- посоветовал премьер, - по новостям  НТВ  все
уже рассказали. Вообще непонятно, как они работают, новости раньше нас с
тобой узнают.
   Министр хотел сказать, что он знал  эти  новости.  Вернее,  узнал  их
почти сразу, как только  случилась  трагедия.  Но  решил  промолчать.  В
подобных случаях лучше не спорить с начальством. Это знал  даже  министр
внутренних дел такой огромной страны,  как  Россия.  Он  взял  карандаш,
чтобы успокоиться, и стал вертеть его в пальцах.
   - Мы проводим оперативные мероприятия по  нормализации  обстановки  в
городе, - казенным чужим голосом сообщил министр.
   - Ты  мне  сказки  не  рассказывай.  Утром  звонил  секретарь  Совета
безопасности. Ты ведь знаешь, как президент реагирует на любое сообщение
о чеченцах. А тут такое  -  напали  на  чеченский  дом,  всех  перебили,
девушку увели в заложницы. И это в Москве происходит, у нас под носом.
   - На дом действительно напали, - согласился министр. -  но  это  было
бандитское гнездо. Засевшие там бандиты оказали сопротивление. Среди них
были не только  чеченцы,  но  и  представители  других  национальностей.
Хозяин дома сейчас в реанимации. А девушку в заложницы  никто  не  брал.
Она,  к  сожалению,  пропала.   Это   внутренние   разборки   бандитских
группировок.
   - Значит, пусть они убивают друг  друга,  а  мы  будем  наблюдать?  -
разозлился премьер. - Я не знаю, кто там на кого напал. Это твое дело  -
разбираться. Только девушку эту найди.
   - Мы ее ищем, - коротко ответил министр.
   - Лучше ищите. И еще вот что, - сказал премьер, чуть помявшись, - она
что, действительно родственница этого... вице-премьера? Ну, того самого,
ты знаешь, о ком я говорю.
   - Да, -  подтвердил  министр,  сломав  карандаш.  Все-таки  секретарь
нажаловался, подумал он обреченно. -  Да,  она  действительно  дочь  его
сестры.
   - Ты вот что, - сказал премьер, - постарайся найти ее. Сам понимаешь,
мы только что закончили войну. Зачем нам лишние неприятности? А ее  дядя
- уважаемый человек в Чечне. Очень  даже  уважаемый.  Ты  ведь  сам  все
понимаешь?
   - Понимаю, - согласился министр.
   - В общем, брось на это дело лучших профессионалов. И найди девушку.
   Чтобы завтра доложил. Человек  не  иголка,  просто  так  пропасть  не
может. До свидания.
   - До свидания, - сказал министр и положил трубку. Минут пять он сидел
молча. Потом поднял трубку другого телефона.
   - Артюхов, - спросил он недовольным голосом, - кто сообщил газетчикам
о перестрелке на улице Ляпунова?
   - Не знаю, - удивился генерал.
   - Так узнай и взгрей этого сукина  сына  как  следует!  -  разозлился
министр.
   - Слушаюсь, - генерал тоже знал, что в такие моменты лучше не спорить
с начальством.
   - Как дела у Цапова? - спросил министр.
   - Ищут, - виновато доложил Артюхов, - мы точно знаем, что она жива.
   Первую ночь она провела в лесу, а потом  на  даче  у  врача,  который
подобрал ее на трассе. Где она провела вторую ночь, мы пока не знаем. Мы
очертили примерный район поисков, оцепили весь округ.  Я  думаю,  мы  ее
найдем.
   - Мне звонят все время, - вдруг сказал министр, то ли решив объяснить
свой интерес к этому делу, то ли пытаясь оправдаться перед самим  собой,
- у меня как будто других дел нет, как эту пропавшую  девицу  искать.  В
Тамбове пять человек убили, и никто об этом не  говорит.  А  здесь  весь
город с ума посходил, только про нее и говорят.
   Артюхов молчал. Генерал понимал состояние министра. Было обидно,  что
все вышло так глупо. Ведь если  бы  сотрудники  милиции  подъехали  чуть
раньше, если бы они сразу узнали девушку, еще до того, как там появилась
голубая "Тойота", возможно, трагедии бы не случилось  и  она  сидела  бы
сейчас перед ним.
   Но нужно считаться с реалиями. Произошла трагедия, а девушка сбежала.
Теперь еще нужно выяснить, кто из его  сотрудников  успел  позвонить  на
телевидение. А может, это сделал кто-то  из  случайных  свидетелей.  Как
доказать министру, что это сделали не  обязательно  его  люди?  Впрочем,
расследование нужно все равно проводить по всей форме. Он поднял  трубку
телефона, вызывая к себе заместителей.
