от  и
решит,  когда  и что предать  гласности.  На  это и  намекнула телевизионная
компания  Эй-Би-Си,   прокрутив  13  января  1971   года  перед   миллионами
американских  телезрителей  "документальный"  фильм  "Последний царевич". На
голубом экране в  тот вечер долго маячила  физиономия  "Алексея  второго", а
дикторский голос  убеждал слушателей и зрителей,  что  передача  основана на
секретных материалах... Придет-де время... Ну, и т. д.
     Гамбургские  судебные  клерки все  же  вернули  Майклу Джорджу  исковое
заявление:  там  от  иностранцев,  оказывается;  подобные  дела  больше   не
принимают  к  производству - надоело.  Да и сам "царевич"  не рассчитывал на
иное  -  ему  такое обращение понадобилось  в качестве  трамплина.  А  после
нашлись покровители и советчики.
     Первые среди них: Уильям  Пидсличный, порученец шефа ЦРУ,  он же супруг
Ксении Георгиевны, дочери бывшего великого князя Георгия Михайловича; Роберт
Спеллер  -  отставной  агент  ЦРУ,  ныне  владелец  книжного издательства  в
Нью-Йорке;  Георгий  Граббе - в юности офицер уланского ее величества полка,
позднее - духовное лицо, в последние годы - архиепископ русской православной
церкви в Нью-Йорке.
     Решено было не повторяться. Никаких судебных процессов.
     Майкл  Джордж  объявляет  себя женихом.  29  сентября  1964  года он  с
невестой прибывает в бюро регистрации браков в  Манхэттене.  За ним шествуют
названные выше советники. Совершается церемония  бракосочетания - с ведома и
санкции,   как   было  объявлено   корреспондентам,  канцелярии   тогдашнего
президента   США   и  мэра  Нью-Йорка.  Затем   молодожену  вручают  брачное
свидетельство,  в котором  он именуется "полковником  Алексеем  Николаевичем
Романовым", родившимся в "Российской империи, в Петергофа, в 1904 году". Его
родителями  названы  в  документе  "Николай  Александрович  Романов, русский
император,  родившийся в Москве, в Большом Кремлевском дворце", и Александра
Федоровна Романова, русская императрица,  родившаяся в Дармштадте, во дворце
великого герцога Гессенского". Указан и "последний основной адрес проживания
родителей новобрачного - город  Ленинград (Петербург), Дворцовая набережная,
Зимний дворец". В завершение церемонии оглашены поздравительные  телеграммы,
поступившие в адрес молодых от  различных доброжелателей. В числе приславших
телеграммы вдова  одного из бывших президентов США,  супруга Отто Габсбурга,
внук Вильгельма II принц Фридрих Прусский.
     На следующий  день в синодальной православной  церкви города  Нью-Йорка
происходит  церемония   венчания.  Затем   -   торжественное   богослужение.
Архиепископ     Граббе     провозглашает    молодожена     Майкла    Джорджа
наследником-цесаревичем.
     В заключение Спеллер объявил  собравшимся  на церемонии: "Теперь, когда
мистер Голеневский официально  признан в Соединенных Штатах сыном последнего
царя,  он  будет  всеми силами  добиваться  перехода  в  его  руки  царского
состояния;  будет  же  он  стремиться  к  получению  этих  средств  не   для
удовлетворения личных нужд,  а во имя высшей, святой цели:  он обратит их на
борьбу против существующего в России советского строя" (1).
     Вот оно, к чему вся комедия сводилась...
     Правда, брачного свидетельства  недостаточно для  получения романовских
миллионов,  если таковые существуют.  И  все  же  царевич из  ЦРУ, в  общем,
преуспел.  В бульварной  прессе  его личности отводятся целые  страницы;  по
телевидению  США  и ФРГ  посвященные  ему  программы  передач  идут серия за
серией;  поставлен в Голливуде  специально  ему  посвященный  полнометражный
кинобоевик.
     Но без конфузов  в таком деле все же не обойдешься. Американская газета
"Хардфорд  Тайме""  28  ноября  1964  года   поместила  снимок,  на  котором
изображены  четыре персоны.  Подпись  под снимком:  двое джентльменов -  это
царевич  Алексей и архиепископ  Граббе; две леди - бежавшие  в 1918 году  из
Екатеринбурга сестры царевича, Ольга и Татьяна!..
