елигии, которое принадлежит М. Мюллеру, большому знатоку восточных языков и исследователю мифов (его основная религиоведческая работа - "Введение в науку о религии") - "Кто знает одну, тот не знает ни одной". "Может быть, - пишет П. Шантепи де ла Соссе, - следовало бы его чуть уточнить: лучше поймёт идею христианства (в равной мере и идею ислама или идею буддизма. - А.Л.) тот, кто в различных исследованиях охватит намётанным глазом другие религии; только тот правильно поймёт историю христианства, кто узнает и поймёт историю нехристианских религий, из которых оно так много заимствовало или с которыми оно враждебно" (Там же. - С. 202).
      Очень сложно дать хотя бы даже удовлетворительную классификацию религий. Несмотря на это, учёные будут проводить новые исследования в данной среде и предлагать свои оригинальные решения. Тем не менее, отметим наиболее удачные попытки. Ниже мы приводим схемы Гегеля, Гартмана, Тиле и Зибека по "Учебнику" П. Шантепи де ла Соссе:
     "Гегель.
      I. Естественная религия.
1. Непосредственная религия (колдовство).
2. Раскол сознания в себе. Религии субстанции.
а) Религия меры (Китай).
b) Религия фантазии (брахманизм).
с) Религия "в-себе-бытия" (буддизм).
3. Естественная религия в переходе к религии свободы. Борьба субъективности.
               а) Религия добра и света (Персия).
               b) Религия страдания (Сирия).
               с) Религия загадок (Египет).
      II. Религия духовной индивидуальности.
1. Религия величия (иудаизм).
2. Религия прекрасного (Греция).
3. Религия целесообразности или рассудка (Рим).
      III. Абсолютная религия (христианство).
     фон Гартман.
      I. Натурализм.
1. Естественный генотеизм.
2. Антропоодухотворённый генотеизм.
      а) Эстетическое совершенство (эллинизм).
      b) Утилитарная секуляризация (римская религия).
      с) Трагико-этическая углублённость (германцы).
3. Теологически систематизированный генотеизм.
      а) Естественный монизм (Египет).
      b) Половинчатый натурализм (Персия).
      II. Супранатурализм.
1. Религия абстрактного монизма или идеалистическая религия спасения.
а) Акосмизм (брахманизм).
b) Абсолютный иллюзионизм (буддизм).
2. Теизм.
      а) Примитивный монотеизм (пророки).
b) Религия закона или гетерономная религия (мозаизм, иудаизм, религии реформ, среди которых ислам).
      с) Религия реалистического спасения (христианство).
     Тиле.
      I. Естественные религии.
1. Полизоический натурализм (гипотетический).
2. Полидемонически-магические религии при господстве анимизма (религии дикарей).
3. Естественные или организованные магические религии. Животно-человеческий политеизм.
а) Неорганизованные (религии Японии, дравидов, финнов и эстов, древних арабов, древних пеласгов, народов Древней Италии, этрусков (?), древних славян).
b) Организованные (религии полукультурных народов Америки, государственная религия древних китайцев, религия египтян).
4. Почитание существ в человеческой форме, но обладающих сверхчеловеческой силой и полуэтической сущностью. Антропоморфный политеизм (религии ведической Индии, Древней Персии, позднего Вавилона и Ассирии, народов, принадлежащих семитской культуре, кельтов, германцев, галлов, греков и римлян).
II. Этические религии (религии спиритуалистически-этического откровения).
1. Национальные законополагающие религиозные общности (даосизм, конфуцианство, брахманизм, джайнизм, маздаизм, мозаизм и иудаизм - обе последние составляют уже переход к пункту 2).
2. Универсалистские религиозные общности (буддизм, христианство, ислам в своих партикулярной и законополагающей составных частях относится сюда только наполовину).
     Зибек.
      Естественная религия, религия мирового согласия без этического назначения (религии низших культур).
