метить, что специальный вопрос может быть множественным, т.е. таким, что в его естественной формулировке встречается больше одного вопросительного местоимения, например: "Кто на ком женился в четвертом томе "Войны и мира"?", "Кто что собирается покупать в этом универсаме?", "Кто в какой институт собирается поступать из учеников твоего класса?" и т.д.
    Человек, задающий множественный специальный вопрос чаще всего имеет в виду его широкое толкование. Например, широкое толкование наиболее естественно для первого из трех только что упомянутых вопросов:
(2.1.3)
 Кто на ком женился в четвертом томе "Войны и мира"?
Вот каноническая запись его широкого толкования:
(2.1.3')
  Я стремлюсь к состоянию 
'("х)("у)[если  х   есть один из мужчин-героев "Войны и мира" и  у  есть одна из женщин-героинь "Войны и мира"  и  х  женился на  у  в конце четвертого тома "Войны и мира", то я знаю, что  х   есть один из мужчин-героев "Войны и мира" и  у  есть одна из женщин-героинь "Войны и мира"  и  х  женился на  у  в конце четвертого тома "Войны и мира"]'
Но в принципе человек может задать множественный специальный вопрос, имея в виду и его узкое толкование. Вот, к примеру, каноническая запись узкого толкования вопроса (2.1.3):
(2.1.3'')
  Я стремлюсь к состоянию 
'($х)($у)[я знаю, что  х  есть один из мужчин-героев "Войны и мира" и  у  есть одна из женщин-героинь "Войны и мира"  и  х  женился на  у  в конце четвертого тома "Войны и мира"]'
 ***
Окончательная характеризация представления о рациональности действия
 
     Мы исчерпали перечень предварительных представлений, и теперь можем дать окончательную формулировку нашего представления о рациональности человеческого действия (или соответственно: о рациональности сложного намерения).
    Для того, чтобы построить эту формулировку, нам нужно сначала четко понять, что представляет собой тот вопрос, ответ на который агенту следует найти с помощью рационального исследования, прежде чем формировать сложное намерение.
    Предварительно, в RA4,  мы сформулировали этот вопрос так: "Что нужно сделать, чтобы достичь такой-то цели?", но тогда же предупредили читателя, что эта форма вопроса лишена логической ясности. Теперь, владея канонической записью специальных вопросов, мы можем придать этому содержанию логически ясную форму.
---
    
    Вопрос, который исследует рациональный агент перед тем, как действовать, исследуется им для того, чтобы получить на него верный ответ. Ответ же нужен агенту для формирования сложного намерения.
    Итак, в феномене рационального действования прослеживается следующая временнбя последовательность активностей, каждая из которых обосновывает, оправдывает и детерминирует следующую за ней:
 
    Поэтому если мы хотим хорошо сформулировать вопрос, который должен поставить рациональный агент на первой стадии, то имеет смысл начать с рассмотрения содержания того сложного намерения, формирование которого опосредованно детерминируется этим вопросом.
    Как мы установили при рассмотрении Серлева интенционализма, стандартный формат содержания сложного намерения имеет следующий вид:
CI1
[  (i) Выполняется действие А1 в результате этого моего намерения, и
      (ii) выполняется действие A2]
Кроме того, в содержание сложного намерения входит спецификация связи между выполнением действия А1 и выполнением действия А2:
CI2
[  (i) Выполняется действие А1 в результате этого моего намерения, и
      (ii) выполняется действие A2,
 и связь между выполнением А1 и выполнением А2 имеет такую-то природу ]
Если мы примем теорию Голдмана об уровневом порождении действия, то мы можем сказать, что в общем случае связь между выполнением действия А1 и выполнением действия А2 имеет природу уровневого порождения второго первым:
CI3
[  (i) Выполняется действие А1 в результате этого моего намерения, и
      (ii) тем самым  выполняется действие A2 ]
Если же мы, кроме того, принимаем Голдманову классификацию разновидностей уровневого порождения (каузальная, конвенциональная и прочие разновидности), - и считаем правдоподобным предположить, что и агент рассматриваемого нами намерения принимает ее, - то мы можем добавить к CI3  и сведения об имеющейся в виду разновидности порождения:
   
CI4
[  (i) Выполняется действие А1 в результате этого моего намерения, и
      (ii) тем самым  выполняется действие A2  -
в силу такой-то разновидности уровневого порождения]
    Мы, однако. в дальнейших рассмотрениях ограничимся вариантом CI3.
    Следует заметить, что в вариантах CI1- CI4 рассматривается сложное намерение, мера сложности которого - два уровня: совершение действия А1 и совершение действия А2. В принципе мы можем рассматривать сложное намерение любой конечной меры сложности - намерение, которому соответствует любая из мыслимых Голдмановых диаграмм, сколь угодно сложная и разветвленная.
    Приведем пример Серлева формата для содержания сложного намерения, в котором наличествует n уровней и при этом Голдманова диаграмма которого не ветвится, а представляет собой цепь:
CI5
[  (i) Выполняется действие А1 в результате этого моего намерения, и
      (ii) тем самым  выполняется действие A2,  и
 ...
      (n) тем самым выполняется действие An]
 