     Журнал  "Бунте  иллюстрирте"  не   мог  отказать  себе  в  удовольствии
перепечатать  этот снимок, вместе  с подписью, конечно. Вскоре,  однако,  на
страницах того же журнала появилось следующее письмо:
     "Уважаемый г-н редактор!
     В номере  13  Вашего  журнала на странице 46-й было опубликовано  фото,
связанное  с  церковной  церемонией  полковника  Голеневского.  Под  снимком
указано, что  пожилая дама справа - это великая княжна  Ольга Николаевна,  а
стоящая за ней дама - великая княжна Татьяна Николаевна.
     Я,  нижеподписавшаяся  Луиза  Кампф,  урожденная  Хеншель,  идентична с
изображенной на снимке справа внизу  дамой,  но я  не  великая  княжна Ольга
Николаевна и никогда не утверждала, что являюсь таковой.
     Я,  нижеподписавшаяся, Маргарета  Мише, урожденная Кампф,  идентична со
второй дамой,  стоящей  на  снимке на заднем плане, но  я не великая  княжна
Татьяна Николаевна и никогда не утверждала, что ею являюсь.
     Подписи: Кампф Мише Франкфурт-на-Майне, 28 марта 1965 года" (2).
     На опровержение двух франкфуртских дам "Бунте иллюстрирте" ответил лишь
только  повторной   ссылкой   на  источник   перепечатки.   Так  или  иначе,
прояснилось:  а) что манхэттенская компания, изображенная на  снимке, есть в
то  же время и  западногерманская компания; б)  что  собиралась  она  в этом
составе еще до нью-йоркских брачных церемониалов, причем, видимо, в ФРГ.
     Ахают  миллионы  людей,   разглядывая   на  голубом  экране  физиономию
лже-Алексея с обвислыми усами. Какая необыкновенная судьба, какой уникальный
случай!..
     Однако же и необыкновенное подчас становится обыкновенным, рядовым. Так
и с претендентами...
     Судья Петерсен оглашает в гамбургском оберландсгерихте решение (которое
по счету, уже никто не скажет) по делу лже-Анастасии первой. Вдруг в публике
поднимается с места пожилая фрау и кричит:  "Что вы тут занимаетесь ерундой!
Настоящая  Анастасия-это  я!"  Столпившимся  вокруг  нее  у выхода  из  суда
репортерам и зевакам она охотно представляется:
     Мария Шольц из города Хеннен в Вестфалии.
     Объявила себя  великой  княжной Ольгой  Николаевной  некая  фрау  Магда
Боодс, проживающая в Зоммерзее.
     Объявила  себя Анастасией  мисс Евгения Смит, уроженка штата  Оклахома,
жительница Нью-Йорка.
     Заявила о своем твердом  намерении впредь титуловаться ее императорским
высочеством     великой     княжной    Марией     Николаевной     белошвейка
Стефания-Эсфирь-Жужа  Кнофличек из района Лунц-ам-Зее в  Австрийских Альпах.
Она собирается обратиться по этому поводу в федеральный верховный суд.
     По  некоторым   данным,  общая  численность   домогающихся  царского  и
великокняжеского звания уже превысила количество родственников, которых имел
к 1918 году последний российский император.
     На протяжении  десятилетий судебных процессов всплыли не менее тридцати
Анастасий, несколько Марий и Татьян и одна великая княжна Ольга.
     Приходится   признать,  что   современные  западные  массовые  средства
информации способны вызывать психопатические поветрия.
     Самозванцы  как-то   оттеснили  на   задний   план  тех   претендентов,
принадлежность которых к Романовым ни у кого не может вызвать сомнений. Это,
прежде  всего, великие  князья  Николай  Николаевич  и Кирилл  Владимирович,
успевшие в свое время эмигрировать.
     Первый обосновался в Париже, второй - в Мюнхене. Каждый претендовал  на
роль  "главы императорского дома".  И  когда 31 августа 1924 года мюнхенский
великий князь объявил себя императором всероссийским, то парижский его родич
осыпал Кирилла бранью ("Кирюха есть всего-навсего повелитель банды пьяниц  и
дураков").
