и?
   По смерти Андрея тотчас начал добиваться великокняжеского достоинства
двоюродный брат его Михаил Ярославич тверской, сын Ярослава, брата
Александра Невского. Но ему явился соперник - московский князь Юрий
Данилович. Тверские бояре, по повелению своего князя, хотели заступить
Юрию путь в Орду и схватить его на дороге, но не успели в этом; Юрий
пробрался в Орду иным путем. Пока два соперника тягались в Орде за великое
княжение, на Руси во имя их уже происходили усобицы. Князь Иван Данилович
отстаивал Переяславль от тверичей. Против него пошел с тверичами бывший
его боярин Акинф, который не захотел в Москве быть ниже другого боярина
Родиона Нестеровича, прибывшего в Москву из Киева с тысячью семьюстами
человек дружины, или детей боярских. Акинф с сыновьями перешел к тверскому
князю. Произошла кровопролитная свалка; москвичи одержали верх, и боярин
Родион собственноручно убил своего личного врага Акинфа, воткнул голову
его на копье и принес своему князю Ивану Даниловичу.
   В Орде взял верх тверской князь Михаил; Юрий тогда не в состоянии был
обещать хану выходу более своего соперника. По возвращении в Русь Михаил
(1305) тотчас пошел войною к Москве на Юрия: вероятно, его побуждали к
этому и дети убитого Акинфа. Тверской князь не мог взять Москвы и заключил
мир с московскими князьями. Но взаимная злоба от этого не улеглась.
   Не успевши добиться великого княжения, Юрий избирал другие пути к
усилению своей власти и своей Москвы. Уже тотчас после смерти отца он
захватил Можайск и привел пленным в Москву тамошнего князя Святослава. В
1306 году он удушил рязанского князя Константина, взятого в плен отцом его
Даниилом и содержавшегося в Москве в неволе. Московский князь думал вместе
с тем присвоить себе и Рязань: но это не удалось ему: молодой рязанский
князь Ярослав выпросил у хана ярлык на рязанское княжение. Юрий все-таки
не ocтался в проигрыше и присоединил к Москве Коломну, принадлежавшую до
того времени рязанской земле. С братом своим Иваном Юрий всю жизнь жил
дружно, но с другими братьями, Александром и Борисом, не поладил до того,
что они убежали в Тверь к его непримиримому врагу. Этот враг в 1308 году
еще раз покусился на Москву и опять не взял ее. Взаимная злоба еще более
усилилась после нового нападения на Москву и, наконец, прорвалась
отчаянною борьбою по поводу Новгорода.
   Со времени татарского завоевания Новгород, пользуясь своею внутреннею
самостоятельностью, принужден был допускать у себя пребывание на Городище
великокняжеских наместников и платить великому князю дань в качестве
участия в общем платеже выхода хану. С этих пор отношения между Новгородом
и великим князем всегда были натянутые и нередко делались открыто
враждебными. Великие князья, пользуясь правом взимания выхода, старались
как можно больше сорвать с Новгорода и как можно тяжелее наложить на него
свою руку. Со своей стороны, Новгород старался допустить у себя как можно
менее влияния и власть великого князя. Отсюда ряд договоров Новгорода с
великими князьями; в этих договорах мы видим постоянное стремление
Новгорода всеми силами избавиться от притязаний великих князей и оградить
свою самостоятельность. Вопросы были до того усложнены, что кто бы ни был
великим князем, отношения между им и Новгородом были, в сущности, почти
одинаковы, и до самого падения Великого Новгорода в конце XV века не было
ни одного великого князя, за исключением Юрия Даниловича, с которыми бы
новгородцы находились в дружелюбной и искренней связи. С Михаилом тверским
трудно было поладить Новгороду по причине его придирчивого и
корыстолюбивого характера. Как видно, они с самого начала не любили этого
князя, не хотели, чтобы он получал великое княжение, и выразили это
нежелание перед поездкой его в Орду. Когда Михаил возвратился из Орды,
новгородцы приняли его наместников и заключили с ним договор, по которому
великому князю, по старине, не дозволялось управлять новгородскими
волостями посредством своих, а не новгородских мужей, не дозволялось,
кроме того, приобретать в Новгородской области как князю, так его княгине,
боярам и всем подданным сел и угодий, выводить новгородских людей в свою
волость, брать их в залог, давать без посадника грамоты, раздавать
волости, творить суд без посадника, отнимать волости у новгородских мужей,
стеснять новгородскую торговлю и т. п. Эта грамота определяла также и
доходы, собственно предоставленные великому князю.