      Религия морали, имеющая различные сферы и уровни (религия мексиканцев, перуанцев, аккадцев, китайцев, египтян, индийцев, персов, германцев, римлян, высшую ступень образует здесь греческая религия).
      Переход религии морали в религию спасения осуществлён иудаизмом.
      Религия спасения, где спасение достигается путём одностороннего отказа от мира (буддизм).
      Позитивная религия спасения: христианство.
      Возврат к религии морали: ислам" (Классики мирового религиоведения. Антология. Т. 1. - М.: Канон +, 1996. - С. 208-210).
      Предложенные схемы, несмотря на всё их различие, отталкиваются от гегелевской классификации религий, в основе которой лежит мысль о том, чтобы выделить в истории самосознания естественное и духовное, природное и моральное. 
      Из всех предложенных классификаций наибольший интерес вызывают, на наш взгляд, конструкции Гегеля и Тиле. К Гегелю мы обратимся несколько позднее. Здесь же укажем на плодотворность концепции Тиле, который разработал основные принципы науки о религии.
      В его трудах исторический подход к исследованию религий сочетается с философскими обобщениями и стремлением решать возникающие методологические проблемы.
      Тиле подчёркивает, что философия религии не есть философское вероучение. Данная наука представляет собой "философское исследование некоторого всеобщего человеческого проявления, называемого религией" (Там же. - С. 148). При этом Тиле, говоря о задаче философии религии, делает акцент на попытке постижения и объяснения религиозного начала в человеке, т.е. он склоняется к тому, чтобы выявить сущность религии, исследовав её причины.
      Философия религии не может ограничиться односторонним эмпирическим методом (т.е. упорядочиванием и собиранием фактов). В то же время она противится и спекулятивному методу, "который сооружает априорную систему, игнорируя не вписывающиеся в эту систему факты" (См.: Там же. - С. 145). Это - явный намёк на Гегеля! В данном отношении Тиле не приемлет даже генетически-спекулятивный метод, который, по его словам, является "гибридным соединением исторического исследования и догматической спекуляции" (там же).
      Истинный метод, считает он, должен быть чисто историческим. Однако философия религии должна принимать во внимание также результаты антропологии, психологии, социологии и особенно результаты сравнительного анализа религий. Итак, заявляет Тиле, "в науке о религии нельзя следовать иному методу, чем тот, что действителен для всех так называемых наук о духе (как, по существу, и для остальных наук), а именно - методу, восходящему от частного к общему, достигающему такого понимания явлений, которое проясняет их причины и раскрывает управляющие ими законы, т.е. позволяет увидеть сохраняющееся и неизменное в изменчивом и преходящем" (Там же. - С. 145-146).
      Тем не менее, Тиле сам противоречит себе, когда, выступая против "спекулятивного метода" в исследовании "науки о религии", вдруг заявляет, что последняя "является просто учением о человеке как религиозном существе" (Там же. - С. 146). Во-первых, этот тезис сам нуждается в доказательстве. Во-вторых, он представляет собой как раз то априорное основание, против которого выступает Тиле.
      Нам думается, что "ядро" предмета философии религии составляют различные теории происхождения религии от античности до наших дней. Поэтому было бы вполне уместно не просто хотя бы кратко остановиться на них, но посмотреть на них ретроспективно.
      
      
      1.4. Проблема происхождения религий
      
      Главный аргумент, который выдвигается теологами против атеизма, как и всего свободомыслия в целом, заключается в том, что человека отличает от животного именно религиозное чувство, что религиозного чувства у животных нет. Оно является специфически человеческим чувством, т.е., другими словами, человек возник вместе с религией. Основой религии, учат теологи, является не чувство страха перед Богом, а чувство любви к Богу. Вот, по их мнению, тот основной козырь, который можно использовать в борьбе с атеизмом.
      Однако религиозные чувства, как и религиозные образы, носят исторический характер. Уже в глубокой древности существовали теории происхождения религии.
