том,  как  пишет  историк  Прокопий  Кесарийский, Аларих
захватил "сокровища Соломона, короля иудеев, которые были украдены римлянами
из Иерусалима".
     В течение веков сокровища  и документы  с дополнениями и добавлениями и
не без потерь меняли своих владельцев:  от Иерусалимского храма через римлян
и вестготов к катарам и тамплиерам.
     Чтобы проникнуть  в тайну сокровищ  и  документов тамплиеров и отыскать
связь  между католическим военно-монашеским орденом рыцарей Храма и каким-то
тайным обществом,  почему-то замыкающимся на  Меровингов  и Сион, английские
писатели Майкл Бэйджент, Ричард Лейт и Генри Линкольн, авторы трех фильмов о
Соньере и тайне Ренн-ле-Шато, показанных в 1972 г.  по Би-би-си, начали свое
расследование  с ереси катаров и вызванных ею  войн в XIII в. То, что катары
замешаны в тайну Соньера и Лангедока, бесспорно. Большинство предков местных
жителей исповедовали  веру катаров  и пережили трагические  дни альбигойских
войн. Как  отмечают  западные  исследователи, весь  Лангедок  напоен  кровью
катаров и  альбигойцев,  и  горечь тех событий сохранилась  и  по сей день у
лангедокских французов.
     И  ныне  многие  крестьяне, живущие  в районе  Каркассона, Лиму,  Фуа и
Тулузы - древней  столицы Лангедока, не скрывают своих  симпатий  к катарам.
Есть даже катарская церковь и "папа" катаров, который до своей смерти в 1978
г. имел резиденцию в Аресе, недалеко от Бордо.
     В  1890  г. каркассонский библиотекарь  Жюль  Дуанель  организовал  там
неокатарскую церковь, читая  проповеди в духе идей катаров. За  год до этого
Дуанель был избран секретарем общества культуры и  искусства в Каркассоне. В
эту  организацию входили также священники, и среди  них лучший друг  Соньера
аббат  Анри Будэ.  К кругу  близких  знакомых  Дуанеля  принадлежала  и  уже
упоминавшаяся Эмма Кальве.  Не исключено,  что Дуанель и  Соньер  знали друг
друга и кюре из Ренн-ле-Шато был посвящен в тайну катаров.
     Есть  и  еще  одна  причина,  которая  указывает  на  связь  катаров  с
Ренн-ле-Шато.  На одном  из найденных  Соньером  пергаментов выделены восемь
маленьких  букв,  которые,  будучи  прочитаны подряд,  образуют слова:  "ъEX
MUNDI" ("Король мира").
     Чтобы понять, почему мы выделяем именно этот факт, необходимо  хотя  бы
вкратце рассказать о "рыцарях истинной церкви" - катарах и их истории.
        x x x
     В 1209 г.  отряды  северофранцузских феодалов  численностью в 50  тысяч
человек,  предводительствуемые служителями  церкви,  которые действовали  по
прямому указанию папы Иннокентия III, вторглись в Лангедок. Поводом для этой
крупнейшей по тем временам на европейском континенте военной акции послужило
убийство  в 1208 г. папского легата Пьера  де Кастелно одним  из  придворных
Раймунда VI, графа Тулузского. И тут же папа римский отлучает Раймунда VI от
церкви  и призывает  к крестовому походу против еретиков. На следующий год в
сторону Пиренеев двинулась огромная армия крестоносцев под предводительством
Арнольда,  аббата  крупнейшего  католического  монастыря  Сито. А  "светским
начальником"  крестоносцев  христианнейший король Филипп II Август,  один из
предводителей третьего  крестового похода,  кстати  сказать,  отлученного от
церкви в 1200  г.  тем же Иннокентием III за расторжение своего  уже второго
официального  брака,  назначил Симона де Монфора, чьим фамильным знаком, как
гласит легенда,  был серебряный  крест. Сам  же король  не  смог  возглавить
крестоносное северофранцузское и немецкое рыцарство, поскольку  был по горло
занят другими баталиями: к тому времени он успел уже отвоевать у английского
короля Иоанна Безземельного
     Нормандию, Мен, Анжу, часть Пуату,  затем Турень  и готовился  теперь к
решительным действиям против Плантагенетов.