   Ни министр, ни генерал Артюхов даже не подозревали, что в тот момент,
когда они разговаривали, Махмудбеков пришел в себя.
   - Где я, - спросил он офицера, сидевшего рядом с ним, - в тюрьме?
   - Нет, - ответила вместо офицера девушка-санитарка, - вы в  больнице,
в реанимации. Как вы себя чувствуете?
   Исмаил закрыл глаза, вспоминая,  что  случилось.  Потом,  дернувшись,
открыл глаза.
   - Где моя дочь?
   - Успокойтесь, - подскочила девушка, - вам нельзя волноваться.
   - Где моя дочь?
   - Я не знаю, - пожала плечами санитарка, глядя на вскочившего офицера
милиции.
   Тот явно не знал, что ему делать.
   - Где моя дочь? - в третий раз спросил Исмаил.
   - Мы не можем вам все рассказывать, - замялся офицер,  -  сейчас  над
этим работает целая группа наших сотрудников. Исмаил попросил:
   - Позовите кого-нибудь из моих людей. Офицер  посмотрел  на  девушку.
Она смущенно пожала плечами, не зная, что делать. Затем сказала:
   - Я позову врача.
   И  быстро  выбежала  из  палаты.  Офицер  нахмурился.  По   правилам,
установленным самим Цаповым, в палату к больному не мог  заходить  никто
без  ведома   дежурного   офицера.   Даже   личные   охранники   Исмаила
Махмудбекова.
   Подполковник знал законы воровского мира. Недобитый враг  хуже  всего
на свете.
   Ибо отныне он превращается в  орудие  мести.  Поэтому  никто  не  мог
поручиться, что Жеребякин и те, кто стоял за ним, не захотят нанести еще
один удар, чтобы добить врага.
   В палату вошел врач. Это был немолодой  человек  лет  пятидесяти.  Он
подошел к раненому. - Вам вредно волноваться, - сказал он укоризненно, -
мы с трудом вытащили вас с того света.
   - Где моя дочь, доктор? - упрямо твердил Исмаил.
   - Я не понимаю, о чем вы говорите, - признался врач, - извините.
   - Позовите моих людей, - снова попросил раненый.  Врач  посмотрел  на
офицера.
   - Здесь распоряжаюсь не я, - сказал он. Офицер  подошел  к  телефону,
стоявшему на столике, поднял трубку и набрал номер  мобильного  телефона
Цапова.
   - Добрый вечер, - сказал он, - говорит дежурный офицер, капитан Ухов.
Я звоню из палаты реанимации. Больной пришел в себя и просит  позвать  к
нему кого-нибудь из его людей.
   - Сам просит? - спросил Цапов.
   - Сам, - подтвердил офицер.
   - Позови кого-нибудь из коридора, - разрешил подполковник, - и положи
трубку на столик так, чтобы  я  слышал  их  разговор.  Не  клади  трубку
обратно на рычаг. Ты меня  понял?  Только  обязательно  обыщи  человека,
который войдет в палату. И не подпускай его слишком близко  к  больному.
Ни в коем случае не подпускай.
   - Слушаюсь, - офицер положил трубку на стол и вышел  в  коридор,  где
находились трое боевиков, охранявших Махмудбекова под видом  сотрудников
частного детективного агентства, имевших право на ношение оружия. И  еще
два  сотрудника  милиции,  также  вооруженных,  только,  в  отличие   от
боевиков, имевших пистолеты, у милиционеров были автоматы.
   - Идите кто-нибудь сюда, - позвал Ухов, - только один и  без  оружия.
Сам проверю.
   Боевик сдал оружие и  позволил  офицеру  обыскать  себя.  После  чего
осторожно вошел в палату. Подошел к нему, но не очень близко. Ухов стоял
рядом.
   - Ты кто? - спросил по-чеченски Исмаил.
   - Нас прислал сюда Стольников для вашей охраны, - почтительно ответил
боевик.
   - Где он сам?
   - Мы не знаем. Но он обещал приехать в десять часов вечера.
   - Когда приедет, пусть зайдет ко мне,  -  строго  приказал  Исмаил  и
закрыл глаза, ему было трудно говорить так много. Он провалился в сон.
   - Уходи, - приказал боевику  Ухов  и,  когда  тот  вышел,  подошел  к
телефону. - Вы все слышали? Они говорили по-чеченски.
   - Да, слышал. Я в десять часов вечера еще раз приеду. Он сказал,  что
в десять приедет их руководитель.
   - Вы знаете чеченский? - удивился Ухов.