     Кириллу  помог его приятель граф  Куно  Вестерп  -  известный  прусский
юнкер, ярый монархист, один из  лидеров крайне правой  Национальной  партии,
издававший и редактировавший газету "Кройццайтунг"  ("Крестовую газету"), на
страницах которой пропагандировал идею реставрации Гогенцоллернов в Германии
и Романовых в России. Одним из политико - цирковых  трюков Вестерпа был в те
годы публичный  призыв  со  страниц "Кройццайтунг"  к  западным  державам  -
"разрешить" Германии предпринять  новый вооруженный поход  против Советского
государства в  обмен на восстановление ее  в границах 1914 года, согласие на
"аншлюсе" с Австрией, оккупацию  Чехословакии  и возвращение колоний. Эту-то
газету Весторпа и избрал своей трибуной Кирилл. С ее страниц он обратился "к
народам Советского Союза" с  манифестом  под  названием  "Моя программа",  в
котором  обнаружил  необыкновенную эластичность ума,  провозгласив,  что  он
готов признать  советскую власть, если в обмен на такую далеко идущую льготу
она возьмет его к себе императором. Что он будет делать в должности царя при
советской власти -  это он  в том же документе  и разъяснил.  Он великодушно
обещал   будущим   верноподданным   "возвратить   промышленные  и   торговые
предприятия их прежним владельцам",  поскольку, по убеждению его величества,
"только они (то есть бывшие владельцы) в состоянии снова оживить в Советском
Союзе производство  и  товарооборот". Во-вторых, в компенсацию трудящимся за
согласие  принять  "прежних владельцев" царь Кирилл  намеревался  "утвердить
8-часовой рабочий день"  и не  препятствовать "увеличивать  свой доход сверх
нормы".  В-третьих,  ему  представлялось  насущно  необходимым  "радикальное
искоренение  в России  бродяжничества,  отлынивания  от работы,  разгула", а
заодно уж "удешевление средств передвижения".
     Распри  между  двумя "истинными" претендентами  кончились  в 1929 году,
когда умер Николай Николаевич. Девятью годами позже скончался и Кирилл.
     В свое время Горький задавал своему оппоненту В. И. Брееву вопрос:
     "Как  можно  думать,  что  в русских царях есть хоть  капля  славянской
крови?" (3). Общеизвестно, отмечал он,  что почти все русские цари и великие
князья, начиная  с  послепетровских времен, брали  себе  жен  из  германских
королевских и княжеских семейств. Упомянем лишь цариц со времен Петра III:
     Петр III  (Карл  Петр  Ульрих): жена -  принцесса Софья Августа Доротея
Фредерика  Ангальт-Цербстская  (в  России царствовала  34  года  под  именем
Екатерины II).
     Павел  I:   жена  по   первому   браку  принцесса   Вильгельмина  Луиза
Гессен-Дармштадтская (в  России - Наталья Алексеевна);  по  второму браку  -
принцесса Софья Доротея Вюртембергская (в России - Мария Федоровна).
     Александр I:  жена - принцесса Луиза Августа Баден-Баденская  Дурлах (в
России - Елизавета Алексеевна).
     Николай I: жена  -  принцесса Шарлотта  Каролина Прусская, дочь  короля
Фридриха Вильгельма III, сестра. короля Вильгельма  I -  первого  императора
германского рейха (в России - Александра Федоровна).
     Александр II:  жена - принцесса Максимилиана Вильгельмина Августа Софья
Мария Гессен-Дармштадтская (в России - Мария Александровна).
     Александр III: единственное в XIX  веке исключение - "датская аномалия"
(Мария Федоровна).
     Николай  II:  принцесса  Алике  Виктория Елена Бригитта Луиза  Беатриса
Гессен-Дармштадтская (в России - Александра Федоровна).
     Один из образцов  этой брачной  традиции - трое сыновей  великого князя
Владимира   Александровича   (брат  Александра  III),  самого   свирепого  и
горластого  из  дядьев  Николая  II:  Кирилл  (рождения  1876  года),  Борис
(рождения 1877 года) и Андрей (рождения 1879 года). Их матерью была не менее
шумная и скандальная, чем великий князь Владимир, принцесса  Мария Генриетта
Мекленбург  - Шверинская,  близкая  родственница  Гогенцоллернов,  в  России
переименовавшая себя в Марию Павловну.
     Кирилл традицию не нарушил, женился на Виктории Августе, дочери герцога
Альфреда  Саксен-Кобург-Готского  (он  отбил  ее  у  Эрнста  Людвига,  брата
последней царицы, за что в свое  время выдворялся из России). От этого брака
родились  трое  детей:  Мария (родилась  в  1907  году), Кира  (1909 год)  и
Владимир (1917 год).