    Наконец, если агент сознаїт, что отношение уровневого порождения транзитивно, он получает возможность пропустить в своем сложном намерении некоторые промежуточные уровни, спецификация которых ему безразлична или недоступна (в связи с ограниченностью его знания), например так:
CI6
[ Выполняется действие А  в результате этого моего намерения,
   и  тем самым, в силу транзитивного отношения уровневого порождения,
   выполняется некоторая последовательность действий, заключительным звеном которой является действие B ]
---
    Теперь нам нужно перейти на одну ступеньку вспять - от формирования сложного намерения к обосновывающему и детерминирующему это сложное намерение результату предварительного исследования, проведенного рациональным агентом, т.е. к ответу на основной вопрос этого исследования.
    Какой должна быть связь между этим ответом и формируемым на его основе сложным намерением? Ответ, о котором идет речь, должен оправдывать в глазах агента данное сложное намерение, т.е. содержать такую информацию, которая позволяла бы агенту полагать, что данное сложное намерение имеет шансы на успешное осуществление.
    Такую функцию для, скажем, сложного намерения вида CI3  выполняет утверждение следующего вида:
Ans3
'Достоверно или в достаточной степени вероятно, что если я, агент S, сейчас совершу действие  А1, то я тем самым совершу действие А2'[14]
Аналогичного вида утверждения обосновывают и другие рассматривавшиеся выше варианты сложных намерений. Например, для CI6 имеем:
Ans6
'Достоверно или в достаточной степени вероятно, что если я, агент S, сейчас совершу действие  А, то я тем самым, в силу транзитивного отношения уровневого порождения, совершу некоторую последовательность действий, заключительным звеном которой является действие B' 
И так далее.
---
    Теперь мы должны еще раз продвинуться вспять и на основе полученных нами форматов Ans3, Ans6 (и им подобных) ответа на основной вопрос исследования реконструировать сам основной вопрос в его канонической форме.
     Начнем с Ans3. Утверждение Ans3 представляет собой  ответ на самые разные вопросы. Но нас интересует вопрос, наиболее близкий к тому, что мы заявили в предварительной формулировке представления о рациональном действии (намерении) - в RA4: "Что нужно сделать, чтобы достичь такой-то цели?"
    Искомый вопрос в его канонической форме таков:
 
 
MQ3
  Я стремлюсь к состоянию '($х) я знаю, что достоверно или в достаточной степени вероятно, что если я, агент S, сейчас совершу действие  х, то я тем самым совершу действие А2'
 
Точно так же мы можем реконструировать каноническую форму основного вопроса исследования, соответствующего, скажем, ответу вида Ans6:
 
MQ6
  Я стремлюсь к состоянию '($х) я знаю, что достоверно или в достаточной степени вероятно, что если я, агент S, сейчас совершу действие  х, то я тем самым, в силу транзитивного отношения уровневого порождения, совершу некоторую последовательность действий, заключительным звеном которой является действие B'      
Вот, наконец, каноническая форма основного вопроса исследования, соответствующего ответу вида Ans5:
 
  MQ5
  Я стремлюсь к состоянию '($х) я знаю, что достоверно или в достаточной степени вероятно, что если я, агент S, сейчас совершу действие  х, то я тем самым совершу действие А2, ... , и тем самым совершу действие Аn'
---
    Теперь мы можем сформулировать окончательную характеризацию нашего представления о рациональности человеческого действия (намерения):
RA5
   Действие (соответственно: сложное намерение) человека бездефектно рационально, - если оно опирается на предварительно проведенное человеком бездефектное рациональное исследование, основной вопрос которого в канонической форме имеет вид  MQ3, MQ5, MQ6 и им подобные. 
   Если же рациональность проведенного человеком предварительного исследования  дефектна (ущербна) в том или ином отношении, то в том же отношении ущербна и рациональность основывающегося на этом исследовании действия человека.    
***
Принцип рациональности человеческого действия
    Формулировку RA5 можно толковать по меньшей мере трояко:
    А) Во-первых, можно понимать ее как определение вновь вводимого термина, именно: термина 'рациональность человеческого действия'. В таком случае RA5, как и всякое определение вновь вводимого термина, будет представлять собой аналитическое утверждение, и говорить о соответствии RA5 реальным фактам человеческого поведения не имеет смысла.
    Но в таком случае естественно задаться следующим вопросом:
Q1
 В какой мере и в каких отношениях задаваемый определением RA5 смысл вновь введенного термина 'рациональность человеческого действия' соответствует смыслу обыденного оборота 'разумность того или иного действия', а также смыслу уже бытующего в различных философских, психологических и других теориях 'рациональность человеческого действия'?
    В) Во-вторых, можно понимать RA5 как экспликацию, т.е. логическую формализацию, уточняющую смысл уже имеющихся обыденного оборота 'разумность того или иного действия' и/или философского (психологического и т.д.) термина 'рациональность человеческого действия'. 
    В таком случае естественен вопрос:
 