     В ходе  военных действий  был опустошен  потом весь  Лангедок, вытоптан
урожай,  деревни и  города  стерты  с  лица  земли,  перебита большая  часть
населения. Уничтожение всего  живого  приняло  такие  страшные  размеры, что
некоторые  европейские   ученые   называют  лангедокскую  экспедицию  первым
геноцидом в истории континента.
     Например, в городе Безье на площадь перед церковью святого Назария было
согнано  20  тысяч  мужчин, женщин  и детей,  которых крестоносцы  подвергли
жестокой резне. "Узнав  из возгласов,  -  пишет хронист, очевидец избиения в
Безье, - что там вместе с еретиками находятся  и правоверные (католики. - Б.
П.), они сказали аббату (Арнольду из  Сито. - Б. П.): "Что нам делать, отче?
Не  умеем мы различать добрых от злых".  И вот аббат  (а  также  и  другие),
боясь,  чтобы те еретики  из  страха  смерти не прикинулись  правоверными...
сказал, как говорят: "Бейте  их всех, ибо господь познает своих!" И перебито
было великое множество.
     В письме папе  Иннокентию III аббат  Арнольд с гордостью писал,  что  в
расчет не принимались "ни возраст, ни пол, ни занимаемое положение".
     Резня  в  Безье  была   прелюдией  к  дальнейшим   карательным  походам
захватчиков  в  Лангедоке: пали Перпиньян,  Нарбонн, наполовину был разрушен
старинный Каркассон.
     Мы не будем описывать дальнейшие перипетии альбигойских войн, названных
так по имени лангедокского города Альби, где первоначально зародилось учение
катаров. Скажем  только,  что войны эти, к  которым  призвал  папа  римский,
длились  с  перерывами  20  лет. Так  же,  как  и крестоносцы  в  Палестине,
участники   этого  похода   прикрепляли  к   плащам  красные   кресты.   Для
северофранцузских  и  немецких  "рыцарей  церкви",   которым  не  надо  было
перебираться  за  моря, плата же была та  же: прощение всех грехов, гарантия
места на небе и вся добыча, полученная в войне.
     Альбигойские  войны  велись  по  призыву  церкви  целиком  в  интересах
французской королевской  власти. Уже  при сыне Филлипа II Августа - Людовике
VIII Тулузское графство  почти полностью вошло в королевский  домен, который
ко  второй четверти  XIII в.  стал в несколько раз крупнее  любого из  самых
больших феодальных владений во Франции.
     После вооруженного "вразумления" еретиков Лангедок нельзя было  узнать:
это  была  опустошенная, разграбленная, распятая земля. Где же  искать корни
этой бессмысленной жестокости рыцарей церкви, их ярости разрушений?
     В начале  XIII в. та местность, которая называется Лангедок, не входила
во Французское королевство.  Лангедокское графство раскинулось от  Аквитании
до Прованса  и от Пиренеев до Керси. Эта земля была независимой, при этом ее
язык,  культура  и  политическое  устройство  тяготели  скорее  к  испанским
королевствам  Арагону и Кастилии.  Управляли графством дворянские  династии,
самыми значительными были графы Тулузские и могущественная семья Тренкавель.
По своей  высокоразвитости культура Лангедока, воспринятая большей частью от
Византии, не имела в тогдашнем христианском мире себе подобных.
     В Лангедоке, как и в Византии, господствовала известная веротерпимость,
которая принципиально  отличалась от религиозного  фанатизма в других частях
Европы. Учения  ислама и иудаизма проникали в графство через  такие торговые
центры,  как Марсель.  Римско-католическая  же  церковь  не  пользовалась  в
Лангедоке особым уважением. Очевидная коррумпированность католического клира
отчуждала от  церкви не только народные массы, но и лангедокское дворянство.
Характерно, что в графстве были католические храмы, где по 30 и более лет не
служились мессы.
     Неудивительно поэтому, что в Лангедоке все шире начала распространяться
ересь,  проникшая сюда с Балканского полуострова. Все графство было охвачено
альбигойским учением, "вонючей проказой юга", как именовали его католические
иерархи. Эта ересь, несмотря  на  то что  ее приверженцы  отвергали насилие,
представляла собой серьезную угрозу для католической церкви, самую, пожалуй,
серьезную  до тех пор, пока через почти 300 лет Мартин Лютер не вывесил свои
тезисы на дверях виттенбергской Замковой церкви.