      Античные теории происхождения религии. Древнегреческий философ Ксенофан Колофонский заметил, что боги творятся людьми по своему образу и подобию. Например, у эфиопов боги курчавы и черны, а у фракийцев - голубоглазы и рыжеваты. "Если бы быки, лошади и львы имели руки и могли бы ими рисовать и создавать произведения (искусства), подобно людям, то лошади изображали бы богов похожими на лошадей" (См.: Досократики. - Казань. 1914-1919. - Ч. 1-3. - С. 15).
      Однако из данного утверждения вытекает не только та мысль, что люди (в том числе и философы) сами выдумывают своих богов по своему образу и подобию. Ксенофан говорит о Боге, который "не подобен смертным ни телом, ни мыслью". Такой Бог один и един (См.: Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. - М.: Высшая школа, 1981. - С. 149). Таким образом, что бы мы ни написали о Боге, наше понимание происхождения Божественного всегда будет оставаться лишь человеческим мнением.
      Афинский философ-софист Критий развил ту мысль, что религия есть социально-полезная выдумка. Он полагал, что в самом начале истории никаких законов не было, и люди проявляли насилие по отношению друг к другу. В такой ситуации "некий муж разумный, мудрый ... для обуздания смертных изобрёл богов, чтобы злые, их страшась, тайком не смели бы зла ни творить, ни молвить, ни помыслить бы. Для этой цели божество придумал он, - есть будто бы бог, живущий жизнью вечной, всё слышащий, всё видящий, всё мыслящий, заботливый, с божественной природою" (См.: Секст-Эмпирик. Соч. В 2-х т.: Т. 1. - С. 253). Таким образом, Критий отрицал существование богов. Однако государство и религию он рассматривал в качестве средств, делающих плохих от природы людей хорошими.
      Отрицали ходячие суждения о богах некоторые из киренаиков. Например, Феодор-Атеист и особенно Эвгемер учили, что боги являются обожествлёнными людьми, жившими в далёком прошлом (См.: Чанышев А.Н. Указ. соч. - С. 237). Это - интересная мысль! Время стирает любые детали жизни того или иного выдающегося деятеля. Но впечатление от него остаётся, потому что оно основано на том, что никогда не погибает, - на превосходстве сердца.
      Древнегреческие материалисты Демокрит и Эпикур учили, что источник религии заключён в страхе перед грозными явлениями природы. Вместе с тем в вопросе о природе богов они пошли очень далеко, развив идею о сверхлогической, сверхчувственной основе мышления. Демокрит признавал, что лишь во мнении существует цвет, вкус, запах и т.д. В действительности - "атомы и пустота". Данный тезис разрушал наивно-материалистическое учение о том, что объективно существовать может лишь принципиально наблюдаемое. Сегодня известно, что такие феномены, как гравитация, масса фотона, отношения истины и ценности, стоимость товара, непосредственно не наблюдаемы, тем не менее объективно существуют.
      Подобную логику Демокрит распространил и на богов. Нам кажется, - размышлял он, - что мы иногда видим богов. В действительности никаких богов нет, а имеются их огромные по величине человекоподобные образы. Происхождение их туманно и неясно (См.: Там же. - С. 197).
      Заметим, что суждение Демокрита о богах глубоко противоречит введённому им же самим принципу сверхлогической основы мышления. В том-то и дело, что мы не видим богов! Божественное нами чаще всего допускается в качестве предельной или, лучше сказать, запредельной причины происходящих явлений.
      Древнегреческий философ Протагор, который, вероятнее всего, был одним из самых величайших мыслителей человечества, разделял взгляды до некоторой степени родственные Канту. Книга "О богах", за которую Протагор пострадал в Афинах, начиналась словами: "О богах я не могу сказать ни того, что они существуют, ни того, что их нет, ни того, каковы они по виду. Ибо многое препятствует знать (это): и неясность (вопроса), и краткость человеческой жизни" (Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 1. - С. 318). И всё же, полагал Протагор, лучше в богов верить, чем не верить.