   - Я много чего знаю, - сказал Цапов и отключился.
   Он решил пока ничего не говорить Стольникову, с которым  он  как  раз
должен был встречаться в баре. Но позвонил генералу Артюхову,  рассказав
о том, что раненый пришел в себя.
   В следующие два часа Цапов  встретился  со  Стольниковым  в  баре,  а
руководство спецназа продолжало допрашивать Наума  Киршбаума.  И  только
убедившись, что ювелир действительно говорит правду и  девушка,  которую
искала вся московская милиция, и вправду ночевала у него  дома,  оставив
там свои часы, решило наконец доложить по команде о случившемся.
   Пока сообщение об аресте группы Григория Мироненко и о часах девушки,
которая была  официально  объявлена  в  розыск,  достигло  министерства,
прошло еще два часа. Самая обычная, бюрократия работала в  полную  силу.
Только в  восьмом  часу  вечера  генерал  Артюхов  получил  ошеломляющее
сообщение спецназа. Но он тоже сперва не поверил ему. И лично отправился
для разговора с полковником, руководившим операциями спецназа,  и  самим
ювелиром.
   Убедившись, что показания  старика  совпадают  с  уже  известными  им
фактами, он решился позвонить министру. Шел уже девятый час  вечера,  но
министр все еще находился в своем кабинете.
   - У нас есть новости, - взволнованно доложил генерал, -  кажется,  мы
вышли на след девушки.
   - Кажется или вышли? - рявкнул министр.
   - Сегодня днем арестована группа Григория Мироненко в составе  восьми
человек, - сообщил генерал.
   - Это я уже знаю, - разозлился министр, - ну и что?
   - Они приехали к ювелиру Науму Киршбауму и привезли часы, которые  им
предложил некто Сыроежкин. Эти часы принадлежали разыскиваемой  девушке.
Она сегодня ночевала в доме этого ювелира и затем  убежала  оттуда,  так
как пришедший со своим знакомым Сыроежкин начал угрожать  ей.  А  группа
Григория Мироненко, появившись  у  ювелира,  потребовала  указать  место
нахождения девушки. Они утверждают, что ее родные  объявили  награду  за
нее - сто тысяч долларов.
   - Вот ненормальные, - хмуро констатировал министр, -  а  псе  потому,
что они не верят в работу наших людей, Артюхов. Все поэтому.
   - Мы считаем, что можем с полной уверенностью  сказать,  что  девушка
все еще жива, - закончил генерал, - и...
   - Договаривай, - министр  понял,  что  генерал  хочет  сказать  нечто
неприятное, - говори, раз начал.
   Артюхов не любил врать. В работе он требовал ясности  и  четкости  от
своих подчиненных. И поэтому сам ничего не хотел скрывать.
   - И... - добавил он, - теперь  мы  можем  быть  уверены  в  том,  что
девушку ищут и боевики Жеребякина. К сожалению, они могут выйти  на  нее
гораздо быстрее нас.
   - Ясно, - сухо произнес министр, - у тебя больше ничего?
   - Мы оставили наших людей у квартиры Киршбаума, - сообщил Артюхов,  -
засады оставлены также у офиса компании отца девушки на улице  Вавилова.
Мы попросили московскую милицию усилить контроль за станциями метро,  за
вокзалами и аэропортами. Но, по нашим данным, там она вряд ли  появится.
У нее нет паспорта.
   - Это  сейчас  не  проблема,  -  мрачно  заметил  министр.  Ему  было
неприятно это говорить, но он знал, что при желании и за большие  деньги
можно купить любой паспорт. - Держи меня в курсе, - закончил министр,  -
звони в любое время.
   Я буду на даче. Если  найдешь  девушку,  можешь  меня  разбудить.  Ты
понял?
   - Да, конечно.
   - Уже третья ночь, - словно для себя вдруг сказал министр, -  смотри,
Артюхов, если она вдруг погибнет или с ней  что-нибудь  случится,  мы  с
тобой слетим с таким треском, что потом нас и в дворники не возьмут.
   - Понимаю.
   - Ну-ну. Я и хотел, чтобы ты понял. До свидания.
   - До свидания, - генерал положил трубку.
   Министр встал. Вышел из-за стола, снял с  вешалки  свою  фуражку.  Он
приезжал на работу в форме, показывая пример  своим  подчиненным.  Надел
фуражку и, обернувшись, посмотрел на свое пустое кресло. Стоял и смотрел
целую минуту.
   А потом, кивнув пустому креслу,  словно  старому  знакомому,  немного
сутулясь, вышел из кабинета.