   Но в 1312 году Михаил тверской поссорился с Новгородом, вывел оттуда
своих наместников, захватил пограничные новгородские волости: Торжок и
Бежичи (Бежецк), и не пропускал в Новгород подвоз хлеба, в котором была
большая нужда в Новгороде, недавно пострадавшем от сильного пожара.
Новгородцы послали своего владыку Давида в Тверь. Михаил согласился на мир
только тогда, когда новгородцы заплатили ему 1500 гривен (около 700 фунтов
серебра). По заключении мира Михаил вновь отправил к новгородцам своих
наместников. Новгородцы, поплатившись такою данью, окончательно озлобились
против Михаила и в следующем 1313 году, когда Михаил поехал в Орду
поклониться новому хану Узбеку, решились поступить так, как делывалось у
них встарь: призвать к себе иного, вольного князя; они обратились к Юрию
Даниловичу. Московский князь отправил к ним предварительно своего боярина
Феодора ржевского, который схватил Михайловых наместников, посадил их под
стражу на владычнем дворе, а сам новел новгородцев на Волгу против Твери.
За отсутствием Михаила вышел против них с войском сын его Дмитрий. Обе
стороны, простояв до заморозов друг против друга на противоположных
берегах Волги, заключили мир. Условия этого мира неизвестны, но они были
выгодны для Новгорода.
   Перед заговеньем прибыл в Новгород избранный князь Юрий с братом своим
Афанасием. Новгородцы посадили его на стол и радовались; в этом видели они
возрождение своей вольности.
   Но недолго довелось им радоваться. Весною 1315 года пришло от хана Юрию
приказание явиться в Орду. Должно быть, Михаил нажаловался на него хану.
Юрий не смел ослушаться и поехал, а в Новгороде оставил брата своего
Афанасия.
   Тем временем Михаил возвращался на Русь не только обласканный ханом, но
и вел с собою татар карать непокорный Новгород. К ним присоединилась, по
приказанию ханскому, рать низовской земли. Михаил осадил Торжок.
Новгородцы с князем Афанасием отправились к Торжку. Произошла
кровопролитная сеча. Новгородцы потеряли много убитых и, наконец, не
выдержав, заперлись в Торжке. "Выдайте мне князя Афанасия и князя Феодора
ржевского, а потом я с вами стану мириться", - послал сказать новгородцам
Михаил. Новгородцы отвечали: "Не выдадим князя Афанасия, но умрем честно
за Святую Софию". Михаил вторично послал к ним требование: "Так выдайте
князя Феодора ржевского". Новгородцы, говорит летописец, не хотели
выдавать его, а выдали поневоле и заключили мир, обязавшись заплатить
двенадцать тысяч гривен серебра. После заключения мира Михаил пригласил к
себе князя Афанасия и новгородских бояр и вероломно отправил их в Тверь
заложниками платежа. Вдобавок Михаил ограбил остальных новгородцев и
новоторж-цев, отняв у них доспехи, оружие и коней. После такого
притеснения новгородцы отправили своих послов в Орду жаловаться на
Михаила, но тверичи переловили этих послов на дороге.
   Такой мир мог только еще больше раздражить новгородцев. Война с
тверским князем вспыхнула в 1317 году. Наместники Михаила выехали из
Новгорода. Михаил пошел на Новгород со всею низовскою землею 2, а
новгородцы укрепили свой город острогом по обеим сторонам Волхова и
подняли на ноги свою землю: вооружились псковичи, ладожане, корела, жители
Руси, ижора и водь. Но до Новгорода по неудобству путей Михаилу было
добраться трудно. Дойдя до Устьан, Михаил поворотил назад и был жестоко
наказан за свою смелость. Войско его заблудилось среди озер и болот и
умирало от голода. Воины поели всех своих лошадей, грызли ремни, голенища,
кожу со щитов, многие перемерли от стужи, и только жалкие остатки
вернулись домой со своим князем, пешие и больные. Думая, что великий князь
будет теперь сговорчивее, новгородцы отправили к нему владыку Давида и
умоляли отпустить их коварно задержанных братьев. Михаил сначала
упрямился, но потом помирился с новгородцами в Торжке, когда услыхал, что
Юрий возвратился из Орды и идет на него. Новгородцы со своей стороны
заключили мир, потому что не знали, где Юрий, и не догадывались, что он
близко. В договоре, заключенном в это время, говорится о возвращении
пленных, но не упоминается о платеже серебра, так что, вероятно, дань,
наложенная Михаилом на Новгород под Торжком, не была ему никогда уплачена.