Q2
Насколько методологически оправданно эксплицировать смысл данных оборотов именно таким, а не другим образом?
    С) В-третьих, можно толковать RA5 как обычное не-аналитическое утверждение, в котором участвует философский (или психологический, или обыденный) термин 'рациональность человеческого действия' с заранее заданным и считающимся известным смыслом.
    В таком случае законен вопрос: 
Q3
Насколько RA5 соответствует фактам? Или попросту говоря: Истинно ли утверждение RA5?
---
    Интересно и важно то, что положительные ответы на Q1 и Q3 приводят к одному и тому же следствию, именно:
PRA
 Действие А человека S рационально (разумно)[15] в том и только в том случае, если обстоятельства его совершения человеком S удовлетворяют условиям, зафиксированным в формулировке RA5. 
    Будем впредь называть утверждение PRA Принципом рациональности человеческого действия.
О психологической реальности условий, оговоренных в RA5
    Принцип рациональности действия есть обычное не-аналитическое утверждение, поэтому мы вправе поставить вопрос о его соответствии фактам, т.е. попросту говоря, о его истинности или ложности.
    К вопросу об истинности PRA имеют прямое отношение следующие вопросы:
    Правда ли, что если человек хочет действовать рационально (разумно), то он обязан предварительно провести некое исследование, и лишь на основе результатов этого исследования совершить задуманное действие? Иными словами: Правда ли, что всякий, кто действует, не осуществив сперва соответствующего исследования, поступает нерационально (неразумно)? Поставим вопрос ребром: Правда ли, что если я, к примеру, хочу открыть дверь в своей комнате, и открываю ее, не проведя сперва соответствующего исследования, то я поступаю неразумно (хотя бы я и открыл дверь успешно)? И реалистично ли ожидать, чтобы всякий человек всякое свое действие предварял специальным исследованием, - а если он этого не делает, то он поступает неразумно? Повернем вопрос еще одной стороной: Какова психологическая реальность того предварительного исследования, проведения которого требует наш Принцип рациональности действия? Иными словами, отражает ли PRA некие психологические (эмпирические) реалии?
    Всї это - непростые вопросы. Степень их теоретической трудности видна хотя бы из того, что некоторые из них, очевидно, сродни знаменитой (и знаменитой, в частности, именно своей трудностью) проблеме Хомского о психологической реальности знания человеком - носителем того или иного языка порождающей (или, на худой конец, любой теоретической) грамматики данного языка.
    Я не собираюсь в рамках этой работы сколько-нибудь исчерпывающе исследовать вопрос об истинности Принципа рациональности человеческого действия. Несколько позже я поясню, почему такое исчерпывающее исследование и не является необходимым для целей данной работы. Но всї же уместно, видимо, дать некоторые комментарии к вопросу об истинности PRA.
 