     Далее.  Обосновавшись  в Мюнхене,  Кирилл  выдал старшую дочь Марию  за
принца  Карла Мейнингенского; младшую,  Киру, - за Луи Фердинанда Прусского,
сына кронпринца Вильгельма, следовательно, внука Вильгельма II.
     Что же касается Владимира  Кирилловича, то  "императорским  рескриптом"
отца он был возведен еще в 1930  году в звание "великого князя и российского
престолонаследника".
     Сложилась в итоге августейшая компания, доныне энергично промышляющая.
     Луи   Фердинанд  Прусский.   Его   называют   современным  главой  дома
Гогенцоллернов.   Сам   себя  он   именует  также  "наследником  германского
кайзеровского  престола". Проживает с супругой Кирой  Кирилловной в  древнем
родовом замке Хехинген.
     Владимир Кириллович Романов именуется "нынешним главой дома Романовых".
Родился в  Финляндии. Живет на собственной вилле под Мадридом. По паспорту -
баварец.  Одевается по  английской моде. На  пресс-конференциях  изъясняется
по-французски. Царем хочет стать - русским.
     У Киры Кирилловны и Луи Фердинанда подросли семеро детей  - четыре сына
и три дочери. Так что число претендентов отнюдь не убывает...
     Нельзя  сказать,  что  романовские  отпрыски  бездействуют.  Одной   из
монархических   демонстраций,   приуроченных  к  годовщине  екатеринбургских
событий, была  заупокойная церемония в  церкви на  авеню  Дефре в  Брюсселе.
Инсценировке придали размах. Съехались всевозможные реакционные  элементы из
западноевропейских стран и США, в  том  числе дожившие до  наших дней бывшие
сановники   и   фрейлины   царского  двора.  Фасад   церкви  был   подсвечен
прожекторами, толпа целовала "чудотворную" икону  Курской божьей матери. Эту
икону  нацисты во время войны вместе с  другими  экспонатами  художественных
фондов  СССР  украли  и вывезли в рейх; позднее западногерманские спекулянты
перепродали   ее  в  Нью-Йорк,  откуда  она   и  была  выдана  напрокат  для
брюссельского   сеанса   церковно-монархической  истерии.  Организовал   эту
постановку  Владимир Кириллович.  Вместе с ним возглавили спектакль на улице
Дефре четыре православных епископа, прибывших из США, в их числе архиепископ
вашингтонский Никон.
     Потомки Гогенцоллернов и  Романовых  так  переплелись  между собой, что
стали вовсе  неразделимыми. Луи Фердинанд и Кира Кирилловна разработали даже
свою  политическую программу.  На торжестве  в замке  Хехинген,  посвященном
900-летию  дома  Гогенцоллернов, Луи выступил с речью, в которой изложил эту
программу. Объявив себя  сторонником "свободных режимов", он  возвестил, что
как раз монархии и являются "лучшим гарантом подлинной демократии".
     Луи Фердинанд часто  появляется перед офицерами и солдатами бундесвера.
То  по случаю 250-летия со дня смерти  Фридриха II.  То на  военном параде в
честь 340-летия  4-го гренадерского полка, носящего имя Фридриха-Вильгельма.
Поводы  разнообразные,  но  речи  однозначны:  о величии  старого  рейха;  о
прусских солдатских традициях; о  зове воинственных предков; о  славе  былых
походов на восток и запад. Тем самым, считают  некоторые из демохристианских
политиков  и военных консультантов, кайзеровский внук вносит достойный вклад
в воспитание личного состава бундесвера.
     В ФРГ создан "Круг Цоллерн". Участники его - промышленные и  финансовые
магнаты, титулованная знать, руководящие деятели  ХДСХСС, генералы и офицеры
бундесвера.   Программа   "Круга":   популяризация   кайзеровской  семьи   и
обеспечение ее личных интересов, а также насаждение в армии и населении духа
старой бисмарковской империи.
     Когда  Луи  Фердинанд  и  Кира открыли в Хехингене торжества по  случаю
900-летия  дома  Гогенцоллернов,  то там можно было увидеть не  только сотню
принцев и  принцесс (в  их числе  и  Викторию  Луизу, дочь  Вильгельма  II).