   "Если девушку не найдут, они предложат мне уйти в отставку, - подумал
министр, знавший, как много у него врагов в правительстве. - Ну и черт с
ними, буду на пенсии рыбу ловить. Хоть это они у меня не отнимут".

Глава 24

   Когда Стольников в десять часов вечера  приехал  навестить  раненого,
там его уже ждал подполковник Цапов.
   - Мы стали часто с тобой встречаться, ты  не  находишь?  -  без  тени
улыбки спросил Стольников, проходя к палате. - Меня будут обыскивать?
   - Пошли, - мрачно сказал Цапов, - не паясничай. Они вошли в палату.
   Увидев их, офицер вскочил.
   - Ну что, капитан Ухов, - спросил его подполковник,  -  он  пришел  в
себя?
   - Приходил, - коротко ответил офицер. - Все время спрашивал какого-то
Стольникова.
   - Вот он пришел, - показал на Стольникова  Цапов.  -  Может,  мы  его
разбудим?
   - Пока врача нет - нельзя, - замялся капитан.
   - Тогда зови своего врача, - разрешил  Цапов,  и  офицер  выбежал  из
палаты.
   - Он хотел с тобой поговорить, - показал на спящего Цапов, -  видимо,
хочет спросить тебя насчет дочери.
   - У вас есть какие-нибудь новости? - спросил Стольников.
   - Нашли ювелира, у которого она провела эту  ночь,  -  пожал  плечами
подполковник, - но самой девушки нигде нет. За ней  к  ювелиру  приехали
совсем другие люди.
   - Жеребякинцы?
   - Не знаю.
   - Кто их послал?
   - Этого я тебе сказать не могу. - Не хочешь или не можешь?
   - И не хочу, и не могу.
   - Что ж, откровенно, - кивнул Стольников.
   В палату вошли врач и санитарка. За ними шел Ухов.
   - Вы хотите его допросить?  -  изумленно  спросил  врач.  -  В  таком
состоянии? Он ведь лежит в реанимации.
   - Нет, конечно,  -  успокоил  врача  подполковник,  -  он  сам  хотел
спросить своего друга о дочери. Разбудите его, доктор,  он  будет  очень
переживать, если не поговорит со своим другом.
   Врач недоверчиво посмотрел на них, потом недовольно буркнул:
   - Халаты нужно надевать, когда сюда заходите, - и подошел к раненому.
- Господин Махмудбеков, - дотронулся он до  руки  пациента,  -  вы  меня
слышите?
   Ему пришлось повторить это  несколько  раз,  наконец  раненый  открыл
глаза.
   - Вы слышите меня? - спросил врач.
   - Да, - тихо ответил Махмудбеков.
   - Вы хотели видеть своего друга. Он  стоит  рядом  со  мной,  -  врач
показал на Стольникова. Тот сделал шаг вперед.
   - Слава, - сказал Исмаил, глядя на знакомое лицо.
   - Я здесь, - наклонился над ним Стольников.
   - Спаси ее, - выдавил раненый.
   - Что?
   - Спаси ее, - громче сказал непослушными губами Исмаил. -  Найди  мою
дочь.
   - Мы знаем, где она, мы ее найдем, - заверил его Стольников,  -  тебе
не нужно много говорить. Это вредно.
   - Найди ее, - упрямо повторил  Исмаил  Махмудбеков,  устало  закрывая
глаза.
   - Хватит, - строго сказал врач, - он очень ослаб. Стольников вышел из
палаты. За ним двинулся Цапов.
   - Что за ювелир? - спросил Стольников. - На часы, что ли, вышли?
   - Почти угадал, - ответил Цапов. - Но девушки, к сожалению, нет.
   - Это я понял, - вздохнул Стольников. - Ладно, Костя, если что-нибудь
новое будет, ты мне звони. Если это, конечно, не государственный секрет.
   - Она пыталась продать часы, - хмуро сообщил Цапов,  -  ювелир  сразу
понял, сколько они могут стоить. Часы украл знакомый ювелира  и  пытался
их продать. А в результате напоролся на бандитов, приехавших  к  ювелиру
за девушкой. Они  ее  искали.  И  тогда  ювелир  пришел  в  милицию.  Мы
арестовали всю группу.
   - Кто их возглавлял? - заинтересовался Стольников.
   - Некий Григорий Мироненко. А почему ты спрашиваешь?
   - Я одному из своих поручал насчет часов...  -  уклонился  от  ответа
Стольников. - Думал, что, может, это он решил нанести визит ювелиру.
   - Мироненко?
   - Нет. Но не исключено, что он так или иначе связан с этим Мироненко,
про которого я действительно знаю мало:
   - Как зовут твоего знакомого?