      Эпикур и римский поэт-материалист Лукреций Кар писали о том, что мы не должны приписывать богам таких человеческих состояний, как гнев, милость или страх. Боги, говорил Эпикур, абсолютно счастливы, пребывая в полнейшей безмятежности между мирами во Вселенной. Эта мысль учёными осталась до конца неоценённой. Эпикур полностью отвергает представления религиозной веры как представления фаталистического характера. Эпикур выступает против того учения, что всё в этой жизни предопределено богами. Поэтому он и отсылает их в "междумирья". Учёный-физик (т.е. тот, кто занимается вопросами природы), по мнению Эпикура, часто ничем не отличается от религиозного человека. Он слепо верит в необходимость, в "атомы" или "пустоту", придавая им значение судьбы или рока. Отрицание роли случайного приводит к тому, что научное знание мало чем начинает отличаться от религиозной веры. "Уж лучше следовать мифу о богах, - восклицает Эпикур, - чем стать рабом (судьбы, рока) физиков" (Цит. по: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. - Т. 40. - С. 165).
      Ведь "миф этот оставляет надежду на умилостивление богов посредством их почитания", в то время как предопределение (здесь имеется в виду то, что всё предопределено сочетаниями и свойствами прямолинейно падающих атомов) "есть неумолимая необходимость". "Признать же надо случай, - продолжает Эпикур, - а не бога, как думает толпа" (Там же), ибо случай открывает дорогу к свободе, а необходимость - к несчастью.
      Лукреций, отвергая религию, признавал существование богов. В этом последнем вопросе он шёл по стопам Эпикура. Религия в понимании Лукреция тождественна религиозным суевериям. Именно последние заставили Агамемнона зарезать свою дочь. Религия, другими словами, толкает людей на путь преступлений. Лукреций неуважительно отзывался и о пророках. Человеку, полагал он, которому напророчили, бывает очень трудно удержаться на правильных позициях.
      Лукреций - истинный гражданин Рима, человек исключительно рассудка. Безмятежным богам он противопоставляет обыденного человека, обыденных людей. Они тоже ищут жизненный путь, но, как правило, часто заблуждаются. Они вечно в заботах, трудятся все дни и ночи напролёт, чтобы достичь великой мощи. Их краткая жизнь полна опасностей. Тот, кто знает, что на самом деле требует от человека природа, смотрит на этих простых людей так же, как тот, кто наблюдает с прочного берега кораблекрушение.
      "Сладко, когда на просторах морских разыгрываются ветры,
      С твёрдой земли наблюдать за бедою, постигшей другого,
      Не потому, что для нас будут чьи-либо муки приятны,
Но потому, что себя вне опасности чувствовать сладко" 
(Лукреций К. О природе вещей. - М., 1983. - Кн. 2. - С. 1-4).
      Таков идеал Лукреция! Его он и выражает в образах богов, не нуждающихся в людях, в поклонении им, в культе, а значит, и в религии.
      Теории происхождения религии в категориях средневековой культуры. В средние века широкое распространение получила теория Божественного происхождения религии. Аврелий Августин полагал, что человек, углубляясь в себя, находит некие вечные истины, источником которых не может быть изменчивый текучий земной мир. Бoльшее не происходит от меньшего, высшее от низшего, вечное от временного. Необходимо признать поэтому, что источником абсолютных вечных истин является нечто вечное, т.е. Бог. Бог озаряет душу человека. Но данное озарение не всем доступно. Состояния озарения нужно достичь путём упражнений в религиозном созерцании.
      Будучи сотворённой из ничего, душа, по Августину, вечна. Это доказывается тем, что душа непространственна, не имеет частей. Разрушиться же может то, что имеет пространственные части. Однако душа, не существуя в пространстве, существует во времени. Душе присущи способности: разум, воля и память. Воля, полагает Августин, выше, главнее разума. Самый высший акт воли - акт веры. Следовательно, вера выше разума. Согласно Августину, акт воли должен предшествовать акту познания (Чанышев А.Н. Курс лекций по древней и средневековой философии. - М.: Высшая школа, 1991. - С. 441). Надо вначале уверовать в Бога и возлюбить его, а затем пытаться его познать.
