккуратно. Ты,  говорят,
вчера по городу бегал, деньги искал. Или решил у меня их занять?
   - Нет, - торопливо сказал Сыроежкин. - Есть вещь. Крупная вещь. Очень
крупная. Мне нужны деньги.
   - Какая вещь? - уточнил Мироненко.
   - Часы. Золотые часы.
   - Какой фирмы?
   -  "Картье".  Очень  хорошая  вещь.  Несколько  секунд   продолжалось
молчание.
   Сыроежкин все еще не понимал, какая опасность нависла над ним.
   - И сколько ты хочешь? - наконец спросил Мироненко.
   - Они стоят двадцать тысяч, - сглотнул слюну Сыроежкин, - я отдам  их
вам за пятнадцать.
   - Где часы? - спросил Мироненко. Леша даже не удивился,  что  тот  не
стал торговаться, а сразу спросил про часы.
   - У меня, - торопливо сказал он, - я могу привезти показать.
   - А кто владелец?
   - Часы чистые, - заволновался Сыроежкин,  -  на  них  ничего  нет.  Я
поэтому и прошу такую сумму. Я знаю порядок. Если бы  я  сомневался,  то
больше половины никогда бы не попросил.
   - Они действительно у тебя, или ты блефуешь?
   - Они у меня в руках, - обиделся Сыроежкин.
   - И тебе их передал владелец?
   - Да, конечно.
   - И ты можешь сказать, кто это был?
   - Девушка, - торопливо сказал Сыроежкин, - это ее часы. Отец  подарил
на день рожденья. Ей нужны деньги.
   Снова молчание,  длившееся  несколько  секунд,  и  наконец  Мироненко
произнес:
   - Привози часы, Сыроежкин, я тебя жду.
   - Когда? - обрадовался Леща.
   - Прямо сейчас. И как можно быстрее, у меня мало времени.  Если  часы
настоящие, то я за них дам тебе и настоящую цену.
   - Настоящие, еще какие настоящие, - радостно завопил Сыроежкин. -  Их
классный специалист смотрел. Сказал, что настоящие.
   - Приезжай, - закончил Мироненко, и Сыроежкин, положив трубку,  начал
быстро собираться.
   Уже выходя из дома, он подумал, что нужно было бы взять с  собой  для
страховки  Витю.  Но  тут  же   нервно   вспомнил,   как   вчера   решил
подстраховаться и не отдал девушке сто долларов,  которые  она  просила.
Сегодня он будет умнее.
   Григорий Мироненко человек известный, он не будет кидать его.
   Сыроежкин поймал такси и поехал к Мироненко домой. Тот жил в  обычной
пятиэтажке, на краю города, объединив три квартиры в одну. Ему нравилось
это тихое место, и он никуда не собирался  переезжать  отсюда.  Особенно
ему нравилось то обстоятельство, что его квартиры имели выходы в  разные
подъезды.
   Леша, поглаживая в кармане пиджака коробочку с часами, легко  взбежал
на третий этаж. Для такого случая он даже взял  свою  лучшую  коробочку,
об