   Юрий, отправившись в Орду по приказанию Узбека, еще в 1315 году, прожил
там более двух лет. К сожалению, мы не знаем, что он там делал, но
последствием такого долгого пребывания было то, что Юрий вошел в милость к
Узбеку и женился на его сестре Кончаке, которая приняла в крещении имя
Агафии. Сам Узбек был магометанин, но, верный преданиям предков, оказывал
уважение ко всяким верам, а с христианами был особенно милостив; при нем в
Сарае жило много христиан: они отправляли свободно свое богослужение и
имели там местного епископа. С такою терпимостью вполне согласовалось то
обстоятельство, что он породнился с русским князем и позволил своей сестре
принять веру своего мужа.
   Юрий вел теперь (1317 г.) на своего врага татар под начальством
татарского князя Кавгадыя, ехавшего с ним в качестве татарского посла.
Послы от хана бывали часто на Руси в те времена, - иные только под видом
послов шатались по Руси. Все они были настоящими бичами жителей. Когда им
со своими татарами приходилось идти посреди русского населения, они на
каждом шагу желали показать, что они господа, а русские рабы, грабили,
делали всякого рода насилия жителям. Так было и теперь.
   Суздальские князья, сообразивши, что Юрий в милости у царя, пристали к
нему; но это не помешало татарам бесчинствовать на пути в Костроме,
Ростове, Дмитрове и Клине. С татарами были хивинцы и мордва. Путь их лежал
в тверскую землю. Юрий хотел наказать своего противника. Если, проходя по
суздальской земле, татары не слишком уважали собственность и личность
русского человека, то, вступивши в тверскую землю, они без разбора жгли
всякое жилье, попадавшееся на пути, и мучили разными муками людей, которых
захватывали в свои руки. Михаил выступил против них и 22 декабря 1317 года
встретился с ними за сорок верст от Твери на урочище, называемом
Бортенево. Рать Юрия была разбита. Сам Юрий ушел в Торжок, брат его Борис,
жена Агафия и Кавгадый попались в плен.
   Юрий из Торжка прибежал в Новгород. Если известие о походе Юрия на
Тверь не могло прийти в пору к новгородцам и побудить их подать помощь
Юрию, то теперь они дружно принялись за дело своего союзника; к ним
присоединились псковичи. С новгородским ополчением пошел и новгородский
владыка Давид. Недавно был заключен новгородцами мир с Михаилом; нападать
на Михаила было бесчестно: поэтому новгородцы решили прежде послать к
Михаилу требование сделать все угодное Юрию, а вступить с ним в войну
предполагали только тогда, когда он откажет.
   Михаил был сговорчив, потому что боялся ханского гнева. Отпустить жену
Юрия было невозможно: она умерла в плену; говорили, что ее там уморили
зельем. Михаил выдал Юрию только тело ее, которое отвезено было для
погребения в Ростов, в церковь Пресв. Богородицы. При посредстве
новгородцев, соперники порешили на том, чтобы им обоим идти в Орду.
Кавгадый, находясь в плену у Михаила, уверил его, что он помогал Юрию и
напал на Михаила без ханского дозволения.
   По своем освобождении из тверского плена, Кавгадый соединился с Юрием,
и они положили между собою совет собрать всех князей низовских (т. е.
   суздальско-ростовской земли), пригласить бояр от русских городов, в
особенности от Новгорода, и ехать в Орду с обвинением на Михаила. Так и
сделалось. Все они поехали к Узбеку. Михаил, услышавши, что на него
собирается такая гроза, послал в Орду сына своего Константина, а сам
несколько времени раздумывал, что ему делать, и наконец решился пуститься
в путь. Он отправился с сыновьями: Димитрием и Александром. Во Владимире
встретил он ханского посла Ахмыла, который ехал к нему.