     В  начале XII в. возникла реальная возможность  вытеснения  католицизма
ересью из Лангедока. И не только в этом графстве: она перекинулась уже  и на
другие  части  Европы, в особенности на  крупные города Германии, Фландрии и
Шампани.
     Много было названий для лангедокских еретиков. Во-первых,  "альбигойцы"
- по имени  города, в котором их учение зародилось. Во-вторых,  "катары" (от
греческого katharos - чистый), в-третьих, "вальденсы" (или лионские бедняки)
- по имени лионского купца Пьера Вальдо, который, как гласят легенды, роздал
свое имущество и  провозгласил бедность и аскетизм жизненным идеалом. Именно
учение  крайнего  крыла  вальденсов  слилось с  катарским.  И,  в-четвертых,
"совершенные"  ("parfaits").  До  сих   пор  католическая  церковь  пытается
дискредитировать  катарскую  ересь, относя ее к смеси из древних религиозных
учений и называя альбигойцев арианами, маркионитами или манихейцами.
     Христианские таинства катары отрицали. Они создали свои обряды, которые
считали   благодатными   действами.  Обряд  посвящения   неофита,  например,
начинался с того, что совершитель  процедуры с Новым заветом в руках убеждал
вступавшего в ряды катаров не рассматривать католическую церковь единственно
истинной.   Кроме  того,   исходя   из  своего  учения,  катары  вступали  в
противоречие не только с римской курией, но и с мирскими властями, поскольку
их утверждение о господстве в мире  зла принципиально  отвергало и  светский
суд, и светскую власть.
     Заметим,  что   понятия  "альбигойцы"  или  "катары"   не  относится  к
какой-либо   единой   идеологии  и   единственной   церкви   с   твердым   и
кодифицированным учением. Известно, что община катаров включала в себя целый
ряд различно ориентированных сект, которые, правда, были связаны между собой
определенными  общими принципами,  однако  в частностях и  деталях разнились
одна от  другой. К этому следует, пожалуй, добавить, что большая часть наших
знаний о "совершенных" базируется на  официальных католических источниках, в
первую очередь на документах инквизиции.
     "Совершенные", одетые  в черные  длинные  плащи,  подпоясанные  простым
вервием, на голове - остроконечные колпаки, несли свои проповеди и среди них
главную - "Не убий!" в народ.
     Основой  для  учения  катаров  послужило возникшее  в Х  в.  в Болгарии
антифеодальное движение  в форме  религиозной ереси - богомильство (по имени
священника Богомила) и его догматика.
     Богомильское учение  сродни  мифологии  и принимало форму  столкновения
Сатаны  и Иисуса Христа: вначале Сатана одерживает верх,  добиваясь распятия
Христа, а потом  уже Иисус, воскреснув, низвергает  Сатану в ад, после  чего
исчадие  ада  исчезает  из заточения, возвращается на землю и вновь начинает
господствовать  над  людьми.  Власть  Сатаны богомилы не считали вечной, они
предсказывали новое пришествие Христа и его победу над Сатаной.
     Вне  сомнения,  исходя из своей  мифологии, богомилы  не признавали  ни
догм,  ни  обрядов  и  православной  церкви.  Они  отвергали  Ветхий  завет,
почитание храмов, важнейшие таинства
     - крещение и  причащение.  Богомилы  не  признавали креста, считая  его
сатанинским  орудием,  с  помощью  которого  по  наущению  Сатаны  был  убит
Спаситель человечества. В то же время  они не почитали икон и  не признавали
культа  богородицы, нападали на церковную иерархию, порицали безнравственное
поведение высшего духовенства и монашества.
     И  катары, и богомилы придерживались дуалистического учения о наличии в
мире начал
     - доброго (бога) и злого (дьявола), духовного и телесного. Конечно, все
христианское  учение  можно рассматривать как дуалистическое,  то  есть  как
конфликт  между  двумя противоположными принципами  - добра  и  зла, духа  и
плоти,  высокого и низкого. Катары же углубили эту  дихотомию настолько, что
ортодоксальный католицизм  попросту  не был  готов к этому. Папская  церковь
проповедует  наличие  высшего бога,  противник которого - дьявол -  будет  в
конечном итоге подчинен богу. "Совершенные" допускают существование двух или
более божеств одинакового ранга.