      Следует учесть, что в средние века основной упор при обсуждении вопроса о происхождении религии был сделан на обосновании бытия Бога. Если в античности некоторые философы пытались как-то разделить такие понятия, как "вера в богов" и "религиозная вера", то в период средневековья религия автоматически связывалась с верой в Бога. Эту теорию поддерживала церковь, ибо она опиралась на то мнение, что Бог слепил человека из праха земного и вдунул в него душу.
      Религия в понимании средневековых богословов есть исключительно любовь к Богу. Духовное лицо - это человек, оставивших своих родственников, свою семью и дом ради Бога. Отвергнув земной брак, он вступает с брак с "пречистой Девой", а монахиня, в свою очередь, становится "Невестой Христа". Земные связи только мешают спасению души.
      Религия не совместима с земной любовью. Женщина в глазах средневекового проповедника - орудие дьявола, которое используется им в качестве средства совращения и погибели человека. Однако отвращение монаха к женщине и его страх перед ней выдают его подавленное влечение. Удел женщины - повиноваться мужчине. Он проистекает не из природы, а из её вины - первородного греха, в который она вовлекла мужа.
      Религия творится Богом. Из человеческой любви, из любви человека средневековье сотворило, таким образом, человека Любви. Важный поворот в истории развития человеческих чувств здесь состоял в том, что чувственность раскололась на земное и не-земное, что имело важное значение для последующего развития.
      Если для древнего грека окружающая его действительность является как бы родным домом, где хозяйничает чувственный Эрос, то земная действительность в понимании средневекового человека - только символ потустороннего, трансцендентного (от лат. слова "трансцендировать" или выходить за пределы опыта) мира. Земная любовь - знак и отображение чего-то более значительного, стоящего за ней. Все атрибуты чувственной любви представляются лишь несовершенной моделью высшей, Божественной любви, стремление к которой должно стать символом человеческого существования. 
      Но было бы наивностью полагать, что к искушениям любви средневековые люди стремились только во имя дозволенной, законом освящённой и идеализированной любви. Ведь в противном случае возникал следующий вопрос: почему средневековая художественная литература так богата описаниями испытаний на целомудрие? Не опьяняли ли себя сознательно своим целомудрием герои византийского романа (XII в. н.э.) "Повесть об Исминии и Исмине"?
      Итак, в период средневековья религия (речь идёт о христианской религии) становится не только эмоциональной верой в сверхъестественное, но и образом жизни. Вера в сверхъестественное здесь, как правило, сопровождается той убеждённостью, что оно непосредственно влияет на жизнь человека, и сам человек может вызвать его доброжелательное отношение к себе. "Юный рыцарь, живший в доме своего господина, - рассказывает Цезарий Гейстербахский, - впал в соблазн из-за его жены, но был ею отвергнут. Он обратился к отшельнику, и тот дал ему совет: на протяжении года ежедневно посещать Матерь Божью в церкви святой Марии и по сто раз в день её приветствовать. По истечении установленного срока он поехал в церковь, а выйдя из неё, увидел красивейшую женщину, которая держала под уздцы его коня. "Нравится ли тебе моя внешность? - спросила она. - Хотел бы ты иметь меня своей женой?". - "Королю подобает такая красавица, и блаженным сочтут супруга твоего". - "Я - твоя жена. Подойди, поцелуй меня". Он повиновался. "Теперь состоялась наша помолвка", - сказала она, и тут понял рыцарь, что это - Богоматерь. С того часа полностью излечился он от соблазна и поведал о случившемся отшельнику. Тот сказал, что хочет присутствовать на его свадьбе, и велел ему распорядиться своим имуществом. В назначенный день рыцарь скончался и вошёл в царство небесное" (См.: Гуревич А.Я. Культура и общес