   "Зовет тебя царь, - сказал Ахмыл, - ступай скорее. Если не поспеешь
через месяц, то хан уже назначил послать войско на тебя и на твой город.
Кавгадый оговорил тебя перед ханом, уверяет, что ты не приедешь в Орду".
   Бояре и сыновья уговаривали Михаила не ездить, а послать в Орду еще
одного из сыновей. "Не вас, детей моих, требует царь к себе, - сказал
Михаил, - головы моей он хочет. Если я уклонюсь, вотчина моя будет
полонена и множество христиан перебито. И после того придется мне умереть,
так уж лучше положить свою душу за многие души!" Он отправился и 6-го
сентября 1318 года достиг устья Дона; там был тогда хан Узбек с ордою, по
обычаю предков странствовавший передвижными городами. Там встретил Михаила
сын его Константин. Михаил по обычаю поднес дары царю, царице и вельможам.
Узбек приказал приставить к Михаилу, как к подсудимому, приставов, но
велел обращаться с ним почтительно.
   Так прошло полтора месяца. Наконец, хан приказал князьям рассудить дело
Михаила Ярославича с Юрием и представить хану: тогда хан оправданного
пожалует, а виновного казнит. И вот, по такому повелению, собрались в
кибитку князья и положили разные грамоты, свидетельствующие о преступности
Михаила. Его обвиняли в том, что он брал дани с городов, управляемых этими
князьями, и не отдавал царю 3. На этом суде был и Кавгадый и старался
всеми способами очернить Михаила.
   Через неделю Михаила поставили на другом суде (должно быть, уже чисто
татарском)
   и тут ему произнесли такое обвинение: "Не давал царевой дани, бился
против царского посла и уморил княгиню жену Юриеву".
   После этого осуждения к Михаилу приставили стражу, состоящую из семи
человек от семи князей. Князю Михаилу на шею надели тяжелую колоду,
которая столько же причиняла мучения, сколько означала поругание. Хан
отправился в поход против Персии; Михаила потащили за ним в обозе. Когда
хан на степи во время похода расположился станом и в стане открылся торг,
Кавгадый приказал поставить всенародно Михаила с колодою и созвать
заимодавцев, т. е. тех, которые жаловались на его несправедливые поборы.
Это был правеж, обычай, который, впоследствии, вошел в русское
судопроизводство: неисправного должника выставляли на торгу и били по
ногам. Не видно, чтоб Михаила при этом били; но колода на шее имела смысл
муки правежа. "Знай, Михаил, -сказал ему Кавгадый, - таков у нашего царя
обычай: как рассердится на кого-нибудь, хоть бы на своего племянника,
прикажет положить на него колоду, а как гнев его минет, то по-прежнему
чтит его; так и с тобой будет: минет твоя тягота, и ты будешь у царя еще в
большей чести".
   Кавгадый велел сторожам поддерживать колоду, висевшую на шее Михаила,
чтобы облегчить его. Наконец, после двадцатишестидневного томления за
рекою Тереком, по ту сторону гор, 22-го ноября в середу, Кавгадый и Юрий
Данилович с людьми своими подъехали к веже (кибитке), где находился
несчастный Михаил; в кибитку вошли убийцы, повалили князя на землю, и один
русский, по имени Романец, вонзил нож в сердце страдальца. Когда Юрий и
Кавгадый вошли в кибитку и увидели обнаженное тело Михаила, Кавгадый с
суровым видом сказал Юрию: "Ведь он тебе старейшим братом был, словно
отец; для чего же тело его лежит брошенное и голое!" Юрий приказал
прикрыть труп епанчею. Видно, что хан колебался исполнить приговор суда,
но Юрий настаивал и добивался смерти Михаила.
   Юрий мстил Михаилу и после смерти его: Юриевы бояре, которые повезли на
Русь тело убитого, не допускали ставить это тело в церквах, а ставили в
хлеву. Его привезли в Москву и погребли в Спасском монастыре.