     Один из них - "добрый бог" - не обладает человеческим телом, а является
чисто  духовным  существом  или принципом, свободным  от  земных  пороков  и
недостатков.  Это "Amor"  ("бог любви"). По учению  катаров, любовь и власть
несоединимы.  Материальное  творение  служило  для  них  причиной  власти  и
являлось в принципе "злым". Короче, они рассматривали "универсум" (Универсум
- вселенная) как творение бога-узурпатора, бога зла, которого они и называли
"ъEX MUNDI".
     Пример  тягчайшей ереси католическая  церковь видела в том,  что катары
считали материальное творение, за которое погиб Христос, как "злое", а бога,
который  сотворил сначала  землю и небо,  существом,  незаконно  захватившим
власть. Особенно остро римская курия реагировала на  отношение альбигойцев к
Христу. Поскольку любая материя рассматривалась ими "злой", катары отрицали,
что Христос, будучи воплощен в  человеческом облике, оставался сыном божьим.
В  кругах  этих  еретиков  бога  видели  как полностью бестелесное создание,
которое  нельзя было распять,  а  посему Иисус  -  это один из  обыкновенных
пророков, смертный, который умер на кресте ради принципа  любви. Распятие на
кресте,  говорили катары,  не содержит в  себе  ничего  сверх®естественного,
божественного.
     Поэтому они не только отказались  поклоняться  Иисусу  и кресту,  но  и
перестали  совершать  крещение  и  причастие.  Другими  словами,   отрицание
важнейших церковных догматов и основных  таинств, отказ от поклонения святым
и  непризнание  индульгенций,   ликвидация  транжирящей  огромные   средства
католической иерархии, об®явление папы  наместником Сатаны, отмена церковной
десятины  и упразднение землевладений клира, отказа от католических храмов -
таковы основные  черты  альбигойской  ереси,  в  которой  отразился  протест
народных масс против феодально-церковных порядков.
     В настоящее  время среди западных  интеллектуалов стало  модой видеть в
катарах   мудрецов,  просвещенных  мистиков,  которых  об®единяла   какая-то
космическая  тайна. В  действительности же  альбигойцы были обычными людьми,
которым их вера  давала убежище от  строгости ортодоксального  католицизма и
освобождение от тягостной церковной десятины, покаяний, налогов на крещение,
погребение и др.
     В обычной жизни катары действовали вполне логично, сообразуясь со своим
учением. Так, например, они отказывались от деторождения, поскольку таковое,
по их учению, исходило  не  из  принципа любви,  а  служило лишь целям  "ъEX
MUNDI". С другой  стороны, однако, они не требовали отказа от удовлетворения
сексуальных   потребностей.  Правда,   у   катаров   был  священный   обычай
"consolamentum",   который  обязывал   к  целомудрию,  но  все   они,  кроме
"совершенных",  которые  и  без  того   давали   обет  безбрачия,  соблюдали
"consolamentum" только  на  больничном или смертном одре.  Но как можно было
связать  отказ  от деторождения  с  молчаливым одобрением половых  сношений?
Известно, что катары хорошо освоили  методы предохранения  от беременности и
абортов. Когда Рим  упрекал  альбигойцев  в "противоестественной сексуальной
практике",  предполагалось, что  курия имела в  виду гомосексуализм.  Однако
катары издали закон,  и строго придерживались его, о запрете гомосексуальных
отношений  как мужчин,  так и женщин,  среди  которых, кстати сказать,  было
немало проповедников и пастырей, то есть "parfaits" ("совершенных").
     Катары  вели жизнь  в простоте и  смирении. Поскольку они не признавали
католические  храмы, то молились  под открытым небом  или в обычных  домах и
даже  сараях.   Они  были  вегетарианцами,  но  употребление  в   пищу  рыбы
разрешалось.
     По  ряду причин даже  некоторым  феодалам импонировала  катарская вера.