Почтили  праздненство  своим  присутствием  некоторые  депутаты  бундестага,
демохристианские и неонацистские лидеры, главари так называемых землячеств и
других  реваншистских  организаций,   а  также  депутация  от   командования
бундесвера  во  главе  с  генералом  Гербером.   Военный  журнал  "Веркунде"
воспроизвел  на своих  страницах  речь бывшего полковника вермахта,  а  ныне
профессора  Курта  Хессе,  провозгласившего  здравицу  во  славу  участников
кайзеровского и гитлеровского походов на Восток.
     Реакционная  пресса  поместила  выступление  главы "Федерального  союза
изгнанных" Рейнгольда Рееса.  Поблагодарив Луи Фердинанда, Киру Кирилловну и
"всех  остальных  членов   кайзеровского  дома  за  то,  что  они  неизменно
демонстрируют свою  общность  с  восточными  областями  рейха",  он  заявил:
"Землячества   знают,  что   "Круг   Цоллерн"  олицетворяет   собою  частицу
пруссачества.  Задача   этого  "Круга"-возвратить  нашему  государству   его
прусскую идею, а заодно и прусские области".
     Под  аккомпанемент  шумных   славословий  старому  рейху  провели   Луи
Фердинанд и Кира недавние  (1972 год) торжества по случаю  восьмидесятилетия
герцогини Виктории Луизы Брауншвейгской и Люпембургской -  дочери Вильгельма
II. По сему  случаю съехались в родовой  замок Гогенцоллернов носители самых
громких аристократических и  промышленно-банковских фамилий  времен "старины
Викки"  (или  "Вилли")  и  "милого Ники". Из Бад-Имнау  до  станции  Цоллерн
именинницу и  услужающих тащил  личный паровоз  ее  папы (взяли напрокат  из
музея), а от  вокзала до замка - тоже  в папиной карете  (взятой из того  же
музея). Пляска теней длилась сутки.

x  x  x

     За  полтора  десятилетия  до  крушения  царизма  Ленин  выражал твердое
убеждение, что безвозвратно проходят времена, когда на Руси могло  держаться
и  чинить  произвол  над  народом  "правительство  божьей милостью".  Вопрос
поставлен прямо и вынесен на улицу: быть или не быть самодержавию (4).
     Ответ истории:  не  быть!  Царская  Россия  умирала.  На  ее  место шла
свободная Россия.  "Темные  силы,  которые  охраняли  царское  самодержавие,
гибнут.   Но  только  сознательный,  только   организованный  пролетариат  в
состоянии нанести смертельный удар этим темным силам" (5).
     Напомнив слова  Маркса (из "Новой Рейнской  газеты", 1848)  о  том, что
французский терроризм был не чем иным, как плебейским способом разделаться с
абсолютизмом  и феодализмом, Ленин предрекал: и  русский народ разделается с
царизмом по-якобински, или, если  хотите, по-плебейски, то есть: "беспощадно
уничтожая врагов  свободы, подавляя силой их сопротивление, не делая никаких
уступок проклятому наследию крепостничества, азиатчины, надругательства  над
человеком" (6).
     "Правительство, - писал Ленин, - думало  запугать  народ видом  крови и
массою жертв уличных схваток, - на  самом деле оно отучает народ  от  страха
перед  пролитием  крови...  "Vive  le  son  du  canon!"  скажем  мы  словами
французской революционной песни - "Да здравствует гром пушек!""... (7)
     Комментируя сообщение  об убийстве  (в  1908 году) в Лиссабоне короля и
престолонаследница   португальскими    республиканцами,   Ленин,    относясь
отрицательно к идее террора, тем не менее  писал, что  в  общественном плане
сочувствие  социалистического  пролетариата  находится полностью на  стороне
республиканцев против  монархии. Во всех  европейских парламентах социалисты
выразили  это  сочувствие республиканцам,  а также свое отношение к правящим
классам, представители которых осудили  убийство коронованного авантюриста и
выразили сочувствие  его  преемникам. "Вандервельде в бельгийском парламенте
выбрал "средний" -  самый плохой - путь, вымучив из  себя фразу, что он чтит
"всех мертвых", то есть, значит,  и короля, и убийц его". Мы, отмечал Ленин,
"...можем  пожалеть  об   одном:  о  том,  что  республиканское  движение  в
Португалии   недостаточно   решительно  и  открыто  расправилось   со  всеми
авантюристами... до  сих пор в Португалии удалось  только  напугать монархию
убийством двух монархов, а не уничтожить монархию" (8).
     Ино