   - Это уже лишний вопрос, - поморщился Стольников - ты  же  понимаешь,
что я не скажу.
   - Как знаешь, - Цапов повернулся к выходу.
   - Костя, - позвал его старый друг. Он обернулся.
   - Все должно было быть не так. Костя, - горько произнес Стольников.
   Цапов хотел что-то сказать, но передумал,  махнул  рукой  и  пошел  к
выходу. Стольников посмотрел, как он уходит, и медленно пошел следом.
   Предстояла  новая  бессонная  ночь  и  поиски  девушки,  которая   то
появлялась, вселяя надежду, то исчезала, вызывая панику среди ищущих ее.
   Подполковник садился в машину, когда ему позвонил Матюшевский.
   - Добрый вечер, - сказал он, - у  нас  важное  сообщение.  Вы  можете
приехать к нам?
   - Прямо  сейчас?  -  устало  спросил  Цапов.  -  Уже,  между  прочим,
одиннадцатый час...
   - Прямо сейчас. Я понимаю,  что  беспокою  вас,  но  сообщение  очень
важное.
   - Я буду у вас через двадцать минут,  -  согласился  подполковник.  -
Неужели вы еще на работе?
   - Все здесь сидим, - весело  подтвердил  Матюшевский.  -  Ваше  дело,
кажется, принимает скандальный оборот.
   - Так я и думал, - пробормотал Цапов, - еду  к  вам.  Через  двадцать
минут он уже сидел в кабинете Максимова. Тот смотрел на него красными от
бессонницы   глазами.   В   кабинете   присутствовали   все   сотрудники
оперативного отдела бюро. В эти два дня они работали без отдыха, сутками
напролет.
   - Срочное сообщение из  Азербайджана,  -  невесело  сказал  Максимов,
когда сотрудники собрались.  -  Министерство  безопасности  Азербайджана
передало сообщение в нашу ФСБ, а оттуда оно пришло и к нам.  Подозреваю,
что скоро о нем узнает и ваше начальство.
   - Что произошло?
   - Из Баку сегодня днем в Москву вылетели два  человека.  Министерство
безопасности Азербайджана считает, что эти двое  -  киллеры,  работавшие
ранее на Зардани.
   - Значит, они хотят предпринять ответные действия, - понял  Цапов.  -
Они приезжают, чтобы помочь справиться с людьми Жеребякина.
   Вот именно, - кивнул Максимов, - считаем, что уже сегодня ночью могут
начаться решительные действия. Мы сообщили о наших  предположениях  и  в
ФСБ, и в МВД, но пока ничего конкретного нет. Взяты под  наблюдение  все
основные точки и базы как группы Жеребякина, так и группы  Махмудбекова.
Но где и когда может начаться, мы не  знаем.  Однако  прибытие  киллеров
довольно точно указывает на характер возможной акции. Они  начнут  охоту
за самим Жеребякиным. Видимо, его счетчик по долгам за недошедший  товар
уже выключен. И теперь включен другой счетчик, отсчитывающий  время  его
жизни.
   - Похоже, - согласился Цапов, - что делать?
   - Мы считали, что нужно выйти на Адалята Махмудбекова и  предостеречь
его от опрометчивых  действий.  Возможно,  это  его  остановит.  Но  вот
Керимов  и  Шадыев,  восточные  люди,  убеждены,  что  его  это   только
подтолкнет к более решительным поступкам. А вы как считаете?
   - Я согласен с  ними,  -  ответил  подполковник,  -  нужно  учитывать
ментальность восточного человека. Опасности его не остановят,  наоборот,
скорее подстегнут. Кроме того, он захочет отомстить за брата  и  за  его
погибших людей.
   Он и так долго ждал, целых два  дня.  Думаю,  мы  его  не  остановим.
Единственная  возможность  -  это  его  арест.  Только  так  мы   сможем
остановить назревающую бойню.
   - Как вы думаете сделать это практически? На основании чего?
   - Какое-нибудь, нарушение. Можно поднять все их  старые  дела.  Важно
сбить накал, не дать начаться  широкомасштабной  войне.  Если  в  Москве
начнутся стычки между группами Махмудбекова и Жеребякина, это  неминуемо
перерастет  в  крупную  бойню  между  всеми  кавказскими  группировками,
которые поддержат чеченцев, и славянскими группами.  В  Москве  начнется
светопреставление.  Трудно  себе  представить,  как  могут   развиваться
события в этом случае.
   - Поэтому мы вас и позвали, - пояснил Максимов. -  Я  уже  говорил  с
генералом Артюховым. Он сидит у себя в