   Юрий, получив от хана великое княжение, возвратился в Русь с большою
честью; он вез с собою, как пленных, сына Михайлова Константина, его бояр
и слуг. Вдова Михаила и другие сыновья его, узнавши о печальном конце
тверского князя, обратились к Юрию с просьбою отдать им тело убитого для
погребения в Твери. Юрий согласился, но прежде поломался над ними. Один из
сыновей убитого князя, Александр, ездил за телом отца в Москву. Михаила
погребли в церкви Спаса в Твери.
   Старший сын Михаила Димитрий (названный в родословной: Грозные Очи)
злобствовал на Юрия за смерть отца, но принужден был до поры до времени
смириться. В 1321 году, при посредстве тверского епископа Варсонофия,
между Димитрием и Юрием заключен был мир: тверской князь заплатил две
тысячи гривен серебра и обязался не искать великого княжения.
   Юрий, сделавшись великим князем, послал в Новгород брата своего
Афанасия, но после смерти последнего в 1322 году сам переехал в Новгород и
остался в нем. Он, по-видимому, уступил Москву брату Ивану и, считаясь
великим князем, жил в Новгороде. Юрий любил Новгород, и новгородцы любили
Юрия. Он воевал за новгородцев со шведами, построил город Орешек (ныне
Шлиссельбург), заключил от имени Новгорода мир с шведским королем и
счастливо прогонял литву, делавшую частые набеги на новгородские владения;
в 1324 году, по поводу оскорблений, причиненных новгородским
промышленникам устюжанами, Юрий с новгородцами ходил в Устюг, взял этот
город и заключил с устюжанами мир, выгодный для новгородцев.
   Здесь он навсегда простился с ними: они отправились домой, а Юрий,
доехав до Камы, спустился вниз этой рекой в Орду. Его позвали.
   Димитрий Михайлович тверской обвинял Юрия в том, что он, взявши выход с
тверских князей, не отдал его татарскому послу, а уехал с деньгами в
Новгород 4. Юрий, прибывший в Орду 21-го ноября 1325 года, был умерщвлен
князем Димитрием Михайловичем. Тело Юрия было привезено в Москву и предано
земле митрополитом Петром и архиепископом новгородским Моисеем. Хан казнил
убийцу, но не ранее, как спустя десять месяцев после убийства.
   Брат Юрия Иван, по прозванию Калита (от обычая носить с собою кошелек с
деньгами для раздачи милостыни), оставался долго в тени при старшем брате,
но когда Юрий получил великое княжение и уехал в Новгород, Москва
оставлена была в полное управление Ивана; с этих-то пор он вступает на
историческое поприще.
   Восемнадцать лет его правления были эпохою первого прочного усиления
Москвы и ее возвышения над русскими землями. Главным способом к этому
усилению было то, что Иван особенно умел ладить с ханом, часто ездил в
Орду, приобрел особенное расположение и доверие Узбека и оградил свою
московскую землю от вторжения татарских послов, которые, - как уже сказано
выше, - называясь этим именем, ездили по Руси, делали бесчинства и
опустошения. В то время, когда другие русские земли поражены были этим
несчастием и, кроме того, подвергались другим бедствиям, владения
московского князя оставались спокойными, наполнялись жителями и,
сравнительно с другими русскими землями, находились в цветущем состоянии.
"Перестали поганые воевать русскую землю, - говорит летописец.
   -перестали убивать христиан; отдохнули и опочили христиане от великой
истомы и многой тягости, и от насилия татарского; и с этих пор наступила
тишина по всей земле".
   Город Москва расширялся в княжение Ивана. Кроме Кремля, составлявшего
ее центр или внутреннее укрепление, посад за пределами Кремля уже при
Иване был обнесен дубовою стеною. Вокруг Москвы одно за другим возникали
села.
   Бояре оставляли других князей, переходили к московскому князю и
получали от него земли с обязанностью службы; за боярами следовали вольные
люди, годные к оружию.
   Таким образом, соседние князья слабели и поневоле должны были угождать
московскому князю и подчиняться ему. В Москву переселялись и иноземцы, и
даже татары приходили на поселение не врагами, не господами, а принимали
крещение и становились русскими. В числе таких татарских выходцев был
мурза Чет, родоначальник фамилии Годуновых и предок Бориса, царств