Часть  из  них была  настроена антиклерикально вследствие коррумпированности
католических  иерархов,  других  привлекала  веротерпимость катаров. Все они
хотели положить конец церковной десятине, так как довольно значительная доля
их  доходов оседала в папской  казне. Поэтому  многие дворяне припиренейской
округи, старея, становились "совершенными". Не менее одной  трети "parfaits"
перед началом альбигойских войн состояло из дворян Лангедока.
     В  1145  г.,  за  65   лет  до  религиозных   войн,  Бернар  Клервоский
путешествовал  по Лангедоку и читал проповеди против еретиков. Его  поразило
не столько учение катаров, сколько безнадежное состояние  здесь католической
церкви. В отношении же катаров Бернар сказал:
     "Конечно, для них нет никаких других христианских  проповедей, кроме их
собственных, но их помыслы и нравы чисты..."
     В начале XIII в. Рим был  весьма обеспокоен таким  развитием  событий в
Лангедоке.  Кроме того, мимо внимания понтифика  не  прошел  тот  факт,  что
северофранцузские и  немецкие  дворяне  с откровенным вожделением взирали на
богатые лангедокские города и  деревни. Курия решила,  что северные бароны и
составят  костяк  боевых  отрядов  церкви.  Начались  альбигойские  войны, о
которых мы уже вкратце рассказали...
     В  последний  оплот  катаров  превратился   хорошо  укрепленный   замок
Монсегюр, который они считали священным. Эта цитадель  находилась на вершине
горы,  и ее амбразуры и стены были ориентированы по сторонам  света, так что
позволяли исчислять дни солнцестояния.
     Десять  месяцев  крестоносцы  вели  осаду  Монсегюра,  и,  несмотря  на
отчаянное  сопротивление,   осажденные  в  марте  1244   г.  были  вынуждены
капитулировать.
     Еще до начала альбигойских войн по всей Европе распространились слухи о
несметных  сокровищах катаров. Предполагали, что все они запрятаны в пещерах
и подземельях Монсегюра. После того как крепость катаров пала, крестоносцами
не  найдено в ней ничего более  или менее представлявшего интерес. Однако во
время осады и сдачи крепости происходили чрезвычайно странные вещи.
     В  осаде  Монсегюра   участвовало   более   10  тысяч  человек.  Хорошо
вооруженная и обученная армия крестоносцев пыталась взять в кольцо всю гору,
отрезав все подступы и уморив катаров голодом. Следует сказать сразу, что им
не удалось полностью  замкнуть кольцо. Многие солдаты  из крестоносной армии
были  выходцами из Лангедока и  втайне сочувствовали учению катаров, с  этой
точки зрения они были ненадежные воины.  Для катаров поэтому не представляло
большого  труда преодолевать  неприятельские  линии  и доставлять в крепость
провиант  и подкрепления.  В  январе  1244 г.,  за  три  месяца  до  падения
цитадели, двое "совершенных" покинули крепость. По  более поздним письменным
сообщениям,  они  вынесли сокровища  катаров  -  золото, серебро  и  монеты,
которые  были  спрятаны  сначала  в укрепленной  горной  пещере,  а  затем в
какой-то другой крепости. Эти  сокровища  исчезли, и до поры  до  времени их
след был потерян.
     После падения Монсегюра в крепости осталось около  четырехсот  человек:
более  180  "совершенных",  остальные -рыцари,  воины, помещики,  их  семьи.
Неожиданно  осаждавшие пред®явили им довольно  мягкие  условия:  всем воинам
даровалось прощение за совершенные преступления,  а также разрешен свободный
выход   из   крепости  вместе  со  своим  имуществом   и   ценностями;  всем
"совершенным"   была  об®явлена  свобода,  если   они  откажутся  от   своих
еретических заблуждений и принесут покаяние инквизиции в своих грехах.
     Для обсуждения этих условий защитники Монсегюра попросили двухнедельное
перемирие. Насколько известно, ни один из "parfaits"  не принял условий, все
они решились на мученическую смерть на костре инквизиции. Кроме того, еще 15
воинов и 6 женщин дали обет "consolamentum" и превратились в "parfaits", что
было равносильно  смертному  приговору.  15  марта срок истек. Ранним  утром
следующего дня более 200 "совершенных" были сожжены у подножия горы.
     За  время  перемирия вопреки