--- 
    Рассмотрим, в связи с вопросом об истинности PRA, некоторые реальные разновидности человеческого действования.
    Начнем с эмпирических свидетельств, подкрепляющих PRA.
---
Отчетливо проблемные ситуации действования
   Самые выразительные свидетельства в пользу истинности PRA просматриваются в области таких случаев, когда подбор адекватного средства для достижения некоей практической цели представляет собой достаточно сложную интеллектуальную проблему.
    Таковы, например, ситуации нахождения ходов, ведущих в выигрышу, в интеллектуальных играх (таких, как шахматы); действий, ведущих к излечению больного, в медицине; действий, приводящих к победе, в военном деле - и т.д., и т.п. Во всех ситуациях такого рода рациональность (разумность) совершенно явным образом понимается так, что рациональным (разумным) действием считается то, которое опирается на заранее проведенный поиск (исследование) адекватного шахматного хода, способа лечения, выигрывающего военного действия и т.д.
    Иными словами: Эмпирические факты таковы, что во всех отчетливо проблемных ситуациях действования, рациональный (разумный) деятель сначала проводит поиск (исследование) адекватного действия и лишь затем действует, а нерациональный (неразумный) деятель действует, не опираясь на данные предварительного поиска ("наобум", опрометчиво или, к примеру, основываясь на некоторых мистических, а не связанных с рациональным исследованием, соображениях). 
---
Об эмпирических контрпримерах к PRA 
  Контрпримерами, опровергающими PRA, могли бы послужить такие реальные случаи, в которых (i) либо действие, опирающееся на заранее проведенное рациональное исследование, все-таки должно быть расценено как нерациональное (неразумное); (ii) либо некоторое действие не опирается на предварительно проведенное рациональное исследование, и тем не менее это действие должно быть расценено как рациональное (разумное).
    Наличие контрпримеров первого рода доказывало бы, что предварительное проведение рационального исследования не является достаточным условием рациональности действия; наличие контрпримеров второго рода доказывло бы, что предварительное проведение рационального исследования не является необходимым условием рациональности действия.
    Что касается эмпирических контрпримеров первого рода, я не могу придумать или увидеть ни одного. Похоже, что очень правдоподобно, что зафиксированное в PRA условие предварительного проведения рационального исследования есть по меньшей мере достаточное условие рациональности действия.
    Гораздо сложнее обстоит дело с демонстрацией того, что это условие является необходимым. Здесь - по меньшей мере, на первый взгляд, как будто можно привести примеры рациональных (разумных) действий, не опирающихся на предварительное рациональное исследование. Вот некоторые разновидности таких prima facie контрпримеров: (1) бывают рациональные действия, опирающиеся не на специальное проводимое для данного случая исследование, а на готовое знание; (2) некоторые - по-видимому, рациональные - действия сами являются частью проводимого исследования; таковы действия-эксперименты; (3) в свете результатов математической теории игр об оптимальных смешанных стратегий можно построить такую ситуацию, в которой самым разумным (и следовательно, рациональным) будет опереть планируемое действие на то, какой стороной выпадет подброшенная монетка или игральная кость; (4) чрезвычайные обстоятельства требуют срочных действий - и срочное действие (безо всякого предварительного исследования) и будет рациональным в таких обстоятельствах; (5) мастер-горнолыжник, спускаясь на лыжах с крутого склона, оптимально (а следовательно, рационально) реагирует на все изменения в параметрах своего спуска - изменения скорости, центра равновесия своего тела, рельефа, крутизны склона, степени скользкости снега и т.д., - но, конечно же, он не проводит никакого исследования перед каждой своей рациональной реакцией, а действует "автоматически-интуитивно"; (6) действия, скажем, хорошего скульптора, ваяющего статую, целесообразны, а значит рациональны в интересующем нас смысле этого слова, - но он не предваряет каждый удар своего резца специальным исследованием, а действует опять-таки полагаясь на свою художественную интуицию.
    Что нам делать со всеми этими prima facie контрпримерами против нашего Принципа рациональности действия?
    Я покажу ниже, что по крайней мере некоторые из них не являются настоящими контрпримерами. Но я не знаю, все ли эти prima facie контрпримеры мнимы; некоторые из них ставят перед нами очень нелегкие проблемы, прояснение которых потребовало бы специальных исследований. Я не буду здесь проводить таких исследований - и руководствуюсь при этом следующими двумя резонами:
    Во-первых, с точки зрения целей, которые я ставлю в этой работе, достаточно того, что предварительное проведение рационального исследования было достаточным (если уж не необходимым) условием рациональности действия; а против достаточности этого условия, как я сказал выше, контрпримеров не видно.
    Во-вторых, если бы вдруг выяснилось, что PRA не является истинным даже в ограничительном смысле достаточного условия рационального действия, то результат этой работы стал бы условным по форме (и следовательно, более слабым с логической точки зрения), но он при этом не потерял бы ни философской значимости, ни интереса. 
    Я имею в виду вот что: Рассуждение, которое приведет меня к основному результату этой работы в случае истинности PRA, будет иметь следующий вид:
 
(1)
 Если PRA истинен, то имеет место MR.
  
  
(2)
 Но PRA истинен.
  
  
(3)
 Следовательно, имеет место MR.
 
где MR - условное обозначение основного результата работы, каков бы он ни был (не будем сейчас предвосхищать его содержания).
    Предположим теперь, что PRA не является истинным во всей своей полноте. Тогда проваливается посылка (2), а с ней и заключение (3) - то есть проваливается результат MR. Но важно то, что от этих провалов никак не меняется эпистемологический статус посылки (1). Если у меня будут иметься убедительные соображения в пользу истинности (1), то она и останется подкрепляемой этими сообраджениями, и будет играть роль основного результата работы. 
    Этот результат, как я говорил, будет тогда условен и логически более слаб, чем (безусловное) утверждение "Имеет место MR", но он также будет философски интересен, ибо утверждение, что MR имеет место в условиях истинности PRA, несомненно проливает свет на природу самого тезиса MR.
***
    А теперь, выполняя данное выше обещание, я приведу некоторые соображения в пользу того, что контраргументы рановидности (1) не являются настоящими контраргументами. 
 
_
 
Действие, опирающееся на готовое знание
    Повседневная жизнь